Мишель Фуко говорил, что человек-изобретение недавнее и ненадежное, человек, это следы на песке, которые смоются с первым же прибоем.
Это так. Может за чрезмерную «звездную болезнь», а может за мелочность, Ницше не любил людей. Этот мудрец, обогнавший время и общество на многие тысячелетия вперед не брал в серьез то, что говорят люди и пророки их жалких религий. Слова Ницше, слова песня и даже его проза, это застывшая поэзия. Но не он один понимал жалость человека к самому себе и его детскую жестокость. Чжуан-Цзы, Лао-Цзы – первые, кто понимал параноидальность нашего мира. Будущее было видно для них. Не смотря на то, что жили они веками раньше.
Человек, явление, которому не могу дать не биологическое определение, Фуко, рассматривая концепт «человек» понял это, разбирая его по молекуле, по кварку и в итоге, все атрибуты, придаваемые нами самим себе оказались фальшью, пол, власть – все это в ходе подробного рассмотрения рассыпается в прах.
Человеку присущ игра, ирония и смех, эти категории занимают ключевую роль в философии постмодернизма и восточной философии, в частности Дао и Дзэн. Игра проявляется во всем, даже в серьезных делах и любви, мы берем роли на себя и играем, а выдаем все это за сверхсерьезные вещи. Но игра в конце 19 века ушла на второй план и появилось ребячество о котором говорил Й.Хейзинга. стремление к унификации, бизнесу и выгоде, это не пережитый комплекс подростка, стремящегося стать независимым. Добро пожаловать в наш мир, сегодняшний мир - подростков.
Где же он, тот самый младенец, по словам Лао-Цзы, делающий человека великим. Младенца мы утеряли, зато долгие годы живем в теле подростка, все человечество, словно обиженный ребенок, ломающий игрушки с особым цинизмом.