Глава VIII. Милиционер Коля
В детстве, один мой приятель очень боялся шпаны ( то, что сегодня называют гопотой, урлой и т.д. ) Но шпана, по его определению была неоднозначной, например - он говорил, что если в компании, которая идет по темной улице ему навстречу, есть один или два человека в очках ( с диоптриями ) - то их можно не бояться -они бить не будут. Или в компании нет очкариков но есть хотя бы одна девушка -то эту "шпану" тоже можно не опасаться. И еще одна примета миролюбивой банды подростков - это собаки, то есть если они с собаками то не пристанут и не изобьют.
Но через несколько лет, он по глупости оказался в колонии для несовершеннолетних - и там он с ужасом для себя узнал, что самые злобные и тупые из надзирателей - это очкастые девушки с собаками на поводках! Вот, как говорится -жизнь внесла свои коррективы.
И еще он понял, что страшнее любой шпаны, могут быть только милиционеры...
Надо пояснить, родился он в семидесятые годы прошлого века и нравы тогда резко отличались от нынешних. Да и милиция тоже была неоднозначной.На экранах кино и телевидения – одна милиция, в жизни, несколько иная.Это ведь только через 30 лет, появился замечательный фильм Алексея Балабанова «Груз 200» , в котором милиция того времени сверкает всеми своими погонами, портупеями и кокардами, с яркостью и выпуклостью, объемного кино.А в те душные годы застолья, и застоя, милиционеры да и вообще все работники внутренних органов, были на одно лицо, и одну судьбу.
Самым большим преступлением считалось - Это украсть вагон опилок, сделать из него спирт, разлить его по водочным бутылками и продать через вагон-ресторан.А милицанеры, опять же по телефильмам, все были честные, порядочные, непьющие и разговаривали с преступниками на ВЫ.Даже курили они редко, только если им приходилось крепко задумываться - как правило, над одним вопросом -Как, такое могло случиться с таким хорошим парнем? Женщины и девушки преступлений не совершали, а милиция всем составом ГУВД ловила одного на весь город воришку или хулигана.Изловив злоумышленника его аккуратно сажали в коробок и везли в кабинет главного начальника, где под строгим взглядом седовласого полковника, правонарушитель начинал рыдать и пуская слюни, рассказывать как он дошел до такой жизни.
Кинематографисты наперегонки друг с другом штамповали образы стажей порядка, эдаких Дядь Степ,- защитников слабых но трудолюбивых и честных граждан.
И (если , кто-то , где-то-там , у нас порой честно жить) не мог, то ему всячески помогали избавиться от такого заблуждения - в кино уговаривали а в жизни, нещадно ****или валенком с песком по голове или почкам.
В современном Российском кинематографе (и телевидении) произошло удивительное превращение – Из образа доброго дяденьки милиционера, работники правоохранных органов, превратились в шалопаев и забулдыг, которым с легкостью удается раскрытие самых тяжких преступлений.При этом любое свое действие они обильно сдабривают спиртными напитками и матерными выражениями. Из честных но исполнительных Дядь Стёп они стали ловкими и покладистыми Рубахо -Парнями, хоть и в погонах.Каждый милиционер стал незаурядной личностью, которого должна любить вся страна, включая воров и бандитов, но которого совершенно не ценит начальство. Начальство –это постаревшие, поседевшие и потерявшие рост, все те же Дяди Степы, иногда правда, увлекающиеся коррупцией и взятошничеством.Ну а их подчиненные, коррупцию не одобряют, взяток не дают, но при этом очень любят выпить и подраться.Вот и получилось, что нормальных милиционеров так и не зародилось, или не воспиталось.То есть сперва были плакатные, деревянные – а затем, пьянчуги или сексуально-озабоченные драчуны.Но мне удивительно повезло.Жизнь меня свела с нормальным милиционером.
Звали его Николай Бунин. Так вот, с этим уникальным человеком в форме, меня познакомил Саша Хабургаев – коренной москвич.
( немного предыстории знакомства )
Александр Хабургаев в 1993 году работал на российском телеканале автором и ведущим одной из программ про зверей и животных.( А подрабатывал, снимая в аэропорту на пустую кассету, прилет различных зарубежных инвесторов.Их торжественное прибытие заказывали в РТР для пущей важности.Само собой сюжет нигде не показывали, но пускание пыли в глаза иностранцам неплохо оплачивалась.)
Сашины предки - Древний княжеский род Хабурганян, проживали в Москве с позапрошлого века и занимались разведением рождественских ёлочек на прокат.У них были свои питомники, где ёлочки всех размеров произрастали в специальных корзинах.Перед Рождеством, из питомника вывозилось огромное количество деревцев для личных нужд московской публики.После праздника, ёлочки свозились обратно и опять вкапывались в землю, вместе с корзинками.А весной приживались и пускали новые побеги, подрастая к зиме на определенную высоту. Зимой их жизненные циклы замирали, и их можно было заново откапывать для Рождественской развозки.
Вот такой, экологически чистый бизнес.А после революции их естественно раскулачили и так как Рождество стало ненужным, то и всю плантацию срубили под самый корешок.И хотя в наши дни, Рождественские каникулы снова вошли в моду и потребность в праздничных деревцах даже возросла, ни у кого и мысли не возникло о создании такого предприятия.Так и продолжают рубить, ни в чем не повинные саженцы сотнями тысяч, а то и миллионами.
В наследство от родственников Саша не получил двухэтажный особняк в историческом центре Москвы. Особняк захватили большевики для своих пролетарских утех., а ему досталась маленькая четырехкомнатная квартирка в аварийном доме возле старого Арбата и большая родинка на самом кончике носа.
Как-то раз я отдал Сашке свой, почти новый пиджак от австрийского костюма фирмы «Dauber» и через какое-то время был приятно удивлен, встретившись с ним ( и с пиджаком ) на экране телевизора.Саша сидел внутри пиджака и грустно рассказывал о нелегкой судьбе птиц переселенцев в подмосковной тайге.Саша очень любил различных домашних животных и содержал их вместе с женой в своей квартире в Сивцем Вражеке.Он был прямо, зоофилист какой-то.Квартира то хорошая, четырёхкомнатная (хоть и маленькая), за то дом был плохой, весь в трещинах, сквозь которые были видны звезды и даже, иногда шел снег. И еще была видна церквушка, с крыши которой зимою вороны скатывались толпами, как дети с горки.Скатывались и снова летели на крышу. становясь в очередь на карнизе.
В результате, железо красили каждый год, потому что вороны своими пернатыми жопами, стирали краску ровными полосками.А всё семейство Хабургаевых могло наслаждаться этим зрелищем прямо из окна кухни.
Не покраской крыши, а именно, вороньим катанием.Тогда в квартире еще
жил Сашкин папа – профессор, кажется зоологии или морфологии.
И даже он с любопытством маньяка изучал вороньи повадки, держа в руке маленькую чашечку с густым ароматным кофе.
Я тоже люблю всяких четвероногих питомцев и готов им многое прощать, но то, как поступил со мной один из Хабургаевсих сожителей, я не перенёс ( и ушел жить к милиционеру). А у Сашки, помимо всюду писающей собачки по кличке Луша (которую тут же переназвали в Лужу) еще жили рыбки вперемежку с рачками и улитками, в многочисленных аквариумах, два или три разноцветных попугая-неразлучника, которым изредка удавалось нести яйца, хотя по словам Сашки они все были пидоры, еще кошечка помоечная и глухой как пень ангорский кот белого цвета. Но не просто белый, а белый альбинос.Пушистый красавец, но не кастрат, потому что у Мурки от него были котята и один такой серый уёбышек, еще долго слонялся по квартире. Так вот, этот чертов альбинос однажды приревновал меня к серой блудливой Мурке, которую я нечаянно погладил по морде, сказав вдобавок что-то ласковое. После этого, моя жизнь в профессорской квартире Хабургаевых, превратилась в натуральный ад.
Этот необрезанный Отелло подстерегал меня во всяких укромных уголках дома а затем набрасывался с когтями и зубами и, совершенно не по детски, пытался изнасиловать и убить.Это было очень страшно.После каждой атаки, я с ужасом осматривал свое нежное тело и вынимал из него кошачьи когти и клыки, застрявшие в кожном покрове и человечьем мясе.
Дырки от когтей и длинные глубокие царапины сильно кровоточили и долго не заживали, наверное этот негодяй пропитывал свои зубы и ногти каким-нибудь ядом. Именно после его напдений у меня появилась аллергия на котов и кошек. Занес видимо гад, в меня вирус или даже бациллу, а может и не одну.
В общем то, Сашка и его жена Ирочка, были очень гостеприимны и милы. Мы неплохо проводили там время, но вот кот! Этот саблезубый мерзавец выжил меня из его квартиры, только за то, что я погладил эту ****скую Мурку. Он даже не слышал того, что я ей сказал!- Он же глухой от рождения.И неужели , он всерьез подумал, что у меня и у его подружки могут быть какие-нибудь глубокие отношения!?В конце концов, собрав свои нехитрые пожитки я ушел из дому.
А так как милиционер Коля жил недалеко, то на недельку-другую, остановился в его персональной комнате.К счастью, котов в коммуналке не обитало.
Была только соседка или хозяйка, но я ей не интересовался так как с Муркой они были непохожи ( шутка ).Коля с утра одевался, брал с собой бутерброд, свисток, дубинку и уходил по своим милиционерским делам, а я пользуясь тишиной, ванной и кухней, предавался самосовершенствованию -то есть, жрал, спал и залечивал раны.Не помню уже, зачем я вообще находился в то время в Москве, но вот милиционер Коля стал моим знакомым именно после этого визита в далеком 1993 году. На то время Коля был-очень славный парень – умный, начитанный с хорошим вкусом, умеющий прекрасно готовить и с удовольствием выпивать, не агрессивный в суждениях и поступках, худой, блондин невысокого роста с большой кудрявой головой и очень выразительными глазами.Совершенно не типичная внешность для милиционера, если не сказать больше, полярно-противоположная.
****
Продолжение следует