На фото: Мой отец в описываемое время.Гимнастёрка на нём подполковничья, без погон, "корейская", в которую одели офицально "сына кулака". В то время я не знал, что я тогда был "внуком кулака", но какая-то тайная сила всю жизнь удерживала меня, убеждённого сталинца, вступать и в октябрята, и в пионеры, и в КПСС, предавшей И.В. Сталина. Позже отец доказал, что он - сын не кулака, а середняка, его приняли в ВКП (б), но на это ушло 8 лет.
И РЕЗАЛИ, И ВЕШАЛИСЬ, И ... - из воспоминаний моего Отца с моей
репликой
Печатается по книге "От Москвы до самых до окраин. Записки инженера" (СС. 112-113) или здесь, в "Проза.ру":
http://www.proza.ru/2010/06/07/1299
(МОЛИБДЕНОВЫЕ БУДНИ ШАХТАМЫ И КОМАНДИРОВКА В КОРЕЮ).
Мои воспоминания написана сейчас.
МОЙ ОТЕЦ ВАСИЛИЙ АДРИАНОВИЧ ВСПОМИНАЕТ:
"Положительные результаты работы коллектива предприятия стали очевидными. Но вместе с этим имели место отдельные тяжелые случаи, которые следует отметить. Из-за несвоевременного завоза муки для выпечки хлеба перед Великим Октябрьским праздником трудящиеся и все жители предприятия в праздничные дни остались без хлеба. Муку завезли сразу же в первый день после праздника. За это упущение директор и секретарь партийного комитета рудоуправления получили по строгому выговору.
Второй более тяжелый случай, трагический случай, произошел в выходной, не рабочий день. Молодые парни и девушки устроили веселую гулянку с употреблением спиртных напитков. Вечером не пришли к себе домой две молодые девушки. Утром их нашли в лесу, повесившимися на дереве. В связи с этим трагическим случаем большие неприятности пришлось пережить директору предприятия и секретарю парткома.
Аналогичные трагические случаи произошли в начале войны и на «Давендастрое». Утром, в начале рабочего дня я пришел в геологоразведочную партию, чтобы познакомиться с геологическими материалами по разведке месторождения. Во время моей беседы с геологами к нам в служебную комнату забежали две женщины с истерическим криком: «Ванька Лизку зарезал!» и быстро повели нас в их квартиру. В комнате мы увидели лежавшую на кровати молодую женщину, у которой из разрезанного бритвой живота выпали внутренности, которые она придерживала рукой, чтобы они не упали на пол, и с трудом тихо произносила слова: «Зачем ты это сделал?» А в это время на другой кровати сидел молодой мужчина, ее муж, в военной солдатской одежде, перерезая бритвой горло, из которого текла кровь на грудь гимнастерки. От ужаса увиденного мое лицо стало белым. Мы быстро вызвали врачей, и они вместе с пострадавшими на санях, запряженных лошадьми, увезли их в ближайшую Кудечинскую больницу. Женщина в больнице умерла, а ее молодого мужа врачам удалось спасти. Как мне позже рассказали, эта трагедия явилась результатом писем, которые солдат получал, находясь в войсковой части, от своих соседей по квартире, в которых они ему писали, что с его уходом в армию жена завела себе любовника.
Второй трагический случай на «Давендастрое» произошел, когда я поздно вечером выехал из своего дома в служебную командировку на машине, которая везла меня на железнодорожную станцию. Проезжая мимо рудника, мы увидели, что нам навстречу по автомобильной дороге шла женщина. На зажженные фары и сигналы шофера она не реагировала. Когда шофер, чтобы на нее не наехать, свернул машину на правую сторону от дороги, женщина, уже находясь рядом с машиной, неожиданно свернула с дороги в ту же сторону, что и машина ей навстречу. И в результате была сбита машиной. Мы отвезли ее в Кудечинскую больницу, а сами уехали на железнодорожную станцию. Вернувшись из служебной командировки, я узнал, что эта женщина, несмотря на оказанную ей врачебную помощь, скончалась. Шофера привлекли к судебной ответственности. Но следователь установил, что в данном несчастном случае шофер был не виноват, а виновата была сама пострадавшая. При этом учли показания врачей, которые сообщили следователю, что она болела сонной болезнью и в момент несчастного случая спала. Учли также и то, что шофер был одним из лучших работников предприятия".
ВСПОМИНАЮ (ИГОРЬ САВЕЛЬЕВ):
Было это в летние каникулы, после окончания 2-го класса, где-то в июне-июле 1947 года. Мне тогда было девять с половиной лет. По рабочему шахтёрскому посёлку пошёл слух: "Две девушки повесились". Оказалось, один парень-рабочий поехал на лошади, запряжённой в телегу, в лес за дровами. Лошадь стала хрипеть и упираться, не желая двигаться дальше. Парень увидел, что на лиственнице висели две женщины. Он в ужасе помчался назад. Что-то кричал в истерике... Толпы людей повалили в лес, на сопку.
Было часа два дня. Жара неимоверная (климат в Забайкльи резко-континентальный: лютая зима и очень жаркое лето).
На лиственице, на двух её толстых нижних ветках, висели две девушки (говорили, что восемнадцатилетние): одна повыше ростом и похудее, шатенка, в жёлтом, цветастом крепдешиновом платьи, другая поменьше ростом и потолще, светловолосая, в синем крепдешиновом платьи. Тела их были в синеватых кровоподтёках: в Забайкальи были очень кровожадные крупные насекомые, мы их звали паутами и слепнями. Когда они кусали и пили кровь из людей и животных, то из ран кровь вытекала; мы их тоже били беспощадно, и тогда наша кровь вытекала из них. Лошадям, коровам и другим животным было сложнее - они их сметали своими хвостами только с мест до которых они могли достать...
Около дерева лежала на листке бумаги, прижатая камнем предсмертная записка девушек, около которой на пеньке сидел худощавый мужчина лет сорока, в темных брюках, заправленных в кирзовые сапоги, тёмном пиджаке и серо-бежевой фуражке. Ждали следователя из районного посёлка Шелопугино. Первый милиционер в кубанке (шапка без ушей) появился в нашем посёлке Вершино-Шахтама где-то в 1949-50 году.
До сих пор помню ту трагедию. Ходили мы смотреть на повешенных вдвоём с одним толстеньким, задиристым пацаном, младше меня на год. Кажется, Вовка Кобешов. Это он меня уговорил на тот поход. Я сопротвлялся, но он меня обвинил в "девчачей" трусости. Не хотел быть девчонкой и пошёл. Прошло 63 года с тех пор, а те воспоминания по-прежнему меня ужасают. Мать Вовки говорила моей матери, что после той трагедии Вовка ночами просыпался и орал. Я спал, как всегда, как убитый. Но ужас впечатления того времени остался на всю жизнь.
Ходили слухи, тщательно скрываемые от детей, что девушки повесились на любовной почве.