НОВЕЛЛА
-Ну, Степанов, рассказывай, как ты дошел до такой жизни, что избил своего друга? - строго спросил директор школы стоящего перед ним ученика.
Мишка, заложив руки за спину, низко опустил русоволосую голову и молчал. Директор школы все говорил и говорил, но его слова не доходили до сознания парнишки – он молчал и думал о том, как это все случилось.
Мишка Степанов – первый задира в третьем классе. Лучший стрелок из рогатки. Он стрелял и в воробьев, и в скворцов, и в ворон. А то, бывало, и по домашней птице пульнет. Стрелял метко. Не даром все ребята завидовали ему и услужливо подбирали дичь, убитую предводителем «индейцев». Почему индейцев? Да потому, что ребята любили изображать в своих играх индейцев. Они укрепляли на головах перья от ворон, петухов и, подражая племенам индейцев, с шумом и гиком носились по улицам.
Частенько, разбившись на группы, затевали сражения. Одна из ватаг, как правило, преследовала мнимых «бледнолицих». С визгом и криком ребята вырывались из-за какого-либо укрытия на улицу и неслись за «врагом», по пути ломая штакетник для копий и сабель. Они поднимали такой переполох, что собаки долго еще не могли успокоиться после того, как уносилась ватага.
Редко такие погромы обходились для ребят благополучно.
Особенно влетало Мишке, потому что его команда, как правило, выходила победительницей. А потерпевшие жаловались, непременно называя Степанова.
В этот роковой день ранним утром Мишка шагал в школу вместе со своим закадычным другом Сережкой Литвиненко. Утро было сказочное. Поселок утопал в синеватой дымке, из которой вырисовывались пирамидальные тополя. У Мишки было такое впечатление, что он вместе с Сережкой попал в глубокие каньоны. Они шагали между высоких деревьев, стоящих по обе стороны тротуарной дорожки. Солнечные лучи пронизывали пелену дымки, серебристыми снопами опускались к ногам бодро шагающих друзей. Радужные лучи тянулись от деревьев, домов и всего, что хоть чуть-чуть затеняло солнце.
Оглушительно звонко чирикал воробей на ветке тополя.
-Вот, Мишка! В этого тебе ни в жизнь не попасть, - задорно крикнул Сережка.
Мишка остановился, прищурил один глаз и спокойно ответил:
-Запросто!
-Хвастун ты, высоко же!
-Я сказал, запросто!
И он, не долго думая, достал рогатку, с которой никогда не расставался, заложил в нее круглый голыш, прицелился…
Воробей как-то странно растопырил крылья и полетел вниз,
цепляясь за ветки. Он упал в траву рядом с Мишкиными ногами.
-Здорово! – закричал Сережка. – Вот это Мишка! Это класс!
Степанов никогда раньше не брал в свои руки «дичь». Сей-час же, гордый столь метким выстрелом, нагнулся, поднял воробья и… замер. На него глядели расширенные от боли глаза серенького воробышка с желтыми заедами у рта. Он судорожно хватал воздух. Веером распустились повисшие крылья. Мелко дрожали лапки.
Сердце озорника дрогнуло. Он на своей ладони увидел маленькое худенькое беспомощное существо, борющееся за жизнь. Коготки его лапок тихонько царапали Мишкин палец.
-Зачем же я, зачем же я, - прошептал Мишка. Он растеряно озирался, принялся дуть на воробья, нежно касаясь, откинувшейся в сторону головки.
-Пошли, чего там возишься, мой вождь и покровитель бледнолицых, - дурачась, крикнул Сережка.
-Отстань!
-Да брось ты его, в школу опоздаем.
-Отстань! – зло вымолвил Мишка.
Воробышек зашевелился. Встрепенулся и вдруг ожил. Мишка невольно заулыбался. Воробей чирикнул, по-видимому, от испуга, рванулся и полетел. Он летел неровно, кособоко и, обессилев, сел на первую попавшуюся ветку, испуганно и недоуменно озираясь.
У Мишки от радости заколотилось сердце. На ресницах заблестели слезы.
-Полетел, полетел, - шептали его губы.
-Упустил! – завопил Сережка, - у «стального когтя» - так он называл себя, - никогда дичь не уходит. И он схватил камень.
-Не смей!
Крик получился странный, не такой, как обычно, но Сережка не обратил на него внимания. Он размахнулся, что-бы бросить камень в воробья, но в этот миг Мишка весь съёжился, побледнел и сшиб своего друга с ног ударом кулака, приговаривая:
-Не сметь! Не сметь!
Теперь он стоял перед директором школы и молчал. Молчал, не зная, что сказать.