Мироходы, ч. 1, глава 38. Смердяки. Волк

               
                ( П Р О Д О Л Ж Е Н И Е )

      Друзья решили зря времени не терять и разведать подходы к сопке с другой стороны поселения. Оставив Ивана Ефимовича на стане, вдвоем отправились в обход горы.
      Путь был не сложным и  к полудню  они его одолели. Заветная сопка  с этой стороны  хорошо просматривалась.
      -Уж очень крутой склон. Подниматься по нему не так-то просто. Ефимычу, пожалуй, не одолеть.
      -Да, Федя, круто. Спускаться вниз еще можно. И если придется отступать, в крайнем случае, можно будет воспользоваться этим склоном.
      - Типун тебе на язык. Надо все продумать и организовать так, чтобы все получилось сходу.
      Друзья повернули назад и, немного отойдя, решили передохнуть в зарослях густого шиповника, в россыпи гранитных валунов.
      Вдали  внезапно  затрещали кусты. Разведчики замерли. На полянку выскочил человек в спецовке раба. Он испуганно озирался. Следом за ним, с шумом и визгливым криком, с трех сторон, появилась группа людей в живописно рваной одежде. Они были грязны и лохматы. Беглец бросился в сторону затаившихся разведчиков, но на полпути его достала сучковатая дубина  впереди бегущего горбуна. И  пятеро разъяренных оборванцев вмиг навалились на свою жертву. Раздался предсмертный вопль.
      Разведчики с ужасом и отвращением наблюдали пиршество каннибалов. Они жрали человечину сырьем, с вожделением урча и чавкая.
      В горбатом угадывался вожак. Он  вдруг  ударил по затылку одного из сотрапезников. Тот отскочил и заскулил: - Горбач,  ты чего дерешься?
      - Я тебя, Гибля, упреждал : поперед меня за печенку не хапайся. Я ее сам жрать стану. А ты опять… Неслух! Лопай, как остальные.
      Ужасная трапеза продолжалась не менее часа. Все это время разведчики, не шевелясь и замерев от страха и отвращения, таились за кустами, всего лишь в тридцати шагах от пирующих оборванцев.
      Наконец, обожравшиеся каннибалы развалились на траве и дружно захрапели. Разведчики, еще немного подождав для уверенности, крадучись покинули это страшное место.
      Через два-три километра быстрой и безостановочной ходьбы  решили отдохнуть. Рядом протекал небольшой ручей. Сполоснувшись холодной водой и утолив жажду, понемногу пришли в себя. Пораженные только что увиденным, не находили слов и долго приводили в порядок свои мысли и чувства.
      - Смотри, - прошептал Владимир, хватая друга за локоть.
      По краю поляны медленно пробирался волк. Хищник придерживал зубами  лежавшую на спине косулю. Добыча была крупной,  и все время сползала на бок. Похоже, самец спешил к логову накормить свое семейство. Друзья переглянулись и, без слов поняв друг-друга, заложили в пращи по увесистому камню. Расстояние сокращалось.
      Они резко вскочили и одновременно, через кусты, метнули снаряды. Волк коротко взвыл, бросил добычу, присел и, оскалившись, приготовился к защите. Его уши прижались, нос сморщился гармошкой. Обнажая желтые клыки, приподнялась верхняя губа. Он негромко, с хрипом, угрожающе рычал.
      Охотники, взяв на изготовку дубины, медленно приближались. Чувствуя превосходство врагов, зверь стал медленно отступать. Федор, не спуская глаз с хищника, взвалил на плечи тяжелую, еще теплую тушу. Волк не вынес открытого грабежа и бросился на обидчиков. Но его подвела раненая из пращи нога. Прыжка не получилось
      Владимир, страхуясь от нападения и держа дубину наготове, шел сзади. Волк  прихрамывал и не отставал. Это раздражало. Положив косулю на землю, они осыпали зверя градом камней из пращей. Он, от безысходности и боли, жалобно взвыл и исчез в чаще леса.
      - Знаешь, Федя, после встречи с людоедами, мне волка жалко. Он благороднее их. Может, зря мы его обидели?
      - Мне, Вовка, самому тошно. Он, волк-то, и правда лучше тех  живодеров. Но, спасибо серому. Он нас крепко выручил. Перед серьезным делом нам надо как следует подкрепиться. – Он повернулся к лесу и громко произнес: прости нас Серый. Ты себе еще добудешь. А нам очень нужна еда.

                П Р О Д О Л Ж Е Н И Е    С Л Е Д У Е Т