Рассказывает моя знакомая Агриппина Дмитриевна Киселева.
Родилась я в Рязанской губернии в семье крестьян. Отец мой - Дмитрий Иванович и мать - Арина Васильевна - были неграмотными людьми. Детей у них было трое: я, старший брат Вениамин и младший Василий. Мать у нас была доброй, терпеливой женщиной. Отец груб и строг. Нас детей за малую провинность лупил вожжами.
Когда мне исполнилось 16 лет, мне разрешили по воскресеньям ходить на посиделки к подружкам. По натуре я была веселой девчонкой, первой запевалой среди подружек и плясуньей. Волосы у меня были русыми, заплетенными в толстую косу и спускались на виски и лоб колечками. Глаза черные, губы чуть припухлые. Щеки постоянно - розовые. А когда смеялась, на щеках появлялись две ямочки.
На посиделки всегда приходили и парни. Я влюбилась из нашей деревни в парнишку из нашей деревни, Ивана Савельевича Отрадина 17 лет, из бедной крестьянской семьи.
В семье было кроме Ванечки еще трое сыновей: 8 лет, 5 лет и 3-х лет.
Да так сильно мне глянулся Ванечка, что я сон потеряла, все о нем думала. Меня, как магнитом, к нему тянуло. На посиделках и Ванечка постоянно следил за мной большими карими глазами. Его пышные русые волосы, подстриженные под горшок, лежали на голове вьющейся копной. До безумия любила я Ванечку. Мы с ним стали встречаться. Часто летом уходили на бережок реки, там садились на травку и разговаривали. Он обязательно клал свою руку мне на плечо и говорил, что дальше жизнь будет хорошей, что не будет бедных и богатых. Вобщем, сидели и мечтали.
Потом он впервые меня поцеловал, и мне понравилось и все время хотелось, чтобы он чаще меня целовал. Мне и самой хотелось его поцеловать, но я стеснялась.
Зимой как-то пошел он меня провожать домой, и около моего дома сказал:
- Поцелуй меня, голубка моя, и я тебе кое-что скажу.
Я пересилила свой стыд, обхватила его за шею и поцеловала Ванечку в губы. Он меня придал к себе и говорит:
- Я приду скоро тебя сватать, мои родители согласны.
От этих слов мне стало так хорошо и приятно, что я прижалась к его груди и прошептала:
- Ванечка, ты мой любый, на всю мою жизнь.
И стала опять его целовать и миловать.
К осени к нам в дом пришли сваты: Ванечка, его два друга Николай и Илья, отец Ванечки Мирон Всеволодович Отрадный.
Отец мой, как узнал, зачем пришли к нам соседи, закричал:
- Вон из моего дома. Груньку за Ваньку -голь-перекатного, замуж не отдам.
Я тут же стояла, приодетая в лучшее платьице, и заплакала. Мне было стыдно за своего отца и, что отец мой не согласился отдать меня замуж за моего Ванечку.
Так сватовство оборвалось к моему горю. Когда ушли сваты из дома, я упала перед отцом на колени и, рыдая, проговорила:
- Кроме Ванечки, ни за кого замуж не пойду. Только он люб мне.
Отец разозлился на мою дерзость, взял вожжи в руку и отходил меня по спине и по мягкому месту, приговаривая:
- Выйдешь за того, за кого я тебе укажу, выйдешь, как миленькая, и спасибо еще мне будешь говорить.
После отцовской порки я пролежала на печи двое суток с болями. От обиды и горя все плакала. А мама залечивала мои синяки, когда отца не было дома. Вечером отец возвращался домой и все кричал мне:
- Забудь своего голодранца, он нам не подходит. Я сам найду тебе жениха.
Как-то зимой, отец сказал:
- Грунька, приоденься получше, сегодня приедут издалека на смотрины. Твои будущие муж -Илья Семенович Дударев, его отец -Семен Гаврилович, мать -Елена Корниловна, дед - Гаврила Егорович и бабка -Пелагея Федоровна.
А ты, Арина, накрой, как следует на стол. Чтобы выпивка и закуска приличные были.
Я растрепала свою косу, надела платье самое мятое, домашнее, и влезла на печь. Вот к дому подъехали сани, и отец с матерью пошли встречать гостей. Вот гости уселись за накрытый стол. Стали выпивать и закусывать. И только через час отец крикнул:
- Грунька, выходи, покажись гостям.
Меня затрясло, щеки мои раскраснелись. Я их немного смазала сажей. Надела на одну ногу черный валенок, на другую - белый с дыркой на заднике. Спрыгнула с печи и встала перед столом, отвернув от гостей голову, правую ногу поставила на пятку и начала вертеть носком валенка. Потом покружилась и прошлась перед ними, прихрамывая.
Все это я проделывала, чтобы не понравится жениху и его родным. Тогда мать жениха ласково спрашивает:
- Груня, а сколько тебе лет?
Я отвечаю :
- Не помню!
Тогда отец строго посмотрел на меня и как зыкнет:
- Ты, что же это, бесстыдница, придуриваешься? Вон из дома! Я в чем была, в том и выскочила на улицу. Побежала бегом по снегу в дом своего жениха. Ворвалась в его дом, бросилась к Ванечке, обняла его и зарыдала. Когда немного успокоилась, рассказала о смотринах.
Проплакали мы с Ванечкой до темноты. Ничего не придумали. Он проводил меня домой. Поцеловал меня и сказал:
- Голубка моя ненаглядная, за меня твой отец никогда тебя не отдаст. Но я тебя люблю, и буду любить тебя одну всю свою жизнь.
-А я еще поборюсь за свое счастье, Ванечка. Я упрямая, как мой отец.
Мы простились и разошлись. Я тихо вошла в дом, залезла на печь и долго лежала с открытыми глазами, в которых стояли слезы. Лишь под утро уснула и увидела странный сон. Стою я на берегу речки и вижу, как по ледяной воде плывет мой Ванечка против течения.
–Ты куда, Ванечка?- кричу я. А как же я без тебя?
А он отвечает:
-Голубка моя, плыву далеко, тебя взять не могу. Война меня зовет.
Я кричу:
-Любый мой, вернись, не уплывай.
Но его уже было не видно. Вдруг вижу, стоит со мной рядом Илья Дударев. Протягивает ко мне руки обнять, а я от него отхожу все дальше и дальше. И тут он меня схватил и говорит:
- На немного, но моей будешь, -сказал со злом и пропал.
Осенью меня со сватали, обвенчали в церкви, сыграли свадьбу и новоявленный мой муж, нелюбимый и отвратительный, увез меня на лошади с моим добром к себе в деревню в свой большой дом.
На первом этаже дома были их лавки продуктовые и промтоварные. Жила я как в клетке, из дому меня одну никуда не выпускали. Каждую ночь я заворачивалась в тряпье и садилась в угол, убегая от первой брачной ночи. Так прожила месяц. Мой новоиспеченный муж уехал к моему отцу и привез его к себе в дом. После ужина, я сразу же ушла в свою спальню. Вдруг входит мой отец с Ильей.
- Ты долго будешь измываться над своим законным мужем?- строго и зло сказал мне мой отец.
Я промолчала, сидя укутанная, в углу. Тогда отец меня насильно раскутал всю, оставив в одной нижней рубашке, и они с Ильей стали меня привязывать веревками к кровати. Когда привязали, отец, обращаясь к Илье, глухо проговорил:
- Можешь делать из Груньки бабу,- и ушел.
В эту ночь Илья сделал меня женщиной. Потом развязал и лег рядом со мной спать. Он тут же захрапел, а я лежала, вытирая простынкой горькие слезы, вспоминая своего Ванечку.
Утром отец мой уехал домой, даже не простившись со мной. А Илья ходил и смотрел на меня с ухмылкой. Я его возненавидела еще больше, своего отца тоже.
К вечеру я собрала небольшой узелок и незаметно ушла из дома. Добралась до станции, и уехала на поезде в Москву. Быстро нашла место в одной семье няней. И проработала у них год.
Началась война империалистическая, потом гражданская. Стала устанавливаться Советская власть. Мне выдали паспорт, устроили на фабрику швейную, дали общежитие. Позже узнала от своего младшего брата, что Ванечка погиб в Империалистическую. А семью Ильи раскулачили и выселили в Сибирь. Так я их больше никогда и не видела.
В войну проработала на военном заводе уборщицей. А в 1950 году меня младший брат Василий (он окончил военное училище, был на фронте, подполковником стал после войны.) устроил в школьный интернат. Тут я проработала почти на твоих глазах всю свою жизнь. Получила однокомнатную квартиру. Ты знаешь, меня навещал мой брат с женой и две внучки - их дочки.
Замуж я никогда не выходила и не пыталась. Я до сих пор люблю Ванечку. Сватались ко мне мужчины, но я однолюбка. Никто мне не нужен.
Рассказ записала Фаина Канашева