На Петровки зашла Аграфена к крестникам, к по-
лугодовалым близнятам Петру и Савве Клюкиным. От-
дала куме Евдокии пшеничный пирог, предназначен-
ный крестникам, и отправилась в гости к Кулыгиным.
Завернула в чистую холстину специально подготовлен-
ный сыр и отправилась.
День такой: Петровки, 12 июля. Конец Петровского
поста, разговины, обрядовые хождения в гости. А потому
не только Аграфена Погорелова, но все тёщи старались за-
нести в дом к зятю почётный сыр.
...Зять Погореловых Егор Кулыгин был чрезвычай-
но почтителен к Аграфене: подкладывал и подвигал ей
за столом лучшие скоромные куски – угощайся, дорогая
тёща! А Аграфена, как сватья и тёща, пригласила в свою
очередь сватов и зятя к себе в гости. Сегодня же, на «от-
водной стол».
Проводить Аграфену вышла дочь Катерина, распол-
невшая от шестимесячной беременности, но по-прежне-
му красивая:
– Тяжко мне, мама...
– Терпи, доченька.
...Апостол Пётр в своё время был «рыбарём», а по-
тому 12 июля – ещё и праздник рыбаков. Охотник и
рыбак, сват Погореловых Кузьма Кулыгин вернулся с
удачной рыбалки: хватило и на праздничный рыбный
пирог, и на засолку.
Июль – макушка лета. Зной и горячие запахи разно-
травья. Откуковала кукушка, умолкли трели соловья,
ж е н щ и н ы собираются на праздник. Летние Кузьминки –
только для женщин.
14 июля сошлись у Евдокии Клюкиной (куда ей с
близнятами) Аграфена с Настасьей Парушиной, да пара
соседок. И х лето тоже покатилось с горы. Лучок, огурчи-
ки, квасок да брага... Поговорили, посудачили: и свою
жизнь пожевали и чужую обглодали:
– Не даёт Бог тяжелеть Лизке Синебродовой.
– Худое порося и в Петровки зябнет. У них вся порода
такая...
Настасья Парушина попросила Евдокию:
– Избавь моего Егора от вина!
– Да он у тебя не пьющий, а слабый. Н у а если шибко
надо, то подержи живую щуку 12 дён в вине и дай Егору
выпить настой.
– А кондрашка не хватит?
– Нет!
– Дорого...
– Тогда пусть пьёт.
Попили, поели, песни попели. Как всегда, о доле.
И разошлись по своим делам.
А на летнюю Казанскую, 21 июля, устроили крутоя-
ровские косари пир горой. И не потому, что явление обра-
за Пресвятой Богородицы – праздник особо почитаемый в
Крутоярово и на Руси. А потому, что к этому времени все
закончили сенокос: где толокой, где с Божьей помощью, а
кто и своими руками обошёлся.
Е щ ё на Троицу договорились, какой клин луга будет
«обчим» – на продажу. А теперь выкосили его, сено про-
дали, и получилась складчина. На эти деньги и затеяли
пир-гулянье. Для всех. Поставили за околицей столы, на
них – июльские богатства да мясо, водку да вино. Угощай-
ся, народ! Завтра жатва позовёт.
Разбрелись к полуночи, а молодёжь – к утру. Рано
и благоприятно закончился в этом году сенокос. Значит,
есть впереди, до жатвы, несколько дней для вспашки
земли под озимые. А потом уже – приниматься за рожь.
Да появился молодик, месяц молодой, – а значит, и пере-
мена погоды. Снова загромыхало небо, заполыхали ноч-
ные сухие грозы – страсть! Но выхватили Погореловы два
сухих дня, вспахали землицу ещё до Прокла.
А 25 июля, на Прокла, стояла сухая погода. Стало
быть, и осень будет погожей.
Аграфене Погореловой не терпелось: надо начинать жат-
ву ржи! Катины руки ушли к Кулыгиным. Даша – ещё сла-
бая помощница, а потому сама Аграфена может и не успеть.
– Помогу, – говорил ей Гаврила. Не мужское это
дело – серп, но тут не до чина. – Управимся.
На Степана-Савваита, 26 июля, вышли в поле.
Аграфена на полосе захватила ладонью горсть тяжё-
лых колосьев, подсекла их серпом, скрутила жгутом и
подпоясалась: заткнула за гасник юбки:
– Как матушка рожь стояла да не устояла, так моя
спинушка жать не устала бы.
Даша в точности всё повторила за матерью. Жатва
продолжалась до позднего вечера. С третьим серпом был
Гаврила Погорелов.