Берег теплого моря. Маргоша носится по пляжу , только и делаю, что озираюсь вокруг и наблюдаю за панамкой с ушками. Рядом с ней всегда дети, но если и пес какой забредет на берег, то панамка сразу у его морды и лап. Маргоша с раннего детства любила заглядывать собачкам в глаза и задавать им всякие вопросы. Однажды, пожалев овчарку Эльзу, набросала ей в кастрюлю с водой цветочки одуванчика и лопотала на своем двухгодичном языке : «Есь, есь Эза, этё супь. Навится?» . Эльза, понюхав суп, преданно и с благодарностью посмотрела на заботливую малышку…
Панамка теперь у берега, слышу возгласы малыша: «Надь, ходь суды! Тут мэдузо…». Маргоша срывается и к нему, а я оглядываюсь, где же Надя? Снова слышу : «Надь иди до мэне».Моя дочурка снова тут как тут. Подошла и удивленно спрашиваю: «А почему ты на Надю откликаешься? Вы не познакомились с малышом?». «Его сестричку Надя зовут, а она на море не приехала, вот он меня и зовет так »- отвечает моя девочка. Ни обиды, ни сомнения в том, что так и нужно у нее не было. Так нареченная «Надь», еще дня три играла с малышом, который почему-то не хотел для нее другого имени…
В тесной больничной палате лежало четыре человека с инсультами разной тяжести. Тут поселилось горе четырех семей.
Славик нянчился со своим отцом второй месяц, спал с ним рядом, кормил с ложечки, выполнял все его прихоти и роль санитарки и медсестер вместе взятых. Я пыталась выхаживать отца как могла… Но я о дяде Ване. Это был пожилой, пухленький и невысокий человек, с очень добрыми глазами, медленной речью, вечно смущающийся. Его состояние не вызывало опасений, на все вопросы врача о самочувствии , он всегда отвечал с улыбкой: «Хорошо», и демонстрировал поднятый кулачёк с большим пальцем. Ответы иногда сыпались невпопад, он уже немного не слышал…
В беседах с его супругой, стало известно , что он остался без матери с пяти лет, а за ним следом шли четверо сестренок-погодок. Их всех забрала родная тетя на воспитание и Ваня, когда вырос, пошел в шахту, чтобы помочь всем сестрам получить образование, заменив им и отца и мать… А теперь вот, его единственная дочь не особо обременяла себя уходом за отцом. Прибежит, пощебечет и убежит. В свое время, после первого замужества ,она отправила родителям дочь на воспитание, а сама все устраивала личную жизнь…Дядя Ваня улыбался, когда приходили жена и внучка ,которую они вырастили, удачно выдали замуж, дождались правнучка Ванюшку, а оставаясь один, он отворачивался к стенке и иногда тихонько плакал или тяжело о чем-то вздыхал.
«Не стесняйтесь дядя Ваня ! Просите,если что нужно.»- ободряла я его, а иногда проявляла инициативу, видя его стеснение и робость . На третий день ему стало хуже , врачи что-то оперативно укололи, он впал в забвение. Ночью я услышала, как дядя Ваня во сне начал стонать и звать маму.
Как- же глубоко в нем сидело это желание произносить слово «мама», что в семьдесят два года при таких обстаятельствах он по - детски звал ее к себе ??? Наверное в эту ночь он чувствовал себя маленьким и беспомощным пятилетним ребенком...
На утро он вдруг стал обращаться ко мне по имени Нина. Дядя Ваня смотрел мне в глаза и обращался с просьбами без стеснения : «Нина, дай попить.», «Спасибо, Нина!»,"Все хорошо, Нина!". Я стала на несколько дней Ниной….
Когда мои родственники, придя навестить отца, спросили, почему я откликаюсь на Нину , я просто пояснила, что так зовут его младшую сестру...