Для кого-то проснуться по звонку будильника – это подвиг, а для кого-то ежедневно, преодолевая недуг, жить и работать – проза жизни. Адвокат Татьяна Селезнева потеряла зрение еще в школе, но это не помешало ей состояться как профессионалу, стать социально полезным человеком.
Надеялась на чудо, но его не случилось
Она потеряла зрение в шестнадцать лет, переболев гриппом. Врачи в Хабаровске, где она в то время жила только развели руками и тогда Танина мама, оставив непутевого мужа и все нажитое добро, вместе с дочерью переехала в Одессу, поближе к НИИ офтальмологии имени Филатова. Но и в Одессе специалисты не смогли помочь девушке. В московском институте Федорова тоже ничего не обещали. Но Таня продолжала жить в надежде на чудо.
- В обычной школе я уже не могла заниматься, меня направили в специализированный интернат. Но я настолько верила, что слепота временная, что отказывалась учиться читать и писать по системе Брайля, - признается она.
Но самолюбие и желание быть лучшей, ведь в Хабаровске она училась на отлично, не позволяли получать плохие оценки. Поначалу просила одноклассников, чтобы они начитывали ей домашнее задание, и получала за ответы всегда отлично. Первую пятерку, заработанную самостоятельно, помнит до сих пор. В параграфе, который она «вслепую» прочитала без чужой помощи, рассказывалось о галогенах.
-- Я так и не научилась правильно читать, - признается Татьяна Валентиновна и, взяв пухлый толмуд с чистыми шершавыми на ощупь листами (оказалось, что это журнал), стала объяснять:
- Каждая буква состоит из комбинации выпуклых точек. Их читают правой рукой. Левая должна помогать – идти следом или же лежать на нижней строчке, чтобы при чтении не перескочить через нее. Такой метод дает скорость. У меня же левая рука «бездельничает», поэтому я до сих пор читаю медленно.
Диплом из трех частей
Интернат Селезнева окончила на отлично. О том, что она будет учиться дальше, никто не сомневался. Учительница литературы убеждала девушку поступать на филфак, математичка – на физмат, преподаватель истории видел ее историком. Таня же мечтала о юрфаке.
Но она решила, что разумнее после интерната отработать два года, ведь в то время стаж давал дополнительные льготы при поступлении в ВУЗ. Поэтому устроилась на предприятие для незрячих.
- Я делала запчасти для выключателя. Брала деталь, левой рукой клала ее под пресс, правой нажимала на ручку станка. Металлическая пластинка деформировалась, приобретая нужную форму. И так целый день. Это было ужасно. С каждым ударом станка мне казалось, что я тупею, - вспоминает она.
На юрфак Селезнева поступила без проблем. После занятий к ней в университет приходила женщина, услуги которой оплачивала Танина мама, работавшая с утра до ночи, соглашаясь на любую подработку, лишь бы дать дочери специальность, позволившую ей не чувствовать себя ущербной. Таня с женщиной шла в библиотеку, набирала необходимую литературу, потом искали свободную аудиторию, и ежедневно, часов до пяти, готовилась к семинарам. Под диктовку, по той же системе Брайля, она конспектировала. Таня показывает мне, как это делается.
Между двумя, соединенными между собой металлическими пластинами (они похожи на книжную коленкоровую обложку), кладется лист бумаги. На верхней пластинке ряды с небольшими, в полсантиметра окошечками, а под ними - на нижней пластине – шесть дырочек. Специальным приспособлением, напоминающим шило (оно называется грифель), наносятся уколы, продавливающие нужную комбинацию точек-букв. Запись делается справа налево. Когда текст готов, лист переворачивается, чтобы выдавленные точки оказались на лицевой поверхности.
Университет Селезнева закончила тоже с отличием.
- Мой диплом состоит из трех частей. Одна принадлежит мне, вторая маме, третья мужу, - говорит она.
Муж Татьяны Валентиновны слабовидящий - они вместе учились в интернате, а поженились, когда Таня была на втором курсе. Николай тоже помогал ей готовиться к занятиям, читая учебники через лупу.
Клиент хотел отказаться от нее
Не смотря на отличную учебу, распределение Таня получила в сельскую местность.
- Я прекрасно понимала, что не могу ехать в деревню, поэтому стала искать для себя преподавательскую работу, - вспоминает Татьяна Валентиновна. – И не известно, как сложилась бы судьба, если бы на выпускном экзамене профессор Алексей Васильевич Сурилов не спросил, куда меня направили на работу. Я выходила из аудитории, когда услышала, как он обратился к председателю госкомиссии, а им был председатель коллегии адвокатов области: «А ведь это одна из наших лучших студенток»…
В результате Селезневой на выбор предложили работу адвоката в любом районе города. Она выбрала Киевский и вот уже двадцать лет работает на одном месте, занимаясь уголовными и гражданские делами, связанными с семейными и жилищными вопросами.
- По началу комплексовала, видя себя глазами клиента, - признается она. – Но со временем, после того, как поняла, что пользуюсь доверием клиентов, уважением коллег, это чувство прошло. За всю двадцатилетнюю практику у меня лишь однажды был неприятный случай: ко мне пришел мужчина, я попросила его рассказать суть вопроса, показать документы. А он раздраженно ответил: «Какой смысл, вы все равно ничего не увидите». Я ему говорю: «Не волнуйтесь, я работаю с помощником, мы внимательно изучим ваши документы и постараемся максимально помочь». Правда, в результате, он оказался довольным и даже, уходя, сказал спасибо.
Без помощника не обойтись
Татьяне Валентиновне с первого дня адвокатской практики помогает помощник, услуги которого она оплачивает из своих гонораров. Много лет рядом с ней за одним столом сидит молодая женщина, она же сопровождает ее в зал суда. Раньше, когда у адвоката не было диктофона, Селезнева под диктовку помощника тезисно конспектировала заметки по делу, чтобы вечером, вернувшись дома тщательно подготовиться к судебному заседанию. Когда удается изменить ход следствия, направить дело на доследование, она не скрывает своей радости, а фразу «противный адвокат», в шутку брошенную в ее адрес судьей считает наивысшим комплиментом.
- Без Юли, моей помощницы, я бы не обошлась, - говорит Селезнева. – Но она для меня больше чем помощник. Она подруга, советчик, сестра…
По утрам на остановке, не далеко от работы, Юля встречает адвоката. По молодости Татьяна Валентиновна стеснялась слепоты и старалась, чтобы люди этого не замечали, поэтому тростью никогда не пользовалась, к тому же кто-то из членов семьи провожал ее до остановки, а вечером встречал. Когда ее дочка была маленькой, она просила ее: «Танюша, мама не видит. Поэтому, когда мы зайдем в троллейбус, незаметно положи мою руку на поручень». Но дочка выросла, у нее своя жизнь, она часто занята, у мамы Татьяны Валентиновны болят ноги и она редко выходит на улицу, поэтому Селезнева решила, что пришло время научиться самостоятельно преодолевать расстояние от дома до остановки. Она попросила знакомого, и тот целый вечер учил ее пользоваться тросточкой. Как оказалось, не так-то это и просто. Дама же Татьяна чувствует себя уверенно, легко ориентируясь в знакомом пространстве.
- Я могу приговить еду, помыть пол, постирать, - говорит она.
Чем отличается день от ночи
Пока дочка была маленькой, Татьяна Валентиновна пыталась максимально загрузить ее занятиями в различных кружках, с детства вложить в ребенка то, чего лишилась сама из-за неожиданной слепоты.
- Мама водила меня на танцы, гимнастику, английский, плаванье, - вспоминает дочь Селезневой. – И она не останавливалась ни перед какими трудностями. Помню, как-то шел проливной дождь. Чтобы я не промочила ноги, мама взяла меня на руки, а ей указывала дорогу: «влево, вправо, прямо». А когда я пошла в английскую школу, за лето она под диктовку своей помощницы, конспектировала по Брайлю учебник английского, чтобы в течение года вместе со мной делать домашнее задание. И так шесть лет, пока не решила, что я в состоянии справиться с этим сама . Мама очень талантливая: в детстве хорошо рисовала, несколько рисунков сохранилось до сих пор, она отлично вяжет.
Таня расспрашивала маму, видит ли она что-то, когда поворачивает голову к светящейся лампочке. Но Селезнева отвечала, что ничего не видит. Разница между днем и ночью для нее заключается лишь в том, что происходит днем, а что -- ночью.
Татьяна Валентиновна прекрасно помнит цвета, и ей до сих пор снятся цветные сны. Внешность людей она представляет по голосу и очень часто картинки, нарисованные воображением, совпадают с действительностью. К своей внешности адвокат относится очень строго. «У меня всегда должен быть товарный вид, ведь я работаю с людьми», -- шутит она. Поэтому и свой гардероб формирует с особой тщательностью.
-- Иногда я помогаю маме выбирать одежду, но у нас разный вкус и ей не нравится то, что я предлагаю, -- вздыхает дочка Татьяны Валентиновны. – Маме нравится классическая одежда, а мне кажется, что она с ее фигурой могла бы носить более смелые модели -- юбки, например, покороче. На днях она рассердилась на меня: попросила купить краску для волос, а я решила, что неплохо было бы поэкспериментировать и, вместо обычного, золотисто-каштанового, купила ей черный цвет.
Коллеги Татьяны Валентиновны перемены в ее внешности не одобрили, вот она и высказала претензии дочери. Но ссорятся Тани редко. Дочка доверяет матери все свои секреты, а понравившиеся стихи, прозу обязательно перечитывает ей вслух.
- Я очень люблю читать, - признается Татьяна Валентиновна. – У нас много кассет с записями литературных произведений. Люблю смотреть телевизор, раньше часто ходила в театр.
Глаголы «вижу», «читаю» до сих пор остались в ее лексиконе:
- Если меня просят принести книгу, а я не нахожу ее, говорю «Я не вижу книги»…
Что было бы, если бы она не ослепла? Об этом адвокат Селезнева думала не раз.
- Наверное, стала бы дизайнером одежды, больше бы читала, училась. Я и сейчас в коллегии адвокатов стараюсь не пропускать ни одних курсов повышения квалификации. Но если бы я видела, думаю, смогла бы как профессионал, достигнуть большего. Да и личная жизнь, возможно, сложилась бы иначе...