Мне повезло: 10 ноября 2008 года я встретилась с удивительным человеком – Боди Рэем. На днях узнала, что недавно он ушел из жизни. В архиве нашла это интервью. А вот аудиозаписи нашей беседы, к огромному сожалению, не сохранилось…
- Вы американец, вы осознаете себя американцем?
- Я родился в Америке. Сейчас я – гражданин мира.
- Это звучит очень красиво. Только что прошли выборы президента Америки. Вы следили за ними?
- Нет.
- Вас не интересует судьба вашей страны?
- Нет. Думать о том, что это моя страна, было бы слишком узко. Нам необходим более широкий взгляд, потому что мир сейчас гораздо меньше, чем он был, скажем в 60-е годы. И если мы попытаемся решить проблемы в мировом масштабе, то будем продолжать совершать повсеместные самоубийства.
- Вы видите мир словно сверху. За какими событиями вы наблюдаете? Что вы хотите изменить?
- Себя. Только себя.
- А что вы в себе меняете? Вы этим так долго занимаетесь и я думала, что вы уже – совершенство!
- (Смеется) Это процесс, который никогда не заканчивается.
- Так что же вы в себе меняете вот на этом жизненном участке?
- На самом деле, я ничего не делаю. Оно само по себе меняется. Единственно, что я делаю, так это медитации
- Вы помните свою первую медитацию, что произошло с вами, как это было? Я не знаю, что это такое.
- Интересно, Не похоже ни на что. Привлекательно, сильно.
- Вы с первого раза что-то почувствовали, что-то открылось для вас. Что произошло в этот момент?
- Думаю, что я испытал другое состояние своего существования. Я распознал часть себя , о которой я даже не думал по той причине, что эта часть раньше никогда не поддерживалась окружающим миром. Мне это помогло признать, что существует и мой внутренний мир, так же, как и внешний. И в течение жизни я все больше убеждаюсь, что пока мы не найдем равновесие между этим внутренним и внешнем миром, мы не сможем найти гармонию и баланс для существования.
- Я отвлекусь на минуту. Боди Рэй, у вас голос звучит как Тантры… Он бьет в грудь… Я хотела узнать немного о вашем детстве, о вашей семье.
- Я бы сказал, что у меня было обычное, нормальное детство. Я родился и вырос в штате Мичиган, на западе США и жил в достаточно консервативной среде, можно сказать, что это был средний касс. Мои родители владели бензоколонкой, они работали на ней и я начал работать, когда мне было около восьми лет, я разносил газеты, и у меня было обыкновенное для среднего класса, для среднестатистического белого американца образование, я играл бейсбол, у меня очень плохо получалось учиться в школе и я ненавидел занятия, в общем обычное детство. Я был таким бунтарем (смеется).
- Наверняка, вы ходили в церковь.
- Да-а! Я даже собирался стать священником. Священник, пастырь в нашей церкви был моим лучшим другом, и когда мне было пятнадцать или шестнадцать лет, я даже читал проповеди в церкви. Он приглашал меня. И может быть два или три раза я читал проповеди.
- Вы были во Вьетнаме. Война изменила в вас что-то?
- Да. Много. (Пауза) Было неспокойное время, как для меня, так и для Соединенных Штатов. Вместе взятое все это было очень важной частью в моей жизни и возможно это удержало меня в том направлении, которого я придерживался в своей жизни позже. Когда я вернулся оттуда, я решил пойти учиться в университет. И я получил диплом по психологии. Это также было неспокойное время – шестидесятые, начало семидесятых.
- А почему именно психология?
- Не знаю. Просто так случилось. Я все менял, менял профиль, раз пять, наверное, не мог решить. Начал заниматься и ближе к завершению встретился с моим деканом. Мы посмотрели на оценки и поняли, что у меня есть склонность к психологии, философии и для того, чтобы получить диплом, я специализировался в этих областях.
- Судя по вашей биографии, выложенной в интеренете, после окончания университета вы, как менеджер достигли достаточно высокого уровня. Вы были успешным человеком.
- Да. У меня был лучший друг еще в колледже и он пригласил меня на работу в Калифорнию. Там он встретил человека, который занимался бизнесом, и хотел создать новый бизнес. Ему нужна была команда, вот он и искал людей. Сразу после того, как я окончил университет, мне позвонили и пригласили присоединиться. В течение последующих двадцати лет я работал как исполнительный директор двух разных компаний. Это был прекрасный опыт. Но в сердце я знал, что все мое направление, мой путь где-то в другом месте и когда однажды один мой хороший приятель подарил мне книгу Ошо, я сразу же понял, что это и есть именно то направление.
- Задержимся в этом периоде вашей жизни. У вас была семья, дети?
- У меня была семья сразу после окончания школы. Когда я пошел в военно-морские силы США, я был страшно влюблен в одну девушку из своей школы (по крайней мере, мы считали, что это любовь) и она забеременела. И поэтому мы решили пожениться. Так что, когда мне было 19 лет, я уже был отцом двоих детей. И все то время, что я служил и учился в колледже, я был женат и у меня было двое дочерей. Иногда мне приходилось работать на двух или трех работах. Моя жена тоже работала и мы как-то со всем этим справлялись.
- Когда к вам впервые попала книга Ошо, получается, дети уже были взрослыми?
- Да, дочерям было около двадцати лет и возможно обе они были уже замужем.
- Что же вас не устраивало в вашей жизни, что вы искали какой-то другой путь? У вас были деньги, хорошая работа, положение в обществе… Чего не было? Был, наверное, и Бог?
- Нет. Это то, чего не хватало.
- Бога?
- (Пауза) Я отступился от этой обусловленности, этой веры и даже детей своих я уже не окрестил.
- Что произошло?
- Одним из сильных влияний в моей жизни была женщина – автор женщина Ани …, которая родилась в России, она очень знаменита. Ани была прекрасной женщиной и научила меня, что существует моральность без религии. И это заставило меня задавать вопросы и сомневаться во всех тех вещах, которые я принял на веру или которым меня научили. И тогда я начал искать, нельзя сказать, что это был какой-то великий поиск - это было просто ожидание. Поэтому я, наверное, был не очень удовлетворен своей жизнь.. И когда мне стало ясно и понятно, что есть другой Христос, который живет сейчас, что он говорит, из того же пространства, из которого говорил и вещал Мессия, я просто знал, что мне необходимо встретиться с этим человеком. На тот момент я больше ничего не знал.
- А что обо всех этих поисках сказала ваша жена?
- Тогда я уже не состоял в браке. В 74-ом году мы развелись, после двенадцати лет совместной жизнью.
- Ошо пришел после этого?
- Да. Спустя 12-ть лет после того, как мы перестали жить вместе.
- И что, вы взяли отпуск и поехали к Ошо?
- Да. Я взял отпуск за свой счет и те люди – друзья, с которыми я работал, вызвались прикрыть меня.
- Помните свои первые ощущения, когда вы приехали в Пуму?
- Да. Я этого никогда не забуду. Когда я вошел на территорию коммуны, я расплакался. Я находился в атмосфере, в которой не находился никогда. Это было невероятное, неописуемое ощущение. В первый вечер, когда я сидел рядом с Ошо , после того, как он встал и ушел, я находился в пространстве плача, слез, около двух или трех часов. Я просто плакал. Что-то тронуло меня настолько глубоко, что я даже не понимал – что именно. Это было даже больше того, что мое сознание могло переварить.
- Были ли в вашей жизни еще случаи (после детства), когда вы так же долго и искренне плакали?
- Нет. Да и потом, у того состояние, в котором я находился, было совсем другое, ни на что не похожее, качество.
- Что это было? Вы не думали, что попали под действие массового гипноза? Был у вас скепсис по поводу всего происходящего в коммуне?
- Я был очень скептически настроен, когда ехал туда. До этого, я никогда не хотел вступать ни в какие организации, группы. Но и тем более, в средствах массовых информации мы всегда читаем так много разного о гуру, о том, что люди сдаются им, приносят в жертву свои владения, деньги. И я приехал туда и все ждал, когда же они начнут просить у меня отдать одежду (смеется) или еще что-нибудь (смеется). Поэтому я относился ко всему очень скептически. Но чем больше я там находился, тем больше понимал, что это нечто настоящее и что каждый сам по себе. И что единственная связь, которая там существует – это индивидуальная связь между человеком в отдельности и мастером Ошо. И что это просто связь между двумя сердцами.
- Именно тогда произошел перелом, и вы решили, что должны остаться и заниматься духовными практиками?
- Я даже не задавался вопросом, оставаться мне или нет. Я был предан желанию оставаться там настолько долго, насколько это возможно.
- И как долго вы там оставались?
- Первый раз это было два месяца. И затем каждый год в течении последующих шести лет я договаривался на работе таким образом, чтобы мне позволяли покидать мою компанию на два-три месяца. И я ехал в комунну для того, чтобы участвовать во всех тренингах, которые там предлагались.
- А родители тогда еще были живы? Как они относились к тому, что вы все больше и больше погружаетесь во что-то для них непонятное?
- Они всегда считали, что я какой-то странный. Но при этом всегда меня благословляли. Мне в этом отношении очень повезло. Отношение моих родителей было таким: если я счастлив, значит все в порядке. Долгие годы чувствовалось, что им не хочется знать слишком много (смеется). А если они не знали, значит, все было хорошо.
- Вы приехали в коммуну скептически настроенным ко всему, что там происходило. Получается, что изменения в сознании происходят, не зависимо от того, веришь или нет?
- Дело не в том, что верил я или нет. Просто я видел, что на меня повлияли те вещи, которые я слышал и узнал еще до того, как приехал в коммуну. Именно это и создало скептицизм. И это для меня было одним из самых важных уроков: чужому опыту предпочитать собственный. И как только у меня появился этот личный опыт переживания, скептицизм просто исчез.
- Вы два месяца прожили в коммуне. Стало ли после этого что-то кардинально меняться в вашей жизни?
-Я изменился. Я совершенно точно изменился. Но все же, у меня по-прежнему оставалась ответственность, поэтому я ограничился лишь тем, что стал каждый день медитировать. И было очень много людей, которым было интересно, что со мной произошло. И однажды вечером я пригласил их всех к себе домой, чтобы объяснить, в чем дело. И в этом для меня был еще один урок: урок состоял в том, что как раз те люди, которые – я считал – поймут, что со мной происходит, и те люди, которых эти перемены скорее всего привлекут, они испугались. Испугались потому, что в них было слишком много скептицизма. А другие люди, о которых я не думал, что это их заинтересуют - заинтересовались. Это был очень интересный опыт.
- И какой вывод вы сделали?
- Не предполагать. А также не пытаться никого привлечь, обратить во что-то или каким-то образом повлиять на что-то. Просто продолжать идти своим путем.
- А что в вас так изменилось, что даже люди со стороны это замечали?
- Не знаю. Не уверен (смеется). Я стал спокойнее, удовлетворенее… Даже не знаю, что вам сказать.
- А отразились ли эти перемены на делах? Денег стало больше? Изменилась ли материальная сторона вашей жизни?
- Нельзя сказать, что она стала лучше. У меня просто всегда хватало средств Но изменилась одна вешь, которую я совершенно точно отметил для себя: перед тем, как я поехал в Пуму, у меня была нервная привычка - всю жизнь она у меня была - я стучал ногой о пол. А вернувшись из Пумы заметил, что этого больше не делаю. (Смеется) Меня это очень рассмешило. Вот так вот я и определил, что во мне что-то изменилось. На самом деле, все это очень простые вещи, ничего драматичного. Я продолжал медитировать и общаясь с людьми, стал видеть их иначе.
- Как: вам стала ясна их суть? они перестали быть вам интересны? что произошло?
- Некоторые близкие люди просто пошли в другом направлении, а в моей жизни появились другие, совершенно до этого момента чужие люди. Многое изменилось.
- А не страшно было терять старых друзей?
- Страшно. Это было не легко.
- Изменилось ли отношение к родителям, к детям – в этом трансформация происходила?
- Не особо.
- Дети знают, чем вы живете, они читают Ошо?
- Я не думаю, что они так уж понимают меня. Но они пытаются (Смеется). Они медитируют вместе со мной. По крайней мере, у них было желание попробовать. Но они заняты тем, что занимаются своими собственными детьми. У них есть мужья. Они очень заняты жизнью, они среднестатистические американки. Моя младшая дочь выразила желание посетить Пуму. Ее дочь только что окончила школу, поэтому она, возможно, приедет.
- А вы делали своим дочкам семейную расстановку?
- Нет.
- Почему? Они не хотят. У них все хорошо дома?
- Да, у них все хорошо.
- Вы общались с Ошо долго?
- У меня была лишь одна встреча с ним, в тот день когда я впервые переступил порог общины.
- Но вы много знаете о нем, много его трудов прочли. Скажите, каким образом Ошо знал совершенно обо вех сферах человеческой жизни?
-Он был гением.
- Это просто нереально за одну человеческую жизнь все это познать!
- Его личная библиотека состояла из более чем 50 тысяч книг. И он читал их все. Ошо посвятил свою жизнь более высокому сознанию. И все, что он делал, было направлено на приведения себя в состояние полной осознанности. Поэтому когда ему исполнилось 21 год, каким-то образом он сумел приготовить себя, даже не знаю в точности, что просветление значило для него, но можно только видеть, как оно проявлялось снаружи. Думаю, для того, чтоб дойти до этого момента, он готовил себя очень многие жизни.
- Вы верите в реинкарнации?
- Нет. Я не то что верю, я просто принимаю это как возможность, как великую гипотезу.
- Я тоже принимаю ее, иначе в жизни нет смысла. Но вернемся к вашему погружению. Вы ездили в коммуну один раз, второй, третий… Когда вы решили, что не хотите жить прежней жизнью?
- В первый раз я поехал в Пуму в 88- ом году. А когда приехал туда в 93-ом году. вдруг понял, что я хочу заниматься в жизни не тем, чем занимаюсь. Чем конкретно – сказать не мог. Знал лишь, что хочу больше времени проводить в Индии, в этой атмосфере, которая там была создана. Я слышал, что когда человек желает пожертвовать коммуне Ошо, то ему могут предоставить что-то вроде постоянного места жительства в коммуне и решил тоже пожертвовать некоторую часть денег и получить то место, которое я там занимаю. Но на самом деле это не инвестиции, а просто вклад. И комната, которую мне выделили, не принадлежит мне. Я буду пользоваться ею, пока жив. И поэтому тогда в 93-ом, не смотря на то, что у меня совершенно не было идеи коренным образом изменить свою жизнь, я решил перестать работать в Калифорнии и продал все, что у меня было, и приехал в Индию. Но у меня не хватало денег. Я не знал, что буду делать дальше. Это было великое…
- ...великое сумасшествие…
- (Смеется) Да, все так говорят. Почти все. Тогда я очутился в агонии, которая длилась год. У меня наступил кризис личности. И, наверное, это был один из самых тяжелых периодов моей жизни.
- Было страшно?
- Да. Но это было нечто другое, чем, например, страх во Вьетнаме. Это был страх незнания и того, что приходиться во всем сомневаться, еще и потому, что я не остался в коммуне. Я пробовал жить там, затем вновь вернулся в Калифорнию.
-У вас в Калифорнии что-то оставалось? Дом?
- Нет
- И куда же вы вернулись?
- Я просто снял комнату у друга. Каждый день все отправлялись на работу, а я просто сидел. Это была агония. И я понятия не имел, что же со мной происходит, что будет дальше. Но это было так странно: в те моменты, когда становилось практически не выносимо, неожиданно появлялся кто-нибудь, допустим, женщина, которая была очень близка к Ошо, пока он еще жил. Она практически не знала меня и вдруг внезапно приехала в Сант-Диего. Мы просто сидели на пляже и долго беседовали об Ошо, о синьясе. Тогда я готов был вернуть все обратно и сказать «Да пошло оно все…». Но я этого не сделал, продолжал медитировать и потихоньку что-то начало меняться. Появились какие-то небольшие опыты, переживания, и вот я вернулся обратно в коммуну и мне предложили ассистировать в разных группах, в разных программах, а в один день вдруг пригласили вести группу (Смеется). Я сказал: «Спасибо, не надо!» Я совершенно не был к этому готов. Но затем в своей медитации я посмотрел на эту ситуацию и задал себе вопрос чего же я боюсь на самом деле? И частично это была обусловленность: я считал, что обязательно должен выглядеть со стороны умным, даже если я себя таким и не чувствовал. По крайней мере, мне надо претворяться, что я умный. И когда я это осознал, что-то просто изменилось, и я понял, что мне не обязательно быть умным и что сидя перед группой людей мне не обязательно притворяться кем-то другим. Мне нужно быть самим собой. И затем очень хороший друг – женщина предложила провести эту группу вместе. И она тоже страшно боялась. Для нее это тоже был первый опыт, и мы начали шутить о великолепном золотом будущем и провели эту группу вместе. Это был бесценный опыт. И после этого одна женщина пригласила меня поехать в Израиль. Я провел еще несколько групп в Пуне и на следующий год отправился в Израиль. А потом кто-то пригласил меня в Болгарию. И потихоньку это начало расти, хотя я никогда не планировал именно таких перемен. После этого я понял: жизнь сама заботиться обо мне. И я стал все больше расслабляться. И когда я особенно беспокоился и паниковал насчет выживания, были моменты, когда мне приходилось занимать деньги у моих собственных дочерей просто, чтобы продолжать жить в том же духе. Но потихоньку я стал все больше доверять. И вот этот урок, это учение до сих пор продолжает жить во мне: каждый опыт, каждое переживание в нашей жизни не имеет ничего общего со злом или с добром, чем-то плохим или с чем-то хорошим - просто необходимо доверять тому, что все, что происходит – это именно то, что и должно происходить. При этом нужно лишь расслабиться, принять жизнь такой, какая она есть и извлечь из нее наибольший урок. Это было тоже важным открытием для меня.
- Очень интересно. Я по ходу беседы записывала вопросы, на которые хотела бы получить ответы. Вы дочерям помогаете материально?
- Нет.
- В этом нет необходимости? Или это тоже теория?
- Последний раз, когда я им помогал, они пошли учиться в колледж.
- Вы сказали, что жизнь заботиться о вас. Жизнь заботиться только о вас, или обо всех?
- Я так думаю. Но я думаю, что для этого все же, нужен определенный опыт. Скорее, определенная глубина опыта. Чтобы почувствовать это, надо, чтобы люди начали больше доверять своему сердцу. Вместо того, чтобы жить, проживать жизнь только этим (дотрагивается до лба). Мы давно потеряли ощущение связи с жизнью, перестали чувствовать, что она заботиться о нас, поэтому и пытаемся общаться с миром только из пространства головы.
- Вы сейчас работайте по всему свету. Отличаются ли люди в разных местах, есть ли у вас разные подходы в работе?
- Нет. Люди в основном одни и те же
-И у всех одинаковые проблемы?
- Да. Есть, конечно, небольшие отличия.
- Что людей больше всего волнует? С чем они к вам, как к доктору души, приходят?
- В основном – это вопросы отношений. Страх одиночества. Ведь мы все живем в иллюзии, что мы не одиноки. На самом деле, мы одиноки, ведь мы рождаемся в одиночестве, и умираем в одиночестве. А в этом промежутке пытаемся создать ситуации в которых не чувствовали бы себя одинокими. Но на самом деле, движение к одиночеству, это движение по направлению к свободе.
- Люди должны понять и принять, что они одиноки?
- Я никогда не говорю, что кто-то что-то должен делать.
- А для себя вы стремитесь понять, что вы одиноки?
- Вопрос не в том, чтобы принять или понять, а в том, чтобы увидеть то, что уже есть. Так что это всего лишь факт. Когда ты это видишь, ты начинаешь обретать необходимые качества, которые просто поддерживают определенное достоинство, определенную целостность, определенную силу, которая состоит в том, чтобы стоять самому по себе. Это один из самых прекрасных способов, которые Ошо может дать себе и людям… (После паузы) Он был парадоксом, загадкой. Ошо был совершенно уязвимым, и в то же время обладал стальной внутренней силой.
- В чем проявлялась его уязвимость?
- Он был чистой любовью
- Это мне не понятно… Хотела спросить то, что, думаю, интересует тех, кто только приближается к Ошо: чем вы сегодня владеете? есть у вас что-то, кроме комнаты в Пуме?
- У меня есть компьютер и телефон, который только что купил. Есть немного одежды. Килограмм двадцать – столько, чтобы без проблем пропускали в аэропорту (смеется).
- А деньги имеют для вас значение?
- У меня есть небольшая сумма, которая я играю на бирже. Мне нравится играть, но пока у меня получается хорошо проигрывать. (Смеется). Пока что. Но я зарабатываю столько, чтобы выжить и при этом продолжать свою работу. Работу, которая состоит в том, чтобы принести видение Ошо на эту планету. Иногда у меня накапливается больше, иногда нет.
- Я так поняла, что материальный ценности Боди Рэя не очень заботят…
- Мне нравится останавливаться в пятизвездочных отелях. И когда это получается, я обязательно так поступаю. Вообще Ошо говорил о том, что мы должны жить шикарно во всех сферах нашей жизни. Но, в принципе, деньги для меня не так много значат.
- А что для вас имеет большое значение? За чтобы Боди Рэй отдал все деньги?
- Что мне приходит сейчас в голову – это открыть любовь. Таким образом, каким это продемонстрировал Ошо.
- Это как?
- Любовь стала его состоянием. Он был самой любовью. Точно так же, как и каждый ребенок в этот мир является любовью. Каждый из нас был рожден как сама любовь. Но бессознательная. И поэтому мы очень быстро утратили это качество, ведь мы родились людьми бессознательными.
- Мне это тоже не понятно. Значение отдельных слов ясно, а все вместе – не понятны… И я чувствую от этого себя несчастной…. У вас есть друзья?
- Для меня дружба – это одна из основных вещей. Это одна из самых высоких ценностей.
- Что означает для вас это понятие?
- Наверное, это кто-то, кто идет по похожему пути, тоже заинтересованный в том, чтобы быть более сознательным, кто заинтересован в том, чтобы найти в жизни что-то более высокое, чем какой-то статус. И кто-то, у кого хватает смелости, чтобы жить, следуя своему сердцу.
- А есть люди, к которым вы привязаны, без которых скучаете, тоскуете?
- Да, конечно. Мои дочери. Люди, которые мне близки. В моей жизни очень много любви. Это даже не вообразимо. Я никогда не мог даже мечтать, что ее будет так много.
- О какой любви вы говорите?
- Любовь не делится на виды…
- Но есть любовь просто людей, есть любовь женщин.
- Всех видов. Если вы хотите так подразделить (смеется).
- Вернусь к вопросам, возникшим во время нашей беседы. В детстве вы хотели быть священником. То, чем вы занимаетесь сегодня, похоже на работу священника?
- Надеюсь, что нет.
- Почему?
- То, что делает пастырь – я так воспринимал – основано на вере, а не на прожитом опыте. И поэтому моя нацеленность, мое стремление в том, чтобы поддерживать людей, приглашать их к тому, чтобы они приобретали свой собственный опыт. И не основываясь на вере. Потому что вера делает нас маленькими. Она сужает наши способности. Нужно растить жизнь по мере того, как жизнь происходит с тобой, расширяться… Поэтому у меня подход совершенно другой сейчас.
- Может быть, вы и есть правильный священник?
- (Смеется) Это вы сказали.
- Я спросила вас о привязанности к людям. А есть ли привязанность к вещам. Вот вы потеряли телефон, расстроились ли из-за этого?
- Нет. Я просто расстроился, что мне пришлось переносить телефонные номера в новый.
- Вы часто говорили во время нашей беседы «случилось»… Случай имеет большое значение в жизни?
- Да. Если ты пытаешься контролировать жизнь – это твое эго. Твое маленькое эго. Но когда ты по настоящему расслабляешься и позволяешь жизни происходить с тобой, понимаешь, что все равно попадаешь в парадоксальную ситуацию: нам все равно приходиться что-то делать при этом, выбирая, как поступить. Но секрет в том, чтобы не привязываться. Быть в мире, но не от мира. И это высокое искусство.
Для меня ключ к этому искусству в медитации. Потому что чем сознательнее ты становишься, тем меньше тебе приходится делать выбор. Чем ты более сознателен, тем больше ты способен знать заранее, что по-настоящему правильно.
- А какой выбор вы делали в последний раз?
- Допустим, что одеть для этого интервью.
- А вы над этим думали?
- (Смеется) Немножко!
- Вы прекрасно выглядите. Что вы для этого делаете: занимаетесь физкультурой, бегаете по утрам?
- Вообще в жизни я занимался спортом: бегал на длинные дистанции, ездил на велосипеде, занимался. Играл в разные игры.
- И еще вопрос. Я не хотела его задавать, мне это не было интересно, но вы сами начали эту тему: одежду вы сами себе покупаете? по какому принципу?
- Я ненавижу шопинг. У нас сегодня с Агатой (переводчицей. Авт) был серьезный разговор по этому поводу. Она мне хотела что-то купить, и я уговорил ее одной пойти и что-то купить для меня, сделать мне сюрприз.
- Хороший ответ. И последний вопрос. Он касается реинкарнации. Вы осознанный. Много лет как осознанный. Кем вы готовитесь стать в следующей жизни?
- Я никогда об этом не думал. Никогда.
- Почему?
- Достаточно жить этой жизнью. Если я смогу прожить в этой жизни полно, настолько полно, насколько это возможно, то, что произойдет позже, будет правильно. Поэтому я никогда не думаю об этом. Я просто хочу отдать все этому моменту. По крайней мере, научиться, как это делать.
- А назад оглядываетесь?
- Да, немножко. Но моя семья очень сердится на меня, что я никогда не фотографируюсь в тех местах, в которых бываю.
- Я вас сейчас сфотографирую…
Боди Рэй с удовольствием позировал, пригласив присоединиться к нему вначале меня, а потом Агату.
Прощаясь, я поблагодарила его за время, отведенное для интервью, и за очень интересный разговор.
- Мне тоже было весело, - признался с улыбкой Боди Рэй…
По дороге домой, заскочила в супермаркет. У входа стояла компания молодых мужчин и женщин, а чуть поодаль от них – маленький ребенок c дурацкой красной фетровой шапкой-колпаком в руках. Ребенок улыбнулся мне, заставив улыбнуться в ответ. Он повернулся мне вслед, продолжая улыбаться. Я удалялась, то и дело оглядываясь, и тоже улыбалась. Душа в этот момент была невесомой. И тут я поняла, о чем говорил Боди Рэй, что такое абсолютная любовь…