***
Снова это мерзопакостное ощущение, ощущение будто я ничего не вижу. Глаза открыты, а вокруг как будто темнота. Я включаю настольную лампу, и, вроде даже знаю, что свет достаточно яркий, а вижу смутное тусклое свечение, а глаза начинают нещадно болеть. Выругавшись про себя, я начинаю медленно тереть веки, чтоб хоть как то убрать пелену с глаз. Кто ж меня так любит, что ослепить пытается.
-Давай помогу – раздается из сумерек нежный голос.
- А чем ты поможешь? – усталым сонным голосом отвечаю я. – Ничего, сейчас посижу немного, пройдет.
Сквозь туман я вижу очень приятное лицо молодого человека с немного угловатыми чертами лица, насколько это возможно пытаюсь его разглядеть, но глаза снова начинают болеть. Он еле дотронулся до моего плеча.
- Держи, выпей это. Поможет. – с этими словами он что то подносит к моим губам.
Я делаю глоток и приятная горячая жидкость, похожая на сладкий крепкий чай согревает меня изнутри, а молодой человек с приятной внешностью легонько поддерживает меня за спину. Пелена с глаз сразу же спала и я, наконец, смогла его разглядеть: красивые светлые глаза, серовато-голубого оттенка, не слишком густые светлые брови, по-доброму задранные наверх, впалые щеки с ямочками, которые образовывались от теплой улыбки, острые точеные скулы, немного пухлые приятные губы. Волосы, чуть не доходящие до плеч были пшеничного оттенка и невероятно густые. В красивых крепких руках он держал что-то напоминающее бурдюк, из которого он меня напоил целебным напитком. Раньше я его не встречала, но сразу догадалась, кто он – Хранитель снов. Хранители следят, чтобы во время сна как тела, так и сущности, ни одно ни другое не подвергалось опасности и в случае появления оной, они поят подопечных этим снадобьем, которое создает невидимый барьер, не пропускающий всякую дрянь, стремящуюся так или иначе напакостить.
- Спасибо, Хранитель – я вежливо улыбнулась и села на своей постели.
- Можешь звать меня Альбертом – его тон меня согревал не хуже его напитка. Какие же они утонченные, мягкие, эти Хранители. Хотя такими они и должны быть.
- Очень приятно, Астарта – представилась в свою очередь я.
- Я знаю, как тебя зовут. Я уже не раз приходил следить за твоим сном. – он положил свою руку поверх моей.
- Ты знаешь, кто на меня слепоту шлет? Не первый раз уже. Раздражает
Он лишь пожал плечами и помотал головой. Я окинула взглядом уже нормально освещенную комнату. Вроде и моя, а вроде и нет. Ну да, образ обстановки их жилища совпадает с нашим собственным домом. Не многие, просыпаясь, любят обнаруживать себя в чужом месте, поэтому Хранители всегда подстраивают обстановку для своего подопечного. Хранители снов исполнены любовью к людям. Они выполняют свою работу всегда с таким усердием, что рядом с ними начинаешь непроизвольно чувствовать себя халявщиком. Конечно же, они есть не у всех, они сами выбирают, кого им охранять. Количество их подопечных ограничивается лишь их способностями.
- Отдохни чуть-чуть. Хочешь, я с тобой о чем-нибудь поговорю? – заботливо спросил он.
- Расскажи о себе что-нибудь, Альберт. – я откинулась на подушки.
- А что обо мне рассказывать? - ласково улыбнулся он.
Я все разглядывала его доброе лицо. Как же редко можно почувствовать такую искреннюю доброту и заботу. Думала о том, что хорошо, что есть такие существа, как Хранители сна, хотя бы можно быть уверенным за свой отдых, который так необходим.
Он жил с матерью. Она не была Хранительницей, в отличие от отца, в которого он и пошел. Отец погиб давно, при неизвестных обстоятельствах, но Альберт хорошо его помнил. Он учил сына всему, что полагалось знать Хранителю, он проявлял неограниченное терпение, когда в сыне начинали проявляться гены матери, полной противоположности отца, он спокойно объяснял сыну, в чем состоит его обязанность, почему он не может нести в сердце ни малейшей частицы злобы. Он мог часами смотреть в небесно голубые глаза отца, слушать его бархатистый низкий голос. Голос и частично цвет глаз – единственное, что он перенял у отца. Лицо у него были от матери, жесткой властной женщины. Черты его отца были мягкими, немного закругленными, по его лицу можно было говорить о его характере. Он не понимал, почему отец влюбился в такую женщину, как его мать, но так или иначе, отец безмерно любил их с сыном. Его нашли с раскроенным черепом. Бурая кровь заливала слипшиеся волосы, в светлых глазах застыл непередаваемый ужас, а рот был открыт в беззвучном крике. Кто это был, и зачем это сделали – возможности узнать это не было. Мать не плакала, лишь опустила лицо и плотно сжала губы, тяжело дыша. Тогда впервые и последний раз в жизни Альберт ощутил непередаваемую злобу и жажду мести, он был уже готов поклясться себе, что найдет убийцу, но вдруг подумал, что не имеет права на эти мысли. Что, если отец, будучи там, в мире смерти, узнает о том, что его сын забыл все, чему он его учил и предался гневу. Как тогда он сможет обрести покой и достойно отдохнуть, осознавая, что потратил жизнь впустую, не сумев научить сына добру, которым обладают Хранители снов. Лишь одна эта мысль мгновенно погасила в нем ненависть и злобу, страх разочаровать отца заставил его мигом отогнать все мысли о мести.
Пока Альберт рассказывал это, вопреки моим ожиданиям, ни один мускул его лица не исказился злобой, он рассказывал историю с неизменной добротой, делая акцент в основном на том, каким был его отец, с нежностью вспоминая все его достоинства. Я начала проваливаться. Он заботливо укрыл меня одеялом и провел ладонью по щеке.
«Увидимся, Астарта. Береги себя» - последнее что я услышала.
***
Удушливое ощущение ворвалось ко мне в сон, скользкие щупальца пытались обвить мне шею, но, боясь меня, отползали. Елозили по моим глазам, пытаясь снова ослепить меня.
- Пошли прочь – рыкнула я и ударила рукой по щупальце. Скользкая дрянь моментально убралась с моего лица, оставив липкую жижу у меня на глазах. – Что ж ты все пытаешься меня ослепить.
- Ослепив тебя, оно думает, что сможет тебя заполучить – услышала я мягкий знакомый голос. Снова я почувствовала приятной вкус целебного зелья.
- Оно знает, как я дорожу своими глазами, как я боюсь не видеть. – я сняла с ресниц остатки слизи.
- Не бойся, я не дам тебя в обиду. – улыбнулся он. Вчера отогнал ее, сегодня, и дальше буду. Я буду рядом до тех пор, пока нужен тебе.
- Спасибо, конечно, Альберт, но и я далеко не слаба. – я села на кровати, скрестив ноги.
- Я знаю твою непомерную силу – он накрыл мою ладонь своей – Но тебе нужно спать. Оно ждет, когда ты вымотаешься бессонницей, а охранять отдых – моя работа. Не напрягайся, не обращай на нее никакого внимания. Я буду рядом.
Его глаза поблескивали в свете лампы. Он говорил так мягко, но, в то же время, так уверено, что я не стала ему возражать.
- Хочешь, пойдем, я познакомлю тебя с матерью? – его тон приобрел веселые задорные нотки.
Я не стала возражать. Он взял меня за руку и повел меня на кухню. Квартира опять выглядела как моя, совсем чуть-чуть искаженно, но в целом не отличишь. Мать его была высокой худощавой, с очень острым лицом. Не очень толстая коса огненно-рыжих волос свисала ниже пояса. На самой голове волосы были очень аккуратно прилизаны, ни один завиток не выбивался из прически. Тонкие бледные губы были плотно сомкнуты и немного поджаты Зеленые, изумрудного цвета, глаза моментально подхватили мой взгляд. Во взгляде было столько холода, что я немного поежилась, но взгляда не отвела. И не на таких еще смотрела.
- Мама, познакомься. Это Астарта, ее сон я охраняю – сказал он, смущенно улыбаясь, как перед строгой учительницей.
- Очень приятно, Астарта. Мое имя – Агнесс. – с этими словами она медленно, разглядывая меня, подошла и протянула худую руку с тонкими длинными пальцами. Я, немного нехотя, пожала ее, но казаться невежливым хамлом мне конкретно не хотелось, да и еще в глазах Альберта.
Я кивнула и охватила взглядом «свою» кухню. Помимо баночек с разными травами, настойками и другими веществами, все было почти так же. Агнесс жестом предложила мне сесть, Альберт встал рядом и рассказал матери, что на меня каждую ночь нападают «Слепцы» из Великой Бездны. «Слепцами» тех тварей зовут, потому что их задача – ослепить жертву. Они выпрыскивают в глаза жертвы яд, который действует медленно, но верно. На том их задача заканчивается, дальше с жертвой разбираются те, у кого с ней личные счеты.
- Слепцы? – холодным, не выражающим ничего голосом, переспросила Агнесс – Видно, кому то ты действительно нужна, девочка.
Я пропустила ее уничижительный тон мимо ушей.
- Врагов всегда хватает, меня это не удивляет. Я удивляюсь лишь тому, что существа из самой Великой Бездны могут кому то прислуживать.
- Они тебя боятся, я видел с какой осторожностью они к тебе пробираются – сказал Альберт – Но что то их заставляет действовать через страх.
- Глупости – перебила его мать – Они не чувствуют страха.
- Так или иначе – отпарировал Альберт. – Мам, мне нужна твоя помощь. Ты не могла бы приготовить мой отвар, пока я буду с Астартой?
Агнесс кивнула в знак согласия и сразу же принялась за работу, а мы с Альбертом вернулись в комнату.
-Она помогает тебе готовить отвар? – удивленно спросила я, ложась в кровать.
- Да, и у нее здорово получается. Пусть она и не Хранитель, но она не такая плохая, как ты думаешь. Да, мягкости в ней нет, душа ее не знает сострадания, сочувствия, но она весьма умелая и аккуратная. Такое дело ей доверить можно.
Настольная лампа немного мерцала, создавая спокойный уют в комнате, на кухне слышалась возня Агнесс, и я вдруг поняла, что мне не очень хочется отсюда уходить. Во первых Слепцы здесь меня не достанут, во вторых, мне давно не хватало такой спокойной уютной обстановки, где можно часами сидеть в теплой мягкой кровати, разговаривать, слушать бархатистый голос Хранителя. Даже его мать перестала создавать для меня такое уж гнетущее впечатление, в целом, неприкрытого зла я в ней не ощущала, и этого было достаточно.
- Ну что, спать? – подмигнул мне Альберт.
- Если ты настаиваешь – улыбнулась я ему.
***
Я его не видела ночи две или три и, думаю, уже успела немного соскучиться. Отвар, которым он меня разбудил был немного крепче, чем обычно. Он сказал, что мать его передержала, но по свойствам он оказался эффектнее. Слепцы почти прекратили свои набеги, зато появилось кое-что другое: какой то странный могильный холод, как бы я не ежилась, как бы не куталась, согреться не могла. Я осмотрела его и поняла, что что-то изменилось. Блеск в глазах потух, кожа стала немного бледноватого оттенка, что то в нем изменилось, но неизменной осталась улыбка, которой он меня встретил.
- Альберт, ты плохо себя чувствуешь? – забеспокоилась я.
- Все это ерунда, Астарта, все не имеет значение. Как ты себя чувствуешь? – ответил он. Голос его тоже изменился, но он всеми силами старался сохранить его прежнее тепло.
- Не ври мне. – я вскочила на постели. – От меня и так нелегко скрыть правду, а тут вообще изменения налицо. Или ты думаешь, что Слепцы меня таки задели, и я не вижу очевидных вещей?
- Я устал, сильно вымотался. То, что сейчас на тебя идет, ни в какой мере не сравнится со Слепцами, а защитить тебя от них стоит мне огромных усилий. Прости, что не получается до конца, я наверное слишком слаб. – он смотрел на меня своими потускневшими глазами, а у меня все сжималось внутри.
- Прекрати, я справлюсь! – я схватила его за плечи. – Не смей тратить на меня все силы! Слышишь? Не смей! Я не слабая девочка, я сама смогу о себе позаботиться! Ты просто скажи мне, кто они?
- Боюсь, Астарта, ты не справишься. Тут вряд ли кто-то справиться, но я сделаю все возможное, чтоб хотя бы их задержать. – Он устало погладил меня по руке.
В комнату, постучав, вошла его мать. Даже в ее холодных глазах я прочла беспокойство, а значит, дела действительно очень плохи. Она принесла ему чашку с каким то эликсиром, заставила выпить и так же тихо удалилась. Тут ему поплохело. Рука, державшая чашку, с силой сжала ее так, что она треснула и на его ладони проступила кровь, он страшно закашлял и согнулся пополам.
-Альберт!! – заорала я – Черт возьми, что происходит?! Агнесс!! Агнесс! Ему плохо, скорее беги сюда!
Тут он сорвался с места и метнулся к двери. Я сразу же побежала за ним, за мной торопилась его мать. Он забежал в комнату, где в моей квартире должна была располагаться гостиная, в которой на том месте, где у меня располагался балкон, стояло огромное зеркало.
- Уходи! – хрипло кричал он. – Убирайся немедленно! Я столько отдал, чтоб они тебя не заполучили, не позволь им достать себя! Ты нужна…
По зеркалу пошли трещины, из которых пошел черный дым, постепенно преобразовывавшийся в фигуры. Они висели в воздухе, в полуметре от пола, темные тени, полы их плащей развевались, из под них шел дым, костлявые руки сжимали какие то книги в старых потрепанных темно-коричневых обложках, лиц их не было видно, так как их скрывал капюшон.
- Вестники смерти – выдавила из себя Агнесс.
Я с ужасом уставилась на дымчатых призраков. Один из них заговорил, но вместо слов послышался омерзительный лязг, как будто радио не могло поймать нужную волну и визжало, от чего я почувствовала резь в ушах.
- Альберт, уйди! Они убьют тебя! – орала я, пытаясь заглушить ор этих баньши.
Он поднял руку и неожиданно оно прекратило визжать. Он повернулся ко мне и то что я увидела, было невообразимым кошмаром. Теплое нежное лицо Хранителя начало покрываться трупными пятнами, глаза обесцветились, кожа обтянула его череп так, что были видны каждые впадины в костях, нос провалился, образовывая отвратительную дыру.
- Нет, не убьют. Своих они никогда не тронут. – его голос принял тот высокий повизгивающий оттенок – Им нужна была ты, но они согласились забрать меня. Я выменял твою жизнь на свою, хотя они уверяли, что лучше тебя им никого не найти. Я не мог позволить им заполучить твою силу. У жизни и смерти должны быть равные шансы, ничто из них не должно перевесить. Но Хранитель снов для них тоже ценная находка.
С этими словами он горько усмехнулся. У меня потекли из глаз слезы. Я не могла поверить, что это наидобрейшее существо, это ласковое, теплое создание теперь безжизненная душа, сеющая смерть одним прикосновением. Зеркало позади Вестников теперь напоминало темную воду, обрамленную золотой рамой, как берегами. Оно колыхалось, вздымалось, как будто дышало, тянуло к ним свои волны, как бы раскрывая объятия. Один из Вестников протянул Алберту руку и тот потянулся к ней.
- Нет, сынок – плакала его мать. Я, хоть это было на тот момент и неуместно, удивилась, что эта женщина заплакала – Прошу тебя, останься со мной!
У меня в душе было чувство, как будто вытянули все хорошее, что было: радостные воспоминания, надежду, счастье, осталась лишь горечь. И это не было действием Вестников, это была скорбь, скорбь за существо, которое ценой себя защитило меня от ужасной участи быть смертью.
- Альберт, ты нужен не меньше чем я, не меньше чем кто-либо еще. Почему ты позволил им забрать тебя? – плакала я.
- Не печалься обо мне Астарта. А лучше береги себя. Хуже мне уже не станет.
С этими словами он взял за руку Вестника и они все вместе шагнули в темную жижу. У меня подкосились ноги, я упала на колени, где то издалека я слышала, как в полный голос рыдает его мать, но не была в силах даже что-либо сказать ей. Для Хранителя снов нет большей трагедии, чем потерять то, что им дано от рождения, великий дар охранять беззащитные души в самый уязвимый период под названием сон. Не в гордости дело, ее у них нет, и не в том, какое их количество, дело лишь в том, что зла вокруг всегда хватает, а вот доброты порой неоткуда достать. Правильно еще Лукьяненко писал, что легче погасить в себе свет, чем развеять тьму. А у них этой тьмы в душе нет. Я просто поползла на четвереньках до двери и, опершись на ручку, поднялась. Кое-как я добрела до своей комнаты, легла в постель, накрылась с головой одеялом и, засыпая, с горечью подумала, что больше я сюда не вернусь.