роман
2008-2010
в 37 главах
ГЛАВА 8
Всю вторую половину дня Алексей бродил по полям размышляя, и только к вечеру вернулся домой. Чувствуя сильную усталость, он сел в кресло и задремал. В полудреме он все бродил и бродил по каким-то полям, что-то искал, и никак не мог вспомнить, что ищет. Иногда сквозь дрему Алексей видел перед собой залитый лунным светом лес за прозрачной, как в его любимом будущем, стеной перед ним. Все это сливалось и перемешивалось в какой-то приносящий страдание хаос…
Наконец болезненное давление хаоса начало отпускать, видения упорядочились.
Алексей стоит на пластиковой дорожке в поле между своим домом и институтом. Картинка нечеткая, и сознание смутно регистрирует, что это сон. Алексей осматривается. Пластиковая дорожка, уходящие вдаль поля ржи, сквозь деревья проглядывают изумрудные дома. Долю секунды Алексей пытается осознать происходящее, как резко и непреодолимо приходит решение. Он поворачивается и идет к институту, который вместо кубических приземистых корпусов, представляет собой семь высоких, многоярусных башен, разной высоты, соединенных множеством переходов. Высоко вздымаясь в небо, он, словно центр композиции, собирает вокруг себя весь окружающий зеленый пейзаж, возвышаясь как устремленный вверх космический корабль, готовый к старту.
Что-то мешает идти, шаги даются с трудом, словно приходится преодолевать сильный встречный ветер, хотя кругом совершенно тихо. Алексей смотрит вниз и замечает, что ноги почти не касаются дорожки и скользят где-то над ней в воздухе. Сообразив, что делает не то, он резко подается вперед всем телом и летит. Сопротивление усиливается, но через некоторое время начинает ослабевать. Алексей летит все быстрее и быстрее вдоль белой полоски освещенного луной пластика. Башни, приближаются очень медленно, но вдруг оказываются рядом. Вот и самая маленькая. Алексей точно знает, что клиническое отделение, на тридцать первом этаже. Но где этот тридцать первый этаж? Вялое ослабленное сознание не в состоянии считать. Окна сливаются в какую-то пляшущую вереницу.
- Вперед, не останавливайся! – что-то подсказывает внутри.
Алексей, подчиняясь внутреннему чувству, влетает внутрь башни даже не заметив, через окно или стену.
Он стоит у двери палаты, за которой лежит Таня, он это точно знает, но не может открыть дверь, не находит ручки, словно дверь запаяна и не открывается вовсе. Легкая досада слегка проясняет сознание, картинка становится четче. Алексей вспоминает, что в этом мире для него нет преград, и шагает сквозь закрытую дверь в палату. В глаза брызжет яркий свет. На кровати сидит Авина, радостно улыбаясь.
- Ты меня не забыл! Спасибо!
- Да разве я смогу тебя забыть?!
Алексей вдруг понимает, что яркий свет идет то ли от легкого полупрозрачного платья Авины, то ли сквозь него светится ее красивое тело. Он застывает в нерешительности, восхищенно глядя на нее.
- Только не приближайся ко мне, - говорит Авина. - Я ему обещала, что не подойду к тебе.
- Кому обещала?
- Ему, учителю.
- Этому негодяю, колдуну? - восклицает удивленно Алексей.
- Не знаю. Мне его жалко. Он меня любит, - отрывисто произносит девушка.
- Он же тебя обманывает!
- Может и обманывает. Не знаю. Но к тебе он меня отпустил.
- Это уже интересно! Ты что его рабыня?
- Я здесь одна в этом мире, мне страшно! – девушка на мгновение задумывается. - Дай мне руку!
- Ты же сказала, что нельзя приближаться, - усмехается Алексей, протягивая руку.
Авина берет протянутую руку и застывает, словно что-то ожидая.
- Ну вот, ничего и не случилось! – восклицает она.
- А что должно было случиться?
- Он сказал…. Да ладно, это уже не важно, забудем про него.
Алексей переводит взгляд на кровать, на краю которой сидит Авина, и вздрагивает. На кровати, позади Авины он ясно различает серый силуэт неподвижно лежащей Тани.
- Куда ты смотришь? – Авина поворачиваясь, оглядывает кровать за своей спиной. - Это я, когда-то была. А теперь уже не я.
- Почему?
- Она некрасивая, а я совсем другая!
- Кто тебе сказал?
- Не важно. Все равно не хочу возвращаться!
- А здесь что, нравится быть?!
- И здесь не хочу! Ничего не хочу! Нет, с тобой хочу быть!
- Но я же там живу, в том мире, а не в этом!
- Да, в том. Но там я тебе не буду нравиться. Пойдем, сходим в сад.
- В какой сад?
Авина вместо ответа тянет Алексея за руку в распахнутое окно. Прямо от окна уходит вдаль лунная дорожка. Они идут по лунному свету, держась за руки. Алексей чувствует тепло руки девушки и боится пошевелить пальцами. Наконец, он смелеет и начинает легонечко перебирать ее маленькие пальчики. Их пальцы нежно ласкают друг друга, и они молча, почти не дыша, идут вперед по светящейся тропинке, боясь разрушить тонкое чувство соединяющее их.
Совершенно неожиданно вокруг возникает сад. Цветы, кусты и деревья словно вырастают из темноты, заполняя пространство кругом и наполняя его светом. Сад неожиданно оживает, легкий ветерок играет листвой, поют птицы, в траве трещат кузнечики. Откуда-то доносится детский смех.
- Меня сюда редко пускают, - грустно шепчет Авина.
- Почему?
- Не знаю. Наверно не пришло время. А, может, нагрешила я слишком много.
- Это когда же ты успела нагрешить?
- Наверно в прошлой жизни. Я ее не помню. Но иногда что-то чувствую, словно камень тяжелый к ногам привязан и вниз тащит. Вот до того дерева дохожу и проваливаюсь в темноту. Уж провалиться бы куда-нибудь раз и навсегда, что бы это все закончилось. Вот еще несколько шагов и все. И если остановлюсь, все то же самое произойдет. Помоги мне…
Девушка вместе с садом начинают куда-то исчезать, медленно растворяясь в пространстве. Алексей неотвратимо возвращается в собственное тело, сидящее в кресле перед окном, за которым светят звезды на темном небе с уже спрятавшейся за горизонт луной.
Алексей еще долго сидел в кресле, переживая воспоминания этого странного сна или видения, прежде чем встал, принял душ и повалился на кровать, мгновенно уснув.
Он проспал почти весь последующий день. Только вечером поел и снова провалился в глубокий сон.
ГЛАВА 9
Утром Алексея разбудил звонок Сергея.
- Есть важная информация!
Они встретились за завтраком в кафе, обычно почти пустом в это время, и он рассказал Алексею о том, что ему удалось узнать через мать Тани имя того парня, с которым дружила Таня, и который привел Таню в секту. Также он узнал, что этот парень ходит в какую-то «школу духовного роста». Они встречаются ежедневно, слушают какие-то записи и медитируют со своим учителем.
- Но самое интересное! – продолжал Сергей, - Это просто невероятно!
- Что может быть невероятного? – хмуро пробормотал Алексей.
- А то, что главный у них, учитель этот, – Павел, наш новый начальничек!
- Это становится забавным. Слишком узкий круг действующих лиц, как в посредственном спектакле. Хотя, может это и закономерно, – медленно, словно вслушиваясь в свои собственные мысли, проговорил Алексей после минутной паузы.
- Вот интересно, в институте об этом знают?! Ты представляешь, что он может сотворить со своими учениками, имея доступ к современным технологиям воздействия на нервную систему и психику! – продолжал Сергей.
- Надо вообще-то разобраться, чем они там занимаются, - спокойно ответил Алексей.
- Да что тут разбираться, надо что-то делать, сообщить в институт!
- Кому сообщить? Главному? Так он сам его нам в начальники поставил. И что сообщим? То, что у них там какие-то духовные практики? Да этим сейчас все занимаются, и законом не запрещено. Что мы ему сможем представить в доказательство, кроме моих астральных похождений?
- Похождений!? Что-то еще было? А ну рассказывай!
- И я послушаю, - раздался голос Лены за их спинами.
Она также была приглашена на завтрак, но слегка опоздала и как раз подходила к столику. Алексей сморщился, ему совсем не хотелось рассказывать все при Лене.
- Ну что ж, не стесняйся, выкладывай всю правду. Наука требует честного и скрупулезного подхода, - продолжала Лена.
Алексей почувствовал себя чем-то вроде подопытной мыши в ее руках с направленным на него скальпелем. Это неожиданное превращение Лены из тихой, слегка застенчивой девушки в уверенного командира шокировало Алексея. Но обратного пути уже не было, и ему пришлось все рассказывать, ощущая себя препарированной мышью под микроскопом ее внимательного взгляда. Она была так серьезна, что у Алексея пропало всякое стеснение, как перед врачом, и он рассказал все в достаточных подробностях. Они еще долго обсуждали, как им поступить с Павлом, и решили, что кто-то должен записаться в его группу духовного роста, чтобы получить неоспоримые доказательства его манипуляций с сознанием своих учеников.
- Ну, вас обоих он точно не возьмет после той выходки в лаборатории, - заявила Лена. - А вот в мою сторону он дышит неравнодушно!
- Это что значит, неравнодушно? – удивился Алексей.
- А то и значит, - продолжала Лена, - что я запишусь в его группу, или как она там называется, школу. Скажу, что в вас, дураках, разочаровалась. Вот, вижу по глазам, что ревнуете.
Алексей никак не мог сообразить, что это за выходка Лены, месть за Авину, или, наоборот, самопожертвование ради него? Лена и сама толком не понимала, что ей движет в этот момент. Ей было очень обидно, что Алексей, к которому она давно испытывала чувства, предпочел какую-то странную Авину. Но что-то заставляло ее жертвовать собой ради этой, незнакомой ей, Авины, только потому, что она была нужна Алексею.
- Павел пытался за мной ухаживать, - добавила она.
Алексей неожиданно для себя впервые в своей жизни почувствовал ревность. В его душе все смешалось в какой-то хаос, что выразилось растерянностью на его лице.
- Да, другого выхода у нас нет, - констатировал Сергей, - только ты должна быть очень осторожной. И как-то подстраховать тебя надо. Будешь ежедневно докладывать мне или Алексею по телефону.
- Только не надо страхов нагнетать. Думаю, все гораздо проще, - уверенно ответила Лена. – И еще. Придется вам сделать вид, что со мной не общаетесь, якобы считаете меня предателем.
С Павлом Лена встретилась на следующий день, предварительно позвонив ему по телефону. Он как-то легко поверил в ее рассказ, видимо ему очень хотелось в это поверить. Эта троица создавала ему большие неприятности, но в расколотом виде она была ему уже не страшна. К тому же, он приписывал такой исход дела своему обаянию, что тешило его самолюбие и усыпляло бдительность. Лена неожиданно почувствовала в себе талант игры на мужском самолюбии, и без труда заставила его самого похвастаться своей школой и пригласить ее к участию в ней.
ГЛАВА 10
В понедельник, утром, вся троица была приглашена на научный совет. Совет состоял из двенадцати человек. В его состав входили не только опытные, но и молодые ученые. Сейчас совет проходил в, так называемом, расширенном составе, в который добавлялись студенты, как представители самоорганизации учащейся массы.
Заседание проходило в просторном круглом зале. В центре зала находился большой круглый стол, дугой вдоль которого располагались члены совета. Напротив них на противоположной стороне круга усаживались те, кто приглашался на совет. Круглый зал и стол должны были напоминать всем участникам об относительности любого решения и потенциальном равенстве всех без исключения участников процесса. Зал находился на верхнем этаже главного корпуса, и по всему периметру имел достаточно большие окна.
Молодые люди вошли в зал. Члены совета, вошедшие через другую дверь, уже сидели полукругом с противоположной стороны стола. Алексей пробежал взглядом по лицам сидящих. Большинство из них он знал. С правой стороны сидел сам Главный. Лица членов совета были спокойными и внимательными, но Алексею вдруг показалось, что по лицу Главного пробежала легкая улыбка. В отличие от Лены, Алексей и Сергей уже не раз бывали в этом зале, но в качестве нарушителей дисциплины, они были здесь впервые, как и она. Друзья подошли к столу и заняли свои места, усадив Лену между собой.
- Ведите заседание, пожалуйста, - обратился Главный к молоденькому студенту, передавая ему лист с регламентом. Он часто так поступал, мотивируя это тем, что молодым следует привыкать к руководству.
Студент, что было сил, старался казаться старше. Гримаса уверенности на его лице выглядела забавно.
- Вас сюда пригласили для дачи пояснений по следующим вопросам, - звучал в тишине его голос. - Первый: вы нарушили правила проведения экспериментов и подвергли опасности жизнь человека, и второй: вы грубо нарушили дисциплину взаимоотношений сотрудников.
Молодой человек замолчал, и в зале воцарилась тишина так, что стало слышно жужжание любопытной пчелы, заглядывающей в приоткрытое окно.
- Мы слушаем ваши объяснения по первому вопросу, - прозвучал спокойный и негромкий голос профессора Кольвина, начальника сегмента к которому относилась их лаборатория.
Алексей переглянулся с Сергеем, заметив краем глаза, как на бледном лице Лены ярко выделяются покрасневшие щеки.
- Я, как руководитель лаборатории, сразу заявляю, что вся ответственность лежит на мне, - спокойно и уверенно, проговаривая каждое слово, начал Сергей. – Да, я не поставил в известность руководство и, в частности, Вас, как руководителя сегмента. Я прекрасно понимал, что нам не разрешат проводить подобный эксперимент.
- И Вы прекрасно знаете почему! – перебил его Кольвин. – Игры с мозгом не шутка! Хотите превратиться в овощ? Вам напомнить примеры, к чему такие игры приводят? Все эксперименты, связанные с подавлением связей мозга с организмом запрещены!
- Это мое добровольное решение! – вмешался Алексей. - Я имею право распоряжаться своей жизнью, так как сочту нужным!
- Пожалуйста, но не в стенах нашего института, - спокойно прозвучал голос Главного.
Наступила пауза. Алексей скользнул взглядом по горизонту, за окнами, прямо за спинами членов совета, вырастало темное грозовое облако. Белая ленточка молнии скользнула по темной синеве облака, но ярко-голубое небо и солнце продолжали сиять почти во всех остальных окнах по периметру зала, и никто ничего не заметил.
- Вы боитесь ответственности? – резко прозвучал голос Лены.
Сергей с Алексеем от неожиданности уставились на Лену.
- Ты что?! – одновременно прошептали они.
- Елена Николаевна, Вы подающий надежды молодой специалист и должны понимать, что дисциплина института является основой качественного развития науки. Нельзя начинать свою научную карьеру с самовольных нарушений порядка, - спокойно и с растяжкой говорил Кольвин, словно пытаясь снять резко возникшее напряжение.
Грозовые тучи уже закрыли треть неба, и стали смещаться влево. Одна из молний сверкнула уже ближе, и слабый гром, вместе со свежим ветром ворвался в паузу через приоткрытое окно. Члены комиссии оглянулись.
- Молодежь жаждет риска, - вступил в разговор академик Ступский, самый старший из участников процесса. - Им все хочется быстрее и сразу, а мы, старые, боимся за них.
- Что молодежь скажет? - обратился он к студенту, открывшему собрание.
- Мы, должны слушать опытных старших, - словно заученную фразу произнес молодой человек, но запнулся, уставился в сторону на грозу, где в эту секунду проскочила очередная молния, и добавил напряженным, слегка заикающимся голосом:
- Но иногда мы вынуждены нарушать правила, если они нас тормозят.
- Вот видите, - продолжил пожилой академик, - за то и люблю молодежь. Думаю, мы неверно акценты ставим. Надо разобраться, ради чего было нарушено правило. Если действительно ради науки, вернее не науки ради науки, а науки ради общего блага людей, то это одно, а если ради своего тщеславия, или из-за наплевательского отношения к дисциплине, то это совсем другое.
Над институтом продолжало светить солнце и было голубое небо, в то время, как гроза шла по кругу, уже переместившись почти за спину молодых людей, так что теперь она была за окнами перед глазами членов комиссии.
Некоторые члены комиссии стали спорить о чем-то друг с другом, словно забыв о присутствии виновников обсуждения.
- Эх, заварили мы кашу, мальчики, - прошептала Лена.
- А ты-то, зачем себя подставляешь? - прошептал Алексей. - Тебе, зачем это надо? Ведь ты же толком ничего не знала!
Лена, ничего не ответив, положила свою ладонь поверх его и слегка сжала. Ее рука была холодная как лед, но от нее исходило какое-то странное приятное тепло.
- Давайте подытоживать обсуждение, какие будут предложения? – громко прозвучал голос Кольвина.
Все замолчали. Гроза уже описала три четверти круга вокруг института. Крохотное облачко, оторвавшееся от грозовых туч, на мгновение закрыло солнце, и в этот момент ярко вспыхнула молния. Все повернулись к окнам, где быстро перемещающиеся облака и водяная пыль играли в лучах солнца удивительными красками. Прозвучал сильный гром. Ворвавшийся в зал через приоткрытое окно свежий ветер подхватил бумаги на столе, и все бросились их прижимать и ловить. В зале резко запахло озоном и свежестью.
- Люблю грозу и запах озона, - неожиданно прервал наступившую тишину голос Главного.
- Предлагаю, коль ничего страшного не произошло, вынести им предупреждение и пусть они пообещают не нарушать больше правила, - высказал первым предложение академик Ступский.
- Я бы присоединился к этому предложению, если бы их нарушение ограничивалось только этим, - взял слово Кольвин. - Но мы еще не обсудили второй вопрос. Они нагрубили их новому назначенному руководителю.
- Мы не будем с ним работать! – одновременно воскликнули Алексей с Сергеем.
- Почему, извольте объяснить?
- Он хитростью узнал об эксперименте и доложил о нем. Это действие было обусловлено карьеризмом а не заботой о соблюдении правил института! – сказал Сергей.
- На каком основании Вы берете на себя право судить? – спросил Кольвин.
- Надо было его сюда пригласить, и пусть сам ответит! - вмешался Алексей.
- Я хочу проинформировать, - прервал их Главный. - Не все знают. Сегодня поступило заявление на мое имя от Павла Витальевича, что он снимает все претензии к этим молодым людям, и сам отказывается от должности начальника лаборатории. Действительно, назначение было произведено без экспертизы психологической совместимости. Это мое нарушение и Кольвина, как руководителя сегмента.
- Добавлю, - продолжал Главный, - Востриков, узнав о несанкционированном эксперименте, обязан был доложить руководству института. Чем мотивировались его действия, это другой вопрос. К тому же остается открытым вопрос о том, кто инициировал весь этот спектакль с милицейским обыском.
- Да, мы несколько поторопились с назначением. Хорошо, пусть возьмут на себя обещание, и мы вернем их в лабораторию, - сказал Кольвин.
- Я тоже присоединяюсь к этому решению, - прозвучали слова молоденького студента.
- Против, кто-нибудь есть, или может другие предложения? – обратился Кольвин к членам совета.
- Поскольку других предложений нет, теперь слово за вами, - обратился он к обсуждаемым молодым людям.
- И Сергей останется руководителем лаборатории? – спросил Алексей.
- Останется, - ответил Главный.
- Тогда мы…, - начал Алексей и, сделав паузу, посмотрел на друзей.
- Тогда мы согласны и обещаем не нарушать больше правил института, - продолжил за него Сергей.
- Разве что только во имя науки, - пробормотал Алексей тихо, так чтобы его могли услышать только друзья.
- Мы победили, мальчики, - прошептала Лена, взяв их обоих за руки.
Солнце подходило к наивысшей точке своей дуги, ярко сверкая в лужах на асфальте за окнами, а далеко на горизонте растворялись остатки грозовых облаков.
Молодые люди вернулись в свою лабораторию, в которой не были уже целую неделю.
ГЛАВА 11
Прошло еще две недели. Алексея не покидало неприятное чувство, что он не может снова повторить эксперимент в лаборатории и увидеть Авину. Они дали слово, и нарушить его было бы гораздо хуже, чем нарушить правила института. Ему казалось, что он предает Авину, бросает ее на произвол некоей темной сущности, связанной каким-то непонятным образом с Павлом.
Почти ежедневно, приходя в институт, Алексей заходил в клиническое отделение и посещал Таню. Когда на этаже дежурила Саша, она очень радовалась его приходу. Это поднимало ему самому настроение и сглаживало тягостные ощущения от посещения неподвижно лежащей, кажущейся совсем неживой, Тани. Ему казалось, что если он будет старательно концентрироваться на лице спящей девушки, он сможет притянуть и вернуть ее душу-Авину. Но ничего не получалось. Один раз он так погрузился в свои размышления у Таниной кровати, что не заметил, как тихонько подошла Саша.
Он смотрел на Таню, вернее сквозь нее, а Саша смотрела на него и что-то пыталась вспомнить.
- Вспомнила, - сказала она тихонько и как-то радостно.
Алексей вздрогнул и удивленно посмотрел на Сашу.
- Вспомнила! – уже громче сказала она. - Вы у нас в третьей палате лежали, тоже в коме. Целую неделю. В институте говорили, что у вас какой-то эксперимент неудачный был.
- Был, - тихим голосом согласился Алексей.
- А я знала тогда, что вы быстро очнетесь.
- Почему?
- Потому, что возле вас девушка сидела, все время сидела.
- И что?
- Странный вы! Разве можно не вернуться, когда кто-то очень ждет и зовет?
- Откуда вернуться?
- Оттуда!
Лицо Саши приобрело в этот момент какой-то таинственный вид.
- Смешная ты, Саша. Не возражаешь, что я на ты?
- Зря вы смеетесь, а я знаю, что кроме этого нашего мира, есть иные миры, и, умирая, мы не умираем, а в другой мир уходим.
- Не обижайся, я тоже это знаю. Мне просто странно, что девушке в двадцать охота думать о каких-то там загробных мирах.
- Почему загробных? Слово-то какое неприятное!
Наступила пауза. Алексей почувствовал, что Саша хочет что-то спросить, но не решается.
- Ты наверно хочешь спросить о том, помню ли я, где был, когда лежал здесь в коме?
- Да, то есть, нет. Вернее, да, только у меня возникла одна догадка, скорее всего она глупая…
- Кто глупая?
- Догадка глупая, но я все равно не удержусь, чтобы не спросить, характер у меня любопытный. Недостатком таким с детства страдаю.
- Кто тебе сказал, что это недостаток?
- Старший брат любопытной Варварой всегда дразнил, и пугал, что нос дверью прищемит. И мать его часто поддерживала. И еще мы с моим парнем разошлись из-за того, что он вечно говорил, что я слишком любопытная.
- В науку тебе идти надо, и этот недостаток станет достоинством.
- А я и учусь, уже на второй курс перешла, а здесь работаю санитаркой, чтобы на учебу заработать. Мать не хочет, чтобы я училась, и брат не помогает.
Саша на мгновение задумалась, словно собрала все свои силы и выпалила:
- А возьмите меня в свою лабораторию. Я знаю, вы специально в кому погружались, пытаетесь исследовать тонкий мир.
- Ну, с третьего курса, это вполне реально, только разве ты сможешь и учиться, и работать здесь, и еще находить время на исследования. Да и я не начальник лаборатории.
- Найду время! Я смогу, а если попросите за меня, начальник согласится.
- Ладно, оставим этот разговор до третьего курса, еще целый год. Ты это спросить хотела?
- Нет, другое.
- Ну, тогда спрашивай.
Алексей внимательно посмотрел в глаза Саши. Теперь смутилась она, как он тогда на лестнице.
- Не смотрите, пожалуйста, так, - попросила Саша, отводя взгляд в сторону, но вдруг, резко вернув его на место, бросила:
- Вы с ней там познакомились?
Взгляд ее стал таким твердым, что теперь Алексей его с трудом выдержал. Он прекрасно понял, о чем спрашивает Саша, но зачем-то спросил:
- С кем с ней, и где там?
Саша продолжала молча сверлить его своим пристальным взглядом.
- Да, там, - сдался Алексей, понимая, что увильнуть от ответа у него все равно не получится.
Вопреки ожидаемому, Саша не выразила радости по поводу того, что ее догадка оказалась правильной. Наоборот, ее лицо стало задумчивым и серьезным, словно возложил кто-то на нее тяжелый груз ответственности.
Алексею ничего не оставалось, как посвятить Сашу в канву прошедших событий.
ГЛАВА 12
Вечером Алексею позвонила Лена и сказа, что у нее есть интересная информация о Павле. Алексей перезвонил Сергею, и вскоре они собрались у Лены дома за чаем. Ее мама, приехавшая с дачи, где она большей частью обитала, была очень рада молодым людям и испекла пирог с вишнями по этому поводу.
Лена рассказала все, что узнала. «Школа духовного роста», созданная Павлом, не такая уж маленькая. В ней семь учителей, это молодые люди в возрасте около тридцати лет, назначенные Павлом. Каждый учитель ведет свою группу, численностью человек двадцать-тридцать. Обучение длится пол года, далее, желающие могут продолжить обучение в более свободной форме при школе. Сам Павел непосредственно обучения не ведет. Он у них как некий духовный символ или кумир. Всячески намекается, хотя прямо в лоб это и не говорится, что Павел является неким звеном-иерархом, соединяющим людей с «высшими силами», руководящими эволюцией человечества.
- В общем, за бога у них, - пробормотал Алексей, когда Лена заканчивала свой рассказ.
- Скорее за посредника перед богом, - поправила его Лена.
Алексей вернулся домой достаточно поздно, и долго не мог уснуть. Утром он чувствовал себя сильно разбитым, болела голова. В Институт он пришел с опозданием, работа не ладилась, и, чувствуя, что засыпает за монитором, решил пройтись, и, заодно сходить в клиническое отделение к Тане. В коридоре он столкнулся с Сашей. Девушка улыбалась, не скрывая явной радости от встречи.
- Хорошо, что я вас встретила, - выпалила Саша. - Я тут такое узнала!
- Что узнала? – спросил Алексей, чувствуя, как кипучая энергия Саши передается ему, головная боль отпускает, и он выходит из сонно-подавленного состояния.
- Про Таню!
Саша поведала Алексею, про некую соседку, лет на пять старше ее, интересную девушку с мистическими склонностями. Саша иногда общалась с ней на всякие темы, касаемо человеческой души и тонкого плана. А вчера, когда Саша упомянула в разговоре Таню, оказалось, что соседка ее знает, так как является ей дальней родственницей, и кое-что рассказала. Оказывается, Таня полгода назад вдруг заинтересовалась духовными проблемами и стала ходить в какую-то школу духовного роста. Поскольку соседка глубоко интересуется подобными делами, то они стали часто общаться. Но за месяц до того, как напиться этих роковых таблеток, Таня вдруг позвонила ей и каким-то странным голосом заявила, что общаться с ней больше не будет, что необходимо иметь только одного учителя, и только его слушать. Несла еще какую-то чушь. А через неделю они случайно столкнулись на улице. Таня вела себя странно, сказала, что она начинает приходить в себя, что была как в тумане, и что это все произошло после какого-то разговора с учителем в каком-то подвале. Там было какое-то старинное кресло, куда ее усаживали и вели с ней беседу.
Алексей вернулся в лабораторию. Сергей был в это время на каком-то семинаре, а Лена отпросилась к зубному врачу. Таким образом, он был один с приборами и мониторами. Алексей сел на свое рабочее место, но вместо монитора, перед глазами вертелись сцены, связанные с Таней, Павлом и рассказами Лены и Саши. Ему вдруг очень захотелось взглянуть в глаза Павлу. Надо с ним встретиться, решил он. Где его искать Алексей не знал. В подобных случаях, когда Алексею был нужен кто-либо из знакомых, он не старался его разыскивать, а просто ставил задачу где-то внутри своего сознания. Практически с вероятностью в сто процентов, этот нужный человек либо заявлялся сам в ближайшие дни, либо они «случайно» сталкивались в самом неожиданном месте. Это свое свойство Алексей приметил давно, и сейчас он решил им непременно воспользоваться. Он настроился на Павла, но возбужденное состояние понесло его гораздо дальше простой установки на встречу. Алексей сначала силился вспомнить лицо Павла и его глаза, а затем вложил всю свою энергию в молнию, которую представил бьющей в Павла. Но в тот же момент одернул себя, и как бы поймал рукой свою же молнию, не дав ей разрядиться в Павла.
- Кто тебе дал право? – задал он себе вопрос.
Он слышал о так называемых оккультных ударах, и врожденным чутьем понимал, как это делается, но при этом осознавал, что не имеет права на такие действия, и никогда не позволял себе это испробовать.
- А если Павел не при чем? – задал он себе вопрос.
Клубок энергии продолжал крутиться в душе Алексея, ища выхода.
- Хорошо, - подумал он, - я пошлю ему свет, и если он от света, ему ничего не будет, даже наоборот, а если от тьмы, то пусть пеняет на себя.
С этими мыслями Алексей представил яркий свет, льющийся на Павла и его школу. Это была уже не поражающая молния, а скорее было похоже на ярко освещаемый вспышкой молнии пейзаж. Сколько времени Алексей был погружен в это свое переживание, минуту или час, его сознание не зафиксировало. Скрип открывающейся двери вернул его в лабораторию. Это пришла Лена и вовлекла его в обычный рабочий ритм. В конце рабочего дня, Алексей направился по делам в другой корпус института, совершенно забыв об утренней медитации. Проходя по длинной стеклянной галерее, соединяющей корпуса, Алексей неожиданно увидел Павла, заходящего в галерею с противоположного конца. Павел остановился, словно хотел вернуться, но, поняв, что его уже заметили, снова пошел вперед. Алексей тут же вспомнил о том, что очень хотел заглянуть в глаза Павлу, и уверенно пошел навстречу ему так, чтобы как можно ближе пройти от него. Приближаясь к Павлу, Алексей смотрел ему прямо в глаза, а тот, смотрел куда-то вперед зафиксированным взглядом, пытаясь сделать вид, что игнорирует и не замечает Алексея. Но это было скорее похоже на то, что идет он сквозь что-то очень страшное, и боится посмотреть по сторонам. Алексею стало смешно, и в момент, когда они поравнялись, он бросил:
- Привет!
Павел слегка дернулся автоматической реакцией, но тут же вернул свой поколебавшийся взгляд в ту же точку и продолжил свое шествие.
- Слабак! - мысленно проговорил Алексей. - Таким, при желании, легко можно управлять.
ГЛАВА 13
Поскольку Алексей давно интересовался различными духовными учениями, то ему без особого труда удалось выйти через общего знакомого на одну из активисток школы Павла. Этот знакомый напоминал челнок, который успевал быть всегда и везде, где речь шла о чем-то выходящем за пределы обычной реальности, со всеми был знаком и вечно что-то организовывал. Активистку, с которой познакомил Алексея этот знакомый, звали Галина. Она пришла в школу Павла совсем недавно. Что-то неожиданно проснулось в тридцатипятилетней домохозяйке с тремя детьми, и она бросилась в кипучую деятельность по духовному спасению человечества. Она была общительная, и ее не устраивала атмосфера обособленности людей в школе. Свободные обсуждения и беседы на занятиях не допускались, лишь слушай учителя, записывай и отвечай. Галина проявила инициативу и организовала встречи участников своей группы в неформальной обстановке, за чаем и без присутствия учителя, который еще не успел узнать об этом. На встречи она решила приглашать интересных людей. На очередную встречу Галина пригласила какого-то художника. Сразу при знакомстве, она предложила и Алексею принять в этом мероприятии участие.
Алексей слегка опоздал, и человек пятнадцать-двадцать уже пили чай за большим столом в комнате обычной «хрущевки». Среди них был пожилой бородатый мужчина, которого Галина представила Алексею как художника. После чая было предложено перейти к просмотру его работ и беседе. Художник достал из большой папки листы с графическими рисунками.
- Время Ангела, - произнес он название очередной работы.
На листе картона был изображен падающий вниз головой ангел с черными крыльями. Головой ангел ударялся в расколовшиеся от удара песочные часы, в которых уже закончился песок.
- Объясните, пожалуйста, что это означает? – попросила Галина.
- У каждого, кто провозгласил себя ангелом, есть только определенное время полета, после которого он обязательно рухнет вниз, - ответил художник.
- Но почему он должен упасть, ведь он стремится вверх, к свету? – не соглашалась Галина.
- Полет самости в самоутверждении всегда кончается крахом, - поддержал художника Алексей.
- Конечно, речь идет не о настоящем ангеле, а о самозванце, гордыней возвеличившим самого себя, - добавил художник.
- Все равно не понимаю, - не очень громко, но твердо, произнесла Галина, - если человек стремится вверх, почему он обязательно должен упасть?!
Алексей внимательно посмотрел в лицо Галины. Она действительно не понимала, как не понимала его намеков при их первой встрече на то, что школа Павла является всего лишь реализацией его самостных амбиций, и ничего духовного за этим нет.
Через два дня от Лены стало известно, что как только в школе Павла узнали об этом мероприятии, группу сразу расформировали и всех, кто был на встрече, отлучили от школы на месяц. Всем остальным запретили иметь какие-либо контакты с отлученными, и даже здороваться. Мотивировалось это тем, что группа была совращена черными магами, и теперь должна очиститься. То, что Павел записал Алексея в черные маги, ему даже слегка польстило.
Спустя еще пару дней, стала известна новая информация, о серьезных проблемах в школе Павла. Двое из им же назначенных учителей выступили с его разоблачением и вышли из состава школы вместе со своими группами. Еще двое учителей просто покинули школу.
Алексей решил встретиться с Павлом и напрямую задать ему вопрос о Тане. Узнав номер лаборатории, где работал Павел, он отправился туда. Молодой человек, куда-то спеша, выскочил из двери, которую намеревался открыть Алексей, и чуть не сбил его.
- Востриков здесь находится? – спросил Алексей у парня, пока тот замешкался.
- Да, здесь, проходите, - бросил он, быстро удаляясь по коридору.
Алексей зашел в оставленную открытой дверь. Центр помещения был заставлен приборами и стойками с пробирками. За ними был виден затылок человека. Алексей обошел приборы и убедился, что перед ним действительно Павел, который в этот момент повернул голову в его сторону. Лицо Павла было совершенно спокойно и не выражало никаких эмоций.
- Здравствуйте, - поздоровался Алексей.
- Здравствуйте, - спокойным и почти безразличным тоном ответил Павел.
Осмотревшись, и убедившись, что в помещении более никого нет, Алексей уперся взглядом в глаза Павла и с легкой растяжкой произнес:
- Я хочу поговорить с вами о Тане Нивиной.
- А вы уверены, что я желаю о чем-либо с вами разговаривать? – холодным ровным тоном ответил Павел, не отводя взгляда.
- Таня лежит сейчас в коме, и я знаю, что вы к этому причастны. Я хочу найти способ ей помочь. Лично вы меня мало интересуете, если окажете помощь, я не буду ничего придавать огласке. В противном случае ничего не гарантирую.
- Я не имею к этому никакого отношения, - ответил Павел, отойдя в сторону и повернувшись к окну, продолжил:
- Да, она занималась в нашей школе духовного роста, но не моя вина в том, что у нее «съехала крыша».
- У вас с ней была интимная связь?
- Какая связь?! Кто вам сказал?! – голос Павла стал терять свою отрешенную холодность.
- Таня сказала.
Павел резко повернулся, глаза его вспыхнули, от показного самообладания не осталось и следа. Он был похож на человека, которого застали на месте преступления.
- Да она одержимая! Она сама ко мне пристала! Она голоса слышала и поступала по их указанию! – Павел снова повернулся к окну и добавил:
- Эта ведьма все испортила!
Алексей слегка опешил от этих слов и пытался осмыслить услышанное.
- Когда она успела вам рассказать, и во что она вас втянула? – задал вопрос Павел, возвращая спокойствие своему голосу.
- В тонком плане, - ответил Алексей.
Где? – Павел повернулся к Алексею. - А у вас с головой все в порядке?
- Я же в коме был, там и познакомились. Вот теперь хочу помочь ей вернуться.
Павел вспомнил про то, что Алексей действительно был в коме после того эксперимента. Он столько говорил про тонкий план в своей школе, убеждал других в его существовании, но где-то в глубине сознания никак не мог поверить в него окончательно, хотя и очень хотел поверить. То, что Таня общалась с какими-то голосами «оттуда», могло быть объяснено проблемами в ее голове, но то, что сказал Алексей, если ему верить, уже никак не могло быть объяснено, кроме реального существования тонкого плана. Павлу очень хотелось поверить в это, но страх сдавливал его. Он ощутил себя человеком на минном поле, ведь он так много накрутил вокруг себя человеческих чаяний, связанных с этим самым тонким планом. Павел постарался взять себя в руки и, скорее надеясь, что все это игра, чем реальная правда, спросил:
- И что она там сказала?
- То, что вы ее окрутили обманом и склонили к интимной связи.
- Бред! – вполне искренне возмутился Павел. – Это она убедила меня, что с ней высшие силы общаются, что она послана мне для связи с иерархией светлых сил космоса. Я поверил. Потом она сказала, что высшие силы благословляют нас на союз. Она манипулировала мной, пока у нее совсем «крыша не поехала» с ее голосами. Она каждый раз была разная, словно в нее новый бес вселялся. Последнюю неделю перед тем роковым днем, она, наконец, от меня отстала, и я был рад, что не вижу ее. Что там произошло, я не знаю. Видимо очередной одержатель подтолкнул ее к этим таблеткам.
Алексей внимательно смотрел на Павла. Его зрачки иногда сдвигались вниз и слегка влево, словно он переживал что-то в своей памяти.
- Похоже, он говорит правду, - подумал Алексей.
- Ладно, спасибо, попробуем разобраться, - сказал Он, протягивая руку Павлу.
Павел некоторое время колебался, прежде чем протянул руку Алексею.
ГЛАВА 14
Алексей вернулся в лабораторию и никак не мог справиться со своим возбуждением, переваривая всю свалившуюся на него информацию. Он выпил холодной воды и сел в кресло, пытаясь успокоить бурлящую в нервах энергию. Напряжением воли Алексей старался освободить сознание от образов и мыслей и наполнить его спокойствием космической вечности. Уставший организм тут же отключился, и Алексей заснул.
Алексей подходит к окну своей комнаты и видит необычный пейзаж за окном. Лунный свет освещает дорожки парка между аккуратно постриженными кустами.
- Сон! - смутно догадывается он.
Слегка поколебавшись, Алексей подается в окно, не раскрывая его, и оказывается на узкой дорожке залитой луной. Взлететь не получается, и он идет между стрижеными кустами по направлению к Луне, висящей над горизонтом огромным белым диском. Впереди вырисовывается какое-то небольшое сооружение, то ли склеп, то ли часовня. Прямо перед Алексеем черный провал открытого входа. Вниз уходят едва различимые ступени. Он спускается вниз и замечает, что внизу светло.
Алексей входит в небольшой зал. Пол выложен мраморными плитами. Вдоль стен выступающие мраморные колонны. В центре зала старинное дубовое кресло с тяжелыми подлокотниками и высокой, украшенной резьбой спинкой.
- Там было старинное кресло…, - всплывает в памяти фраза.
Алексей садится в кресло и замечает перед собой какой-то странный орнамент. Он сосредотачивает взгляд на этом орнаменте и вдруг ощущает, что вращается. Сознание активизируется и Алексей чувствует, что начинает просыпаться. По позвоночнику вверх поднимается волна энергии. На мгновение он ощущает, что куда-то проваливается, как в невесомость, но в следующее мгновение рывком подается вперед. Орнамент приближается вплотную, затем начинает расходиться в стороны, словно круги на воде, и перед ним открывается черный провал отверстия. Мертвенный холод и какой-то сдавленный ужас выползает из этой тьмы и заполняет все его существо. Алексею хочется отпрянуть, он почти ясно ощущает, как сидит в своем кресле, и стоит только слегка напрячься, и все это видение исчезнет, но, преодолев легкое колебание, он подается вперед, в эту черную бездну.
Вокруг темно и неуютно. Алексей ощущает касания каких-то скользких теней. Становится ужасно противно, и он устремляется куда-то вперед, преодолевая сопротивление этих скользких теней, словно пытаясь пробиться сквозь большую бочку с селедкой. Впереди что-то блестит. Это щель двери, вот и ручка, Алексей рвет ее на себя. В лицо ударяет яркий свет. Перед ним светлая комната с окном, за которым виден сад. Алексей делает шаг в комнату и оглядывается. В пространстве позади него, за дверью, высвечиваются растерянные лица обнаженных людей. Это сквозь их бледные мертвенные тела он пробивался. Свет пугает их, и они, давя друг друга, разлетаются от двери в черную бездну. Дверь захлопывается. Алексей поворачивается и видит Авину, стоящую у окна.
- Ты как сюда попал? А где Он? – восклицает девушка.
- А ты, похоже, Его ждешь? – грубо парирует Алексей.
- Нет, не жду…, - Авина запнулась. - Хотя нет, жду, он обещал вернуть меня туда, в жизнь!
- Но ведь ты же не хотела возвращаться.
- Да, не хотела. Но я устала здесь. Меня не пускают в сад. Меня никуда не пускают!
Алексей внимательно смотрит на Авину. Красота ее лица и глаз такая же, как и раньше, но он замечает что-то еще, скрывающееся за этим наивным взором, что-то не детское, жесткое и холодно-расчетливое.
- Ты не говоришь всю правду!
Авина вздрагивает и начинает рыдать.
- Ты мне не веришь! Почему ты мне не веришь! – при этих словах Авина закрывает ладонями рыдающее лицо.
Алексей берет Авину за руки и, отводя их от ее лица, пристально смотрит в ее глаза, которые вдруг начинают бегать из стороны в сторону. Алексей напрягается, вкладывая во взгляд всю свою энергию, и вдруг лицо Авины начинает раздваиваться. Красивый образ Авины словно прозрачная тень отодвигается в сторону, и появляется черный провал лица колдуна с седой клиновидной бородой.
- Она моя, я же тебе говорил, - доносится голос из черного провала лица, - теперь и ты мой!
Алексей чувствует, что нечто пытается проникнуть в него, в самую сердцевину его сознания. Из провала лица появляется змея и ползет прямо в Алексея. Он уже не видит головы змеи, а только извивающееся, вползающее в него тело. Алексей чувствует, как страх подавляет волю, но вдруг, где-то в глубине его существа, распрямляется какая-то пружина, воля возвращается, и теперь он уже чувствует свою власть над этой змеей. Змея поворачивается, и ее голова с открытой пастью устремляется на колдуна. Алексей уже сам, превращается в эту змею и готов растерзать этот черный провал лица с седой бородой, но находит силы придти в себя и останавливает свою агрессию.
- Не получится у тебя ничего, - спокойно говорит он, - отпусти ее душу.
- Попробуй еще отсюда выбраться! – доносится хриплый голос, и черный провал исчезает вместе с седой бородой.
Авина лежит на полу без движений. Алексей поднимает ее и встряхивает.
- Надо возвращаться, - говорит он ей.
-Я дала ему обещание быть с ним, даже если смогу вернуться. Почему ты не приходил так долго?! Я думала, что ты никогда не придешь.
- Он был с тобой и прежде, чем ты попала сюда? Говори правду! - Алексей снова пристально смотрит Авине в глаза. - Это он заставил тебя выпить таблетки?
- Я сама… Вернее не знаю… Мне трудно… Пусти, все вы такие!
- Дура, идем, - Алексей тянет ее за руку.
- Я боюсь туда!
- Закрой глаза и крепко держись!
Алексей тянет ее к себе, крепко хватает за талию и, толкнув ногой дверь, прыгает в темноту. Скользкие тени снова трутся со всех сторон, но Алексею это уже не так противно, он ощущает испуганно прижавшуюся к груди Авину и чувствует себя спасителем. Темнота никак не кончается. Алексей не видит выхода, а Авина вдруг начинает растворяться и исчезать из его рук. Вскоре он чувствует, что один, и нет с ним никакой девушки, нет ничего кроме темноты. Алексей пытается двигаться дальше, но темнота и тени все сильнее сдавливают его. Он задыхается и ему кажется, что это конец, а дальше ничего не будет, кроме вечной темноты.
- Алеша, - неожиданно где-то далеко зовет его кто-то.
Алексей из последних сил, устремляется на этот голос и начинает ощущать, как медленно возвращаться в собственное тело.
Тело Алексея нестерпимо болело и как-то странно вибрировало. Он открыл глаза и увидел перед собой испуганную Лену.
- Что с тобой?! У тебя страшное лицо! Ты весь холодный! Ты не дышал, и я испугалась, что ты мертвый!
- Да вроде живой, - попытался пошутить Алексей.
- Живой, - тихо пробормотала Лена и, опустившись на пол, словно ее покинули силы, закрыла лицо руками.
Она сидела на полу, тихонько рыдая, всхлипывая и вздрагивая всем телом.
- Ты что? – растерялся Алексей. Ему захотелось обнять Лену за плечи и успокоить, но какая-то нерешительность овладела им.
- Я испугалась, - тихонько всхлипывала Лена, - прости.
- Это ты прости меня, - наконец нашел в себе решительность Алексей и, опустившись на колени возле плачущей девушки, обнял ее за плечи.
Она неожиданно прижалась к нему, и он снова растерялся. Ему хотелось погладить ее пышные красивые волосы, но руки стали словно свинцовыми и не подчинялись. Алексей вдруг почувствовал, что прижимает к груди что-то очень важное и драгоценное. Доверие прижавшейся к нему девушки наполнило его чувством ответственности, ответственности за те чувства, которые она питает к нему. Лена перестала плакать, и они еще долго сидели на полу, боясь пошевелиться. Наконец, Лена первой подняла голову и посмотрела в глаза Алексея. Он в третий раз растерялся, и не знал что делать.
- Ладно, проехали, - произнесла Лена, высвобождаясь из рук Алексея и превращаясь из хрупкого создания в нечто жесткое и твердое.
- Ты снова по астралу шлялся? – как-то язвительно спросила она, поднимаясь и отряхивая юбку, и добавила еще язвительнее:
- Как там твоя фурия?
- Нормально, - буркнул Алексей.
- А вообще-то спасибо, - добавил он. - Ты меня уже во второй раз вытаскиваешь оттуда.
- А ты бы там хотел остаться?
- Не язви, я чуть не задохнулся в этой тьме. Кругом мерзкие скользкие мертвые тела. Пытался ее оттуда вытащить.
- Ну и как?
- Не знаю.
- А если бы я не вернулась в лабораторию, что было бы?
- Что было бы? - повторил Алексей. - Не досчитались бы одного члена экипажа, и всего-то.
- Дурак! Ладно, проводи меня домой.
Утром Алексей первым делом отправился в лечебное отделение повидать Таню. Не успел он войти в галерею, ведущую в клиническое отделение, как столкнулся с Сашей.
- Здравствуйте, а Таня вчера вечером вышла из комы. Я как раз дежурила, - девушка едва сдерживала радость и готова была буквально расплакаться от счастья. – Никто не верил, а я верила, что она очнется!
Алексей с замиранием сердца вошел в палату. На кровати сидела бледная худая Таня.
- Здравствуй…, - Алексей хотел сказать Авина, но запнулся.
- Здравствуйте, а вы кто? Врач?
- В некотором роде, - ответил Алексей.
Он вдруг сообразил, что там, в том мире, он также выглядел иначе, чем в этой жизни. Да и Таня может ничего не вспомнить о тех переживаниях.
- Вообще-то у меня чисто научный интерес к вашему случаю, - поправился Алексей.
Он старался не разглядывать пристально Таню, чтобы не смущать ее, хотя ему очень хотелось найти связь между красавицей Авиной и этой простенькой худенькой девушкой.
- А я, говорят, долго была в коме, - сказала Таня, и, повернувшись к окну, продолжила:
- Солнце светит и на душе как-то легко. Что на меня тогда нашло, сама не знаю. Такое ощущение, что где-то долго была, а теперь вернулась на старое место. Только вот не помню, где была. Когда проснулась, помню, продолжала переживать какие-то события, но как отвлеклась, так все и исчезло, как стерлось из памяти. А что вас интересует?
- Да вот эти ваши переживания в коме и интересуют. Кстати, можем постараться оживить воспоминания. Есть некоторые методы. Наша лаборатория в соседнем корпусе. Звать меня Алексеем. Если вы не против, вот моя визитка.
Алексей, возвращаясь в лабораторию, пытался осмыслить происшедшее. Открыв дверь, он почувствовал на себе пристальный вопросительный взгляд Лены.
- Она очнулась! – не удержался и прямо с порога бросил он.
- Кто она? – автоматом спросил Сергей.
- Фурия материализовалась, - ответила за Алексея догадавшаяся Лена.
- Какая фурия? - не сразу понял Сергей. - Постойте, Таня Нивина вышла из комы?
ГЛАВА 15
Прошел месяц. Таню выписали из клиники, и она возвратилась домой. Алексей ее больше не видел. С одной стороны, у него было желание с ней поговорить, но с другой, он понимал, что говорить ему с Таней не о чем. Она все равно ничего не помнит, да и разве это Авина? Совсем другой, незнакомый человек. Да и откуда было Алексею знать, где кончалась реальность и начиналась иллюзия? Это был еще мало осмысленный опыт прикосновения к иному, нематериальному миру.
Переживания, связанные с Авиной, стали отходить на второй план, как пережитый опыт, яркий и чувственный, но уже ушедший целиком в прошлое и не затрагивающий настоящего. А в настоящем Алексей неожиданно стал замечать, что его мысли и внимание все чаще и чаще стала занимать Лена. Он постоянно ловил себя на том, что скользит взглядом по Лениной фигуре, стараясь, чтобы это не заметили другие и сама Лена.
Стояла осень. Несколько дней подряд моросил дождь, но в этот вечер небо очистилось от серых туч, и последнее небольшое облачко вдруг заиграло неожиданными яркими красками в лучах заходящего солнца.
Придя домой, Алексей, расположился в любимом кресле перед окном, чтобы проводить взглядом солнце, медленно спускающееся к горизонту, слабо различимому за уже редкой пожелтевшей листвой деревьев. Он стал привычно погружаться в свои любимые фантазии будущего, наполняя душу чистотой, той чистотой, не только природы, но и человеческих отношений, к которой тянулось все его естество. Нельзя сказать, что ему совсем не нравился современный мир. Но он принимал его таким, как есть, со всем его лицемерием, грубостью, моральной нечистоплотностью и загрязненной природой, только ради этого потенциального будущего, к которому этот мир, по его глубокому убеждению, должен был обязательно придти. Иначе жизнь для него не имела бы никакого смысла. Перед его внутренним взором, вместе с уходящим диском солнца погружался в сумерки город будущего, утопающий в золоте осени, с чистыми аллейками и небольшими площадями, украшенными скульптурами из светящихся материалов, фонтанами и цветочными клумбами в форме трехмерных композиций. Это искусственное человеческое творчество удивительно вписывалось в естество природы, вместе с гуляющими парочками влюбленных и небольшой компанией оживленно беседующих людей. А над этой мирной картиной светили звезды – отражение бесчисленных миров, населяющих Космос. Где-то там, в неизведанных просторах пространства, кипела созидательная работа. Кооперация миров широко раздвинула границы возможностей человечества, и мелкая суета прошлых эпох догорала сухими листьями в потоках радости и благодати одухотворенного человеческого бытия.
Алексей попытался еще ярче увидеть представляемую картину, как, заметил, что отвлекается, и вместо будущего, перед внутренним взором мелькают воспоминания прошедшего дня, связанные с Леной. Вот она улыбается, удивляется, смотрит вопросительно, смеется, все это до мелочей врезалось в память и проигрывается как на экране снова и снова. Молодой человек почувствовал, некоторую дисгармонию, словно две песни доносятся с разных сторон, обе любимые и приятные, но мешающие друг другу. Мгновенно пришло решение, и Алексей перенес Лену в город будущего. Он представил девушку стоящей, облокотившись на перила оградки у края возвышенности, под которой вдаль уходят разноцветные огоньки города, играющие мягким, нежным светом. Легкое вечернее платье слегка колеблется ветерком, облегая стройную девичью фигуру. Вот Алексей тихо подходит, встает рядом, и они молча парят над огнями города, слегка касаясь плечами друг друга. Фантазия захватила Алексея, и он уже был не властен над ней. Это уже видение, живущее по своим законам, и погружающее Алексея в свою реальность, не менее, а может быть даже более реальную, чем его повседневная жизнь. Он поворачивает голову, чтобы увидеть лицо Лены, и замечает, что с другой стороны девушки стоит Сергей, так же повернувший в этот момент голову к Лене. Лена, улыбаясь, смотрит в даль. Алексей чувствует, как больно сжимается его сердце, словно проткнутое насквозь большой иглой…
Видение исчезло. Алексей продолжал сидеть в кресле, боясь пошевелиться, не понимая, откуда взялась эта сильная боль в области сердца.
ГЛАВА 16
В следующее воскресенье Лена пригласила Алексея с Сергеем на свой день рожденья, который отмечала дома. Помимо них и Лениной мамы, были еще какие-то родственники: две девушки и парень, и ее подружка еще со школы Света. Лена сидела во главе стола, а Алексея с Сергеем усадили прямо напротив нее. Обычно Лена почти не пользовалась косметикой, но сейчас ее лицо было подчеркнуто легкими штрихами туши, помады и теней, дополненное аккуратно уложенной слегка завитой прической. Алексей вдруг сделал для себя открытие, что Лена просто поразительно красива. Конечно, он всегда считал ее красивой, но раньше она была всего лишь одной из многих хорошеньких женских созданий, которых не так мало вокруг. А сейчас она вдруг неожиданно выделилась из всех, как сверкнувший солнцем янтарь среди серых камешков, омываемых пеной прибоя. Алексей слегка оторопел от неожиданных изменений произошедших с Леной и его внутренними ощущениями, и совершенно лишившись инициативы, скованно сидел, почти не замечая, что происходит вокруг. Звучали тосты, кто-то шутил, все смеялись. Он тоже смеялся, машинально реагируя на общее поведение, не понимая, по какому поводу смеются.
Понемногу Алексей стал приходить в себя, и даже заметил, что Сергей выпивает уже не первую рюмку водки. Это насторожило Алексея, так как обычно Сергей больше одной рюмки никогда не пил, да и ту не до конца.
- А теперь тост за Лениным начальником, - обратилась к Сергею Ленина подружка, Света, с раскрасневшимися щеками от спиртного и эмоций.
Сергей встал с поднятой полной рюмкой и как-то не совсем уверенно оглядел всех собравшихся за столом.
- Я хочу сказать, - начал он, но остановился, чуть помедлил, и добавил: - Знаете, я сначала выпью это, а потом скажу.
Сергей залпом опустошил рюмку, даже не поморщившись, и стоя с пустой рюмкой продолжал:
- Это не совсем тост, вернее совсем не тост.
Он снова сделал паузу. Все с любопытством смотрели на него, в ожидании чего-то необычного.
- Да, Лена удивительный человек, и я…, - Сергей снова запнулся.
- В общем, я не желаю, а я предлагаю…, - Сергей набрал воздуха в легкие и уже твердо продолжил:
- Я предлагаю Лене свою руку и сердце, то есть выйти за меня замуж.
За столом воцарилась тишина. Алексей почувствовал, что у него что-то рухнуло внутри. Ему показалось, что Лена скользнула по нему взглядом, словно ища поддержки, но он отвел взгляд в сторону. Сергей был его другом, и он не считал себя вправе становиться на его пути.
- Третий должен уйти, - всплыли в его голове слова известной песни.
- Ну, ты-то чего молчишь, - толкнула Лену в бок подружка. - Тебе предложение, понимаешь ли, сделали, когда свадьбу будем справлять?
- Мне надо подумать, это слишком неожиданно, - спокойным негромким голосом произнесла Лена.
Ее лицо стало серьезным и как-то углубленно-сосредоточенным.
- Надежда у меня есть? – уже не колеблясь как раньше, задал вопрос Сергей.
Алексей чувствовал, что он должен сейчас посмотреть Лене в глаза, но не мог этого сделать и тупо смотрел в какие-то тарелки на столе.
- Надежда есть, - спокойно сказала Лена. Ее лицо вдруг резко повеселело.
- Так, будем считать помолвку состоявшейся, а пока у нас продолжается день рожденья, это означает – пора танцевать, - произнесла Света и, дотянувшись до проигрывателя, из которого была едва слышна музыка, резко добавила громкости.
Стол сдвинули в сторону, чтобы освободить пространство для танцев. Алексей взял себя в руки. Ему не хотелось, чтобы кто-то заметил его растерянность. В этот момент зазвучала медленная музыка, кто-то уже начал танцевать, и Алексей пригласил на танец девушку, оказавшуюся ближе всех к нему. Он старался не замечать Лены и Сергея, но чувствовал, что они танцуют вместе где-то рядом.
За окном закружился легкий снежок, и все решили идти гулять. Они сначала шли веселой гурьбой по улице, но потом растянулись по парам. Лена взяла Сергея под руку, и они шли слегка впереди. Алексей не заметил, как та девушка, с которой он танцевал, оказалась рядом с ним, и они шли чуть поодаль от Лены с Сергеем. Взгляд Алексея скользил по окружающим домам и дороге. Все его чувства отключились, и оставленный сам с собой мозг, безразлично регистрировал поведение машин на скользкой от мокрого снега дороге. Водители ехали медленно и неуверенно. Вдали показался какой-то лихач на крутой иномарке, несшийся вперед на приличной скорости. Переходя с одной полосы на другую, он обгонял других, куда-то спеша. Не проскочит, подумал Алексей, когда несущаяся иномарка была уже рядом с ними и пыталась проскочить через группу медленно едущих машин. Резко завизжали тормоза, и Алексей вдруг понял, что через мгновение скользящая боком машина вылетит прямо на них. Раздумывать было некогда. Алексей резко оттолкнул в сторону от предполагаемого удара идущую рядом девушку, и бросился к Сергею с Леной. Машина уже летела на них, когда он успел их оттолкнуть, и почувствовал, сильный удар в бедро. Его отбросило скользящим ударом, и, падая, перевернувшись в воздухе, он успел заметить, что летит лицом прямо на бетонную цветочную вазу. Алексей попытался максимально уйти от удара, но все же зацепил виском о шершавый бетон.
В ту же секунду Алексей вскочил на ноги, оглядывая место происшествия. Иномарка багажником врезалась в дерево, более никого не зацепив. Сергей с Леной и девушка, еще не осознав происшедшего, продолжали лежать на снегу, там, куда их толкнул Алексей. Алексею стало весело, солидное количество адреналина буквально кипело в его жилах и напрочь выбило из него всю скованность и подавленность этого вечера. Боли он не чувствовал, лишь ощущал, что из разбитого виска течет кровь, и, чтобы не пачкать одежду, наклонил голову, и капли крови стали падать на снег.
- Веселые дела! – сказал он поднимающимся друзьям.
Пока они вставали, Алексей подошел к иномарке. В ней был только водитель, который явно не пострадал, но продолжал сидеть, видимо в шоке от происшедшего. Алексей дернул дверь, и вздрогнул от неожиданности. За рулем сидела миниатюрная девушка с бледным испуганным лицом. В этот момент к нему подскочили Сергей с Леной.
- Что с тобой, у тебя кровь идет, - бросилась Лена к Алексею.
- Ничего, все живы, - эти слова Алексей сказал не столько для Лены, сколько для перепуганной девушки в иномарке.
- Надо скорую вызвать, Сергей! - продолжала Лена.
- Никаких скорых, мелкие травмы сами залечим, - остановил Алексей Сергея, полезшего в карман за мобильником. - Лучше помоги даме за рулем в себя придти.
Вся компания, подоспев, уже топталась вокруг. Лена достала платок и приложила его к разбитому виску Алексея. Только теперь он почувствовал сильную тянущую боль в ноге. Отойдя в сторону, Алексей присел на край бетонной цветочной вазы, придерживая левой рукой платок у виска, который уже покраснел от крови. Лена суетилась вокруг него.
- Может, все-таки скорую?
- Не надо! - в очередной раз жестко оборвал ее Алексей. - Перелома нет, а ушиб и так пройдет.
Лена присела перед ним на корточки и взяла его руку. Алексей, придерживая другой рукой платок, впервые с того рокового момента этого вечера, посмотрел ей в глаза. Руки Лены были холодные как лед, но от них шло какое-то тонкое тепло. Он смотрел в ее глаза, и вдруг ощутил, что все вокруг, в этом мире, ничего не значит, кроме этих, бесконечно родных глаз. Подошел Сергей.
- Прости, - обратился к нему Алексей. - Мы с тобой друзья, но пусть Лена сама сделает свой выбор, - и, повернувшись к Лене, продолжил: - Я люблю тебя и буду счастлив, если ты согласишься стать моей женой, но если ты любишь Сергея, я так же буду счастлив, потому что буду знать, что ты и мой лучший друг счастливы.
- Нет, это я рад, что все так получилось, - сказал Сергей. - Я не должен был делать Лене предложение, ведь я знал, что она любит тебя. Простите меня оба.
Было видно, что Сергею нелегко это говорить, но он словно освобождался от чего-то с каждым произнесенным словом, и когда все было сказано, его лицо вдруг просветилось какой-то светлой благодатью.
- Ты настоящий друг, - Сказала Лена, и, обняв его, поцеловала в щеку.
- Спасибо, - Алексей протянул Сергею руку, и они обменялись крепким, долгим рукопожатием.
- Ладно, вам тут близко, а я эту перепуганную дамочку домой отвезу, машина только помята, но на ходу, а она теперь боится за руль садиться.
- И куда же она так спешила? – пробормотал Алексей, вставая и преодолевая боль в ноге. - Нерв, похоже, защемило, зараза!
- А тебе теперь так важно, куда она спешила?
- Действительно не важно, - согласился Алексей. – А у тебя же прав с собой нет, да и промили в крови в солидном количестве.
- Ничего, бомба два раза в одну воронку не падает, доставлю. Да и судя по машине, папа у нее богатенький, отмажет от гаишников, если что.
Иномарка с Сергеем и дамочкой уехала. Гостей рассадили по автобусам, и Алексей с Леной направились к ней домой. Мама Лены была удивлена, но как-то быстро освоилась с новым положением дел, и помогла Лене обработать рану на виске у Алексея. Она не вмешивалась в дела дочери, они хорошо понимали друг друга и всегда ладили. На бедре у Алексея был огромный синяк с отеком. Под кожей прощупывался твердый комок. Из-за защемленного нерва, ногу периодически сводило с сильной почти шоковой болью, но что это значило, по сравнению с тем, что он приобрел в этот день!
Было уже поздно, Лена предложила постелить Алексею в кухне, но он категорически отказался.
- Что, я квартал пройти не смогу? – уверенно отрезал он.
Лена вышла проводить его в коридор. Она взяла его за руку, словно не желая отпускать. Алексей обнял девушку. Она спрятала лицо на его груди. Так они простояли несколько минут.
- Знаешь, у нас еще целая жизнь впереди, - Алексей оторвал от своей груди Лену за плечи, и заглянул ей в глаза. Ее глаза смотрели настороженно, словно не веря в реальность происходящего, но где-то в своей глубине светились нежным светом счастья. Алексей поцеловал ее по очереди в оба глаза, и бросив: До завтра! - не оборачиваясь, скрылся в лифте.
ГЛАВА 17
Все последующие дни жизнь Алексея наполнилась каким-то новым смыслом, даже отошли на второй план его научные идеи и философские размышления. Он уже не мог себе представить, как это он раньше мог существовать один, не думать каждый час и почти каждую минуту о Лене, не ощущать не покидающий его, вкус ее губ, и запах ее нежного тела. Каждый день превращался в нетерпеливое ожидание, когда же, наконец, они останутся одни наедине друг с другом.
Свадьбу они решили провести в конце весны, когда все расцветет, но Алексея слегка настораживало, когда он замечал, что разговоры о свадьбе Лена ведет неохотно. Причина этого выяснилась довольно скоро. Лена призналась Алексею, что в ее планах не тихая семейная жизнь, и что ее приглашает в аспирантуру в Москву известный профессор, с которым она познакомилась на конференции в прошлом году и с тех пор переписывается.
- Семья, дети, все это от нас никуда не убежит, - сказала она, - но сейчас надо сосредоточиться на учебе в аспирантуре.
- А разве, если мы поженимся, это будет мешать? – задал вопрос Алексей.
- А для чего жениться, если не заводить детей и всего что к этому прилагается? – ответила она вопросом на вопрос.
- Чтобы чувствовать, что мы с тобой одно целое и навсегда.
- А разве мы и так с тобой не одно целое? Разве наша любовь как-то изменится от какой-то формальности?
- Странно получается у нас, - слегка озадачено продолжил Алексей, - обычно женщины стремятся к оформлению отношений, а тут, все наоборот.
Лена взяла Алексея за руки, прильнула к нему вплотную и заглянула в глаза своим твердым, понимающим взглядом.
- Так и должно быть, ведь я не такая как все, а если бы была такая как все, я разве тебе понравилась бы? И если я стану простой домохозяйкой, разве ты будешь продолжать меня так же любить?
Алексей некоторое время смотрел молча ей в глаза, и только потом тихо произнес:
- Прости.
Прошло два месяца, как Лена уехала в Москву. Сначала они звонили друг другу почти каждый день, но потом через день, через два дня…. Последние две недели они общались по телефону всего два раза. Лена отдавала себя полностью своей учебе, а Алексей понемногу стал снова привыкать к своему одинокому холостяцкому существованию. На освободившееся место в лаборатории, пока начальство сверху не успело кого-нибудь подкинуть, Алексей предложил Сергею взять Сашу. Хотя место было научного сотрудника, а Саша была всего лишь студенткой, заканчивающей второй курс, но, поговорив с Сашей, Сергей пообещал уладить дело с руководством института.
В отличие от спокойной и не очень разговорчивой Лены, Саша своей порывистой, бьющей во все стороны энергией, несколько изменила привычный ритм жизни лаборатории. У нее всегда была масса идей, которые она быстро забывала, и тут же генерировала новые. Если Лена была на правах равноправного сотрудника, несмотря на некоторое снисходительное отношение к ней Сергея с Алексеем, то к Саше они однозначно относились как к ученице, что наполняло их определенным чувством ответственности. Им обоим импонировала роль учителей и наставников, и они соревновались в этом качестве, что нисколько не тяготило Сашу, воспринимающую все, что ей советовали с широко открытыми темно-серыми глазами и легкой улыбкой тонких губ.