- Ну, что трясешься? Не ссы в компот, там фрукты… - сморщив нос, как будто перед ним не человек, а кусок дерьма, сплюнув сквозь зубы, прорычал круглолицый парень-качок, лет семнадцати-восемнадцати, трусящемуся от страха бомжу, что стоял перед ним. - От тебя несет помойкой и сдохнешь ты в помойке. Пошли, сволочь черномазая.
Бомж, мужик лет тридцатипяти, то ли таджик, то ли казах с намокшими от страха штанам, стучал зубами, не зная, что сказать. Да и по русски-то он говорил плохо. Так общие слова: подайте беженцу, спасибо, не знаю, не могу, не видел, хочу кушать, хлеба, пиво, водка и что его зовут Камиль, Камиль Абдурахманов. Он хочет работать, а работы нет. На самом деле, он давно уже не работал, подсел на анашу, потом пристрастился к русской водке, какой из него работник, так скорлупа человеческая.
- Ты чего сюда приехал? Кто тебя звал? Говори, говори, чурка безголовая. Чего из своего аула к нам сбежал, я тебя звал? Ну, что молчишь? Обоссался?! Это всегда так, когда тебе страшно. А когда наших ребят в Фергане мочили или в Чечне, не страшно было? Я тебя, сволочь недоделанная, спрашиваю. И разозлившись, бритоголовый ударил бомжа по лицу. Тот, охнув, упал, кровь брызнула из носа. Видишь, урод, кровь то у тебя красная, как и у наших пацанов. Бритоголовый приподнял бомжа за ошерок, и рукой размазал ему кровь по лицу. – Умойся сука! Он хотел еще раз ударить, беспомощного, стоящего перед ним человека, но в это время в подвал кто-то вошел, глухо хлопнула дверь.
- Штырь, ты здесь? – спросил голос сверху.
- А где же, не в заднице же твоей – огрызнулся бритоголовый.
- Ааа, а тебя ищут…
- Кто? Бригадир.
- Говорит, найди Штыря, дело срочное есть.
- Что за дело?
- Если черных на рынке гонять, мне уже обрыгло…
- Пусть сам с черножопыми разбирается… Мочить, это другое дело. Я готов. Кузя, посмотри на этого ублюдка. Меня пацаны на него навели. Наркоту толкает. Обоссался, как только я наехал на него. Сейчас прикончу подонка и пойдем на настоящее дело. Одобряешь, Кузя?!
- А то! Сейчас на мобилку сниму. Давай, начинай.
Убитого с особой жестокостью бомжа- таджика, нашел дворник через пару дней. Потом в городе убили еще двоих студентов из Нигерии и Камеруна. И во всех случаях почерк преступления один и тот же – множественные побои по всему телу и ножевые ранения. Причем, ранения сами по себе не смертельные, били ножами с короткими лезвиями, чтобы не сразу умер, а помучался, и погибал бы медленно от кровотечения.
Старший следователь прокуратуры, ведший дело по убийствам, объединил их в одно, справедливо посчитал, что сделали это одни и те же лица. А то, что преступников было несколько, а не один человек, у него тоже не было сомнений: разные удары, разными ножами, с разных позиций...
Кто убивает инородцев с такой жестокостью, вопрос непростой. Главное в любом деле найти мотив, а вычислить преступников - уже дело техники.
В прокуратуре старший следователь Логинов Виталий Сергеевич, раскрывавший не одно заказное убийство, считался асом в своем деле. Именно ему поручали самые запутанные и трудные дела, связанные с убийствами. И в этот раз не обошлось без него.
Убийство на национальной почве, Виталий Сергеевич не отклонял, но сомнения были, уж больно разные жертвы: студенты и бомж. Что их объединяет? Разборки внутри земляческой братвы бывают и жестокими, особенно среди африканцев, там, что ни племя, то свой бог и законы. Но тут, две разных страны, с разными языками. Не то! А что? Опять же бомж-таджик, ни негр. Как они могли пересечься, чтобы попасть в руки одних и тех же убийц. Потом, убили их в разных местах. Одного в подвале заброшенного дома на окраине, а студентов в центре города, можно сказать прилюдно. Но вот свидетелей, кот наплакал. Одна бабуля, лет под восемьдесят показала, что прогуливала собачку, вроде бы видела каких-то бегущих парней, не то троих, не то четверых. Но конкретно ничего сказать не смогла. Пожалуй, единственная зацепка, какие-то парни. Кто они и почему убили разных по статусу, возрасту и в разных местах людей, не понятно? И как всегда в таких делах помог случай.
В милицию поступило заявление о драке на рынке в Южном округе. Русские парни подрались с торговцами с Кавказа. Обычная история. Таких теперь десятки на дню, никого не удивишь. Но что-то заинтересовало Виталия Сергеевича. Скорее интуитивно, чем осознанно, он решил лично допросить одного из задержанных, молодого парня, на вид интеллигентного, в очках. Высокий, худой, он вежливо отвечал на вопросы.
- Фамилия – Кузьмин, зовут Дмитрием. Род занятий – студент юридического факультета… Отец – учитель математики, мать – старший продавец в супермаркете на Варшавске.
- На что живешь?
- Родители неплохо зарабатывают, и сам подрабатываю.
- Где?
На вопрос где, замялся...
- Да так, где придется: разноской газет, на выборах распространяю плакаты и прочая ерунда. Немного, но на мелкие расходы хватает – отвечал неспешно студент.
Но что-то в этом, на вид меланхоличном, молодым человеком было неестественным. Но что? Виталий Сергеевич все никак не мог уловить.
- За что тебя задержали? – задал вопрос следователь, хотя в протоколе о задержании все было подробно описано.
- Ни за что…
- Так уж ни за что?
- Да, говорю вам, именно: ни за что. Иду я по рынку, присматриваюсь, чтобы купить к зиме: ну там обувь, бейсболку теплую. А тут черные на одного русского пацана напали. Мол, не рассчитался с ними за товар. Ну, мы за нашего заступились, началась потасовка... Вызвали ментов, нас замели и сюда привезли.
- А с кем был, кто еще с тобой в драке участвовал? – спросил Виталий Сергеевич.
- Парни какие-то, но я их не знаю.
Виталий Сергеевич уже хотел отпустить от себя задержанного, но его остановил взгляд этого молодого парня. Серые глаза смотрели как-то холодно и злобным огоньком, при этом на лице сохранялась добродушная ухмылка. Несоответствие недоброго взгляда человека- волка, и улыбчивая внешность и вызывали у Виталия Сергеевича раздражение и неприятие всего сказанного молодым человеком. Выйдя из-за стола он походил по комнате, словно что-то соображал, потом снова сел и, раскрыв папку, вытащил из нее несколько фотографий. Это были убитые студенты -негры, и бомж-таджик. Вадим Сергеевич подал их сидящему перед ним парню-студенту.
- Посмотри!
- А зачем?
- Смотри, смотри – со строгостью в голосе сказал следователь.
Дмитрий взял фотографии, взглянул на первую и тут же изменился в лице. В глазах мелькнул страх, фотографии выпали из рук.
- Смотри, все смотри – почти шепотом произнес следователь.
И от этого шопота студент совсем обмяк.
- Зачем вы мне их показываете? Это не я… - залепетал он.
- Кто? Кто это сделал? Считаю до трех, если не скажешь, будешь пожизненно сидеть, вместе с убийцами,за соучастие. У тебя есть шанс: раз, два...
- Это Штырь, бугор и Дука с Коршуном...
- Кто такие? – следователь, не спуская глаз с Дмитрия, стал быстро раскладывать перед ним все фотографии. Кто убивал, кто?
- Штырь, он садист и ненормальный…
- Кто еще?
- Дука с Коршуном тоже ножами ударяли…
- Кто они?
- Да так, сосунки еще, из школы за хулиганство вытурили, к нам прибились…
- Бугор, что делал Бугор?
- Нет, он не убивал, он организовывал и искал с кем расправлятся...
- Скольких вы убили? Виталий Сергеевич понимал, что снижать психологическое давление в его случае нельзя, поэтому резко и напористо повел допрос дальше.
- Не знаю. Мы их на смерть не били, всегда оставляли еще живыми… Честное слово, они были живыми, я их на мобильник снимал, можно посмотреть… Они были живыми… Студенту стало плохо, он попросил воды и, стуча зубами о стакан, все твердил: - Я их не убивал, они были живыми…
- Верно, верно, Дима, успокойся. А теперь ты все подробно напишешь сам, как явку с повинной...
- Да, вы, что? Они меня убьют. Они звери, нелюди…
- Не преувеличивай их возможности, Дмитрий. У нас даже Радуев шелковым был... Знаешь такого террориста?
Дмитрий кивнул головой.
- Слышал.
- Ну, вот, а ты убьют?! Мы их арестуем и всех отдадим под суд, с твоей помощью. Идет?
Дмитрий опустил голову…
- Ну, вот и хорошо.
Следствие тянулось долго, почти полтора года. И каждый раз, встречаясь с этими отморозками, Виталий Сергеевич, ловил себя на мысли: - Если не изменить отношение к молодежи, завтра в скинхедах окажется половина ребят.
Ладно, Штырь, он патологический убийца в свои семнадцать лет. Как говорится, врожденная страсть убивать, без какой-либо цели. Но остальные, в группе их было девять человек, нормальные по жизни парни, четверо студенты, будущие юрист, архитектор, инженер-программист и экономист. Не дураки, хорошо учились, ни в чем плохом замечены не были. И все из благополучных семей. Родители были в шоке: Не может быть! Да вы что,убивать? Они не только практически не могли убить, но и теоретически…
- Мой Костенька крови боялся с детства, разве мог он ножом в живого человека – плакала одна из мам.
Оказывается, мог. За что убивали? – главный вопрос, который все время задавал преступникам Виталий Сергеевич, пытаясь понять молодых людей, убивающих себе подобных из-за другого цвета кожи и разреза глаз. По-разному, они объясняли свои поступки.
Будущий архитектор заявил:
- Инородцы захватили все жизненное пространство России, дышать стало нечем, куда не плюнь,везде нацмены. Мы, русские, стали людьми второго сорта...
А не состоявшийся инженер-программист, ответил коротко и просто:
- Нас унизили и мы мстим. Мстим за унижение...
Вот, кажется, и мотив. Но ведь так можно оправдать любые преступления и Виталий Сергеевич, не любивший высокопарных речей, а тем более поучать преступников возмутился:
- Послушайте, вы же образованный человек. Но так же могут сказать о себе, своей униженной нации чеченцы, ингуши, да мало ли найдется еще желающих восстановить историческую несправедливость... И что? За что убивать? Один Сталин столько зла натворил, вольно или невольно, другой вопрос, кстати, грузин по национальности, и если стали бы мстить,по вашей версии им, то глядишь и грузин бы давно не осталось. Так можно дойти до абсурда, вам не кажется?
Студент подумал и замотал головой.
- Их насильственно переселили-это факт. Но на фронте они не гибли миллионами, как русские, их дома не бомбили немцы... Все оплеухи и от Ленина, и от Сталина и от нынешнего правительства доставались нам, русским. Нас спаивают и гнобят, прикрываясь демократией: мол, все равны перед законами... Так почему среди владельцев рынков в Москве, нет ни одного русского? Да и по всей стране их по пальцам можно пересчитать. А миллиардеры в России, кто из них русский? От нас отняли наше право распоряжаться своим богатствами в собственной стране...И вы думаете мы дудем молчать? Мы, не фашисты, как нас хотят все представить, видите, я даже не бритоголовый... На путь убийства и террора нас ведет борьба за справедливость...Студент,еще что-то пытался сказать в этом плане, но следователь решил закончить тему и перевел разговор в другое русло:
- Скажите, вы верите в Бога?
- А нет Бога! Если бы он был, зачем тогда столько свершается несправедливости? Студент замолчал. Бледное от тюремного воздуха, его лицо выглядело отрешенным.
- Вы, действительно не сожалеете о свершенных вами преступлениях, хотя бы как человек? – задал после небольшой паузы вопрос Виталий Сергеевич.
- Я жалею только своих родителей, которым доставил столько горя и боли - ответил студент.
- А родителей, убитых горем африканцем, вам, что не жаль? Зачем вы убили африканцев, они то, что сделали плохого вам?
- Что? – усмехнулся студент. Заняли чужие места в наших институтах...
- Ах, вот оно что! С такой философией вы всех гостей, едущих в страну, передушите, чтобы вашим воздухом не дышали, а говорите, что не фашисты – устало, произнес Виталий Сергеевич. Ничто не может оправдать убийство невинного человека. Ничто! Перечитайте еще раз Достоевского, его ПиН... Наказание не так было страшно Родьке, как ощущение собственной вины в убийстве ростовщицы, спланированного им убийства, с целью обогащения... Как оправдать Раскольникова и за что? Нет, господин студент, вы не туда идете и не тем путем, это ясно, как божий день.
Устав от длительной и как ему показалось бесполезной работы по переубеждению студента, Виталий Сергеевич отошел к окну, не понимая, что еще можно сделать? Как таких заставить не убивать? Судить,судить и судить по всей строгости закона! И сажать,сажать и сажать! Единственное, чем он может защитить людей от таких идейных преступников. Он вздохнул и подписал документы о передаче дела скинхедов в суд.
Судили скинхедов через год. Штырь получил пожизненное заключение, остальные кто - сколько: от двадцати пяти, до пятнадцати лет. Меньше всех, Димка Кузьмин, он получил пять лет, учлось его сотрудничество с правоохранительными органами и то, что лично не участвовал в расправе над людьми.
Так завершилась эта жуткая история, но проблемы, породившие ее, остались. Как быть, что делать? Извечный российский вопрос, пока остается открытым. Виталий Сергеевич считал, что люди смогут дружить и жить в согласии, когда они связаны единой мечтой и судьбой, а еще любовью, как цветки в венке, который сплетает молодая девушка и бросая его в реку, в день Ивана Купалы,с надеждой на счастье... Да, любовь и согласие и только это спасет Россию! Вариантов других,пожалуй, нет!