На стенке обложенной старым советским кафелем висело не большое зеркало без оправы и с мелкими следами ржавчины по краям.
Напротив зеркала, оперев мощные руки с тонкими пальцами о кафель, стоял парень. Он грозно смотрел на свое отражение, точнее даже не на свое, а куда то в сторону. В зеркале за его спиной стояла девушка, с длинными русыми волосами, такого же цвета как у него, и серо-зелеными глазами, его глазами.
Нежный, успокаивающий женский голос произнес:
- ну, и чего ты злишься? Ты еще в стену руками побей, ну что я сделаю, если ты сам понимать ничего не хочешь, и принимать кстати тоже.
- захочу, побью, и откуда ты взялась только на мою голову, мой подарок и мое проклятие, сумасшедшая!
- ну, тут, Красивый, хочу заметить, что не только я, сижу в ванне и вижу в зеркале чужие силуэты.
Девушка улыбнулась, провела бережно по вмиг отдернувшемуся отражению рукой и пошла к двери. Парень в отражении вроде бы пошел за ней, но потом изменил свой путь, и сел на край ванны. Реальный образ истерически рассмеялся, но остался на своем месте.
- пиши, - девушка протянула парню из отражения тетрадь, и он принялся что-то писать. Ползли минуты, парень усердно выводил буквы, слова, предложения.. Наконец он закрыл ручку и начал протягивать тетрадь девушке.
- не мне, ему – спокойным жестом указывая на реальное отражение, произнесла она.
Парень в отражении положил тетрадь на маленькую полочку для паст и шампуней, предварительно стряхнув непринужденным жестом оттуда все. Реальное отражение сделал в край возмущенный вид, но, обернувшись, пораженно пошел к полке. Под пастами и шампунями, совершенно их не сдвинув с законных мест, лежала та самая тетрадь, которую передавали отражения. Теперь уже он резко стряхнул все, схватив нервно тетрадь и пытаясь найти нужный лист. Нужный лист нашелся, на нем, четким подчерком теперешнего читателя были выведены строки песни, которая совершенно не запоминалась, но была настолько хорошо написана, что читатель поразился.
- как ты, мое отражение, можешь писать такие строки, ты же это я, а я давно уже не пишу.
- вот мне и надоело держать все в себе – как бы извиняясь и в то же время, наступая, сказало отражение.
Девушка рассмеялась, да так звонко, что оба парня-отражение обернулись на нее.
- ну, теперь то ты понял, что не терял себя? – крикнула девушка, куда то в потолок, - и вновь рассмеялась, теперь уже как-то грозно и отчужденно.
- теперь ты понял, что тебе есть что терять? – парни не могли понять, к кому она обращается, и не истерика ли у собеседницы, не сошла ли и она сума вместе с ними, хотя если учесть что она отражение, и всего лишь плод его воображения, то она просто обязана быть сумасшедшей.
Она наклонила голову, посмотрела немного в пол, и вдруг, резко взглянула на реальное отражение:
- открой тетрадь.
Ничего не понимающий, и распрощавшийся с последними каплями здравомыслия парень, открыл исписанные его почерком страницы. Там были песни, стихи, проза, даже карикатурки от безделья. Целая толстая тетрадь была исписана. И вдруг она полыхнула, загорелась, начала обжигать руки. В недоумении он отбросил ее на влажный, от недавней стирки, пол. Она догорала на его глазах. Спасти ее не было ни малейшего шанса. И только сейчас он заметил, что его отражение держит в руках дешевую зажигалку.
- как ты мог! – с истерическим криком он бросился на зеркало, но ничего не произошло, образы спокойно сидели по ту сторону, а зеркало лишь шатнулось.
Он сел на пол, обхватив голову руками, и с ужасом в глазах поглядывал на собеседников, время от времени недоуменно роняя фразу «зачем, ну зачем, а?»
Девушка печально наблюдала за этим, и вновь подняла голову вверх, будто там кто-то был.
- видишь, до чего ты себя доводишь? это сгорела тетрадь с ненаписанным тобой, с тем, что ты променял на пиво и отречение, на медленное и бесповоротное уничтожение себя, своими же руками.
Оба парня отражения кинулись к зеркалу и расколотили его, после чего обе стороны рассыпались осколками, их просто не стало. Вместо них возникла поглощающая пустота.
Только сейчас парень заметил, как кровоточит его рука, с осколком в пальце. В ванну влетела девушка, с длинными русыми волосами цветом, как у него, и в испуге смотрела на зеркало, и на парня, который вытаскивал из руки осколок. В этот момент парень понял, что пустоты больше нет. И не важно, что будет дальше, он убил пустоту, он убил сомнения, он разбил их вдребезги, и теперь, он начнет заново. Ведь он у себя есть, и рядом его муза, та, для которой он станет писать так же хорошо, как было в тетради, а возможно даже лучше. Он обнял ее, и, посмотрев на осколки зеркала, ни увидел там ничего, кроме их отражения, все другое ушло…