Колесо смеющихся богов
Стояла страшная жара. Казалось, что пеклу удалось выбраться наружу и организовать свои показательные выступления для всего живущего населения. Что-то вроде „Дня открытых дверей“. И когда люди доверчиво раскрывались, настежь распахивали свои окна и двери, то вместо желанной ночной прохлады - неожиданно пропускали сильные тепловые удары. Это к ним вламывался летний зной и сразу превращал железо-бетонные коробки девятиэтажек в камеры пыток. Где он со смаком, изощренно, до липкого пота мучал и истязал свои жертвы - беззащитных жильцов. И только крепкий бревенчатый домик садовода представлял из себя крепость, где укрылись остатки прохлады и холодного пива. Садовод в приятном полумраке пил свое пенное сокровище и смотрел телевизор. „Несладкие наступают времена, Ох, несладкие!“- грустно размышлял он, слушая новости. И пиво, подхалимничая, поддакивало своей сильной горчинкой. Занудливая муха тупо тыкалась в экран телевизора и помогала поэтическому вдохновению садовода.
Такое кино
Пособить, явно, хочет своим,
Муха, ползая по экрану.
Я бы тоже устроить интим
Был не против с красивою дамой...
Но я знаю, там холод стены,
Как и муха - я маленький зритель,
Свет струится с другой стороны
И от нас ничего не зависит.
Успокоив муху несвежей газетой, он почти уснул. Но необычный шум заставил его встрепенуться. Огромная, невесть как попавшая в дом, бабочка крутила немыслимые пируэты и активно рвалась наружу. Она, со всего маха, билась в закрытое окно и долго- долго, не жалея крыльев, трепетала по всему стеклу, ища выход. И не найдя его, уходила на очередной виток в пустой надежде, с новой попытки все же вырваться на свежий воздух, на столь желанную волю. Где так маняще благоухали садовые цветы и созревшие травы.
Садовод развеселился - „Вы только посмотрите, кому-то и жуткая жара по нраву! И смешно – бабочка совсем не видит очевидной преграды. Бьется, удивляется, потом снова, с прежним энтузиазмом, бьется!“ И тут его осенило - „А может быть и над ним, тоже, много, много раз смеялись незримые боги и безмерно удивлялись его глупости, тупости и неспособности видеть и обходить элементарные преграды. И над ними, в свою очередь, имеются свои смеющиеся боги, а над ними свои... И как часто бывает в природе, над самым большим - вероятно, смеется самый маленький. Как мышь над слоном или как вирус над человеком. И так по большому кругу. Такое вот огромное колесо смеющихся богов. Колесо всего бытия. Но иногда - сидишь, корпишь над каким-нибудь делом или проблемой. Уже отчетливо понимая, что все бесполезно. И вдруг озаряет, и решения приходят без всякого труда, и дела делаются, как бы сами по себе. Словно кто-то сверху, милосердно, открывает заветную и совсем невидимую для тебя дверцу?! И выпускает тебя и твои мысли - на все четыре стороны, ко всем чудесам света! И смеяться нужно не над друг-другом, а от охватившего всего тебя безмерного счастья и радости. Ведь только так колесо смеющихся богов приходит в движение. Ведь вращают его только хорошие поступки и добрые дела! И только так вырабатывается энергия, энергия чистого счастья! И поэтому мы еще куда-то катимся на смеющемся колесе по тонкому солнечному лучу, над леденящей бездной. Качаясь из стороны в сторону, как эквилибристы в цирке. Поэтому-то и надо помогать в создании чужого счастья!“ И садовод, широким жестом, распахивает оконные створки. Бабочка, радостно махая крыльями, мчится к столь милым ей полям и огородам. „Помоги ты и тебе, непременно, помогут!“- Воодушевленно думает садовод. Но тут его взгляд падает на дохлую муху, возле телевизора. Свою недолгую, случайную музу. „Да, пожалуй надо не забывать и превращаться в прекрасную бабочку! Иметь в наличии большие крылья, из разноцветных конвертируемых ассигнаций, которые всегда помогут при прохождении незримых барьеров!“ - Возвращается к своим печальным мыслям садовод и вздохнув, делает хороший глоток из бутылки.