Сидит над обрывом и камни швыряет,
Маленький мальчик, о чём-то мечтает.
И глазки от этих мечтаний сияют.
А ноги в свободном полёте свисают.
И с камешком каждым в каньон улетала,
Тоска, что утрами в груди завывала.
Ведь каждую ночь во сне приходила,
Одна лишь девчонка, и с ним говорила.
Они говорили про то, как мечтали.
А также поэмы друг - дружке читали.
Смеялись и пели… и не замечали
Как каждое утро друг друга теряли.
И вот он сидит, а под ним высота
Он словно бы к ней привыкал не спеша.
И пусть за спиною кипит суета,
Душою владела одна лишь мечта.
И эта мечта у него день за днём
Играла с терпеньем - горячим огнём.
Но он понимал, что пока не готов,
Найти ту принцессу из сказочных снов.
Прошли так года, как горят свечи,
Мальчик подрос, стали сильными плечи.
И всё это время с надеждой смотрел.
Где за горами в мечтаниях летел.
Но как-то во сне вдруг случилась беда.
К нему не пришла на свиданье она.
Он ждал, как умел, в сомненьях томясь,
А утром тревога к душе подкралась.
Снова, и снова её он не видит.
И он жадным взглядом вокруг её ищет.
Но нет ни её и ни слова намеком.
А счастье казалось, что было под боком.
И вдруг сквозь дождливые, хмурые тучи,
Услышал он голос, тот самый, певучий,
Тревожно сквозь слезы, где-то в ночи:
«Тебя умоляю! Меня ты спаси!»
Ударом сердца в сплетение грудное,
Будит душа сознание родное.
Резко проснулся, он сон вспоминая.
В шоке таком, словно изгнан из рая.
Босым на улицу выбежал он,
И до рассвета смотрел в небосклон.
Но больше не слышал он голоса милого.
Лишь только в груди стук сердца ранимого.
Ждать нечего больше… Рюкзак свой нашел.
И попрощавшись, из дома ушёл.
В последний раз камень метнул он в обрыв.
Историю детства на этом закрыв.
И вот по тропинке, что видят глаза,
Идет он туда, где искрится гроза.
Туда, куда сердце зовет и толкает
Ещё молодое, но тихо страдает.
А где-то вдали за седыми горами,
Застеленных, словно периной, снегами,
У синего озера… там у причала,
Девушка Оли о принце мечтала.
Сидела и мысленно звала к себе
Мальчишку, что видела только во сне.
Который, отыщет её и придёт,
Нежно обнимет, с собой уведёт.
Ждала и искала, но вдруг заблудилась.
И в клетке она золотой очутилась.
В тот миг как в тумане волшебном искала,
И в нем милый облик она потеряла.
Туман испарился, и вспыхнуло солнце.
Промеж серых туч, в узком оконце.
Уже не слепило, а лишь улыбалось.
Стало понятно, мечта не сбывалась.
И сердце забилось испуганной дрожью.
Глаза потускнели жемчужною брошью.
Когда осмотрелась, увидела стены,
Сквозь толстую дверь она крикнула: «Где ты!?»
А он заблудился в стенах городских,
Непроходимых и вечно-чужих.
Придя в этот город, искал он в толпе,
Но словно в болоте, застрял в суете.
В красивых запутался он кружевах,
Которых, не видел в высоких горах.
Увидев вокруг изумительный быт…
Подумал, что богом был просто забыт.
И вот день, за днем погружаясь в заботы,
В хаосе местном, меняя работы…
Вдруг встретил он ту, что пройти поклялась,
С ним вместе по жизни, за руку держась.
Она на пути появилась в слезах,
C потухшей надеждой в девичьих глазах.
Две разные судьбы, но очень похожи…
И жизнь забурлила, по новой, как дрожжи.
Слепив свой очаг, оградившись стенами,
Семью создавали года за годами.
А вечером темным на крышу взбирался,
И в поисках милой вокруг озирался.
И вот, как и в детстве, под ним высота…
Под ним целый город, вокруг красота.
Но камня не бросить, и громко не крикнуть…
Как загнанный зверь… Как к такому привыкнуть?
Тоскует в душе и о крыльях мечтает.
Ему так простора сейчас не хватает.
И милого взгляда, что где-то томится,
И тоже тоскует, и тоже не спится.
А Оли в окошке луну изучала,
В её излучениях принца искала.
Который, на крыше дома соседнего,
Ищет и ждет её, ангела млечного.
И вот осмелев, вдруг открыла оконце
И сумрак вдохнув, засияла как солнце.
Да так, что вдруг вздрогнул сидящий на крыше,
И чуть не сорвался, к высотам привыкший.
Увидев её, всю в лучах, он за млел:
«Мой, Ангел!» - сказал: «Ты ко мне прилетел!»
Чуть слышно, и думал, что про себя.
Но Оли услышав, свой взор подняла.
Взглянула наверх, и забилось в груди.
В мерцании звезд и под светом луны.
Как призрак стоял и протягивал руки,
А губы шептали знакомые звуки.
Слеза навернулась, терялся дар речи.
От неожиданной сказочной встречи.
Но пропасть возникшая между руками,
Им словно шептала: «Любите сердцами».