Ромашками выстлали поле,
Усыпали лес бирюзой.
О, странная, странная доля
Которой неведом покой.
О милые, милые люди,
Я Вас проклинаю, любя.
О мне вы конечно забудете,
О вас не забуду я…
Я буду писать вам оды,
Пронзая мечом пустоту.
Во имя великой природы,
Воспев любви красоту.
Вы будете молча томиться
В заботах мирской суеты.
Сквозь мрак не дано пробиться.
Коль холод бесцветный – ты.
Коралловый, красно-синий,
Зеленый, желтый, индиго.
Скрещенья судьбы линий
Вершат свой удел тихо.
И вот уже не любима,
И вот уже не достойна.
По-прежнему все красива
И холодно все спокойна.
Со временем все привычно:
И грусть, и тоска, и слезы.
Я мрамором стала лично,
Теперь мне не страшны грозы.
Отчаявшись возвратится,
Ловлю я слова пустые.
Поэтам дано родится
И сгинуть в глухой пустыне.
Поэтам дано быть чутким,
Лечить и калечить души.
Но только одну минутку.
А дальше… а дальше – ужас.
Недолго внимают люди
Стихам и великим одам.
Поэтов нещадно судят,
Лишая словесной свободы.
Стихи их сжигают в печке,
Их имя с листов стирают.
Они, словно тонкие свечки,
Сгорают, но не умирают.
Поэта убить невозможно.
Его покалечат душу.
И будет он жить спокойно,
один, никому не нужный.
Но будут на свете люди,
Что будут внимать их строкам.
Поэты живут и судят
Людей, уподобясь Богу.
Поэты живут и плачут,
Оно холодеют, тлеют.
Они ничего не значат
И все же они пламенеют.
Их души весь мир озаряют,
Забыв про обиду и боль.
Поэты не умирают.
Уходят они на покой!