Обрати на неё внимание (Хорошулин Виктор) / Проза.ру

            Рассказ из жизни американцев.С элементами научной фантастики



      Я только что принял душ и, выходя из ванной, внезапно услышал настойчивое дребезжание звонка. Сегодня я вовсе не ждал гостей, и некоторое время стоял, раздумывая, кому бы я мог понадобиться в 10 утра, да ещё в выходной день. Однако, кто-то так упорно жал на кнопку, что мешал мне сосредоточиться.
      Едва я отвернул защёлку замка, как дверь распахнулась, и в комнату ввалился мой старый приятель Дэвид Кларк.
      - Привет, Том, - пробормотал он, затем быстро прикрыл за собой дверь и бесшумно запер её. При этом он ухитрился наступить мне на ногу но, вместо того, чтобы извиниться, поднял вверх указательный палец, видимо, призывая меня к молчанию. Минуту он стоял, прислонив ухо к двери, жадно вслушиваясь в то, что происходит снаружи, а я, между тем, обратил внимание на его дрожащую руку. Одновременно я заметил, что мой приятель здорово смахивает на загнанную лошадь. Судите сами – пиджак расстёгнут, галстук едва держится в узле, над галстуком – небритая шея и потное красное лицо.
      Мешки под прищуренными глазами подчёркивали создавшееся впечатление. К тому же Дэвид тяжело дышал и от волнения покусывал губы. Видимо, что-то всерьёз взволновало его, решил я.
      - Послушай, Том, - оторвался от двери Дэвид, – у меня проблемы.
      - Я это вижу, дружище. У кого их сейчас нет. Ты, по-моему, немного не в себе. Проходи и садись, а я сейчас принесу что-нибудь выпить.
      С Дэвидом Кларком нас давно связывают приятельские отношения. Когда-то мы вместе учились в колледже, увлекались горными лыжами и даже, бывало, гостили друг у друга на каникулах. Затем наши пути разошлись. Дэвид ударился в науку, а меня занесло в африканские джунгли в составе спецотряда, откуда я вырвался с большим трудом, оставив в душе самые зловещие воспоминания. Он продолжал служить науке, а я поступил на работу в частное сыскное бюро. Следить за изменявшими друг другу супругами, было делом скучным, но приносило кое-какой доход. А недавно я узнал, что наш шеф ввязался в одно нехорошее дело, связанное с людьми из высшего общества. Когда «запахло жареным», шеф объявил о том, что наша контора прекращает своё существование. С тех пор я - в ленивых поисках работы.
      Мы с Дэвидом вновь встретились здесь, в вечно суетящемся Нью-Йорке, около двух лет назад, и, со временем, наши встречи стали довольно частыми. Мы иногда выезжали порыбачить или просто собирались вместе, чаще всего у меня, чтобы пропустить по стаканчику весёлых напитков и поговорить о разных делах. Я знал, что Дэвид стал важной птицей в науке и чувствовал, что наши встречи снимают с него напряжение, навеянное его сложной работой. Я знал также, что моему приятелю очень неплохо платят, но по его виду нельзя было сказать, что он богат. Дэвид как-то упоминал за стаканчиком шотландского виски, что открыл какой-то важный закон в науке, и, почему-то, держа его в строгом секрете, продолжает работу, закупая на свои наличные специальную аппаратуру и нанимая сведущих в его деле сотрудников. Кто их, учёных, поймёт.… Для меня, признаюсь, это странно, но у каждого из нас есть свои причуды, а я к Дэвиду всегда относился с уважением и верил, что он когда-нибудь станет великим. А ровно год назад он куда-то пропал и я не получал от него никаких известий.
      И вот, только сейчас Дэвид появился, да ещё в таком странном виде. Я прошёл на кухню, думая о том, что не очень-то справедливо устроена жизнь, если старые приятели навещают тебя раз в год, да и то, потому что у них возникли проблемы.Я помнил, что Дэвид когда-то предпочитал джин с тоником. В моём холодильнике оказалось и то, и другое. Вскоре мы уже сидели в комнате за маленьким столиком, и я кидал в стаканы кусочки льда.
      - Спасибо, Томми, - сдавленным голосом произнёс Дэвид, и я, взглянув на него повнимательней, заметил, как резко обострены черты его лица. Чувствовалось, что в нём скрыто огромное напряжение.
      - Том, – продолжал Дэвид, опрокинув напиток в глотку, - я знал, что в твоём лице всегда найду поддержку и опору. И… - тут он опять замер с поднятым к верху стаканом. Признаюсь, меня это уже начало нервировать. Я почувствовал, что накопленный в душевных кладовых Дэвида негатив постепенно начинает передаваться мне. А вместе с ним – беспокойство и настороженность. В своё время мне довелось немало повоевать, и это чувство показалось мне полузабытым отголоском тех времён. Я схватил его за руку и с силой сжал кисть. Дэвид в испуге отпрянул от меня. Я приблизил к нему своё лицо и произнёс:
      - Старина, я сейчас принесу тебе ещё выпивки, а ты в это время подумай, с чего начать. Мне до смерти хочется познакомиться с твоими проблемами, и я попробую помочь тебе, если это окажется мне по силам. Так что, давай не будем вздыхать и закатывать глазки, а попробуем взять себя в руки. Жизнь не настолько глупа, чтобы всё время дарить нам подарки. Иногда она может здорово лягнуть копытом. - Последние слова я произносил, извлекая из холодильника бутылку виски.
      После того, как Дэвид сделал добрый глоток, он, наконец, заговорил:
      - Меня преследуют, Том, понимаешь! За мной гонятся! Я – затравленный зверь! Это ужасно!
      Он выпалил это в течение секунды. Я достал сигарету и предложил Дэвиду, обдумывая сказанное.
      - У тебя нелады с полицией?
      - Нет, полиция тут ни при чём.
      - Кто же тебя преследует?
      - Люди, Томми, люди…. Все хотят меня заполучить. Всем я нужен.
      Это мне не говорило, ровным счётом, ничего.
      - Связано ли это с твоей научной работой? – спросил я.
      - Непосредственно с ней, Том.
      - Они знают, что ты у меня?
      - Не знают, - был ответ, – иначе бы они уже ломились в дверь. Но я уверен, что они видели, в какой подъезд я вошёл! Томми! – он повысил голос. - Ради бога, не открывай никому! Даже если ты ответишь им, что меня здесь нет, они не поверят тебе! Том, они ненормальные! Они не станут тебя слушать! Они тебя оттолкнут и ворвутся в квартиру! – тут он внезапно перешёл на шёпот. – Они меня могут найти даже по запаху! Пообещай, Томми, что ты не подойдёшь к двери, если позвонят.
      В течение этой тирады выражение лица Дэвида постоянно менялось. Пожалуй, случилось что-то действительно серьёзное, понял я. За всё время нашего знакомства мне ни разу не доводилось видеть его в таком состоянии. Похоже, мой приятель испытал сильное нервное потрясение. Не сошёл ли он с ума от своей науки?
      В общем, мы с ним прикончили ещё по стаканчику, и я пошёл за следующей бутылкой.
      - Принеси что-нибудь поесть, Томми,… - благотворное действие виски не замедлило сказаться, и этот тон сразу напомнил мне прежнего Дэвида. – Ты, наверное, подумал, что я спятил… Эх, дорогой мой Томми, я сейчас в таком положении, что рано или поздно действительно сойду с ума. Мне страшно, Томми,…я тебе сейчас всё расскажу, всё…
      С хлебом и беконом в одной руке и с бутылкой виски в другой, я появился в комнате. Дэвид грустно смотрел в окно.
      - Отсюда только один выход. – Он глянул на улицу с высоты восьмого этаже и тяжело вздохнул.
      Мы закусили, выкурили по сигарете. Потягивая виски, Дэвид медленно говорил:
      - Это может показаться смешным, но всё началось очень, очень давно. Ты знаешь, в юности я испытывал некоторый комплекс неполноценности. Ты удивлён? Нет, дело не в психологических отклонениях и не в умственных недостатках, как это принято понимать,… - он помолчал, подыскивая слова, чтобы поточнее дать определение своим юношеским огорчениям. – Дело, Томми, в прекрасном поле, чёрт бы его побрал. К каждому из нас приходит пора любви…. Это, конечно, хорошо, но когда девчонка, в которую ты влюбляешься, откровенно смеётся над тобой, либо не хочет замечать вовсе и флиртует с твоими сверстниками, поневоле чувствуешь всегда ниже их. Я вам откровенно завидовал, Том. И тебе в особенности, ты же парень хоть куда! – он усмехнулся. – Посмотри на меня, Томми, я маленького роста, толст и неуклюж. У меня жидкие волосы и узкие плечи, я не весельчак, не балагур. В любой компании я рано или поздно начинал ощущать себя лишним. Единственная моя ценность – это мои мозги. Но в отношении между юношей и девушкой какое место занимают мозги? Тогда мне казалось, что им вообще нет места!... Поверь, Томми, всё это здорово угнетало меня. Я ненавидел свою внешность. Когда я смотрел на себя в зеркало, то находил сходство своего лица с рожей, типичной для олигофрена. Ты ничего собой не представляешь, если не вызываешь отвращение, Дэвид, - говорил я себе. Ты никому не интересен. Я стал замкнут и молчалив. Просто подойти к девушке и заговорить с ней стало для меня исключительно невыносимым делом. И боялся я не столько холода, сколько насмешки в глазах. … Веришь ли, и того и другого было предостаточно. Длинноногие красотки не для тебя, Дэвид, решил я. Довольствуйся такими же, как ты дурнушками, или развлекайся с проститутками, которые будут любить тебя только за твои деньги. Загорелые блондинки с зелёными глазами предназначены другим. Казалось, над каждой из них сияет какой-то ореол, какая-то аура. Порой, мне чудилось, что я даже различаю её цвет…. Аура недоступности, так я назвал её.
      Я вновь наполнил стаканы, правда, наполовину. Дэвид зажёг сигарету и затянулся. За окном накрапывал мелкий дождь. Виски и этот дождик, наконец, полностью успокоили моего приятеля. Он откинулся на спинку стула и расслабился. Я отметил, что он выглядит совершенно трезвым. В отличие от меня, чувствовавшим себя уже порядком захмелевшим. Однако это не мешало мне слушать его рассказ.
      - Томми, я дал себе слово! Я был должен, используя только свои собственные мозги, снять эту дурацкую ауру! Ничего себе задачка? С этой мыслью я поступил в университет. Моя учёба продвигалась блестяще! Я был лучшим учеником профессора Неймана, чьё имя известно всему миру! В моём распоряжении была превосходная лаборатория, сотрудники – умницы! И ещё,… мозги в то время у меня работали на высшем уровне! Я медленно, но верно продвигался вперед. Я проделал колоссальную работу!... Послушай, Том, знаешь ли ты что-нибудь о биоэнергетике?
      - Самое поверхностное…. Слышал что-то о биополях и биотоках. В спецназе нам что-то толковали о биоэнергетике, но,… сам знаешь, главное оружие для нас – это само оружие. Поэтому я мало чего уловил.
      - Да? Жаль, Том. А то я бы ознакомил тебя со своей теорией. Я работал над созданием системы электромагнитных полей, которые, воспринимаясь клетками головного мозга человека, вносили некоторые незначительные изменения в мозг. Которые так бы меняли биоэнергетический потенциал женщины, что бы «аура недоступности» снималась совсем!... Конечно, основную цель своей работы я не афишировал. Умело прикрывался разработками в других, достаточно близких направлениях. Но только эта единственная мысль меня вдохновляла и вела по пути! И я не отступал ни перед какими трудностями!
      Он следил за моей реакцией. Кое-что я уже начал понимать, но не был уверен, что суть не ускользнула от меня, как сорвавшийся с крючка окунь.
      - Ты хочешь сказать, Дэвид, что нашёл способ так воздействовать на женщину, что она сразу становится доступной?
      - Да, Том.
      - Доступной только для тебя?
      - Именно, Том.
      - Это что-то вроде электронного гипноза?
      - Я всегда знал, что у тебя здорово варит котелок, Том. – В его глазах зажглись искры. – Ты чертовски прав! Самый неожиданный момент случился тогда, когда я уже отчаялся найти решение. Я переделал массу опытов, сначала пытаясь уловить биоэнергетический сигнал, при этом я использовал сверхчувствительные приёмники, построенные на основе сверхпроводников – джозефсоновских контактов. Затем я изучил почти всё, касающееся работы человеческого мозга. Я определил «порог», который не даёт женщине так просто отдаваться первому встречному. Я нашёл этот порог и научился его понижать! И вот… В тот день… Я исследовал решётку полей, воздействующих на женскую психику, изменяя их энергетику и структуру, проводил почти машинально один эксперимент за другим…. Внезапно, моя лаборантка, довольно холодно относящаяся ко всем нам, мужчинам, девица,… вдруг садится мне на колени и обнимает за шею. Не успел я опомниться, как её губы впились в мои… Я обомлел! Она никогда не позволяла себе что-либо подобное! Я взглянул ей в глаза и изумился ещё больше – столько огня было в них! Не сразу до меня дошло, в чём дело. Ведь лаборантка стала, по сути, подопытной крысой! И опыт удался! Я спросил её, что случилось? Она не сразу нашла слова! Начала что-то болтать про то, что внезапно почувствовала ко мне страстное влечение, что это у неё впервые, она не может объяснить, откуда у неё такие чувства… Наверное, говорит, во мне проснулась любовь. Всё произошло так молниеносно… Мне осталось только зафиксировать параметры. Я нашёл то, что искал столько лет!
      - Ты считаешь, что, применяя этот электронный гипноз и воздействуя на психику людей, ты совершаешь поступок, соответствующий нашей морали? – я плеснул ещё виски в стакан, продолжая осмысливать сказанное Дэвидом. Что-то непохоже это на действительность, подумал я. А может быть, он и впрямь сумасшедший?
      - Ты прав. Это нехорошо. Но тогда я настолько был увлечён идеей, что не придал моральной стороне вопроса никакого значения. Я не хотел ничего плохого, поверь, Томми! А когда решение само пришло ко мне в руки, во мне всё перевернулось! Я почувствовал небывалый подъём и одновременно – страшную слабость. Я был счастлив, Том! Целую неделю я приходил в себя от нахлынувших на меня чувств. Я мысленно поздравлял себя и мысленно принимал поздравления и овации! Но по-прежнему всё держал в тайне, насколько это было возможно. Затем я приступил к созданию устройства.
      - Какого ещё устройства?
      - А вот этого! – Дэвид вынул из внутреннего кармана похожий на кинокамеру чёрный предмет, на рукоятке которого имелась белая кнопка. – Это результат всех моих многолетних трудов, Томми! – с гордостью произнёс он.
      - Я понял. Теперь кто-то преследует тебя с целью завладеть этим прибором, не так ли?
      Дэвид нахмурился.
      - О нём никто ничего не знает. Я тщательно скрывал его разработку и конструирование. – Он немного помолчал, сделал глубокую затяжку, потом выпустил дым через ноздри. – Помню первый день испытаний. Я был, словно студент перед экзаменом, страшно взволнован! Во мне дрожал каждый нерв! Ещё бы! Ведь я совершил великое открытие, я создал изумительную вещь, и теперь она будет служить только мне! Я оделся, как на праздник….
      - Ты хочешь сказать, - перебил я его, - что эта штуковина способна любую женщину сделать твоей? Я правильно тебя понял?
      - Правильно! – они широко улыбнулся. – Именно на это я истратил годы непрерывных трудов. Если всё пойдёт нормально, думал я, то держись, ненавистное племя кокеток и девственниц! Юношеское честолюбие призывало к мести!... «Не возжелай жену ближнего»! – провозгласил он. – Так, кажется, гласит Священное писание…. Агнца из меня не получилось…. Ты смотришь на меня недоверчиво, Томми. Это зря. Взгляни на прибор. Эту рифлёную поверхность прижимаешь к телу. Затем ищешь цель. Выбрал! Достаточно одного взгляда на женщину, лишь обрати на неё внимание!... И тихонечко нажимай на кнопочку… И всё! Она твоя!
      - Ещё виски? – предложил я, поскольку мне абсолютно нечего было сказать. Дэвид кивнул и через минуту наши стаканы наполнились вновь. Пить, однако, не торопился ни он, ни я.
      - Глядя на красоток, чинно виляющих задницами в обнимку с разряженными пижонами, глядя в их холёные рожи и презрительные глаза, я поневоле заряжался бесовской энергией. Я хотел их всех поставить на колени. А кое-кого – в другую позицию. И хотел овладеть всякой, какую бы не пожелал! – Он снова замолчал, глядя на дождь за окном, затем неторопливо продолжал: - Было прекрасное, майское утро, Том. Я неторопливо прогуливался по Ханнокс-авеню, наслаждаясь чудесной погодой, лениво поглядывая на прохожих, и пытался выбрать объект для испытаний. Я чувствовал себя самолётом в полёте, включившим режим обзора пространства. Передо мной остановился чёрный лимузин, из него вышла сладкая парочка. Том, ты не представляешь! Она – стройная красотка, фигурка, ножки – обалдеть! Волосы веером падают на плечи, глазки сияют, как два бокала шампанского! А губки – словно бутон орхидеи! Поверь мне, Том, такие штучки даже в провинции стоят довольно дорого…. А рядом с ней – брюнет с видом преуспевающего бизнесмена, самодовольный красавчик с глупым пробором в причёске. Успевший немало отхватить от жизни и собирающийся сожрать ещё больше.… Как я ненавижу этих подонков! Они куда-то спешили, мило воркуя на ходу. Когда они поравнялись со мною, я устремил внимание на даму и нажал кнопку. Не знаю, какими клетками, но я почувствовал, что она начала оборачиваться в мою сторону… Я шёл дальше. Там, на углу есть кафе под названием «Мамашина кухня». Кстати, неплохо готовят. Перед тем, как войти, я бросил взгляд в сторону этой парочки. Они стояли и о чём-то оживлённо беседовали. Я толкнул дверь и вошёл в кафе. Свободных столиков было много, ещё не настал час, когда оно заполняется. Я сел за столик и заказал капуччино. Не успели мне его принести, как заметил, что мимо кафе пролетел тот самый лимузин… Но я заметил, что в нём сидел только один человек. А потом отворилась дверь и вошла она! И заставила сжаться моё сердце. Она попросила разрешения сесть рядом со мной. Я взглянул в её глаза, … и… наш разговор был коротким. Мы уединились в одном отеле и провели несколько незабываемых часов. Это так здорово, когда тебя не просто любят, а страстно желают!
      Мы ещё немного отхлебнули из наших небольших посудин, закусили беконом. Я с удовлетворением заметил, что Дэвид уже не был похож та того испуганного червяка, который зашёл сюда час назад. Теперь он широко улыбался и было видно, что воспоминания доставляют ему немалое удовольствие. Я всё ещё не решил, верить ему или нет. Я переводил взгляд то на его лицо, то на прибор, который он нежно держал в руках. Не фантазирует ли он? В который раз я подумал, не свихнулся ли мой приятель. Сначала у него была мания преследования, потом – какие-то сексуально-маньячные бредни. Подкреплённые кое-какими научными основами. Не является ли всё это симптомами психического заболевания?
      А он говорил, говорил…
      - Сколько красоток было потом, Томми! Я забросил всё – работу, друзей… У меня началась другая жизнь. Я приезжал на пляж, придирчивым взглядом выбирал себе партнёршу, а то и двух, и, не успевал я выкурить сигарету, как их щебетание начинало ласкать мой слух, а душистые волосы – щекотать мои плечи. Ах, все они были такими нетерпеливыми!
      Поначалу мои скромные денежные запасы начали иссякать. Потом я научился жить за чужой счёт. Богатые дамы сгорали от желания овладеть мною, а я бессовестно намекал на своё тяжёлое финансовое положение. Потом это стало в порядке вещей. Налоговый инспектор был бы удивлён, узнав о моих доходах. Впрочем, мне никогда не надо было много, Том.
      Он на некоторое время замолк, задумчиво пуская дым себе под ноги. Я поднялся, открыл окно. Дождь кончился. Свежий воздух ворвался в прокуренное помещение. Я взглянул на Дэвида, и вдруг что-то кольнуло меня. Неожиданно я понял, что никакой он не сумасшедший. Он говорит правду…. До этого момента я слушал его в каком-то полусонном состоянии. Сейчас во мне проснулся интерес.
      - Скажи, Дэвид, - я говорил не спеша, стараясь следить за выражением его лица. – Неужели ты не пресытился ими? Неужели ты так любишь, когда тебе вешаются на шею?
      - Том, - он улыбнулся, обнажив два ряда неровных зубов. – Ими невозможно пресытиться. Каждая из них как новая страничка занимательной книги. Хоть и знаешь о чём, но прочитать всё равно интересно. Пресытиться можно одной-двумя любовницами… Но одним-двумя цветами картину не напишешь, Том. Поверь, это так прекрасно!... «Вы позволите присесть рядом?... Вы именно тот мужчина, которого я мечтала встретить всю свою жизнь…». Или: «Мне очень неудобно, мистер… Пожалуйста, припомните, я уверена, мы где-то уже встречались во время вояжа по Европе, где-то в Риме… Или в Неаполе.»…. Некоторые сразу берут быка за рога, мило улыбаясь и шепча на ухо: «Я так хочу тебя, родной». Другие что-то жалобно лепечут, с трудом подавляя стыдливость,… и так и льнут к тебе, как цветок к свету… - тут он захихикал, и достав платок, вытер пот со лба. – Как-то я пристрастился посещать конкурсы красоты. Представляешь, какие куколки выстраиваются на сцене, или подиуме… Все они такие милые, застенчивые, … ну, хотят такими казаться. Среди них – будущая Мисс такая-то! И я их всех разом! При помощи своего изобретённого аппарата! - тут он повертел перед носом этой чёрной штуковиной. – И что получается? Все они, такие далёкие и недоступные, вдруг становятся такими алчными до любви ко мне, что готовы стянуть трусики прямо на улице, спеша в отель, где я остановился. Сначала я затевал с ними беседу насчёт их заблудших душ, как пастырь, и со смехом наблюдал за их страданиями. Затем, промучив их часок-другой, духовный пастырь уединялся с теми, кто проходил его собственный отбор!... Что плохого в том, что тебе вешаются на шею, Том? Я мечтал об этом с ранней юности, Том!... Они унижали меня, они казались мне неприступными вершинами! Раньше я терпел это… Но сейчас…Сейчас - я им хозяин! – он громко хлопнул ладонью по столу. – Извини, Томми, я пьян.
      - Хочешь кофе, Дэвид? - Он утвердительно кивнул.
      Пока я готовил кофе, он что-то вспомнил ещё, и беседа о его любовных похождениях продолжалась. Он иногда вставал, прохаживался по комнате, размахивал руками в ощущении вернувшихся мгновений. А я, продолжая потихоньку наблюдать за ним, всё отчётливее замечал разницу между бывшим Дэвидом Кларком, которого знал раньше, и настоящим. Этот Дэвид Кларк был уверен в себе, полностью овладев собою и забыв свои недавние страхи. Он теперь знал себе цену, в нём чувствовалась воля, жёсткость и решительность. Послушай, подумал вдруг я, а может, он стал счастливым человеком? Эта чёрная штучка, да ещё другая, которую он прячет в штанах, не принесли ли они ему счастье?
      А он продолжал разглагольствовать о романах, начало которым было положено то на борту авиалайнера, то на теплоходе, то в ресторане, то в метро, то в кино.
      - Я не люблю быть одиноким, Томми. В те времена, когда меня всецело поглощала работа, я не чувствовал одиночества, погрязши в научных проблемах, которые сам себе и создавал. А теперь у меня всегда есть спутница. Причём, из любого слоя нашего общества. Она видит в тебе идеал, она никогда тебя не бросит и не предаст. Она по уши в тебя влюблена!... А что они вытворяли со мною в постели!... Одному Богу известно!... «Милый Сэм,… - это я всегда назывался Сэмом Майерсом, - я не представляю, как жила до сих пор без тебя!»... – и сделал паузу, жуя хлеб с беконом и при этом улыбаясь как-то загадочно - романтически…. – Иногда устаёшь, хочется немного отдохнуть от этих дел,… но стоит только увидеть соблазнительную попку и стройные ножки, всё начинается сначала! Так уж мы, джентльмены, устроены. Стоит только обратить на неё внимание, как тут же страстно хочется нажать кнопку…. Пусть! – он вдруг нахмурил брови. – Пусть кто-то скажет, что я подлец! – Он опять громко хлопнул ладонью по столу. – Прости, Сэм,… Тьфу, Том! Пусть скажут, что я мерзавец! Зато никто не посмеет сказать, что я неудачник! Том, каждый из нас родится на этот свет для того, чтобы совершить какую-то битву! Так вот. Я свою совершил. Я выиграл сражение, Том! Не важно, на какой стороне ты сражался и с кем, главное – выйти победителем!
      На этом новоявленный Сэм Майерс закончил свою речь. Он стал потягивать остывший кофе и о чём-то размышлять. Я тоже задумался над его словами….
      Часы пробили два раза. Внезапно Дэвид с силой опустил чашку на стол, едва не разбив её. Он моментально протрезвел и я неожиданно обнаружил, что он опять превратился в того запуганного мышонка, который пришёл ко мне утром.
      - Что же я, Том, – прошептал он. – Ведь за мною охотятся. Я совсем забыл, Том! – Его глаза расширились от страха, и я опять почувствовал неладное. – Прости, Том!... Я воспользовался твоим гостеприимством и невольно подвергаю опасности тебя!... Мне лучше немедленно уйти!.. Но это,… это выше моих сил…
      Резкая перемена в нём озадачила меня. Видимо, зря я усомнился в его сумасшествии и выслушал весь этот бред.
      - Дэвид, - сказал я как можно спокойнее. – Я старый солдат. У меня есть некоторый опыт в проведении различных операций, имеется пушка 45-го калибра и, естественно, разрешение на ношение оружия. Я побывал во многих переделках. Ты можешь положиться на меня. – Я заметил, что он несколько оживился, и продолжал с убеждением: - Да стоит ли волноваться, старина! Ты сидишь у меня уже целый день, и пока никто не осмелился сюда сунуться!
      - Нет, Том, ты не прав, - тихо произнёс мой приятель. – Они где-то рядом. Кто знает, может они сейчас стоят или лежат под дверью и внимательно слушают наш разговор. И нюхают.… Ведь они чуют, как собаки, Том! ... Как собаки…Или как крысы!
      - Брось-ка ты, парень, чушь молоть! Говори сразу, кто они! Иначе я открываю дверь и берусь за оружие! Или вызываю полицию!
      - Не надо полиции, Том! Они – это женщины! Мои бывшие партнёрши. Том, особенность энергетического биополя, созданного этим устройством, заключается в том, что женщина, которую охватила страсть ко мне, уже никогда от неё не избавится! Она может иметь кучу любовников, но всё равно будет томиться без меня! Она будет искать меня, Том! У неё обостряются некоторые чувства! Чутьё! Она будет ходить и вынюхивать мой след! От неё… от них так просто не уйти!... Том! Я преступник! Я не продумал до конца возможные последствия своего эксперимента! Я вообще о них не думал! Я просто считал, что решил важную задачу! Я поспешил! … Мне надо было сразу всё обдумать и найти нужное решение! И я бы смог!...Но понял я это слишком поздно!!!... Недавно я встретил женщину, которая бросилась ко мне с криком: «Сэм, родной!». Я не узнал её сразу, но догадался, кто она. Лицо её было осунувшимся, бледным… Я отвёл её в отель, она была счастлива до безумия! «Сэм! Не бросай!»…Я еле избавился от неё! И тут же попал в объятия другой! ... Затем к третьей…. Начался настоящий кошмар! Расплата за беспечность! Том, я пытался изменить свою внешность, но меня всегда узнавали! Мне не давали прохода ни в метро, ни на автобусной остановке! Я решил спастись бегством. Был момент, когда я мог сбежать за океан!... Но я упустил эту возможность. Мои гончие всегда безупречно шли по следу. И ты знаешь, Том, вскоре круг сузился настолько, что я перестал выходить из дому!!! Стоит им узнать моё настоящее имя и точный адрес,… и всё, конец! Они и так каждую ночь посещают меня… во сне. А я тут сижу, пью виски, распустил язык и совсем позабыл об опасности! Том, меня сейчас преследовала целая толпа! Чёрт бы их побрал! Надо было довольствоваться хотя бы десятком… А что же дальше? Ведь только здесь, в Нью-Йорке, их сотни!
      Я не переставал наблюдать за ним и меня обуревали самые разные, противоречивые чувства.
      - Монстр! – вдруг завопил он. – Я настоящий монстр! Томми! – Он вскочил и тут же упал на стул опять. Его руки в бессилии повисли двумя лианами с пальмы, едва не касаясь пола.
      Я продолжал молчать, осмысливая ситуацию и вникая в её сущность. Насколько это было возможно, учитывая неплохое количество выпитого спиртного. Но сейчас я чувствовал себя намного легче, чем всего полчаса назад.
      - Том, если ты скажешь уйти, я уйду.
      - Не спеши, Дэвид. Мы что-нибудь придумаем.
      - Том, конечно, я хочу спасти свою шкуру, …но поверь! Я чувствую свою вину и ещё больше хочу вернуть к нормальной жизни тех несчастных женщин. Я должен это сделать, и я верю, что сделаю! Но, ... как мне выйти отсюда? Подскажи, Том.
      - Увы, старина, единственный выход – это через дверь.
      - Нет-нет, Томми! Только не это!
      Я понял, что у нас есть только одна возможность прояснить ситуацию. И начал одеваться. Молча. Дэвид следил за каждым моим движением. Я не спеша натянул носки, брюки, надел рубашку, повязал галстук.
      - Том, ты куда-то собираешься?
      - Да, Дэвид. Я должен разведать обстановку. Я спущусь вниз и посмотрю, как там дела. Если осада снята, то рядом с домом припаркована моя машина, и мы умчимся на ней в нужном направлении. Правда, я нетрезв, но буду ехать спокойно, не нарушая правил. Не волнуйся, я отвезу тебя в безопасное место. Если же замечу что-нибудь нехорошее, будем действовать по обстановке. В любом случае, не стоит отчаиваться. Держись, дружище!
      Я надел кобуру, снабдил её пистолетом, предварительно заряженным и поставленным на предохранитель. Пиджак и шляпа висели в прихожей. Минуту мы стояли перед дверью, вслушиваясь в голоса, шаги, шорохи и гул лифта. Ничего подозрительного мы не услышали.
      - Вот что, Дэвид, - я взглянул на него и с удовлетворением заметил, что он неплохо держится. – Ключи у меня в кармане. Как только выйду – сразу дверь на запор. Я открою сам, когда вернусь.
      Он слегка кивнул. Я тихонько открыл дверь и прошмыгнул в подъезд. Дверь за мной бесшумно затворилась.
      Я осмотрел лестничные пролёты, спустившись на два этажа вниз, затем вызвал лифт и через несколько секунд оказался на первом этаже. Всё было спокойно. Ничто не нарушало привычное спокойствие. Стоящий в холле консьерж приветливо кивнул мне. Бред, подумал я. Этот Дэвид кого угодно сведёт с ума своими выдумками. И всё же, что-то тревожило меня. Я отворил парадную дверь и вышел на улицу.
      Мне было достаточно одной секунды, чтобы оценить ситуацию. Положение оказалось достаточно серьёзным. Чёрт возьми, на меня уставились десятки глаз, и я сразу ощутил себя центром «особого» внимания. В чём заключалась эта «особенность», я пока не понимал, но сразу почувствовал, что на меня не просто смотрят, а как бы «бьют», в энергетическом, конечно, смысле. От этих «ударов» я замешкался, и не смог сразу вернуться в подъезд. И правильно сделал. Тогда бы я «раскрыл» себя. Стало бы понятно, что я – разведчик. В этом не было никаких сомнений.
      Однако, «избиваемый» этими взглядами-вспышками-ударами, я не мог сосредоточиться. Но чувство опасности во мне уже возникло. А вслед за ним в подсознании родилось естественное желание самосохранения. Инстинктивно я вытянул руку и вдруг ощутил на ладони капли дождя. Он, этот дождик, так внезапно возобновившийся, спас нас. Я это почувствовал. И уверенность вновь вернулась ко мне. Я поднял голову кверху и посмотрел на сиреневые облака, испускающие тонкие паутинки тёплой влаги. Затем я демонстративно обратил внимание на свою одежду, давая понять окружающим, что неосмотрительно оставил зонтик дома, пожал плечами и нырнул в подъезд.
      - Льёт, мистер Сименс? – вежливо спросил швейцар.
      - Капает, - ответил я. – Но собирается что-то серьёзное. – И вошёл в кабинку лифта.
      Я доехал до пятого этажа, пешком добрался до восьмого, ещё раз послушал, нет ли чего подозрительного. Было тихо, и я открыл дверь.
      Дэвид пытался угадать по выражению моего лица степень грозящей опасности. Я ничего не пытался скрыть от него и скорчил унылую физиономию.
      - Как дела, Томми? Они там, на улице? Они караулят меня? Что же ты молчишь, Том!
      - Да, дружище. Я видел там женщин. Много женщин. Они, несомненно, красивые, но сразу заметно, что ненормальные. Я бы не советовал тебе попасть в их нежные лапки.
      - О, Том! Я прекрасно понимаю, что меня ждёт!... Неужели ничего нельзя сделать?
      Я потянулся к виски, но остановил себя.
      - Нам надо быть трезвыми, Дэвид. Дело гораздо хуже, чем я предполагал…. Пожалуй, я приготовлю ещё кофе.
      Он поплёлся за мною на кухню.
      - Эти бешеные бабы, дружище, не так уж и страшны. Но на противоположной стороне улицы припаркованы две подозрительные машины. В них сидят мужчины. Я уверен, что они ведут слежку. И это не полиция, Дэвид.
      У него расширились глаза. Я же продолжал, подневольно сознавая, что каждое моё слово уничтожает его:
      - Я не думаю, что эти парни за тобой охотятся по той же причине, что и твои красотки. Здесь возможны два варианта. Или ты задел чьё-то почтенное семейство, подарив любовь дочке или любовнице какого-нибудь дона или капо, и кто-то из этого семейства теперь разыскивает тебя,… или мафия кое-что пронюхала о тебе. И о твоём приборе. Второе более вероятно. А с этими ребятами обычно шутки кончаются очень плохо, Дэвид. Мысль же об обычном ревнивце и частном детективном агентстве я сразу отогнал, не тот уровень. Здесь идёт настоящая разведка, приятель. Качественная. И чувствуется, у них имеется существенный интерес. Поверь, у меня тоже своё чутьё.
      Он замолчал. Я разлил кофе в чашки и отнёс их в комнату. Мы снова уселись за стол.
      - Наверняка они исследуют список жильцов и вычисляют, к кому бы ты мог подняться. Потом начнут действовать. Продумать их действия до какого-то момента возможно, но конец обычно один, нехороший.
      Я отхлебнул кофе и взглянул на Дэвида. На нём не было лица.
      - Всё это чёртово устройство, - произнёс, наконец, он и швырнул свою «кинокамеру» на диван.
      - Мне было тяжело это говорить, старина. Но лучше, если ты будешь знать всё. Нам надо готовиться к неприятностям.
      - Ты уверен, что не ошибся, Том?
      - У меня большой опыт. Я не ошибся. Это первое. И у нас очень мало времени. Это второе.
      Он глубоко вздохнул. Мы молча пили кофе и думали.
      Прошло минут двадцать. Дэвид поднялся и потянулся
      - Я уже спокоен, Томми. Я сам поднёс фитиль к бочке с порохом. Теперь пусть грянет взрыв. … Я пойду, Томми. Открой мне дверь.
      Он и в самом деле собирался уходить. Я стал лихорадочно соображать, как остановить его. Я был убеждён, что ещё рано опускать руки, что у нас должен быть хоть один шанс.
      - Доигрался, Сэм Майерс, - произнёс Дэвид, мрачно глядя в окно.
      И тут меня словно что-то ударило в голове!
      - Сэм… Точно, Сэм! Только не Майерс, а Джеферсон! – подумал я вслух.
      - Что ты сказал?
      Вместо ответа я подскочил к телефону. Только бы они не подключились к кабелю! Если нас подслушают, всё пропало! Если же – нет, то Сэм Джеферсон – это и есть наш маленький шанс.
      Пару слов об этой персоне. Это очень непростой парень, Сэм Джеферсон. С одной стороны – старый забулдыга, с другой – хитрец с талантом артиста-пародиста, и опять таки – забулдыга. Он жил тем, что оказывал разные мелкие (но иногда с весомыми результатами!) услуги своим многочисленным знакомым. Правосудие на него хмурилось, сердилось, часто грозило, но скоро успокаивалось, безнадёжно махнув своей тяжёлой рукой, которой некоторых хитрецов просто давило. А вот я с Джеферсоном всегда был в хороших отношениях. Я знал, что у него не было постоянного жилья, зато его всегда можно было застать в баре «Флинт». Я набрал номер этого бара.
      - Алло, Майк, - я узнал голос хозяина заведения, Майка Полянски. – Как твои дела?
      - Том, это ты! Спасибо, всё хорошо. Тебе кто-то нужен?
      - Сэм Джеферсон у тебя?
      - Да. Старый проходимец опять наливается пивом. Позвать его?
      - Пожалуйста, Майк.
      - Алло, мистер Сименс?
      - Да. Ты мне ничего не должен, Сэм?
      - Мистер Сименс, клянусь богом, я всё верну. Старый Сэм помнит все свои долги. И очень ими тяготится. Поэтому платит,… но не так, чтобы быстро. Но я надеюсь, что вы мне собирались сказать что-то интересное…
      - Ты прав, Сэм. Я хочу поправить твои финансовые дела.
      - Одну минуточку, мистер Сименс. У меня что-то с правым ухом. Оно, кажется, искажает звук. Я сейчас приложу трубку к левому… Так что вы сказали?
      - У меня к тебе маленькое дело, от которого здорово попахивает зелёненькими бумажками.
      - О, так значит, я не ошибся! Очень приятно, я в данный момент как раз на мели…
      - У тебя найдётся пара долларов на такси?
      - Как раз пара.
      - Отлично. Ты знаешь мой адрес?
      - Я не уверен. Но Майк подскажет.
      - Так вот. Возьми где хочешь приличный пиджак, надень солнцезащитные очки, нацепи баки и бороду. У тебя ведь есть грим и прочие причиндалы?
      - Конечно, есть! Дело мне начинает нравиться. Надо сыграть какую-то роль?
      - Да. Чёрной бороды. Слушай дальше и очень внимательно. Подходя к моему подъезду, постарайся сделать так, чтобы тебя засветило как можно больше людей. На лифте доедешь до пятого этажа, затем пешком до моего. Если за тобой кто-то потащится, сделай вид, что оказался здесь по ошибке, словом, придумай что-нибудь. В мою дверь позвонишь так: один длинный звонок и три коротких. Всё понятно?
      - Да. Прямо детектив какой! Сэм любит детективы. Я буду у вас через пятнадцать минут.
      Я положил трубку. Если телефон прослушивается, то нас уже раскусили. Но характерных при прослушивании звуков и щелчков во время разговора я не уловил. Затем я позвонил консьержу:
      - Мистер Джеферсон вскоре будет у меня.
      - Хорошо, сэр.
      Я взглянул на Дэвида. Тот ничего не понимал, хотя и чувствовал, что появилась надежда.
      - Что ты придумал, Томми?
      - Минут через двадцать сюда придёт человек. На некоторое время он превратится в тебя, чтобы отвлечь на себя внимание, а ты – в него. Чтобы остаться незамеченным…
      - Это бесполезно, Том. Ведь я говорил уже, что у них на меня такой нюх, что провести их невозможно.
      - Послушай меня внимательно. Во-первых, вы поменяетесь одеждой. Во-вторых, этот парень чертовски талантлив. Он может в точности скопировать твою походку и даже сделать похожим лицо. К тому же нам нужно всего на секунды ввести в заблуждение эту публику, и выиграть время, чтобы удрать. А что нам ещё остаётся? Это реальный шанс и надо им воспользоваться. Ты видел мой «Крайслер»?
      - Да, он припаркован на обычном месте…
      - Так вот. Я выйду пораньше, сяду и заведу двигатель. Правую переднюю дверь я приоткрою. Вы выходите почти одновременно, но он немного впереди. Если толпа хлынет за ним, ты, не спеша, не привлекая внимания, идёшь к моей машине, и мы тотчас уезжаем.
      Он покачал головой, явно сомневаясь в успехе.
      - Поверь, Дэвид, это единственное, что мы можем предпринять.
      - А если будет погоня?
      - Она наверняка будет, но тут ты доверься мне. Я хоть и выпил, но гарантирую отрыв от любого хвоста. Ты знаешь, как я вожу машину.
      Он задумался. Я тоже стал прикидывать в уме все «за» и «против», но ничего существенного добавить не смог. Наблюдая за Дэвидом, я вдруг поймал себя на мысли, что почему-то не испытываю к нему никаких антипатий. Напротив, я оказываю ему помощь, пытаюсь его спасти, быть может, от справедливого возмездия, хотя точно знаю, что он преступник. Да, человек, создавший мутации в психике сотен людей только из-за своей похоти, должен сидеть на скамье подсудимых. Спасая его от закона, я сам нарушаю закон. Почему же я делаю это? Почему я, рискуя своей репутацией, а возможно, кое-чем дороже репутации, пытаюсь помочь преступнику бежать, причём, будучи полностью на его стороне, очень хочу, чтобы наш план побега удался? Не нахожусь ли я под влиянием другого устройства, которое он прячет где-нибудь в кармане брюк?
      Однако Дэвид не дал привести мои размышления к логическому выводу.
      - В такой ситуации голова абсолютно отказывается соображать, - сказал он. – Возможно, Томми, это действительно выход. Только бы всё удалось! Ты знаешь, в Англии у меня есть лаборатория. Через месяц, максимум – два, я всех верну к нормальной жизни. – Но мне казалось, что он сам себе не очень верит. – А первым делом надо покинуть этот проклятый город!... Когда же придёт твой человек?
      Действительно, Сэм обещал прибыть через пятнадцать минут, а прошло уже полчаса! Неприятный холодок вдруг пробежал по моему телу и я мгновенно представил Сэма с пулевым отверстием в голове. Тонкая струйка пота потекла по щеке.
      Один длинный звонок и три коротких хлестнули меня по нервам. Чёрт возьми, по-моему, я становлюсь психом! Я поднялся, сжал в потной ладони рукоятку пистолета и пошёл открывать.
      Слава богу, это оказался Сэм! Солнцезащитные очки, чёрная бородка и баки, светло-серый, вполне приличный костюм, словом, всё как надо, если не считать придурковатой улыбки на хитрой морде.
      - Небольшие трудности с гримом, мистер Сименс, - сказал Сэм, входя в комнату. Он снял очки и, пока отцеплял бороду, его глаза мгновенно обшарили комнату и остановились на Дэвиде, изучая его лицо.
      Я представил своих приятелей друг другу и посвятил Джеферсона в свой план.
      - Так вы хотите, чтобы я сыграл роль этого мистера… В то время, как он, надев очки и налепив бороду, попытается прикинуться мною…. Я должен в его костюме, его походкой, и при возможности, с его лицом выйти из подъезда и прикинуться человеком, старающимся улизнуть от преследователей….. Что ж, - без лишних проволочек согласился он. – Попытаюсь справиться. Фигуры у нас почти одинаковые, … правда, мой живот выдаёт во мне большого любителя пива…. И всё же… Не затруднит ли вас, сэр, пройтись туда- сюда своей обычной походкой? – Дэвид поднялся и стал прохаживаться по комнате. То ускорял шаг, то замедлял. – У вас своеобразная поступь…. И взмах руками… А теперь сделайте очень торопливые шаги…. Так-так-так… - Своим цепким взглядом Сэм отмечал каждую деталь, каждую мелочь. – А сейчас попробуйте пробежаться… Хорошо, достаточно. Ваш стиль движения я, кажется, уловил.
      Дэвид сел на место, тяжело дыша, и кинул недоверчивый взгляд на Джеферсона. А тот слегка надул щёки, прищурил взгляд, выпятил чуть-чуть губы, и … мы вдруг увидели гримасу, которая здорово напоминает физиономию Кларка. Это была не совсем точная копия, однако, даже при мимолётном взгляде, сходство сразу бросалось в глаза. Губы Дэвида растянулись в улыбке. А Сэм немного ссутулился и продемонстрировал его походку.
      - Изумительно, Сэм! – я не мог скрыть своего восторга.
      - Вы довольны, мистер Сименс, это правда? В таком случае я постараюсь в течение пяти-десяти минут окончательно вжиться в роль. – Сэм ходил по комнате, продолжая копировать походку, жесты и физиономию Дэвида. – А вы в это время хорошенько продумайте и назовите подходящий для моего слуха набор цифр.
      - Сто долларов тебя удовлетворит, Сэм?
      - Вполне. Не слишком большая работа – выйти из подъезда и повернуть налево.
      - Однако, ты должен быть готов…
      - К неприятностям?
      - Возможно, тебя слегка стукнут разок-другой, Сэм.
      - Ах, вот в чём дело! Это скверно, мистер Сименс. Пожалуй, я бы и согласился получить разок по шее, но я должен удостовериться, что обещанный гонорар полностью окупит мои моральные потери. – Сэм тяжело вздохнул.
      - Не будем мелочиться, Том. – Дэвид извлёк из кармана пачку купюр и протянул Сэму. – Тут около четырехсот долларов. – У Джеферсона заблестели глаза. – Но вы должны помнить о том, что всё должно остаться между нами. Дело гораздо серьёзнее, чем вы думаете.
      - Сэм не тот человек, которому нужно напоминать о молчании. – ответил я. – Именно эта черта его характера до сих пор сохраняет ему жизнь и здоровье. Однако, я опять вынужден напомнить о неумолимом времени.
      - Да, пора переодеваться, – согласился Дэвид.
      Через несколько минут, когда всё было готово, мы ещё раз взглянули друг на друга, я пожелал всем успеха, и вышел.
      Беззаботной походкой я пересёк проезжую часть, дошёл до стоянки, сел в машину. Включил зажигание, стал ждать. Казалось, на меня никто не обратил внимания.
      Десятка два женщин, пестря разноцветными зонтиками, добросовестно несли караульную службу. Они сразу выделялись из толпы прохожих, наводнивших улицу. Но в целом картина оставалась спокойной. Я бросил взгляд в сторону машин, показавшимися мне подозрительными во время моей разведывательной вылазки. Они стояли довольно близко от меня. Между мной и ими приютились: белый автофургон, обслуживающий ближайший супермаркет, «ягуар» моего соседа по лестничной площадке, Пита, и чей-то тёмно-синий «шевроле».
      Прошло минут пять. Вот дверь подъезда отворилась, и я быстро превратился в сжатую пружину.
      Вижу, девушка, вертя в руках сумочку, проследовала к супермаркету. Следом за ней, прикрывая лицо рукой, пытаясь притвориться, чтобы его сразу не опознали, выскочил Сэм и быстро зашагал по тротуару. Я был метрах в двадцати от него, но был готов дать руку на отсечение, что видел самого Дэвида. Всё-таки, талант, мировая сцена лишилась такого уникума! Хотя, думаю, сцена, это не для него.
      Прежде чем Кларк появился в проёме двери, две дамы бросились в сторону Сэма. Через секунду уже весь караул бежал за ним. Джеферсон прибавил ход. Краем глаза я заметил, что сидящий в одной из подозрительных машин мужчина, поднёс к уху телефон. Ещё через секунду обе машины бесшумно тронулись. В этот момент в поле моего зрения возник Дэвид. В гриме он был неузнаваем. Он был бледен, как больничная простыня, и заметно волновался. Только бы выдержали у него нервы, подумал я. Если он кинется ко мне сломя голову, не замечая шныряющие туда и сюда автомобили, рискуя попасть под колёса и вызывая подозрение тех, кто продолжает слежку,…тогда всё пропало!
      Я открыл дверцу машины, и, тихонько отжав сцепление, тронулся с места. Первую половину пути Дэвид держался молодцом. Но, видя, что спасение уже близко, не выдержал, и последние десять метров преодолел бегом. Он плюхнулся на сидение, и я дал полный газ. Я заметил, что он всё-таки привлёк к себе внимание и понял, что всё сейчас зависит от моей машины и от умения управлять ею.
      На 115-й улице я почувствовал, что нас преследуют. На Ист-Энд авеню я был в этом уже убеждён. Те же самые две машины. Я прибавил газу, но расстояние между нами не увеличивалось. В городе не очень-то разгонишься, особенно в такое время. Дэвид беспокойно ёрзал на месте. Он крепко сжал губы и до сих пор не произнёс ни слова. А мною постепенно начал овладевать азарт. Я мысленно представил лица типов, которые преследуют нас… Сейчас они получат хороший урок!
      На перекрёстке с 74-й улицей своим зелёным взглядом нас весело встречал светофор. Я сбавил обороты двигателя, одновременно оценивая обстановку. Уже наступил вечер. Потоки машин с возвращающимися домой горожанами заполонили проезжую часть. У перекрёстка их скопилось несколько десятков. Едва загорелся красный свет, я, пренебрегая всеми правилами дорожного движения, кинул свой «Крайслер» в самую гущу автомобилей. Проделав несколько хитроумных виражей под аккомпанемент визга тормозов и проклятия водителей, едва не врезавшись в красный «Понтиак» и при этом насмерть перепугав сидевшую за рулём даму, я промчался через перекрёсток, создав на пути моих преследователей плотную пробку, которая рассосётся не раньше того, как я окончательно скроюсь из их виду. Я уже было улыбнулся и собрался сказать что-то утешающее Дэвиду, но моё внимание привлёк так же лихо вынырнувший со стороны Семьдесят четвёртой улицы и рванувший за нами, синий «Форд».
      Видимо, ребята подстраховались, решил я, с силой нажимая на педаль акселератора.Но этот проклятый «Форд» следовал за нами, как тень. Какие только кренделя не выписывал я на дороге, он не упускал меня. Казалось, за его рулём сидит настоящий дьявол. Эта бешеная гонка продолжалась относительно долго. Я провёл его почти через весь город и взмок от напряжения. Ещё немного, и я не выдержу. Надо срочно что-то предпринимать. Наконец, я решился. На Шестьдесят шестой улице я легонько «впорхнул» на сторону встречного движения и помчался прямо в лоб какому-то рефрижератору. Тот резко отвернул влево, перегораживая дорогу, и затормозил, а я рванул на тротуар, разгоняя прохожих, словно брызги из луж. Каким-то чудом никого не задев, я вывернул на проезжую часть и юркнул в ближайший проезд. Хорошо, всё-таки, знать свой город! Но не дай бог такие гонки! Затем я совершил ещё несколько «заячьих» манёвров и уже окончательно убедился в том, что злополучный «Форд» меня безнадёжно потерял.
      - Том, - произнёс тихо Дэвид. – Это был цирковой номер.
      - Да, - согласился я. – Но повторять этот трюк меня уже не заставит ничто. Я никак не могу отдышаться. Хорошо, что я выпил. Был бы трезв, ни за что бы не решился на подобное.
      Проехав ещё несколько минут, уже более спокойно, мы очутились на Девятой авеню. Оттуда я повернул к дому Дэвида.
      Было уже совсем темно.
      - Останови здесь, Том, - попросил он, и я нажал на тормоз. Дэвид немного посидел в полном молчании, затем резко сжал мою руку. – Как хорошо, что у меня есть ты, Том. Спасибо тебе. Ты так много для меня сделал….
      Я ничего не ответил ему. Я понимал, что если начну говорить, то наверняка скажу что-то не то.
      - Том, ты езжай. Ты сделал всё. – Он достал сигареты и мы закурили. – Я возьму деньги и кое-какие бумаги…. Тут, видно, никого нет из посторонних… А там – на такси – и в аэропорт. Ближайшим рейсом – в Европу.
      Мы вылезли из машины, и я с удовольствием подставил вечернему ветерку свое пылающее лицо.
      - Мы ещё встретимся, Том.
      Он не спеша отправился к своему дому. Я внимательно осмотрелся. Улица была довольно безлюдной. Ничего не вызывало причин для беспокойства. Я смотрел Дэвиду вслед и на меня вдруг нахлынули необъяснимые чувства. Казалось, что-то навсегда ускользает от меня. Сумасшедший день, подумал я. Сумасшедший? Сколько раз это слово сегодня вертелось у меня в мозгу!
      Окурок маленьким красным метеоритом полетел на асфальт. Я решил ехать, и уже протянул руку, чтобы открыть дверцу. Но что-то удержало меня. Боковым зрением я увидел, как на противоположной стороне улицы мелькнула чья-то фигура и мгновенно растворилась во тьме. Приключения на сегодня не кончились, понял я, и тут же услышал сдавленный крик и шум борьбы. Двух прыжков было достаточно, чтобы разглядеть Дэвида, отчаянно отбивавшегося от двух мужчин. Он не звал на помощь и, несмотря на сыпающиеся на него удары, яростно защищался. Было видно также, что долго ему не продержаться.
      - Держись, Дэвид! – крикнул я, приближаясь. Дорогу мне преградил вынырнувший из темноты третий субъект. Его намерения были ясны, как день, и он не стремился их скрывать. Отбив свей левой летящий мне в лицо кулак, правой я нанёс ему удар в солнечное сплетение, вложив в него все силы. Мой противник хрюкнул и принялся судорожно хватать ртом воздух. Ребром ладони я ударил его по шее, и он рухнул, как срезанный стебель. Я рванулся к Дэвиду и чуть не поплатился за неосторожность. Едва сумел увернуться от летящего мне в голову кулака ещё одного типа. В лицо ударил лишь лёгкий ветерок. В следующее мгновение я отработал по корпусу этого мерзавца серию отменных ударов, каким старательно обучался в ранние свои годы. Он упал к моим ногам и путь к Дэвиду открылся. В тот же миг я услышал свист дубинки и в моей голове что-то взорвалось.
      Я очнулся у себя в машине. Гангстеры бросили меня на заднее сидение.
      Ноги и руки затекли, голова страшно болела, во рту, похоже, содержался весь песок пустыни Сахары.
      Я с трудом выбрался наружу. Держась за своего «железного коня», впитывал в себя свежесть раннего утра. И постепенно приходил в себя. Что случилось с Дэвидом, можно было только догадываться. Если бы его хотели убить, то сделали б это тихо и без шума. Если бы у них было задание просто проучить его, то он бы лежал поблизости с переломанными костями. А может, он в больнице? Впрочем, и в том, и в другом я сомневался. Его похитили. Зачем? Видимо, добиться от него определённых сведений. Мне не пришлось долго думать, чтобы понять – скоро придут за мной. Следовательно, нужно что-то придумать. Бежать? Прятаться?
      По пути домой я анализировал сложившуюся ситуацию, но не находил нужного решения. Беспокоило отсутствие Дэвида, его судьба. Волновало и собственное будущее. Если Кларк проговорится, то мне следует ждать незваных гостей.
      Но, когда я вошёл в квартиру, у меня уже был готов план. В своё время, имея работу, которая могла вызвать нежелательные ситуации, я продумал систему «ухода в подполье». У меня было место, о котором никто не знал, это небольшой загородный рыбацкий домик на берегу озера. Был продуман и вариант определения охоты за собой. Так что, я мог на время спрятаться и уточнить, кому я понадобился, и какие у них планы. Самая большая проблема – это время. Они могли появиться здесь в любой момент. Но консьержа я предупредил, чтобы сообщил мне о приходе нежеланных гостей. Сейчас надо было захватить всё необходимое, отнести в машину и превратиться в живописную деталь загородного пейзажа.
      Сборы составили несколько минут. Я ещё раз осмотрел комнату и вдруг мой взгляд упёрся с чёрный предмет. В устройство «привлечения дам», изобретённое и созданное Дэвидом Кларком. Оно лежало на диване, там, куда его и бросил несчастный изобретатель. Минуту я смотрел на эту штуку и мысли завертелись в моей голове пчелиным роем...
      Оставить его здесь?... Взять с собой, а там - поглядим? На этом жизнь не заканчивается, кто знает, что будет дальше... Чёрт возьми, мне ведь тоже не слишком везёт в этом плане… А что, если…. Или…Или….
      В мозгу, словно картина, изобразились слова Дэвида… «Прислони его поверхность к себе… Обрати на неё внимание»…