Это мой первый самостоятельный полевой сезон. Я распределился, окончив Новосибирский геологоразведочный техникум - в ПГО «Дальгеология». Зачислен я в специализированный поисковый отряд по поискам платиноидов Геохимической партии Хабаровской геологоразведочной экспедиции.
1982год., Аяно- Майский район, участок «Чад».
Наш коллектив в составе: начальник отряда- Михальченко Виктор Павлович, ст.геолог- Черникова Ольга Михайловна, я- техник геолог и семеро рабочих проводим поисковые работы на платиноиды*. Работаем по методике на рудную и россыпную платину*. Рассказать я хочу о небольшой истории, чуть было не стоившей, некоторым из нас, жизни.
Вечер. Сидим за общим, длинным столом, ужинаем. Все повернули головы и с открытыми ртами, округленными глазами молча, проводили троих незнакомых людей, которые буквально в 2-3 метрах от стола прошли, молча мимо, даже не глянув на нас. Никто из нас их не окликнул.
Вообще это нонсенс. В тайге, где ограниченное количество людей, любой посторонний всегда подойдет, поздоровается, поделится новостями. А тут ,…?
Мы копали (проходили) канавы в долине, отбирали бороздовые пробы и промывали лотком. Попадались значки платиноидов*, золота**. Вскоре после этой странной «встречи» рабочие - канавщики стали говорить, что ночами кто-то роется в наших канавах. Виктор Павлович с одним из рабочих по темноте пошли как-то попробовать выследить – кто же это? Встреча у них состоялась. Не знаю, о чем они там говорили, но вскоре эта троица пришла к нам в гости. Старший из них - геолог Костя и двое, вроде, молодых специалистов. Ребята ушли к нашим рабочим, а мы собрались узким – ИТР - ким составом. Оказывается, им строго- настрого наказал, некто- Разин, ни под каким предлогом не вступать в контакт с нами. Про Разина, он занимается минералогией платины, от Ольги и Виктора я слышал до этого. По их словам, если я правильно понял, он ворует информацию и выдает за свою. Наши хабаровские геологи-производственники не уважительно относятся к якутскому геологу-научнику. Кроме всего прочего оказалось, что у них нет никаких разрешительных документов. В беседе, поговорив по душам, мы выяснили, что лично друг к другу никаких претензий не имеем.
Наши «друзья- товарищи» из Якутска работали в пределах этой же кольцевой структуры, что и мы, но встречались мы редко. Им удобнее было уходить по водоразделу к себе в лагерь. На вертолете их высадили ( чтобы мы не увидели ) аж в 4-5 км, вниз по ручью, на болото.
В середине сентября к нам зашел Костя. Не знаю, что побудило его, наша помощь им не нужна была. Вероятно, он чувствовал себя обязанным перед нами. Он сказал, что они на днях идут опробовать аналогичные породы – дуниты, на правом берегу Магея.
Костя ушел. Ольга зашла ко мне в палатку
- Вань,- пошли, обсудим, у меня с Виктором кое-какие идеи имеются.
Собрались втроем в палатке.
- Мы тут обсудили,- начала Ольга,- Костя предлагает тебе составить компанию. Поначалу мы хотели отказаться, работы очень много.
- Потом подумали,- послышался, слегка заикающийся голос Михальченко,- если якуты найдут платину на территории Хабаровского края, выглядеть будет не красиво.
- Сам массив там, по данным предшественников, маленький, около 500 метров,- продолжала Ольга,- но сам факт, что на нашей территории найдут чужаки - нас не поймут.
- Вот мы и подумали, что если ты пойдешь, то это будет для тебя не туристический поход. Отберешь несколько штуфных проб, образцы,- продолжал Виктор,- ты как?
- Да, я с удовольствием,- откликнулся я.
- Костя говорит, что день туда и день обратно. Это не реально. Мы даем тебе три дня,- сказал Михальченко,- день туда, день там и день обратно.
- Что мне брать,- поинтересовался я.
- Костя говорит, что все у них есть. Так что возьми свои вещи, рюкзак, молоток, мешочки, тетрадь и карандаши.
- А в чем идти?
- Одень болотники.
Через день я вышел в «гости» к якутам. Шел я вниз по ручью, местами прыгая с кочки на кочку. В долине произрастает редкая лиственница, в нижнем ярусе – карликовая березка, багульник, голубичник. По темноте я подошел к костру. Поздоровались, расположение ко мне приятельское.
Встали в шесть утра, моросит. Развели костер, приготовили рисовую кашу с тушенкой, поели. За чаем выяснилось, что идем втроем, один парень из их группы не желает путешествовать.
Сборы были долгими. Хотя, собственно говоря, снаряжения по минимуму: котелок, крупа рисовая с приправами, из расчета, чтобы сварить три раза, заварка. Также маленькая ножовочка, маленький топорик и, из общего снаряжения - все! Костя взял топокарты. У каждого по коробку спичек!
Вышли в двенадцатом часу дня. Наша задача: по ручью Моховой дойти до реки Магей, каким-то образом переправиться по ее широким, глубоким, многочисленным протокам на правый берег, затем пройти около 4 км вверх по течению реки до массива ( это без учета, что может снести вниз по течению реки, во время переправы ). Обратно - тем же порядком, но наоборот. Идти по кочкарнику плохо, постоянно спотыкаешься. В два дня остановились на обед. Долго под дождем разводили костер, скипятили воду, заварили чай - попили. Идем дальше. Часам к пяти вечера пришли на берег реки. Идет сильный дождь. Ходим по берегу, ищем подходящие деревья, чтобы распилить их для плота. Кругом толстые, корявые, сучкастые тополя. Причем сухого леса нет вообще. Одно большое дерево лежит с корнем на берегу, тоже тополь.
- Будем пилить его, - «порадовал» Костя.
Дерево толстое - ножовочка коротенькая, узенькая. Под дождем пилим. Уже темно. Работаем так: один пилит (если, в данном случае, это слово можно употребить. Я бы сказал- мучить дерево, свои и чужие нервы), двое ждут. Когда пилить не возможно становится, один берет малюсенький топорик ( не понятно для чего его брали вообще. И если планировали рубить плот, то почему не взяли большой топор? Ведь он же был у них в лагере?). Дело продвигается медленно. За шиворот давно течет, мы все насквозь мокрые. Рюкзаки в стороне –в них продукты, карты, спички. За полночь перемучили три бревна по метра четыре длиной, диаметром 40-50 см (до 80-ти, в комле). Пошли спать. Тента никакого нет, поэтому легли мокрые под свои плащи. Кто спал, кто дрожал, но рассвет пришел. Ух, дождались! Все разом встали. Развели костер, сначала погрелись, затем поставили воду в котелке. Моросит, иногда переходя в ливень. Пока пили чай, подошли посмотреть, сколько нам еще осталось? Оказалось, что осталось - много, сделали- мало. Попробовали приподнять - не получается. Ладно, столкнем вагой. Тем более, что на поперечины плота все равно искать жерди.
До двенадцати собирали плот. Приподняли жердями бревна, подложили жерди - это наши стапеля, по ним мы скатим плот в воду. Гвоздей, веревок нет. Выпиливаем, вырубаем (вымучиваем) пазы в толстых бревнах, вбиваем в эти пазы поперечины - жерди.
Попили чая, столкнули плот в воду, он ушел заподлицо («по уши» ) в воду. Запрыгнули, оттолкнулись шестами, поплы-ы-ли. Не так все просто. Как только отошли от берега, шесты не стали доставать дна. Пришлось работать ими как веслами, а это очень не эффективно! Плот получился очень тяжелый, почти не управляемый.
Наша задача: в местах, где протоки соединяются - переходить (переплывать) все время в правую из проток. Вот не смогли попасть раз, вот уже и второй раз не попали в нужную - более правую протоку Магея. Сплавляемся все вниз по течению, а ведь нам потом это наверстывать пешком. Не получилось войти в следующую протоку и в третий раз - причалили чуть ниже слияния. Толкаем плот против течения - вошли! А ведь проток то много у реки, а мы, уйдя уже достаточно далеко вниз по течению, сумели попасть только во вторую протоку. На небе ни облачка, сушим одежду частично на себе, частично на плоту. Идем вдоль левого, крутого берега. За поворотом увидели, что из воды торчит против течения бревно. Пробовали обойти его, работая шестами, как веслами - бесполезно . Влетели прямо центром плота. Плот развалился на две части в передней части его, остался соединенным одной жердью - в задней. Костя пристегнул полевую сумку с топокартами к рюкзаку и надо же такому случиться - торцом бревна попало прямо в эту сумку и она полетела в воду. Костя и Юра, в этот момент смотрели вперед, поэтому этого не видели, я находился на задней площадке и заорав - «Костя-а! Карты!» резко нагнулся, схватил сумку и свалился с плота. Но ребята уже держали меня за ноги. Голова под водой, в одной руке сумка, за ноги держат, плот движется. Одной рукой пытаюсь грести, сделать что-либо, чтобы глотнуть воздуха. Вытащили меня за ноги. Немного воды попало в носоглотку, сижу, отхаркиваюсь, откашливаюсь. Полевую сумку не отпустил. Когда Константин понял, что чуть не потерял карты, его немного затрясло. Потеря топографических карт с грифом «секретно» означает большие проблемы, в т.ч. с КГБ, профессиональной деятельностью. Он сунул сумку под энцефалитку, перетянув в поясе ремнем, чтобы не выпала. Промокли наши вещи и те, что сушились на плоту, и те, что были в двух рюкзаках. Хорошо, что плот не рассыпался вообще, а то бы еще плыть пришлось. Подработали шестами, спрыгнули вдвоем, стали тянуть к берегу, один помогаем, толкаясь шестом.
Ярко светит солнце. Распалили костер, подвесили котелок, развешали вещи для просушки и занялись плотом. Хорошо, что сохранились толстые, несущие бревна, пошли искать и рубить жерди, диаметром см по 15-20.
Плывем. От нас, правда, мало что зависит. Заранее пытаемся переместиться к правому берегу, если видим, что заплыть не сможем- спрыгиваем и заводим плот. И это занятие не совсем простое- с берега свисают ветви, деревья, да и просто иногда очень глубоко. Русло в разрезе, корытообразное; перекатов нет вообще, у берега если мелко, то чуть дальше- глубоко. Вечер, скоро будет темнеть. Наконец-то, Костя, посмотрев карты сказал, что мы на правом берегу. Привязали плот, поставили точку на карте, пошли. Не много прошли, перед нами протока шириной метров двадцать, глубиной ( на цыпочках) по подбородок. Вода холодная, а что есть разве выбор? Сняли с себя одежду, привязали к рюкзакам, которые при переправе держим на головах. Перешли. Идем дальше, опять такая же протока. Костя достал карту
- Да нет их на карте,- не уверенно произнес Костя.
Я и Юра уставились на карту «как бараны на новые ворота». Долина широкая, проток много, где мы? Но костя уверенно, тычет пальцем.
- Мы вот здесь. Но, эти мелкие протоки здесь не обозначены.
Почти по шаблону, примерно точно, таких как первая, оказалось четыре протоки. Отошел от берега метра два - глубина по пояс, на середине- по шею, подбородок (на цыпочках). Перебродили. Идем по правому берегу Магея, вверх по течению. Прошли километра два, стемнело. Остановились.
Утро. Моросит. Холодно. Поели, в девять вышли. Второй день пути. Удаляемся от реки в сторону сопок. Вот подошли к пологому подножию склона, идем вверх. Пока шли по кустарнику, промокли.
- Пойдем по водоразделу,- объяснил старший группы, геолог Константин.
На водоразделе вышли на глыбовый развал. Светит солнце, небольшие перистые облака.
- До массива гипербазитов около двух километров,- объясняет нам, молодым специалистам, Костя,- давайте здесь разденемся, пойдем в сапогах, трусах с рюкзаками, вернемся - одежда высохнет.
Пошли, как посоветовал опытный товарищ: в сапогах, трусах, с рюкзаками и геологическими молотками. Хорошо: не жарко, не холодно. Отлично просто.
Подошли к месту, где в делювии - в обломках склона предполагаем, найти интересующие нас ультраосновные породы. Все чаще смотрим на небо. Тоскливо становится, небо затянуло «на глазах» серыми, черными тучами. Становится холодно. Склон задернован. Наблюдаем редкие обломочки – дресву, до сантиметра размером. Но это все осадочные породы. Подул ветер с редкой снежной крупой. Стало совсем холодно. Переглянулись, и пошли обратно. Начался снегопад. Уже пытаемся бежать, чтобы согреться. Но, это не одно и то же - бежать и быстро продвигаться. Вроде ногами елозишь, а продвигаешься медленно - мешают кустарник, глыбы, склон. Вот вроде по расстоянию должно быть то место, где оставили вещи, а найти не можем – все припорошило снегом. Да, это картина: трое придурков в трусах с рюкзаками, один из них с полевой сумкой через плечо - бегают в пурге туда- сюда, сюда- туда,.. Наконец-то Юра наступил ногой на чьи-то брюки. Нашли, ура! ... Ужас!- вещи все мокрые, даже те, что были чуть влажные, теперь и они мокрые и, холодные. Стряхнули с вещей мокрый снег, натянули с содроганием, кто с матами, на себя все это. Ох-х-х, как холодно! Насколько возможно, пытаемся идти быстрым шагом, чтобы согреться. У меня и Кости это получается, а Юра отстает. Приходится останавливаться, чтобы подождать, и нам. Пока идешь, вроде терпимо, а остановишься - сразу зубы начинают стучать, все тело дрожит. Просим Юру не отставать, но не помогают уговоры. Он жалуется, что натер ногу.
Темнеет. Мокрый снег перешел в сухую крупу. Доходит, что если ситуация не исправится - замерзнем.
- Юра, не отставай от нас, холодно стоять на месте, тебя, ожидая,- уговаривает Костя.
- Не могу, я ногу стер.
- Потерпи, у нас уже переохлаждение, нужно идти быстро, чтобы согреться.
- Все равно замерзнем. Мы же в темноте не переправимся? – заскулил, дрожащий от холода, Юра.
- Дойдем до места переправы, там деревья, разведем костер, согреемся. Сейчас нужно потерпеть, давай, Юра двигайся быстрей.
Бесполезно, Юра сбавил ход движения, тащится метрах в пятидесяти за нами, трясется. Уговоры не помогают. Мы крепимся: машем руками, прижимаем их к груди, напрягая при этом мышцы плеч, спины. Чтобы не стоять, когда нужно подождать товарища, разворачиваемся и идем в его сторону. Плюс ко всему, еще и ни черта не видно. У меня есть фонарик с финамкой, но нужно работать кистью, чтобы он светил. А кисти не слушаются, их прячешь или в карманы, или под энцефалитку- к животу. Костя каким-то образом еще, иногда, достает карты. Что он там смотрит, высчитывает? Не знаю. Но, все же пришли мы к тому месту, где покинули последнюю протоку. «Молодец, Костя! В темноте нашел»- промелькнуло в мозгу. Идем по тропе, вдоль берега. У первой, большой ели, остановились. Не дожидаясь, пока подойдет Юра, Костя полез в карман за спичками, я наломал нижних - сухих веточек. Что Костя хотел найти в мокрых насквозь брюках? Но вытащил он из кармана, естественно, мокрый коробок. Тем не менее, он в надежде присел и начал чиркать спичками. Мокрая сера образовывала полосы на боковой части коробка.
- Юра, где твой коробок?- дрожащим голосом спросил Костя.
- Не помню, кажется, в энфцефалитке,- не уверенно ответил Юра.
Костя пошарил у него по карманам. Нашел. Если вещи лежали под мокрым снегом и сами насквозь стали мокрыми, какие же будут спички? Естественно мокрые.
- Идем к плоту, поплывем,- запаниковав, предложил старший группы.
- Костя,- подал голос я,- это не реально, мы днем кое-как приплыли к этому берегу, а ты хочешь плыть ночью. Да на плоту ветер и без активных движений нам хана! Не реально!
- Что ты предлагаешь? Без костра мы все равно замерзнем.
- У нас и так переохлаждение. Ты забыл, нам еще четыре протоки бродить? Потом точно мы уже не согреемся,- убеждал я.- Давай двигаться, ходить туда- сюда вдоль берега, бороться будем друг с другом. Как-нибудь до утра дотянем, днем проще.
Пока мы дискуссировали, прошли метров сорок. Я увидел стоящие в ряд, прижавшись, друг к другу, четыре ели. Посветил, под ними была сухая полоса, шириной полметра и длиной около двух.
- Костя, смотри!
- Нам это не поможет,- без эмоций ответил Костя.
- Мы же не проверили мой коробок.
- А, что его проверять, такой же как у нас - мокрый, - сказал геолог- научник, эмоций при этом у него не прибавилось.
Я остановился. Если будет огонь, то это хороший шанс. Встал и Костя. Юра уже безразлично плелся сзади, поскуливая - «все равно замерзнем ,…».
Удивительно. Я извлек из мокрого рюкзака завернутый в бересту коробок - внешне он смотрится сухим. Костя стоит рядом, работая кистью, обеспечивает свет.
- Юра, не стой, шевелись,- прикрикнул Константин.- ломай тонкие ветви.
Когда наломали пучок сухих, еловых веточек - я достал первую спичку. Негнущимися пальцами кое-как сжал ее и чиркнул об коробок. Спичка оказалась влажной. То же самое произошло и со второй, третьей. Уже казалось, что все напрасно. Появившаяся внутри нас надежда, стала таять. Я чиркнул четвертую и, о - она вспыхнула. Все замерли. Раздался стон - «Иван, не затуши!!!». Мы забыли, что мы устали, замерзли. Внутри радость, море энергии. Все кинулись обламывать нижние сухие ветви. Появилось хорошее пламя, мы по очереди, по двое стали наклоняться над ТЕПЛОМ. Как это здорово, казалось в угасшее, насквозь промерзшее тело, пошло тепло!
Снежные заряды чередуются с дождем, мокрым снегом. Мы ломали ветви, поддерживали костер и, грелись. Тела согрелись, душонки наши засветились. Согревшись, пошли по сторонам, с ножовочкой и топориком, за более серьезными дровами. Часа, где-то два, мы бросали в костер сучья, стволики потолще. Мне этот способ показывал Михальченко: прогреваешь землю, убираешь угли, стелешь, ветви и спишь. Снизу тебя, кажется, пронизывает жар. Сделали мы это и сейчас. За это время сварили кашу, напились горячего чая. На лицах улыбки, пошли в ход шутки, скромные подвохи. Про то, что у кого-то опустились руки, мы не напоминали. Не нужно этого. Жизнь продолжается. Легли в сухой одежде на прогретую землю, накрылись сверху сухими брезентовыми плащами и уснули.
Утро. Моросит. Сварили из остатка крупы кашу, напились чая. Побрели к плоту. Никаких проблем, одежду снял, вместе с рюкзаком перенес на голове, оделся и дальше. Плывем на плоту. Теперь наша задача: все время уходить в левые протоки, чтобы причалить к левому берегу Магея. На этот раз уже была сноровка, опыт. Переправились шустрей.
Четвертый день пути. Поздно вечером по темноте пришли в лагерь к якутам. Нас здесь не ждали, еда не сварена. Костя психанул, высказал, что-то в сердцах своему сотруднику. Сварили еду, напились чая. Мы теперь друзья - приятели. Ничто так не сближает, наверное, как общая беда.
Утром пятого дня я пришел в лагерь нашего отряда. Здесь меня ждали и переживали.
- Думали, если до обеда не появишься, идти тебя искать, - с радостной улыбкой сказала Ольга.
Это здорово, когда за тебя, кто-то волнуется! Хорошо, когда есть друзья!
Нам работать еще около месяца. Под дождем, снегом, градом, солнцем. Жизнь прекрасна! Результаты работ радуют - богатая россыпь платины!
*- Платина. Рt. В чистом виде не встречается, обычно образует твердые растворы с железом, иридием, палладием, родием, осмием, медью и др. металлами. Сингония кубическая. Обычно находится в неправильных зернах, самородках. Цвет и черта светлые, стально-серые. Блеск металлический. Тв. 4 -4,5. Ковкая, излом крючковатый. Плотность 15-19. Тугоплавкость (темп. плавления 1771 гр). Растворяется только в царской водке. Происхождение. Магматичевкое- генетически связана с ультраосновными породами (дунитами, перидотитами, пироксенитами), образуя в них вкрапленность и шлировые выделения. Образует россыпи.
**- Золото. Au. Химически чистое золото в природе почти не встречается. Хотя бы в небольшом количестве оно содержит Сu, Аg, реже другие металлы. Большей частью образует мелкую вкрапленность в виде зерен и чешуек в кварце. Цвет золотисто-желтый. Черта желтая. Тв 2,5 – 3. Очень ковкое и тягучее, из 1 кг золота можно растянуть до 3 км проволоки. Плотность зависит от примесей, для чистого, она равна 19,3. Характеризуется химической стойкостью, в кислотах не растворяется. Разнов. : Электрум- золото содерж более 20% серебра. Месторождения генетически связаны с кислыми интрузиями. Наиболее характерным для него является гидротермальное происхождение в кварцевых жилах. Образует россыпи.
Сентябрь 2008 г
БИЛЕТ НА ЧУЖОЕ ИМЯ
Первый в Хабаровске фейерверк порадовал горожан летом 1990 года. Кроме шикарных, красивейших разрывов фейерверков, было выступление японских и российских артистов.
Я находился в дельтапланерном клубе, на Лермонтова,22. Вбежал Олег Калугин.
- Иван, ты на фейерверк идешь?- удивлено глядя на меня, спросил Олег.
- А, что это?- не понял я, о чем речь.
- Ты-ы не знаешь, что японцы в городе фейерверк устраивают?
- Первый раз слышу.
- Все центральные улицы забиты, народ валит на праздник, а ты тут в подвале сидишь. Пошли!
Действительно, от площади Ленина до Комсомольской, казалось, что народа очень много. Но, когда мы попали на набережную, стадион имени Ленина, здесь в прямом смысле было, что называется- не протолкнуться. Люди стояли, плотно прижавшись, друг к другу.
-Олег, это же дурдом! Такая духота, давай куда-нибудь залезем повыше?
-Смотри, вон видишь, кто-то на дереве сидит?- сказал Олег, показывая мне рукой?
-Ты думаешь, что на дереве удобно сидеть? Давай лучше залезем на какое-нибудь здание,- предложил я.
Мы начали обходить один из корпусов стадиона. С тыльной стороны корпуса, охрана из милиции. Какой-то парень попытался прорваться внутрь. Один из бдителей порядка рванулся на перерез, парень в сторону, а сотрудник за ним. Мы глянули друг на друга и, пока образовалась брешь в цепи охраны - прошмыгнули внутрь. Спасибо тебе неизвестный герой!
Спокойно идем внутри корпуса, к главному входу. Выходим на ступеньки. На ступеньках сидят японские и российские артисты. Впереди полукругом цепью стоят в форме милиционеры. Посреди цепи грузовой автомобиль, с открытыми бортами, это временная сцена. Мы присели на ступеньки. Справа от меня японская девушка. Она попросила своего земляка сфотографировать ее с нами - русскими, я тоже дал ему свой фотоаппарат. Я как смог, на корявом английском, попросил ее адрес и дал свой, чтобы обменяться фотографиями.
Как-то месяц назад подвозил парня, лет 17, у него хобби английский. И надо же такому случиться- он пробирается вдоль цепи охраны. Я вскочил, подбежал
-Андрей, стой! Иди сюда.
-Здравствуйте, Иван Панфилович! А как я пройду?
Сотрудник милиции повернулся ко мне.
-В чем дело?- услышал я рассерженный голос блюстителя порядка.
-Вы видите, что я нахожусь по это сторону? Значит, имею право, верно?- пытался логично объяснить я ему,- а это мой переводчик. Андрей скажи что-нибудь по англицки.
Андрей ловко чего-то пролепетал , милиционер пожал плечами и, пропустил его.
Мы сидели на ступеньках, наблюдали как сумел дизайнер- взрывотехник создать красивые, разрывающиеся в небе фейерверки, общались через Андрея- переводчика.
На следующий день девушка- Сачи уехала к себе на родину. Я увлекался фото, выбрал лучшие из них и отправил по японскому адресу. Завязалась переписка. Договорились, что Сачи приедет в гости на пару недель летом.
Для иностранцев стоимость билета значительно выше, чем для сограждан. С деньгами в этот момент было у меня, мягко говоря, сложновато. А страну показать нужно . За месяц до ее приезда мне принесли паспорт местной кореянки. Я купил авиабилет до Питера по этому паспорту на 20 августа 1991года, для Сачи.
Она приехала, и мы компанией съездили на озеро Удыль на неделю. На обратном пути, когда находились на метеоре, по радио слышал , что шли беспрерывно какие-то обращения к народу. При Брежневе их столько наслышался, что не придал ни какого значения. Был день, 19 августа.
В речпорту нас встретил приятель- Владимир, он отвез нас ко мне домой. Дома я включил телевизор: …ГКЧП…Форос…расстрел Белого дома и, УСИЛЕННЫЙ ДОСМОТР в направления на Ленинград, Москва. Я уверен, что легко обману аэропорт и провезу японского гражданина по российскому паспорту. Но, что означает «усиленный досмотр»?- меня немного привело в замешательство. Вечером в кругу друзей - Сергея и Валентины Зайченко, через переводчика я объяснил Сачи, какие у нас проблемы.
-Иван, ты лучше знаешь свою страну. Поступай, как считаешь нужным.
Но, похоже, толком я не смог ей объяснить, что у нас в стране происходит. Сам- то я понимаю, разве? Как шутку, наверное, поняла она обмен паспортами. У меня дома Сачи извлекла стопочку ен.
-Сачи, ты мой гость и в нашей стране за все плачу я. Увезешь ены домой. Дай мне свой паспорт, теперь вот это твой паспорт,- я протянул ей документ, на имя Ли.
Она дала мне свой паспорт, ены, какую-то бумажку цветную с печатью. «Куда же мне спрятать у себя дома все это? Не поймет она меня, если во время отъезда мою квартиру ограбят и все это пропадет».
-Иван, только мне нужно взять страховку.
-Какую страховку?
-Перед поездкой в Вашу страну, я заключила очень дорогую страховку, я должна взять ее.
Вот это да. «Если брать страховку, значит нужно взять ее паспорт. Мало ли, что может произойти, нужно взять и немного валюты».
Я замотал в рубашку ее паспорт, страховку и немного ен, положил на дно сумки.
В аэропорту на регистрации вначале шло все, как я задумал. На стойке, где проверяют паспорта, она стоит впереди меня. Для меня важно, чтобы сотрудница аэрофлота посмотрела на нее и, в ее памяти отпечаталось, что она азиатской внешности. Так и вышло, она посмотрела на Сачи
- А паспорта у меня,- сказал я и передал документы.
В этот момент я коснулся указательным пальцем в бок Сачи и она пошла через магнит. Сотрудница же, проверив ее паспорт, подняла глаза, увидела удаляющийся затылок. Но промолчала. На это я и рассчитывал.
Хотя фотография и реальное лицо вообще не похожи. У кореянки лицо узкое, а у японочки округлое.
Обычно на магните делаешь так: сумки в сторону, проходишь сам через магнит, если раздаются гудки, проходишь до тех пор, пока не пройдешь спокойно. И, лишь после этого ставишь вещи. Становишься рядом с сотрудником, смотрящим на монитор. Если возникнут вопросы, тебе показывают -«Что это?». Отвечаешь, ведь вещи тебе знакомы и никаких проблем.
Я сам допустил ошибку - поставил сразу две сумки и пошел на магнит. Раза три меня гоняли, пока не убрал я все металлические предметы. Подошел к сумкам, а меня спрашивают: «Что здесь?». «Ладно»,- думаю,- «не та сумка». Но затем повторился вопрос, а мне показали на «ту» сумку. Я же не знаю, что их там заинтересовало? Человек в форме запустил обе руки. Нащупал, что-то в центре сумки, правой рукой. Левой же рукой, нащупал на дне, что в рубахе что-то есть. Вытаскивает обе руки. В правой- мизинчиковые батарейки, в левой держит «ту рубаху». Батарейки он сразу бросил на сумку. А рубаху начал разматывать. У меня от напряжения потекли параллельно несколько вопросов и параллельно ответы на них . Но все ответы не реальные Что я отвечу, когда меня спросят- «Как оказались все эти документы и валюта в сумке???».
«Меня снимут с рейса однозначно. Не отправлю же я японскую девушку, не знающую ни слова по-русски, без денег и ее паспорта? Значит, придется ее вернуть. Вот здесь все и вскроется». Сотрудник аэрофлота, почувствовал, что там не взрывчатка, не пистолет,.. разматывает машинально. Осталось откинуть последний уголок рубашки
- Ах - да, документы у меня там,- произнес я.
Ему, человеку в форме, не хватало логичного ответа. Вот он, этот ответ поступил и, его устроил. Рубашка упала на сумку.
Летим, шикуем. Ну, то есть, как шикуем? Взяли по плееру, слушаем музыку. Взяли по две баночки пива, коробку конфет. Другие пассажиры и этого не берут.
Промежуточная посадка в Абакане. Обратно сели вообще без проблем. Я сам на мелочи влип.
-Иван,- показала мне на сиденье впереди сидящего пассажира, Сачи.
Я понял, там была коробка с конфетами, теперь ее нет. «Стюардессы взяли, сейчас скажу, вернут. А то не красиво как-то»- подумал я.
-Девушка,- обратился я к стюардессе,- у нас тут коробка конфет была.
-Да, я помню, вы брали,- ответила она и ушла.
«Сейчас принесет»- подумалось. Стюардесса вернулась, но без конфет.
-Сейчас милиция придет, протокол составлять будем,- сказала она серьезно.
Я опешил.
-Да вы что, девушка! Из-за такой мелочи милицию вызывать не стоит! Зачем задерживать самолет? Все торопятся.- пытался убедить, обалдевший от новости, я.
-Не волнуйтесь, в полете догоним. Все прибудут в Питер вовремя.
Я еще раз пять подходил, убеждал, что не стоит задерживаться из-за такой мелочи.
-Понимаете- объясняла причину мне стюардесса,- уборщицы постоянно в Абакане по мелочам воруют. Вот сегодня у вас конфеты, а у одного пассажира- кошелек. Нужно их наказать. Не волнуйтесь, прибудем вовремя.
«Вот сейчас придет милиция, спросят Сачи о чем-нибудь, а она не понимает. И,..»- какие только мысли не лезут в голову.
Обычно к экипажу ни под каким предлогом не попадешь. А тут:
-Мужчина,- обратилась ко мне «знакомая» стюардесса,- идите к экипажу.
Я пошел. Действительно меня пропустили. Не знаю, что им сказали обо мне стюардессы, но экипаж встретил меня не приветливо
-Вы,- начал злой командир экипажа,- из-за конфет создали большую проблему! Вы хоть понимаете, что мы из эшелона выпадаем. Я не знаю, на сколько мы теперь опоздаем!
Я стою молча, красный, как рак. Стыдно мне. «Пусть лучше так, лишь бы Сачи не спрашивали»- промелькнула мысль.
-Вот, возьми лист бумаги, пиши. Сейчас придет милиционер, чтобы не терять потом время. Пиши,- продолжал командир,- ФИО, место, какая марка конфет, сколько стоят, сколько осталось.
Я написал. Он взял и когда прочитал, что конфет осталось 3 штуки, глянул на меня удивленно- презрительно. Взгляд его говорил: «носит же таких жадных сволочей, земля!».
Краска не сходила с моего лица, пока я (молча) не покинул кабину. Стыдно.
Когда шел по коридору, подумал : « покраснел маленько, но закончилось то все хорошо. Ничего, перетерплю».
Больше проблем не было . Обратно, после недельного пребывания в Питере, летели из Москвы. Я учел свои ошибки, прошли регистрацию и долетели до Хабаровска без проблем.
В Хабаровске меня ждали.
-Иван, паспорт давай, срочно знакомой нужен.
Ну, я и отдал. Он мне больше не нужен.
Сентябрь 2008 г
ЗАПАДНЯ
1980 год. Горный Алтай.
Прохожу производственную практику, после второго курса, в Бокситовом отряде Майминской экспедиции. Я задержался «по производственной необходимости». Нам это запрещают, но Писаренко с Бузыревым уговорили. Если честно – они только намекнули, что было бы хорошо, чтобы я остался поработать еще на месяц. Я сразу и согласился. Но закончился месяц, нужно ехать в Новосибирск, учиться. Но, у меня еще имеется запланированное дело: хочу съездить сфотографировать пятнистых оленей. Какое-то неудержимое желание – фотографировать диких животных. Удается, к сожалению, крайне редко.
База у нас на берегу реки Кокса. Сидим за столом с алтайцем, он работает у нас каюром.
-Иван. Если ты хочешь сфотографировать оленей, зачем хочешь ехать так далеко? Здесь, рядом тоже есть пятнистые олени. Там у меня брат работает. Приедешь, скажешь, что со мной работаешь. Он тебе все покажет, пантокрина бутылку, а может и больше даст. Для меня пусть передаст две бутылки,…
Красиво вещает каюр. Действительно, если еще и расскажут про оленей, как их разводят, делают пантокрин? Поеду к его брату, решено!
Утром я на трассе сел на автобус и поехал в сторону Усть-Коксы, районного центра.
Судя по схеме, нарисованной каюром, доезжать до населенного пункта мне не надо. Попросил остановиться. Вышел. Иду по полевой дороге. Пошел сильный дождь. Ничего страшного, я ведь иду к людям. Пройдя несколько километров, увидел своеобразный забор из жердей, бревен, высотой где-то два с половиной метра. Дорога уходит вдоль него вправо, вероятно, где-то там проезд на территорию. Я не пошел по дороге дальше, а перелез через забор. Недалеко на видном месте два или три дома. Зашел в первый из них. Двое ребятишек бегают по дому, играют.
-Здравствуйте! Вы, чьи будете, дети?
Детки назвались и с радостью подбежали.
-А мамка с папкой на дне рождения. Это в соседнем доме, если хотите, можете пойти.
-А когда придут?
-Наверное, скоро уже, - отвечает старший, лет десяти.
Ну что ж, я у своих. Снимаю мокрую одежду, развешиваю около топленой печи. Чувствую себя спокойно, уверенно. Одел какие-то простенькие, хозяина брюки. Дети угостили чаем. Хорошо!
-А вон мамка с папкой идут,- весело известили, подбежав, к окну дети.
Я и сам вижу подходящих, слегка выпивших, мужчину и женщину.
Хозяева зашли к себе в дом.
-Здравствуйте!- известил приветствием, я.
Хозяин у порога остановился. Наверное, подумал, что не туда попал. Осмотрелся по сторонам: какой-то тип сидит полураздевшись за столом, пьет чай с вареньем; у печи тряпки мокрые висят. Замешательство длилось не долго, минуту или две. Он подошел ко мне, поздоровались , пожав друг другу руки. Затем он отошел на пару шагов от меня, пристально посмотрел
- Ты кто?- услышал я удивленный вопрос.
- Я с вашим братом работаю. Приехал посмотреть и сфотографировать пятнистых оленей,- отчитался, я, уверенный, что теперь все понятно и меня примут с радостью.
- Ой. Что же это я, ты, наверное, голоден?- засуетилась хозяйка,- садись вот сюда к столу, сейчас борща разогрею.
Долго уговаривать не нужно, я же у своих, сел на указанный стул. Жду борща. Хозяин подставил свой стул к столу, поближе ко мне.
- На чем приехал?- прозвучал простой вопрос.
- Пешком пришел,- просто ответил, я.
- Под дождем, почти десять километров по грязной дороге, чтобы просто сфотографировать?- выл вопрос с большим акцентом удивления.
- Да, у меня практика закончилась, время торопит. Брат ваш говорит, что у вас можно остановиться, про оленей расскажете.
- А где ты говоришь, брат мой работает?- звучит вопрос с недоверием.
- На Коксе у нас база.
Я удивлен. Он что мне не верит что-ли?
- Ага,- он поворачивается на полкорпуса к жене,- видала, чешет! Да, нет!- это он уже обращается ко мне, глядя в глаза,- брат летом писал, что он работает на Снежном. Вот ты и прокололся.
Он вскочил, как будто его ужалили. Заходил по комнате, размахивая руками, иногда останавливаясь, поглядывая на мою реакцию.
- Думал мы тут в тайге дураки, да? Сказал, что с братом моим работаешь, и тебя тут приняли, живи себе, здорово живешь! А?
- Ну, что вы,- округлив глаза от удивления, ответил я. – У нас основная база на Коксе, а летом мы работали на многих ручьях. И на Снежном тоже. Но мы были там не больше двух недель.
- Убил кого-нибудь и решил отсидеться,- кивнул он жене на меня,- а мы не дураки. Я сразу тебя раскусил.
Улыбкой победителя засверкали глаза алтайского Шерлока Холмса. Глаза его не скрывая, излучали- «быстро я тебя раскусил! Так-то, знай наших!».
- Кушай вот борщ, вот в тарелке мясо. Не стесняйся. Проголодался, наверно? Не обращай на него внимания, он как напьется- дурак- дураком!- при муже вслух проговорила хозяйка.
Сделав еще пару серьезных, логических выводов по поводу моей криминальной персоны, хозяин схватил телогрейку и выскочил на улицу. Зашагал он быстро, в сторону соседнего дома, откуда пришел недавно.
- Сейчас без меня напьется, опять выступать будет,- пожаловалась алтайка.
Но нет, не сбылись ее предсказания. Не прошло и пяти минут, а он уже торопится домой. Правда спешит он не один. Не знаю, что он там обо мне сказал народу, но за ним еле поспевают семь человек. Открылась дверь, слегка поддавшие алтайцы ввалились гурьбой в хату. Все сразу начали искать меня взглядом. Я поздоровался, агрессии, вроде у них убавилось. Они взяли стулья, кому хватило, остальные расселись кто где. Кто присел на подоконник, кто на угол печи.
- Вот, я же вам говорю,..- начал было представлять меня приятелям хозяин, но его перебил, как позже выяснилось – их бригадир:
- Так,- начал он,- кто ты и зачем сюда пришел. Ты, кстати, приехал или пришел?
Я попытался коротко, но ясно объяснить о причине своего, пешего передвижения к ним. Когда я сказал, что пришел пешком, бригадир резко поднял палец вверх и произнес:
-О!!!
- Яж говорю, убил кого-нибудь,..- начал было хозяин, проводя рукой и взглядом перед своими корешами, указывая на меня, но опять был перебит:
- Погоди ты! Я сейчас все выясню,- отвлекся он от меня и глянул на хозяина дома, бригадир,- ты вот что давай сразу колись, зачем пришел? Мы и так, примерно, уже все поняли.
Не понял я их, начал снова, что мол студент,.. сфотографировать,.. пешком,.. брат его дорогу рассказал. Не понравилась им моя бадяга. Они-то давно меня раскусили, а я честно сам признаться не хочу! Хорошо, что они бдительные, а так, если б поверили, много я бед натворить бы смог. Бить правда не стали, хотя несколько раз намекали- «Говори лучше сам честно, а то ведь мы мужики простые. Больно будет, а никто уже не поможет».
- Он, наверное, отравить оленей пришел?- раздался голос нового персонажа, с новой идеей.
Идея понравилась друзьям. Они зашумели, раздувая «из мухи слона».
-Говори- где отраву спрятал?- вставил кто-то реплику.
-Мужики. Вы, что смеетесь? Да зачем бы я к вам пошел, если бы хотел травить?
-Значит, ты признаешь?- сделал вывод бригадир
-Я пришел… -опять начал все сначала, я.
Я поначалу сидел серьезный, потом, думая, что шутят- смеялся, опять был серьезным. Дурдом! Круга по три обсосали одни и те же вопросы, ответы. Нет, не хочет пришелец по-хорошему! Ну, вот не понимает, что его все равно вычислили! Но, народ начал отвлекаться от следственных действий. Я вначале не понял, по какому поводу кивки, незамысловатые жесты. Ага, вон в чем дело. Там видно на столе еще есть выпить. Бригадир, то же отвлекся, вникнул в намеки друзей, хлопнул ладонями себя по коленям – знак, что разговор окончен
- Ладно, хозяйка, поздно! Он,- обратился бригадир уже к хозяину,- от тебя не убежит?
-От меня еще никто не убегал!- достойно ответил хозяин.
- Завтра милиция приедет, им и сдадим!- завершил следствие бригадир.
Хозяин порывался проводить гостей до соседнего дома, но, хозяйка была против. Он вышел, закрыл ставни на окнах одной из комнат. Вернувшись в дом сообщил мне
- Спать будешь в этой комнате!
Я зашел в комнату, лег на застеленную простынями, хозяйкой кровать. Ни какого волнения. Даже весело. Хозяин поставил стул с той стороны двери, если буду выходить, чтобы он проснулся.
Утро. Это я понял по суете на кухне. «Не буду вставать, а то еще придется идти голодным»- потянувшись, рассудил я. Через какое-то время я услышал стук ложек. «Пора вставать»- решил я. Соскочил с кровати, оделся по быстрому, вышел на кухню. Здороваюсь, все отвечают. Хозяин это делает грустно, лениво. Я понял почему: он намекает жене, что нужно сходить , узнать как здоровье соседа, а она почему-то не волнуется о том здоровье. Какое равнодушие к соседям.
Поели. Хозяин вышел на крыльцо покурить. Я то же вышел, стою рядом.
- Слушай, ты вчера говорил, что олени где-то около дома есть?- вентилировал вопрос, я.
- Да на убой четырех больных приготовили. Вон они,- и он указал рукой в угол забора.
До оленей метров пятьдесят. Я сходил за фотоаппаратом «Смена», вышел на порог. –
- А идти мне можно?
- Бригадир сказал, что милиции сдадим,- был ответ протрезвевшего человека.
- Я сфотографирую?
- Если хочешь.- равнодушно ответил хозяин.
Я пошел ближе к углу забора. Олени пытаются пробежать мимо, я не даю. Метров с десяти сфотографировал пару раз. Посмотрел с сторону хозяина. Он стоит босиком на пороге, смотрит в мою сторону. Я побежал к забору, перелез через него, оглянулся – хозяин дома машет мне кулаком и бранится. Я пошел в обратный путь. Пройдя километра три, увидел, что навстречу едет милицейский УАЗик. Я отошел в сторону, пропустил его. «Не соврали про милицию!»- промелькнула мысль и улетучилась.
К вечеру добрался до базы на Коксе. Кроме повара и каюра никого нет. Все на дальнем участке. Я рассказал каюру про то, как встретил меня его брат, он не поверил.
-Ты все же скажи ему, что судить нужно не только по себе. Есть такие, которые, чтобы сфотографировать, могут пойти и дальше, чем до их маральника.
Второй год подряд с практики приезжаю с опозданием, больше чем на месяц.
Тай-га! Мне в ней все нравится!
ТЕРРОРИСТЫ
1990 год. Охотский район. Середина сентября.
Купил я авиабилеты Хабаровск – Охотск, заплатил за вертолет и, высадили нас в верховье реки Мая. Сплавились мы: я и Олег Калугин, приятель по дельтапланеризму, по реке до притока Нудыми. Геологическим бортом (вертолетом) высадили нас в аэропорту Охотска. Вечер, где-то, часа четыре. Мы в кассу.
- Кассир уже ушла домой.
Мы пошли к Смирнову, начальнику геологической базы. Он начал жаловаться, что рабочие выезжают с полей и мест нет. Мы пошли снова в аэропорт. Слышу, объявляют посадку на Хабаровск. Идем к кассе.
- Она продала билеты и ушла домой. Приходите завтра.
Вышли на улицу. Забора ни какого нет, люди идут к самолету кто где. Но в основном толпой, мимо здания. Созрела сразу мысль, я посмотрел на Олега
- Давай с толпой пройдем, может, с экипажем договоримся и улетим?- предложил я.
- Пошли.
Пристроились к самой большой группе и идем к самолету. На АН-24 (?) грузовой отсек сбоку, около кабины. Сколько я летал на таких самолетах, часто пассажиры сами загружают свои вещи. Мы как люди благородные, быстрым шагом всех обошли и подошли к дверному проему первыми. Я запрыгнул.
- Олег, давай руку, поможем людям , багаж примем,- сказал я и протянул Олегу руку.. Свои тяжелые рюкзаки, мы естественно, заволокли в первую очередь. Приняли у всех груз, люди пошли в хвост самолета, откуда идет посадка пассажиров в самолет, а мы не стали покидать грузового отделения, спрятались там, прикрывшись вещами.
Подсматриваю в щелочку. Женщина в форме прошла по салону, пересчитала пассажиров и вышла на летное поле. Я подумал, что теперь можно расположиться. С Олегом и сели на понравившиеся, у окон, места. Половина кресел пустых. Но тут зашла другая дама и начала тоже считать пассажиров, начиная с первого ряда. Я услышал бодрые, мужские голоса, это экипаж вошел в самолет. Командира кто-то о чем-то спросил, он остановился. Мы сидим на третьем ряду, а дама уже ведет подсчет во втором ряду. Я встал, жестом показав Олегу двигаться за мной. Мы двинулись в хвост самолета, к экипажу.
- Молодые люди!!!- заорала дама,- Вы куда?
- Погодите,- сделав просящую улыбку, тихо сказал я ей.
- Что значит – погодите!!!- во все горло заорала она опять.
Экипаж и все пассажиры обратили взоры на нас.
- Тихо. Что вы кричите?- умоляюще глядя на нее, тихо сказал я.
Она бросила подсчет и пошла к нам. Я пытаюсь во время этой перебранки приблизиться к командиру.
- Что значит, тихо?- орет она на весь салон.
Я понял, что договориться с командиром не удастся. Вряд ли при таком количестве свидетелей и такой психованной даме будет он с нами договариваться. До командира уже пара шагов, а дама уже орет под ухо
- Что, значит, тихо? Предъявите ваши билеты!!!
- Погодите, я с командиром договорюсь,- предпринял последнюю попытку договориться, я.
Командир со своей командой устремился мимо. Я и Олег стоим около открытой двери, не знаем, что делать. Зато свое дело знает дама. Она выглянула в дверь и очень громко закричала:
- Милиция!
Действительно, какого-то …, на краю поля ошивается человек в форме. На крик он посмотрел в сторону самолета. Трудно было, конечно, не услышать. «Наша дама» увидев, что сотрудник милиции смотрит, повторила «милиция» и добавила:
- Срочно сюда!
Стало ясно, что не полетим мы на этом самолете. Сотрудник правоохранительных органов идет к самолету. Стоим у дверей втроем. Дама молчит. Тоскливо. Что будет?
Подошел человек в форме
- Что случилось?- обратился он к даме в форме.
- Проникли в самолет и не выходят!
- Выходите!- просто, без угроз сказал он.
Мы соскочили и пошли за вещами. Милиционер проводил нас до грузового отсека, проследил, как мы забираем свои вещи. Идем в сторону аэропорта. Он просто, без эмоций спросил нас о том, как мы оказались в самолете. Идем, общаемся, я объяснил как смог, что произошло. Он пообещал проводить до гостиницы. Пройдя мимо вокзала какое-то расстояние сотрудник милиции резко остановился и показывая рукой сказал:
- Вам сюда.
Я поднял голову и прочел на вывеске – «МИЛИЦИЯ». Вот гад, а! Мог бы сказать, мы бы не сопротивлялись, пошли бы. Психолог, мать его!
Поднялись по ступенькам, зашли. Двое в форме и один в штатском, похоже, нас ждут. Они с любопытством на нас посмотрели. Не каждый день, наверное, видят захватчиков самолетов? Указали где положить наши рюкзаки и предложили сесть к столу. Двое в форме крутятся около стола, который в штатском, в сторонке сел сбоку. Опросив наши паспортные данные, откуда мы и куда желаем улететь они перешли к главному вопросу:
- Вы хотели угнать самолет?
Я что-то подобное от них ожидал.
- Нет, что вы!- удивленно ответил я.
Я начал объяснять с того момента как мы на вертолете прилетели в аэропорт.
- Но, вы угрожали?- допытывался один из тех, что был в форме.
- Нет, конечно!- оправдываюсь, я.- Я хотел договориться с командиром и заплатить.
Сотрудники в форме, не применяя физической силы, пытались все же нас поймать на вопросах. Об одном и том же они формулируют по-разному вопросы. Во главе их вопросов главный подтекст – «хотели угнать?», «угрожали?». Прошло минут, где-то двадцать – сорок и вмешался, сидевший до сих пор молча, изучающий нас со стороны – человек в штатском:
- Ну, все ясно, хватит! Угнать они не собирались, это понятно.- командирским голосом подвел итог, вероятно, старший по званию.
Он немного пожурил нас, что если все так полезут в самолеты, что же тогда будет? И закончил следствие:
- Ты, - обратился он к одному из тех, что в форме,- проводи их до гостиницы. Все ребята, больше так не поступайте!- обратился он уже к нам.
На следующий день мы купили билеты и спокойно улетели.
Эх, встречались бы всегда такие люди в форме!
ВЫСТРЕЛ НАД ГОЛОВАМИ
1981год. Магаданская область.
Я проходил преддипломную практику на участке «Нявленга», Карамкенской ГРЭ. Практика, с задержкой на месяц, закончилась. Летом я несколько раз слышал - «Хокондья,.. политические,.. месторождение молибдена». На вопросы,- « где это находится»?- ответа я не получил. «Собирая» материалы для диплома, наткнулся на мелкомасштабную, обзорную схемку . На ней точкой, в стороне от нашего участка, был обозначен –«Мо» (молибден). Я замерил линейкой – по прямой, 30 км. Вынес, учтя масштаб, на топографическую карту этот значок. Задумался. Решил тайком сходить, найти это место ( студента одного официально ни под каким предлогом не отпустят). Утром, положив в рюкзак банку тушенки, котелок, немного заварки, хлеба – вышел. Большую часть пути шел в долине , по тропе , затем на перевале «свалился» в другую речную сеть. Наблюдаю слева сопку, всю в пятнах – дырках. Понял, что это штольни. Решил сразу найти место, где политические, во время войны жили. Идти пришлось еще около двух с половиной километров. Голые склоны перешли в поросшие не высокой лиственницей, и я увидел вдали строения. Вдоль небольшого ручья по обе стороны по ряду, полуразвалившихся небольших домов, больше напоминающих зимовья. На пологие крыши, для утепления насыпали землю, вот они и прогнили. В некоторых домиках еще сохранились печки из бочек, но большинство из них не пригодны для дальнейшего использования. Появились признаки того, что скоро будет темнеть. Солнце село. Перед седловиной, при переходе из одной водной системы в другую - широкая крупноглыбовая осыпь. В темноте по ним пройти сложно, поэтому решил бежать. «Добегу до седловины, потом по долине можно идти и ночью!»- подумал я. Занятия бегом и лыжными гонками помогли. До полной темноты забрался на перевал.
Утром пришел на базу. Никто меня не потерял.
Нас на участке трое студентов: один из Киева, будет буровиком и мы двое из Новосибирска – геологи. Я рассказал приятелям о своих приключениях, они предложили сходить снова, но уже основательно – со спальниками, ночевкой. Решили, что здорово будет набрать красивых образцов молибденита***. Через пару дней начальник партии уехал, и мы решили не затягивать с выходом. Одному буровику, под большим секретом на всякий случай сказали, куда мы идем. Если что с нами случится, кто-то же должен знать в какую сторону вы подались!
Раннее утро, часов семь. Рюкзаки собраны. Выглянули на улицу, вроде, никого из геологов не видно? Редкая морось. Долго шли по долине, наконец-то начался подъем к перевалу. На самом перевале лег снег, по колено. После перевала вместо снега опять морось. Идем к лагерю, где жили политические. Сегодня нужно устроиться на ночлег, а завтра на обратном пути поднимемся на сопку, где добывали молибденит.*** Нашли домик, над которым сохранилась часть крыши , но правда со стороны ручья, в стене, нет трех бревен. Из другого домика принесли пригодную для использования печь, установили. Сварили кашу с тушенкой. Пьем чай, пошли в ход анекдоты, рассказы и, кто-то вспомнил про то, что где-то в этих краях сбежали не то поселенцы, не то зэки. Темно. Залезли в спальники, накидав почти полную бочку дров, чтобы дольше было тепло. Уснули.
Проснулся я от чего-то. Еле слышно шумит дождь. Услышал голоса, слегка вздрогнул. Кто это? Не зэки? Голоса приближаются. Судя по всему, идут два мужика. Тропа проходит вдоль ручья, а соответственно вдоль домиков. «Увидят печь у нас, стены то нет? Убьют, и никто не узнает!»- промелькнула мысль. Я глянул на печь – она давно затухла! Саня и Николай посапывают. Если толкнешь – проснутся, и пока объяснишь, услышат посторонние ведь. Я слегка ткнул пальцем одного, затем другого. Приятели перевернулись и на время замолчали. «Ух!»- бесшумно выдохнул я. Двое, разговаривая, прошли мимо, в пол метре от меня. (Если протянуть руку через стену, дотронешься до проходящих ). Я вылез из спальника по пояс, сижу, замер. Холодно, но не шевелюсь, прислушиваюсь. Пытаюсь понять, о чем они говорят? Нет, не услышали нас! Лег в спальник, но не спится. Прошло, наверное, минут сорок, заработала где-то не очень далеко бензопила. Так и не уснул больше.
- Орлы, хватит дрыхнуть!- пытаюсь я будить «сурков».
Не торопясь, встали мы все. Морось. Умылись, развели костер у угла нашего дома. На одном таганке – палке два котелка, один с кашей, другой с водой для чая. Сидим на корточках повернувшись к костру ( смотрим в сторону дома). Вдруг совсем рядом, метрах в пятнадцати – двадцати прозвучал выстрел, заряд попал в угол дома над нашими головами. Мы резко повернулись, вздрогнув, на грохот. Никого! Переглянулись, перепугано - удивленными глазами.
- Мужики,- зашептал я, оглядываясь,- в четыре часа прошли двое, потом заработала пила. Наверное, зэки!
- Что молчал раньше?- шепчет с упреком мне Саня, оглядываясь. Что делать теперь, все бросить? Что они хотят?
Мы втроем переглянулись, оглянулись.
- Думаю, они намекают, чтобы мы сматывались? Если бы хотели убить – убили бы. Бежать нет смысла, нас же не прогоняют. Давайте в темпе съедим кашу и сразу уходим!- не громко, постоянно оглядываясь, сказал я.
Никогда так быстро, наверное, мы не проглатывали еду. (И не собирались так быстро тоже.) Поели быстро, проглотили немного чая, взвалили рюкзаки и пошли в обратный путь. Морось перешла в поземку.
Закончился лес. Оглядываемся: на фоне белого не видно нигде силуэтов людей. На душе стало спокойней.
Поднялись на не высокую сопку. Вся сопушка в штольнях. На отвалах валяются отбойные молотки, пара компрессоров с надписями «London». Ручьи в округе завалены пустыми бочками с такими же надписями. Около часа потратили на подбор красивых камней с молибденитом***. Пошли в сторону базы. В районе перевала прихватила сильная пурга.
На базе нас не потеряли. А мы не сказали, что уходили.
Промеж себя договорились не говорить про зэков и то, что в нас стреляли. Решили так, что «если нас не убили, а могли. То и мы не скажем про них».
Через два дня на вахтовке нас и рабочих повезли в Карамкен. Ближе к перевалу намело много уже снега, работает бульдозер, делает зимник. На перевале рядом с колеей большой костер и солдаты около него. Офицер остановил вахтовку:
- Кто старший?- обратился он к сидящим.
- Я,- ответил начальник партии.
Офицер встал на ступеньку, осмотрел салон.
-Посторонние есть?- тем не менее, задал он вопрос.
-Нет,- ответил наш начальник,- а что случилось? Кого ищете?
- Да сбежали у нас!- ответил он и захлопнул дверь.
Мы переглянулись, но промолчали.
Примечание: ***- Молибденит (молибденовый блеск). МоS2 .Агрегаты листоватые, чешуйчатые. Спайность, вдоль листочков - совершенная. Цвет свинцово-серый. Черта на бумаге голубовато-серая. Блеск сильный металлический. Твердость 1, пачкает руки, жирный на ощупь. Плотность 4,7. Похож на графит, отличается от него по голубоватому цвету черты на бумаге и парагенезису. Происхождение. Магматическое- встречается в виде вкрапленности в гранитах и гранодиоритах. Известен в пегматитовых жилах, грейзенах. Промышленные месторождения связаны с кварцевыми жилами. Применение. Молибденит- единственный источник молибдена, 95% которого идет на изготовление специальных сталей, обладающих большой твердостью и способностью самозакалки.