Продолжение.
Начало: http://www.proza.ru/2010/06/18/479
Глава 1: http://www.proza.ru/2010/06/20/1350
Глава 2: http://www.proza.ru/2010/06/21/892
Глава 3: http://www.proza.ru/2010/06/21/945
Глава 4: http://www.proza.ru/2010/06/21/1017
Глава 5: http://www.proza.ru/2010/06/21/1158
Глава 6: http://www.proza.ru/2010/06/23/654
Глава 7: http://www.proza.ru/2010/06/23/1079
Глава 8: http://www.proza.ru/2010/06/25/939
Глава 9: http://www.proza.ru/2010/07/02/807
Глава 10: http://www.proza.ru/2010/07/02/865
1
Черная Волга с ходу проскочила светофор и, вспыхнув красными стоп-сигналами, прижалась к обочине. Перестраиваясь в левый ряд, пронесся мимо жигуленок.
- Я пройдусь, Леша. На сегодня ты свободен, - полковник Прокофьев вылез из душного, отделанного велюром салона служебной "тридцать первой".
Проводив взглядом автомобиль, который чуть ли не со свистом скрылся за поворотом, Александр Петрович закутался поплотнее в дорогое пальто. Было холодно. Резкая смена температуры (от теплого салона до пронзительного уличного ветра) подействовала не лучшим образом, и он никак не мог согреться. Тело покрылось гусиной кожей, волосы, словно антенки, встали в вертикальное положение.
Прекрасное дополнение к его общему душевному состоянию. Страх закрался в самые потаенные уголки его сущности. Началась охота на людей, не преданных Отчизне. Его пока терпят и смотрят сквозь пальцы на всяческие проступки, потому что в августе вся милиция Южноморска во главе со своим начальником перешла на сторону Президента России, не поддержав ГКЧП. А прокурора Зарезина, в те роковые для Империи дни одобрившего действия товарища Янаева и компании, уже съели со всеми потрохами.
Странно еще, что осенью его не коснулись передвижения в верхах, и Пал Палыч усидел-таки в своем кресле.
Полковник натянул шапку на уши и медленно зашагал к дому. Пешая прогулка в два квартала ему в любом случае не повредит, а только пойдет на пользу. Правда, не привык он, южанин, к такой погоде и холодам, поэтому и одежда, несмотря на стоимость, казалась ему ужасно неудобной, но на свежем воздухе лучше думается, проще собраться с мыслями.
Вчерашний день не принес ему ни толики удовлетворения, лишь напомнил о существовании в стране власти сильной и могучей, которая может и постоять за законы, если очень захочет. Уже как-то забылось, что и Прокофьев сам является представителем той самой структуры, которая стоит у руля. Настолько он уже погряз в грязи и бесчестии, что никак не мог сопоставить себя с тем безмерно чистым, что являет собой закон.
Теперь он никак не может прийти в себя, чтобы, поразмыслив над капканом, в который он того и гляди попадет, выработать, спланировать схему, по которой надлежит теперь действовать.
А вчера ведь все начиналось, как обычно. Рутинная работа: кипа бумаг на столе, которую надо перелопатить, провести совещание по поводу осложнения криминогенной обстановки в Южноморске и за его пределами, на Кавказе и Черноморском побережье. Словом, будни. А после совещания еще столько вопросов надо решить!
Он зашел в кабинет и вытер носовым платком взмокший лоб и шею. Пот лился ручьями. Из-за погоды ТЭЦ подавала такую температуру, что в помещении нечем было дышать. Душно.
Подойдя к столу, Прокофьев приложился к графину, не утруждая себя разливом воды по стаканам, поглощая жадными глотками живительную влагу.
- К вам посетитель, Александр Петрович, - с помехами выплюнул динамик, исказив до неузнаваемости голос секретарши.
Полковник с силой утопил кнопку селектора.
- Я занят. Меня ни для кого нет.
Но дверь уже распахнулась, и через порог без стука переступил Сергей Медведев.
- Меня ты, думаю, примешь. Тем более что я по делу. Тебя это тоже касается.
Александру Петровичу ничего не оставалось, кроме как выслушать коллегу, находившегося не так давно у него в подчинении. Он жестом указал на стул.
- Речь идет о Пал Палыче Зарезине, - Сергей Сергеевич достал сигарету и закурил.
Прокофьев подтолкнул к нему пепельницу.
- В чем провинился наш прокурор перед ОБК? - визит руководителя отдела по коррупции насторожил полковника, а фамилия прокурора поставила все точки на "i", и вопрос был задан лишь для того, чтобы тягостное молчание не раскроило разговор надвое. Атмосфера вины сразу бы повисла в кабинете.
Вкратце Медведев объяснил всю суть дела. Продемонстрировав материалы уголовного дела, подобранного листочек к листочку, подполковник лишний раз показал, что новая структура в составе МВД, несмотря на молодость, уже обладает обширной агентурной сетью и специалистами, не пропускающими даже мелочь. Хотя мелочь в правовой сфере - это понятие относительное.
- Собирайся, Александр Петрович, поехали, - Медведев чувствовал, что полковник трепещет перед ним.
Прокофьева пригласили, именно пригласили, на задержание прокурора Зарезина с одной лишь целью: лишний раз предупредить, чтобы тот не зарывался. Как друг, Медведев хотел предупредить его. Все-таки по человеческим соображениям нынешний начальник ГУВД Южноморска был человеком неплохим, очень даже приличным. И это было единственное, чем подполковник мог помочь Александру Петровичу.
Громкое название ОБК подразумевало под собой широкую деятельность, направленную в узкое русло. Так оно и было на самом деле, но сложность состояла в том, что отдел не был подкован необходимой правовой базой. Как всегда бывало на Руси, дело не довели до конца, и в законе отсутствовало точное определение понятию "коррупция". Очень бойко этим определением оперировали журналисты, чем не могли похвастаться правоохранительные органы. Под коррупцией подразумевалось все от злоупотребления служебным положением до прямого участия в плодотворном развале страны. И если за первое еще можно задержать человека, то обвинение в последнем является лишь пустым звуком и не более.
Поэтому и ордер приходилось выписывать за земные проступки. А крупных дельцов заловить на этом невозможно. Не любят они пачкаться в общественном дерьме. И пока законодательный орган власти не примет радикальное решение, отдел по борьбе с коррупцией обречен на постоянные пробуксовки. Все это понимали, и Медведев - тоже. Но в душе теплилась надежда, что и сейчас ОБК уже проносит пользу, выступая санитаром общества в российской действительности.
В прокуратуру они приехали к часу дня, как раз к обеду. Незадолго до этого времени Зарезин должен был принять посетителя с "куклой", обработанной спецсоставом, высвечивающимся лишь при инфракрасном излучении. Обычная в работе ОБК ситуация. На взятку "клюют" многие, не зная, что тем самым роют себе могилу.
Старенький жигуленок цвета детской неожиданности припарковался поближе к парадному подъезду прокуратуры. С появлением начальника отдела операция началась, группа поддержки вышла на боевые позиции.
Проблем с арестом возникнуть не должно. Факты единогласно указывают на злостное взяточничество прокурора, а задержание его с поличным лишь подтверждает, что предыдущие моменты не были случайностью или нелепой ошибкой.
Вместе с Прокофьевым подполковник поднялся на второй этаж и прошел прямо к интересующему его кабинету. Встретивший их на лестнице оперуполномоченный легко кивнул головой: Зарезин принял взятку. А раз так, значит, обратного хода нет!
Майор Леднев расположился у прокурорской двери. Операция по задержанию должностного лица такого ранга проводилась впервые, чем и объяснялось присутствие здесь руководства ОБК. Все вроде бы надежно, но тайком все боялись срыва.
- Секретарь понесла ему обед. Зарезин кушает у себя, - Леднев посмотрел на Медведева.
Сейчас они начнут действовать.
Волк протянул Прокофьеву ордер на арест.
- Александр Петрович, не хотите принять участие?
Полковник, не в силах скрыть напряжение, протянул дрожащую руку, но в последний момент отдернул ее. Леднев пожал плечами.
- Как хотите.
- Начали.
Резким движением руки Медведев открыл дверь. Группа ввалилась в кабинет и моментально рассредоточилась по нему.
- Отдел по борьбе с коррупцией. Вы арестованы! - железным голосом выпалил Медведев.
От неожиданности Зарезин выронил изо рта кусок хлеба и возмущенно поднялся из-за стола, не находя слов.
- В чем меня обвиняют? - он быстро собрался и согнал с себя видимую волну негодования.
Ордер за подписью генерального прокурора Российской Федерации лег перед ним. Зарезин взглянул на бланк и понял, что дело здесь поставлено с размахом. Генпрокурор так просто не поставит росчерк пера под разрешением арестовать человека.
Секретарша, не желая мешать собравшимся, взяла поднос с обедом и направилась к двери.
- Девушка, - остановил ее Леднев, - можно вас попросить? Поставьте поднос на стол и сами сядьте пока рядом.
Ничего не оставалось, кроме как повиноваться, и она, потупив глазки, присела на краешек стула.
Прокофьев, вставший, чтобы никому не мешать, в стороне, вопросительно поглядел на майора. Какой резон был оставлять секретаршу. Сновавшие рядом сотрудники не разделяли его удивления. Замначальника знает, что делает.
Не желая тянуть время, Леднев подошел к подносу и поднял с плетеной хлебницы салфетку. Рядом с пышными ломтями белого пшеничного хлеба лежала тугая пачка денег в средних купюрах. Медведев и Волк без труда узнали "куклу", которую паковали утром, предварительно обработав ее специальным составом, и довольно переглянулись. Дело сделано!
- Это ваше! - вопрос был адресован прокурору. Отпираться было уже бесполезно, но инстинкт самосохранения не позволял признаться во взяточничестве.
- Нет.
Медведев с пониманием наклонил голову.
- Пригласите понятых, - попросил он кого-то в коридоре и посмотрел на секретаршу, - а вы можете оказаться соучастницей.
За этим последовала стандартная схема с вопросами и ответами. На купюрах высветилось слово "взятка", подтверждающее гнилую натуру Зарезина, а его руки горели в инфракрасных лучах. Черт его дернул дотронуться до этих денег.
Утомленный процедурой, Леднев вышел в коридор, следом за ним и Прокофьев покинул кабинет.
- На обыск в квартиру Зарезина поедете, Александр Петрович? - Волк посмотрел на подавленного полковника.
Обыск дома у прокурора начался одновременно с операцией в его рабочем кабинете. Майор не сомневался, что в закромах у Пал Палыча найдется еще энная сумма нечестно заработанных денег.
- Мое присутствие обязательно? - полковник боялся увидеть еще что-то более страшное.
- Да нет. Ваше дело.
- Тогда я - к себе, - с удовольствием нашел оправдание Прокофьев, испытывая непреодолимое желание вырваться из враждебного ему лагеря.
Он отказался от предложения Медведева подвезти его, и, спустившись вниз, пошел на работу. Путь был не близким.
... С гор дул ветер, и все вокруг спешили по своим делам, не обращая внимания на тех, кто рядом. Каждый сам за себя!
Полковник сжался от этой мысли и вошел в подъезд своего дома. Еще один день прожит, и Бог с ним. Завтра ждет его работа и новые заботы.
2
Полковник Гордеев вышел на станции метро "Марксистская". Несмотря на многолетний партийный стаж, полностью взгляды человека, чье имя носила станция, он никогда не разделял. Будучи патриотом, он вступил в ряды КПСС - это было, но, не являясь ярым ленинцем, не продвинулся по службе дальше, нося звание полковника уже очень давно. И свой партийный билет Гордеев, не в пример некоторым, не выбросил, а сохранил. Не позволила совесть расстаться с прошлым. Ведь многие рядовые коммунисты были теми энтузиастами, о которых снимали фильмы в сороковом, пятидесятом годах. И они свято верили в то, что жизнь на Земле может быть лучше. Благодаря труду будет у мира светлое будущее.
Гордеев проводил глазами уходящий в тоннель поезд и, взглянув на настенное электронное табло с часами, прислонился спиной к колонне. До встречи оставалось несколько минут. А приходить раньше, так же, как и позже, не принято и считается нарушением правил хорошего тона.
Но в подземелье было прохладно: все-таки наверху - конец февраля. Постояв немного, полковник пошел к эскалатору. "Живая" лестница понесла его к свету, солнцу и свежему воздуху. Царство красного мрамора осталось позади, а внизу толпился народ: пассажиры с двух поездов, как всегда обгоняя друг друга, кинулись к выходу в город, но из двух дорожек, ведущих на улицу, понятное дело, одна была на вечном ремонте, а другая не справлялась с людским потоком. И давка здесь - обычное дело, в московском метро все к этому уже привыкли.
Гордеев оглядел улицу и среди множества автомобилей на обочине заметил интересовавшую его Волгу с гэбэшными номерами. Несмотря на перекройку могущественного ведомства, номерные знаки на автомашинах оставались прежними. На это дело денег пока не выделяли.
Он перебежал дорогу, не обращая внимания на непрекращающееся движение транспорта, и пошел к комитетской машине. Навстречу ему вылез Первый, одергивая канадскую кожаную куртку на меховой подстежке.
- Добрый день, - Первый протянул руку.
Гордеев ответил тем же и, приняв приглашение, сел на заднее сидение. Рядом уселся коллега и захлопнул дверь.
Волга влилась в уличное движение, соглашаясь играть, соблюдая ПДД.
- Зачем столько конспирации, неужели нельзя встретиться в кабинете? В моем или вашем - без разницы, - полковник расстегнул пальто и поудобнее устроился, облокотившись плечом на дверь, поворачиваясь таким образом к собеседнику.
Первый готов был к такому вопросу. Некоторые перемены, конечно, коснулись МВД, но передряги, затронувшие комитет, были куда более значительными. В недавнем прошлом могущественная Система сейчас являла собой лишь осколки былой мощи. Знать этого Гордеев не мог, мог лишь догадываться. Объяснять это ему не было никакого желания. Просто обидно за настоящее, когда не смогли удержать то, что создавалось десятилетиями.
- У меня нет никаких гарантий, что разговор в помещении смог бы остаться строго конфиденциальным. Стены и у вас, и тем более у нас имеют уши. КГБ за свою жизнь успел нашпиговать многие здания "жучками". Кто станет обладателем информации о совместно проводимой нашими ведомствами операции на просторах России? Ведь коррупция проникла и в нынешнее Министерство безопасности.
Полковник скосил глаза на водителя, беззаботно колесившего по городу, крутя баранку персоналки.
- Не беспокойтесь: он свой человек, - предупреждая опасения милиционера, сказал Первый. - Мы с ним работаем, рука об руку, уже десяток лет, и он ни разу не заставил меня усомниться в его верности. Кстати, этот автомобиль - единственное место, где совершенно точно нет подслушивающих устройств. Проверили непосредственно перед выездом.
Гордееву все это не очень нравилось. Они находятся под колпаком коррумпированных лиц, проникших во все сферы деятельности государства. И появлялось ощущение, что он идет против своей страны. Неприятное чувство, что и говорить!
Он открыл свой атташе-кейс и достал серую папку в девяносто страниц, на титульном листе которой было кратко выведено красным маркером: "Отлив".
- Информация крайне скудная, - сказал милиционер, возвращая документы владельцу, - слишком много "воды". Исключительно малое количество фактов, конкретики. Этого, несомненно, достаточно, чтобы сложилось собственное мнение о фирме "Отлив", но я не могу ручаться, что точка зрения будет единственно верной. Ведь при желании мы с вами можем любую преуспевающую и наиболее честную компанию представить в черном свете. Отдельными фактами можно оперировать по-разному, а здесь, - он указал на папку, - именно такие факты связаны в единую схему благодаря слухам и газетным публикациям. И это все наверняка не проверено.
Первый внимательно слушал полковника. Они сотрудничают уже около полугода, а милиционер не разделяет его точки зрения, имеет собственный взгляд на их общее дело. Ну, что ж, это и к лучшему. Более объективно будет оцениваться ситуация.
- Раз уж вы решили начать с "Отлива", давайте сначала поговорим о нем.
Гордеев согласился. Разговор был жизненно необходим им обоим.
- Вы считаете, что факты здесь недостаточно веские? - Первый открыл папку и, полистав, остановился на нужной странице. - А как же быть с вывозом цветных металлов под видом металлического лома? Вот здесь, пожалуйста, Николай Леонидович, накладные на груз, показания машиниста, грузчиков и прочих свидетелей. Это что, фарс?
Полковник не хотел, чтобы Первый подмял его под себя, и сдаваться не собирался.
- Случай единичный в практике фирмы. И опять же прямого отношения "Отлив" к этой контрабанде не имеет. Они выступили лишь посредниками в сделке между оборонкой и инофирмой, предоставили транспорт. Дело было в декабре, такие события в стране, переполох, и что там на заводе отгрузили, то "Отлив" и повез за границу. За содержимое вагонов фирма официально ответственности никакой не несет. Кстати, предприятию выплачена была стоимость лома, а не листовой меди. Это проскакивает во всех платежных ведомостях. Так что все указывает на роковую ошибку и бесхозяйственность, обычную для России. А "Отлив" не имеет в этом деле очевидных интересов, кроме как гонорара за посредничество.
- Интересно мыслите, - одобрил собеседника Первый, - грамотно. Только правда в другом. Состав специально пустили в декабре девяносто первого, надеясь, что он под шумок проскочит границу. Но таможня сработала оперативно, за что ей огромное спасибо. А отгрузить более пяти - десяти тонн одной только листовой меди, не говоря уже об остальном, извините! Не заметить этого посредник не мог. Как же у них наблюдали за погрузкой тогда? Кроме того, в подобных сделках обычно предпочитают обходиться без посредников. Слишком велик риск. И выгода "Отлива" для нас очевидна. Адрес, по которому направлялся груз, принадлежит небольшой частной конторке, совладельцем ее через череду юридических лиц является все тот же Отто Лившиц.
Гордеев был удивлен, на что-то подобное он рассчитывал, но не думал, что все будет лежать на поверхности. Отто Лившиц совсем не глуп, но почему тогда его сделки режут глаза. Неужели он настолько обнаглел, что не считает нужным даже скрывать доли контрабандного товара в своем бизнесе.
Полковник был разбит наголову. Но оправдание у него имелось, и он не заставил себя ждать.
- Играете втемную? Этого не было в материалах дела, Первый.
Гэбэшник за все время так и не назвал своего имени отчества. Обращаться же к нему по фамилии, как к человеку выше рангом, было неудобно. Поэтому Гордеев решил величать его, как и все.
- Согласен, - Первый кивнул. - Сведения сообщили мне только вчера, что и явилось одной из причин необходимости нашей встречи. "Отлив" выходит в России на качественно новый уровень отношений.
Милиционер пожал плечами.
- Может, и так.
Первый ухмыльнулся. Один вопрос из этой темы у него еще остался, а Гордеев уже сник. Не в себе полковник.
- А как вы считаете, Николай Леонидович, что должно произойти в России, чтобы Отто Лившиц пожелал приехать к себе на родину, - Первый наблюдал за реакцией Гордеева, но лицо полковника не изменилось.
- Не знаю, но это для нас нежелательно. Лишняя головная боль нам с вами сейчас ни к чему. Лучше пусть это никогда не произойдет.
Первый улыбнулся. Единственный раз их мнения совпали, и повод был, к сожалению, не лучшим.
- Тогда купите что-нибудь от головной боли, Николай Леонидович, - попросил гэбэшник, - по нашим оперативным данным Отто Лившиц в следующем месяце прибудет в Южноморск. И будем надеяться, что конец марта не приготовит нам еще сюрпризов.
- Но это конец всему, - Гордеев схватился за голову, - его приезд означает провал всего, - он готов был рвать и метать. - У нас не хватит средств, чтобы перекрыть ему все возможные ходы. - Недолгая пауза прервала их разговор. - Мое министерство не даст мне ни одного человека, чтобы прикрыть брешь, а наших людей просто не хватит. Если мы перекинем их на Отто Лившица, то "Крот" останется без прикрытия. Как ему действовать в такой ситуации?
Первый был вынужден еще раз согласиться. Общие проблемы повлияли и на их мировоззрение.
- Подобная ситуация возникла и у нас. При всеобщем сокращении и переподчинении наш отдел не требует ни копейки и укладывается в бюджет. Думаю, нам с вами надо привыкать, эта операция невыгодна многим, поэтому придется надеяться только на свои силы. Сейчас мафия использует любой предлог, чтобы свернуть деятельность моего отдела. Единственное, что я могу предложить - оставить все на своих местах. Пусть будет, как и раньше. А март впереди, может, еще что придумаем.
Гордеев был готов покрутить пальцем у виска или поклясться, что не понял коллегу.
- Вы хотите оставить Отто Лившица без присмотра? Комитет, - он называл ведомство по привычке, - не понимает, какую роль здесь играет Отто? Или же вы думаете, что он в Южноморск отдыхать приедет. Своими действиями вы ставите под удар всю нашу затею.
Первый безразлично откинулся назад.
- Вы можете предложить что-то лучшее?
Полковник лишь покрутил головой.
- К сожалению, нет.
- Так о чем тогда разговор? Будем иметь ввиду Отто Лившица с его "Отливом", чтобы он не выкинул нам что-то неожиданное, но подготовимся и к некоторым непредвиденным обстоятельствам. Несмотря на наше с вами положение, любую выходку Лившица мы должны встретить во всеоружии.
- Без "опеки" над ним то, что вы говорите, Первый, абсурдно, - опроверг его Гордеев.
- Жизнь - театр абсурда, Николай Леонидович. И в нашей программе это еще не самое страшное, - Первый явно стоял на распутье. - Руководство комитета, еще прежнего, при советской власти, - он горько усмехнулся, - обещало в такой же приватной беседе выделить мне в поддержку специально подготовленного агента для внедрения. Именно этот человек и должен был стать ферзем во всей шахматной партии. Его фигура и должна была стать центральной во всей игре.
Гордеев посмотрел за окно. Он только сейчас заметил, что Волга уже миновала Московскую кольцевую автодорогу и сейчас летит в крайнем левом ряду под звук сирены. Скорость превышала все допустимые нормы, но ни один пикет ГАИ не счел нужным обратить на нее свое внимание.
- Мы работаем с вами на грани фола, - продолжал Первый, - а я остался без "Крота", так как не могу сейчас пойти к руководству и сказать, что де Крючков обещал мне передать настоящего профессионала для внедрения его в банду, чтобы раз и навсегда справиться с коррупцией. Представьте, Николай Леонидович, как на меня посмотрят. Сейчас о чьей-либо помощи и мечтать не приходится. А человека отправлять в Южноморск надо срочно. База для него уже подготовлена, пора действовать. Нашими аналитиками создана легенда для его появления, так что комар носа не подточит. Управление Министерства безопасности полностью обеспечивает прикрытие, ваш ОБК готов к приему, а у меня некого внедрять. Вся агентурная сеть может быть раскрыта в течение недели, если ничего не изменится.
Полковник Гордеев помассировал указательными пальцами виски и посмотрел в окно. Предложить Первому свои услуги? Такого никогда не было, чтобы два таких лютых противника, как милиция и КГБ, помогали друг другу. Но они уже работают вместе, как это ни странно, а раз так, то отдуваться за все должны вместе. Однако понравится ли комитетчику, что у его коллеги есть самостоятельные наработки по операции?
Вряд ли. Лучше не торопиться и выждать время, прежде чем предлагать своего сотрудника для роли "Крота". Перекурить, а там время покажет, что будет лучше при данных обстоятельствах.
Вдоль шоссе тянулись сугробы, серые от дорожной грязи и копоти. Черные голые деревья сливались с окрестным пейзажем, изредка расступаясь, чтобы пропустить меж собой очередную дорогу, ведущую то к деревне, то к кирпичным особнякам в три, а то и более этажей, какого-нибудь чиновника или бизнесмена.
Шоссе было пустынно... Волга, не сбавляя скорости, перескочила в другой ряд и повернула на достаточно узенькую бетонную дорогу, где с трудом разъехались бы даже две легковушки.
Перестала выть сирена. До машины донесся звон колоколов - где-то недалеко была церковь.
Первый молчал, но на его молчание Гордеев никак не отреагировал. Тишина длилась долго, но, наконец, комитетчик не выдержал.
- Остается попробовать использовать последний шанс, последнюю возможность. "Крота" попросту не внедрять в банду, а передать его полномочия другому человеку, непосредственно готовившему агенту все условия для работы. Он досконально уже изучил обстановку и чувствует себя в криминальном мире, как рыба в воде. Лучше его у нас все равно сейчас никого нет. Так что думать здесь нечего.
- Вы уверены в нем? - задал вопрос Гордеев. Эта затея ему не очень-то нравилась.
Первый пожал плечами.
- У меня не было к нему нареканий. Свою работу он выполнил более чем грамотно. О его принадлежности к КГБ никто даже не заподозрил. И большой плюс то, что он уже в банде. Он там свой. Правая рука вожака. Лучшей кандидатуры у нас с вами нет. Как вы считаете, Николай Леонидович? Думаю, с этого момента можно считать его "Кротом".
Первый посмотрел на полковника, ожидая с его стороны одобрения или же негативного отзыва.
- Он уже "Крот", раз работает в банде, - протянул Гордеев и после полуминутной паузы добавил, - пожалуй, я согласен. Кроме того, другого выхода у нас с вами нет.
- Его право на убийство не встретит возражений? - Первый просчитывал все ходы.
- Конечно, нет, - согласился полковник, - все это уже обсуждалось ранее, поэтому нечего толочь воду в ступе. После выполнения задания "Крот" будет полностью реабилитирован за все свои преступления.
Помяв косточки своих пассажиров на колдобинах, Волга съехала на абсолютно ровное асфальтовое покрытие.
Гордеев считал, что они въедут в село, в центре которого золотыми куполами блистала церквушка, но у околицы они неожиданно свернули и через пять минут проехали в открытые ворота за глухой кирпичный забор. Волга заглушила двигатель.
- Моя дача, - Первый вылез из машины и обвел все рукой, - ни слова о работе.
Участок соток пятнадцать - оценил Гордеев взглядом. Небольшой прудик подо льдом, где наверняка водится рыба. Фруктовый сад: яблони, груши, вишни и слива. Ухоженные, посыпанные песком дорожки тянулись сквозь сугробы к дому, не очень большой, трехэтажный теремок. Сруб. Домик уютненький, с печкой, о чем свидетельствовала труба над крышей. А перед крыльцом, наверное, летом разбит цветник.
Интересно, на какие нетрудовые доходы выстроено все это?
- Прошу к нашему шалашу, - Первый пригласил гостя пройти вперед. - У моей жены - день рождения. Собрался узкий круг друзей.
Оказаться другом этого высокопоставленного комитетчика было очень лестно. Гордеев взглянул на крышу. Из трубы шел сизый дымок. Неожиданно он понял, что соскучился по домашнему уюту. А первое подозрение может быть и ложным. При хорошей работе обоих супругов Первый вполне мог позволить себе такую загородную виллу. Его зарплата тоже не относится к малым, а в СССР сотрудники Комитета всегда получали лучше, чем менты. Поэтому, если дача была делом его жизни, то так вполне можно отстроиться к пенсии.
Они прошли через стеклянные двери в дом, где их встретила хлопотливая хозяйка.
3
Леднев с головой ушел в работу, и ему это нравилось. Выходит, не зря был создан ОБК, не напрасно пошел он в этот отдел. Механизм работает и пока (тьфу-тьфу-тьфу!) работает исправно. Арест прокурора Зарезина лишнее тому подтверждение. Судебное заседание еще не состоялось, но сомнений в результате быть не могло: в деле столько улик, что при любом нормальном законодательстве на два, а то и три срока хватит. Но то в цивилизованном государстве, а не в бывшем Союзе.
Вряд ли единичный случай послужит уроком для других власть имущих, и коррупция перестанет мозолить глаза. Однако ОБК показал, что не зря ест свой хлеб, и даже люди от государства пусть не особо зарываются и хотя бы изредка поглядывают по сторонам. А Пал Палыч Зарезин - только начало в длинной цепи работы правоохранительных органов.
Но сейчас майора волновало не это. Отголоски прошлого, работа в угро не отпускала его. Длинный шлейф нераскрытых дел тянулся за ним в ОБК. Но плевать на все «глухари», все, кроме одного. Непозволительно кому бы то ни было нападать на мента. Милиционер - это граница между обществом и беспределом, а эту границу не дозволено переходить ни в том, ни в обратном направлении. И если такое случилось, то наказание должно постигнуть виновного непременно. Из разряда обыкновенных буднично-серых дел покушение на блюстителя порядка переходит в личное. Здесь уже затронута честь, а честь - это святое. И пока кара не постигнет преступника, ни один мент не должен успокаиваться. Конечно, это старые принципы, но и Волк уже не так молод.
Леднев повертел перед собой два листка. С содержанием обоих он уже ознакомился. Вывод баллистов был единодушным: оба раза использовали одну и ту же марку оружия, один и тот же "ствол". Браунинг. Об этом свидетельствуют гильзы, обнаруженные в Жигулях и в ресторане. Кроме того, по крайней мере, одного человека из этого пистолета уложили. Была ли то самооборона в ресторане или нет - не важно. Главное есть труп и незарегистрированное оружие.
Седой неожиданно начал питать уважение к персоне своего недавнего подчиненного. Что послужило причиной - новая должность ли, или проснувшиеся человеческие чувства и ностальгия по ценному сотруднику - не столь важно. Но копии необходимых материалов подполковник регулярно передавал Ледневу, понимая, что тот уже кровно заинтересован в результате и ни перед чем не остановится ради его достижения.
Малыш...
Леднев достал из пачки сигарету и, чиркнув спичкой, прикурил. С удовольствием вдохнул горький табачный дым, прикрыл глаза.
Если верить показаниям очевидцев (а повода не верить им попросту нет), то при перестрелке в ресторане одного нападавшего уложил Малыш. В таком случае велика вероятность того, что и в первый раз именно он применил Браунинг против водителя Жигулей, оказавшегося сотрудником милиции.
Сколько времени уже прошло, а опера не накопали еще информации ни на дюйм. На чем стояли в конце августа, на том и сейчас стоят. "Ствол" замолчал, и все надеются, что он не заговорит снова.
Сигарета истлела до фильтра неимоверно быстро, и майор, прямо от нее прикурив следующую, погрузился в размышления.
Спасибо операм ОБК, хотя это и не совсем их работа, но информация о Малыше к началу последнего зимнего месяца у замначальника отдела все же появилась. Скудная, однако, лучше, чем совсем ничего. В угро не имели и этого.
О Малыше никто не отзывался плохо. Предан, выдержан, работящ, что в наше время очень редко встречается. Ни разу не сталкивался с милицией, и его причастность к Орлу была недоказуема. В принципе, обычный горожанин, ни в чем предосудительном ранее не замеченный.
После прохождения срочной службы во внутренних войсках поступил в военно-инженерное училище в городе Тамбове. Окончил его не с отличием, но хорошо, однако, помотавшись несколько лет по гарнизонам, так и не свыкся с офицерскими погонами. Вернувшись на родину в Южноморск, полгода пошатался, подрабатывая то грузчиком в порту, то еще кем-то и где-то. Но потом устроился в общеобразовательную среднюю школу учителем физкультуры, где работает по сей день. И это, пожалуй, был первый физрук в городе, разъезжающий на "Форде". Откуда появилась у обыкновенного школьного служащего такая машина - одному Богу известно. Но если интересоваться у каждого, что у него есть и откуда, то полстраны можно будет пересажать за решетку. На всех ни тюрем, ни правоохранительных органов не хватит. Неофициально все его источники доходов были известны. Оставалось загадкой лишь, где и когда Малыш познакомился с Орлом. Хотя это знакомство подтверждалось лишь слухами. Эти же слухи говорили и о том, что после смерти авторитета Малыш стал полноправным хозяином подконтрольной группировке земли. Тогда и причина смерти птицы такого высокого полета становилась более ясной.
Считалось, что Орел погиб в автокатастрофе из-за неисправности тормозной системы. Нелепая случайность, а скорее просто халатность и невнимательность. Следствие длилось недолго и пришло к выводу, что это несчастный случай. Чуть позже выяснилось, что тормозные трубки были подпилены, но такой поворот событий вряд ли кого устраивал. Дело поспешили закрыть.
Леднев ухмыльнулся. Вот тебе и верность получается. Малыш своего босса убрал. Но это майора не шокировало. Плохо, что Малыш ушел на дно. А тем временем его территорию поделили Папа и Крест. Неужели опять передел земли начнется, когда наступит время Малышу вернуться? Ведь не зря тогда по нему стреляли.
Майор встал и, разминая ноги, прошелся по кабинету. От стола к окну и обратно.
Но нет у следователя ничего против Малыша. Он чист, как первый снег. И милиция его достать никак не может. Законным путем не может.
Леднев кинул взгляд на огромный несгораемый шкаф. Там лежит табельное оружие. Он может взять сейчас пистолет и пойти. Но куда идти, где искать Малыша? Можно прижать другие группировки, но они и сами, наверняка, ищут разбежавшихся во все стороны "орлят". Идти-то, получается, некуда. И тихо замочить Малыша - это последний выход. Если Закон не поможет, тогда он сам будет творить Закон, но не иначе.
Продолжение: http://www.proza.ru/2010/07/08/735