Тысячелетия люди используют шёлковые нити тутового шелкопряда, паутину Мадагаскарского паука Nephila для изготовления прочной и красивой ткани. Пробовали, правда, “приручить” паука-крестовика, дающего до 500 метров прочнейшей паутины, более прочной, чем шёлк, не говоря уж о металлических нитях, но затея эта очень опасная, да и не рентабельна – крестовик любит одиночество.
Шелкопряд, и мадагаскарский паук не представляют для человека никакой опасности, не то, что пчёлы, дающие очень полезные продукты: мёд, воск, пергу, прополис, пчелиное молочко…
Иванов Степан решил заняться пчеловодством. Сначала его ульи стояли на приусадебном участке, там, где у него растут яблони, пара груш, несколько незатейливых кустарников, которые прижились на бесструктурной, глинистой, с заметными пятаками солонцов, высушенной солнцем и ветрами почве сибирской лесостепи. Растения как-то выживают, несмотря на скудные редкие поливы – солёной водой не польёшь, а за пресной, питьевой, приходится ездить на лошади к единственному колодцу. Много ли накачаешь мёда, если ближайший лес в хорошую погоду с трудом просматривается на горизонте! Вокруг – целина со скудной растительностью да проплешинами солончаков.
Степан переехал сюда года три назад, но уже успел разбить небольшой садик.
Ефимов Николай, начинающий пчеловод, предложил:
– Степан, мы хорошо знаем друг друга. Давай скооперируемся, вывезем своих пчёл на поле – и совхозу польза, и нам мёд будет. Я договорюсь насчёт машины.
– Я не против. Но пчёл нужно вывозить пораньше, чтобы и с диких первоцветов был взяток, а затем и с сеянных трав, и с подсолнечника.
– Резонно! – согласился Николай.
– Спрошу у Емельянова, где нынче будут сеять подсолнечник, гречиху. Вывезем пчелосемьи и на донник, люцерну, поставим своих пчёлок поближе к колку, а затем и на подсолнечник перевезём.
Пришло время качать мёд. Степан с Николаем погрузили медогонку и фляги в бричку и поехали качать мёд.
Особенно вкусен и полезен мёд сотовый, когда вырезаешь часть сота с мёдом и жуёшь.
– Николай! Ты почему холстинкой не закрыл рамки? – спросил Степан. – Поди читал, что на рамки надо положить коврик?
–Читал, конечно, – отозвался напарник, – закрутился, вот и забыл положить.
– Эк! Закрутился! Об этом забывать нельзя!
– Да знаю! Придётся ещё раз приехать сюда, чтоб коврики положить.
Но ни через неделю, ни через две он так и не приехал на пасеку.
Через некоторое время Емельянов предупредил, что поле, у которого стоят ульи, будут косить. Степану с Николаем пришлось в срочном порядке перевозить пчёл. Пчелосемьи перевозят ночью, когда все пчёлы в улье, или в пасмурную погоду, когда пчёлы не летают, но, так как солнце и не думает прятаться за тучи, потому, что на небе, ни облачка, пришлось просить машину на ночь.
– Алексей, поехали на пасеку, пчёл перевозить, – предложил сыну Степан, – поможешь переносить.
Алексей любит возиться с пчёлами, наблюдать за ними. На пасеке он готов быть день и ночь, но отец не очень охотно пускает его – у Алексея была аллергия на пчелиные укусы, стоило одной пчеле ужалить его и он весь распухает, задыхается. И хотя со временем выработался иммунитет к пчелиному яду, отец побаивается пускать сына к пчёлам.
Лунный диск играл с редкими облаками, то прячась за них и посматривая на землю сквозь лёгкую вуаль, и при этом облака принимали какой-то неземной золотистый цвет и тогда звёзды сияли ярче, открывались во свей своей красе. Даже комары притихли.
Земля существует 4,6 млн. лет, а может и больше, попробуй узнать истинный возраст планеты! Пчелы, наверное, современники динозавров и с тех пор не разучились выпускать жало когда надо, а иной раз и когда не надо. Пора уже привыкнуть и не жалить человека! Так нет же! Человека, забирающего результаты перепроизводства , пчёлы так и норовят выпустить в него жало.
Тишина. Слышен только мерный шум мотора. Фары высвечивают придорожные кусты да ухабы дороги. Вот, наконец, в свете фар мелькнули первые берёзы. Полная луна тщетно пытается спорить со светом фар. Вскоре показались ульи.
Машина остановилась метрах в десяти от ульев. Алексей открыл боковой борт машины, вынул колышки и вбил их в землю – сразу ульи не поставишь в кузов, хотя и не далеко носить, но надо передохнуть, да и перехватить улей, так, чтобы удобно было ставить.
Степан с сыном быстро управились со своими пчёлами. Тем более, что Николай аккуратно передвигает ульи на кузове.
– Пап! Отдохни. Я с дядей Степаном перенесу его ульи, – предложил Алексей.
– Хорошо, помогай, а то я устал что-то за день.
Первый улей перенесли.
– А, чёрт! – ругнулся Степан, когда несли второй улей. Он споткнулся о корягу, упасть не упал, но улей резко накренился, крышка съехала. Встревоженные пчёлы полезли через верх улья, густым ковром облепили улей и вскоре начали подниматься по рукам.
– Лёшка, ставь улей! – встревожено вскрикнул Николай.
– Нет, дядя Коля, давай до колышков донесём и поставим, как следует, – спокойно возразил Алексей.
Пчёлы, тревожно гудя, поднялись по рукам Алексея, клуб пчёл дошёл до подбородка. Какая-то шальная пчела ужалила Алексея.
“Не попали бы пчёлы под рубашку – промелькнула мысль, – иначе могут зажалить!” Наконец-то дошли до машины! Медленно поставили улей на колышки. Алексею стало жарко под медленно перемещающемся жужжащем покрывалом. Ещё одна пчела ужалила. Алексей стоит согнувшись буквой зю , шевельнуться не может – иначе куда пчёлы перейдут, когда начнут успокаиваться! Алексей снова почувствовал резкую боль – ещё один укус!
- Лёшка! Как ты?
А Алексей и говорить не может: пчёлы добрались до губ, попробуй вымолвить хоть слово, запросто могут пробраться в рот. Он и хочет сказать, что всё нормально, но не может, а поэтому мромычал
- Мм- м, - и показывает кивком головы, мол, не спрашивай!
Надо стоять и не двигаться! Степан лихорадочно разжёг дымарь. Выключили фары и свет в кабине. Луна равнодушно взирает с высоты на землю. Степан начал не торопясь сгонять пчёл дымом в улей.
Алексей распрямился, присмотрелся – здесь под накренившейся крышкой улья пчёл не видно. Он, не торопясь, стараясь не прижать пчёл – они этого не любят, положил руку на край улья, затем также медленно положил вторую руку; растревоженные пчёлы начали успокаиваться и медленно спускаться по его рукам в улей, тем более, что отец направляет небольшие струйки дыма на облепивший Алексея рой.
– Наконец-то пчёлы успокаиваются! – с облегчением выдохнул Алексей.
– Рано говорить “гоп!” – осадил его отец.
– Пчёлы почти все перешли в улей, так что опасаться нечего..
– Алексей, как ты?
– Да нормально, дядь Коль! Через полчасика перенесём ульи. – бодро заверил Алексей.
И действительно, через полчаса Алексей надвинул крышку улья на место; вытащил все жала, а вскоре улей подняли на кузов.
– Лёш! Иди отдыхай! – приказал Степан.
– Нет! Я помогу перенести остальные ульи. – возразил пострадавший от пчёл.
Вскоре машина взяла курс на место новой дислокации пчёл…