Последний бой

Николай Белесов
Зарисовка о ветеране войны

   Раннее утро.  Солнце еще не позолотило макушки пирамидальных тополей, а бока тучки, застывшей на розоватом небосводе, сверкали ярко-белым отливом.
   Во двор небольшого уютного домика вышел пожилой человек.  Он аккуратно прикрыл за собой дверь и сделал, несколько глубоких вдохов, наслаждаясь утренней прохладой.
   Покалывало в левом боку.  «Снова старые раны, а, может, простыл вчера на ферме, - подумал Николай Лазаревич, - да не все ли равно…».  И он, махнув рукой, зашагал к почтовому ящику.
   Высокий, плотно слаженный, с лицом обветренным и загорелым, он походил на кряжистый дуб, опаленный ударами молнии.  Это сходство ему придавал большой шрам, чуть ниже левого уха, глубокой бороздой стягивающий кожу лица.
   -Память о фашизме, - отвечал обычно Николай Лазаревич любознательным.
   …Он любил сам извлекать корреспонденцию из почтового ящика.  Жена и дети знали эту его слабость и, как правило, не трогали почту.
   Вчера на третьей молочно-товарной ферме прорвало водопроводную трубу и, чтобы не оставить животных без воды, пришлось задержаться.  Вернулся уставший, было не до почты.
   Аккуратно, чтобы не порвать, он достал газеты.  В них было вставлено письмо.  «От дочери, наверное», – мелькнуло в сознании.  Он взглянул на обратный адрес и прочел: «г. Москва,  1-ый Краснокурсантский пер, 3-5, Маршал бронетанковых войск Лосик».
   Николай Лазаревич как-то по-военному подтянулся, в его глазах появились искринки, от волнения порозовел шрам.
   Однажды, прочитав в газете «Красная звезда», что командиром военной ордена Ленина Краснознаменной академии бронетанковых войск имени Маршала Советского Союза Малиновского назначен Маршал Советского Союза Лосик, Николай Лазаревич воскликнул:
   -Да это же командир нашей танковой бригады! И спустя некоторое время он написал ему письмо.  Теперь вот долгожданный ответ в руках бывшего танкиста.
   Прежде чем начать читать, он еще раз взглянул на адрес – сомнения не было, на конверте его фамилия – Грижа Николай Лазаревич.  Он присел на находящийся во дворе стул и открыл конверт: «Гвардии старшему сержанту запаса товарищу Гриже Николаю Лазаревичу!
   Получил и внимательно прочел Ваше письмо.  Мне было очень приятно узнать об однополчанине по 4-й гвардейской танковой бригаде в боях за  Восточную Пруссию.
   Гвардейцы – танкисты нашего 2-го Тацинского корпуса встречаются почти ежегодно в День Победы  и в День танкиста в Москве и в поселке Ташинский Ростовской области.  И в Москве, и там имеются советы ветеранов корпуса, которые определяют время и место встречи ветеранов…».
   Николай Лазаревич оторвался от письма, тяжело вздохнул, вновь стал читать.  В заключение Маршал Лосюк писал:
   -«… Позвольте поздравить Вас с приближающимся праздником – 37-летием Победы советского народа в Великой Отечественной войне и пожелать успехов в работе, доброго здоровья и счастья в личной жизни».
   Николай Лазаревич перечитал письмо еще и еще раз… «Собираются  гвардейцы-танкисты, Восточная Пруссия, Восточная Пруссия», - шептали губы.  Седеющая голова склонилась на мозолистые крестьянские ладони, и он словно оцепенел.  Со стороны могло показаться, что он спит, но мысли Николая Лазаревича были в этот миг в прошлом.
   Он как сейчас видел то далекое туманное прибалтийское утро.  Старший лейтенант Макурин, парнишка из Хабаровского края сказал:
   -Перед нами  поставлена задача, провести разведку боем!  Выявить вражеские огневые точки и уничтожить!  Вам не надо объяснять важность этого приказа, вы сами были вчера в атаке, которая закончилась неудачно из-за мощного артиллерийского и минометного огня противника.  Огневые позиции, которые явно перенесены, нам необходимо выявить и уничтожить!  По машинам!..
   Это было в Восточной Пруссии в начале марта 1945 года.  Силами 3-го и 2-го Белорусского фронтов в районе города Кенигсберга  (ныне Калининград) была окружена крупная группировка  фашистских войск.  От успешного разгрома
этой группировки во многом зависело наступление на Берлин.
   …Три советских танка, пользуясь предутренней мглой и прибалтийскими туманами, легко прошли через нейтральную зону,  мост неизвестной речушки, минуя сухое русло какой-то балки.  Когда выбрались на пригорок, туман немного рассеялся, в его дымке увидели, убегающих вражеских солдат.  Чуть левее второго танка, идущего впереди, взметнулся черный сноп взрыва.  Тотчас в шлемофоне прозвучала команда:
   -Осколочным, по противотанковой пушке, ориентир 2, левее 50 – огонь!
   Башня чуть сдвинулась, и наводчик орудия Грижа ясно увидел снующих около полевой пушки фашистов.  Прильнув к окуляру, он старался поймать в пересечении линий прицела огневую точку врага.  Но не так-то просто на ходу послать снаряд по цели.  А когда в нескольких метрах от пушки взметнулась, словно рассыпавшийся веер земли, командир крикнул:
   -Молодец!  И тут же торопливо, - прекратить стрельбу!
   Наводчик увидел, как со стороны вынырнул третий танк и, опрокинув пушку, вдавил ее в землю.  Впереди замаячили постройки, взвод принял левее, в обход деревеньки, и начал спускаться в низину.  И снова слова командира:
   -Саша (так звали радиста Сажинова), передавай на командный пункт.  В квадрате 5 вижу минометы противника!
Иду на уничтожение!
   Грижа, прищурясь, ловил в прицел пулемета разбегавшихся минометчиков.  Под гусеницами заскрежетал металл, и в тот же миг землю вроде всколыхнуло, вокруг танка взметнулись огромные фонтаны земли, по броне застучали осколки.
   -Ага!  Не выдержали! – послышался возбужденный голос командира, - откуда он бьет, Володя? ( имя водителя Медведева).  Давай из этого пекла на пригорок!
   Но тут танк тряхнуло с такой силой, что он заглох.
   -Вперед! – резануло слух.
   Медведев, вытирая окровавленное лицо, нажал на стартер, и танк ожил, послушно рванулся вперед.
   -Фугасными!  Ориентир 6, правее ноль-два – огонь!  Сажинов, передавай! В квадрате 3 большое скопление тяжелых орудий, видны «фердинанды».
   В эти минуты каждый был занят своим делом. О смерти не думалось, а вокруг танков дыбилась земля, визжал металл.  Загорелся второй танк, закрутился на месте третий.
Но все виды оружия были направлены на виднеющийся лес, правее деревеньки.  Танкисты выполнили приказ.  Вот над  лесом поднялась огромная черная туча, словно лес в этот миг взлетел в воздух.  Все  поняли – бьет наша  дальнобойная.  И, надо же, когда обстрел почти прекратился, новый сильный удар потряс танк, он заглох, заклинило башню, потянуло едкой мазутной гарью.
   Под прикрытием пулемета выбирались из танка.  Пули, как шмели жужжали.  Раскинув руки, упал Трубачев Михаил (заряжающий орудия), паренек из Сталинградской области.
   Пользуясь прикрытием танка, отходили к профилю.  Оставалось перемахнуть асфальтированную линию дороги, но тут откуда-то с боку ударил пулемет.  Словно подкошенный упал Макурин,  Грижа бросился к старшему лейтенанту.
   -Ноги, - простонал тот.
   Из рассеченного комбинезона сочилась кровь. Обхватив командира поперек туловища, наводчик потащил его к кювету.  Неподалеку взметнулся столб огня и земли.  Словно камнем что-то сильно ударило в грудь, Грижа  покачнулся и, падая, увидел ползущего радиста.  Поднявшись, он понял, что Сажинов стащил командира в кювет.  Тот окрававленными руками поддерживал живот.
   Пользуясь кюветом как укрытием,  они несли вдвоем умирающего товарища. Аккуратно подстриженные кустики вдоль дороги безжалостно срезались, словно косой, свистящими пулями. Что-то обожгло правый бок.  Из рук Грижи выскользнули ноги уже безжизненного тела.  Он оглянулся.
Огромный верзила с автоматом на перевес бежал в их сторону.  Наводчик, почти не целясь, полоснул из автомата.
   Очнулся в медсанбате.  О Победе он узнал в госпитале.
Только двоим из дружного экипажа танка Т-34,  довелось дожить до этого долгожданного дня.  Здесь же в госпитале его наградили еще одной боевой наградой – орденом Красной Звезды за последний бой…
   «Собираются ветераны», - вновь пронеслось в сознании, он уловил щебетание воробьев, гнездившихся под крышей дома, мирное кудахтанье кур.  Медленно возвращался он из прошлого.
   Первым желанием было сесть и написать письмо в совет ветеранов, но, подумав, Николай Лазаревич решил сделать это после работы…
   Вернулся поздно. Наскоро поужинав, он сел писать письмо.  Взглянул на чистый лист бумаги, задумался.  Но вот,тяжело вздохнув, он вывел первые строки:
   «Здравствуйте, друзья однополчане!  Пишет вам гвардии старший сержант запаса бывшего первого взвода 2-го Тацинского танкового корпуса.  Не стану рассказывать о том, как я узнал адрес совета ветеранов, лучше это сделаю при встрече. А сейчас немного о себе.
   Работаю начальником 4-го производственного  участка опытного хозяйства «Михайловское».  Коллектив наш заготавливает различные корма для животных.  Так что, несмотря на три тяжелых ранения, я вновь на передовой,  я снова в строю.  Работа трудная, но интересная.  Частенько, как бывало на фронте, приходится засучивать рукава и помогать товарищам по работе.
   После госпиталя служил в Группе советских войск в Германии. Демобилизовался в 1947 году.  Работал механиком отделения в совхозе «Тахтинском»  Ипатовского района.  И вот почти 6 лет работаю здесь».
   Он поставил точку, задумался и дописал:
   « При встрече расскажу обо всем подробно».