Стражи Панацеи

Вадим Новосадов
   

Вадим Новосадов.

"СТРАЖИ ПАНАЦЕИ"

фрагмент


(Конспирология, приключение, мистика, фэнтэзи, любовный роман).               

Аннотация.

Панацея - метафора ультра современных технологий корпорации «Media Tech», способных изменить мир. С их помощью не только хотят обогатиться, но и стравить державы, устроить государственный переворот или джихад. Как разомкнуть порочный круг, где стираются грани добра и зла? Главному герою, агенту спецслужб, присущи не только авантюризм и дерзость, но и здравомыслие, что удерживает его на орбите круговорота маниакальных страстей. 
               
            




               

ГЛАВА 1.  Неофит.
 
В мерцании свеч подвальной комнаты, велеречиво названной Тёмной Храминой, время истекало в песочных часах, теснившихся на узком столе с библией, черепом, чернильницей и листом бумаги, куда гусиным пером должно было вписаться самое сокровенное желание. Однако же, вместо мистического благоговения и глубокомыслия нашло чувство сомнения и зловещего шутовства. Неоспоримая мотивация, приведшая его сюда, поглощалась затхлостью каменных стен.
Подданный Греции, Борис Дюран, русский эмигрант, владелец компьютерной корпорации, уже не удовлетворялся своим статусом крупного бизнесмена, а жаждал политического влияния. 
Всё начиналось с лаборатории по нано технологиям в России. Молодой и предприимчивый учёный быстро ощутил миазмы бюрократической среды, где умирали все идеи, кроме тех, на которые обращали внимание спецслужбы и военные. А запросы у них были куцые и настоящих денег не приносили. Родные условия ему, - как болото мореплавателю.
К счастью, его оценил миллиардер соотечественник, пожелавший ссужать средства для разработок в эмиграции. Костяк будущей компании составили такие же амбициозные и одарённые специалисты из России. Когда научные проекты стали приносить крупные барыши, Дюран вышел из-под опёки своего спонсора, сманив штат в свою новую компанию, которая вскоре рекрутировала лучшие умы по всему миру и через десяток лет выбилась в лидеры на своём рынке, превратив её владельца в богатейшего человека мира.
Но настало время, когда тучи сгустились над ним. Сперва его корпорацию нещадно оштрафовали за монополизацию рынка, принудили разбить её на пять фирм, а потом и вовсе обвинили в продаже технологий военного назначения враждебным странам. По его убеждению, причина таилась в отсутствии связей в политической элите. Возможно, сыграло свою роль его российское происхождение, к чему на Западе всё ещё относились с недоверием.
Его честолюбие только разыгралось от неудач, тогда то он и понадеялся на средневековую традицию влияния – тайные общества. Одно из самых могущественных, Бильдербергская группа, куда входили лидеры развитых стран и главы крупнейших корпораций, отвергло его, когда он сам ходатайствовал за свою кандидатуру, что было против правил этой организации. В неё могли только пригласить. Ему оставалась архаическая франкмасонская ложа, вырожденная в культурологический массовый клуб, которая сама предлагалась ему  в лице британского аристократа, пэра, польстившего тем, что  был осведомлён о тайном обращении Дюрана в другое влиятельное сообщество. Это был намёк о приоткрытой двери в правящую элиту.
Порученец Дюрана возглавлял капитул, местную ложу, Объединённой Великой Ложи Англии. Соискателю было гарантировано посвящение сразу в степень Мастера, высший уровень франкмасонства, согласно его социальному статусу, в девятнадцатый градус из тридцати трёх, под званием Понтифика Небесного Иерусалимского. Каждому градусу соответствовала легенда, в духе которой и должен был  выполнять свою миссию член ложи. Эта легенда подразумевала борьбу добра и зла, света и тьмы, что вполне вписывалось в тщеславные побуждения миллиардера Дюрана.               
Итак, едва верхняя камера часов опустела, что ознаменовало полдень, как тяжёлая деревянная дверь неторопливо открылась, и в комнату вошёл стюард, в сюртуке, с эмблемой масона на синей ленте, в коротком поясном фартуке, в белых перчатках, с массивным канделябром.
 - Вы готовы? - спросил он, пристально рассматривая кандидата и взглянув на лист бумаги.
Там, размашисто была выведена строка из Биттлз: “All you need is love” (всё, что тебе нужно – это любовь).  После сомневающихся размышлений,  ничего на ум кандидату так и не пришло.
- Готов.
- Следуйте за мной, - произнёс стюард, опустив руку на плечо соискателю.
Через тёмный и узкий, с несколькими поворотами коридор, он провёл его до следующей двери, у которой стоял привратник, страж входа в ложу, навытяжку, в таком же облачении, держа обнажённую шпагу вверх. Он спросил у новичка:
- Кто вы? - что являлось запросом на пароль.
- Неофит, ищущий света, - отвечал Дюран.
Стюард завязал ему глаза белой лентой, осторожно взял под руку и провёл через открытую дверь, с лёгким скрипом закрывшуюся за ними.
- Ваше имя? - громогласно раздался голос.
Дюран произнёс имя и фамилию.
- Вы пришли с чистыми помыслами?
- Чистыми, как солнечный свет, - наобум восклицал Дюран.
- Вы готовы пройти через круги ада, умереть и воскреснуть?
- Да, ради божественной истины… - клятвенно и визгливо выкрикивал Дюран, будто его голос уже не подчинялся ему.
- Тогда пройдите их сейчас, и будьте готовы к этому всегда, дабы разрушать бренное и возрождать вечное, - звучал монотонно металлический голос.
 Дюрана деликатно подхватили уже за обе руки, повели по кругу, ощутимо уткнув в спину клинок, и остановили в изначальной точке.
- Прах к праху, - сопровождало множество голосов вразнобой.
Служки принудили его переступить барьер, присесть и осторожно лечь на смертном одре, как они объяснили. Всё стихло, настолько, что Дюран боялся нарушить мёртвенную тишину своим дыханием. Через минуту кто-то взял его за кисть, прозвучал голос ведущего церемонии, но уже мягко, в котором Дюран отчётливо узнал своего порученца в ложу:
- Воскресни, Хирам, - и стал тянуть его за руку. - Да будет свет, - воскликнул он, когда Дюран поднялся.
С него сорвали повязку, яркий свет ослепил его глаза. Досточтимый Мастер, председатель инициации, высокий худой мужчина с морщинистым лицом, в том же одеянии, как и остальные, с эмблемой своего градуса, самого высокого из всех, благостно смотрел в лицо посвящаемому, держал его кисть, пока его двое помощников, в статусе Мастеров, не опустили свои руки поверх, после чего он завершил это братское рукоположение своей дланью. 
Они прошли алтарь, заняв места на трёхступенчатом престоле  - для каждого Мастера по отдельности. Досточтимый Мастер занял высший престол, на плато перед ним лежал деревянный молоток, его помощники – Первый и Второй Стражи ложи, сели на свои троны, с соответствующими символами перед ними: уровнем и отвесом. На алтаре размещались общие символы франкмасонства – циркуль с наугольником и библия, бортик алтаря украшала буква «G».
В эту короткую паузу Дюран успел окинуть взглядом помещение ложи, называемое Храмом. У его ног стоял гроб, в котором он побывал, с веткой акации у изголовья. Пол был вымощен из чёрно-белых плит, в шахматном порядке, перед алтарём, слева стоял постамент с необработанным камнем, справа - с камнем правильной формы. В глубине помещения, в углу отливалась светоносная дельта с оком, размером с большой телевизионный экран. Справа и слева в ряд сидели свидетели посвящения в братство, члены ложи, в масках.
Председатель стал принимать присягу, к счастью краткую, где новообращённый масон клялся не разглашать тайны ордена, подчиняться своему наставнику из ложи, и принять кару в случае нарушения клятвы, разумеется, символическую. Затем к нему подошли два стюарда, один с кубком, другой с рапирой, взявший ладонь неофита, черкнув по ней острым, как бритва лезвием и сжал её, чтобы кровь быстрее пролилась в вино. Тут же дал белый платок для раны, другой стюард вручил кубок, и оба отступили.
Пока он осушал чашу, братья поднялись, имея при себе, как оказалось шпаги и стали постукивать остриём по полу, венчая обряд посвящения в орден. После того, как Досточтимый Мастер возвестил о новом брате, появился петиционер, испросивший подписи у Дюрана и трёх председательствующих мастеров в фолианте внушительных размеров, где содержались протоколы посвящения. 
Дюрана сопроводили уже в обычную комнату, где его ожидал пиджак, который он снял, чтобы остаться в белой рубашке для церемонии и папка с реквизитами и символами ложи. 
Он покинул средневековое здание, оказавшись на улице Валетты, полной туристов, прошёл квартал в поисках такси, чтобы добраться до полуострова Мануэль, в Марсамшеттскую гавань, куда рукой было подать от  столицы, впрочем, как и везде на Мальте. На одной из своих яхт, небольшой, но скоростной и современной, он покинул остров.

                *** 

Бывший министр иностранных дел Соединённого Королевства, пэр, дальний отпрыск династии Тюдоров и ярый сторонник монархии, Эдуард Крононби, уединился со своим давним знакомым, на третьем этаже старинного дворца, где внизу состоялся ритуал посвящения, для обсуждения личности нового брата миллиардера. Хотя дело было сделано, но кандидатура Дюрана, с избытком вызывая интерес, всё же была спорной. Сомнения не утихали и сейчас.
- Он не привёл нам доказательств своей сверх современной технологии, - отметил отставной британский разведчик, Роберт Пратт, мужчина лет пятидесяти, плотного сложения. 
- Его можно понять. На его месте я бы тоже не спешил раскрывать революционные научные разработки, - живо ответил Крононби с лукавым взглядом, сидя в широком кресле напротив собеседника, в кабинете, меблированном в старинном стиле, с библиотекой и непроницаемыми тёмно-синими портьерами. - Но мы знаем, что его компания способна идти на шаг вперёд в области кибернетики. Он искал защиты в нашем ордене. Элиты неохотно идут на резкие перемены, даже если эти перемены технологические и сулят обществу возрастающее благополучие.
- Никому не удавалось сдерживать научный прогресс. Намёкам я не верю. Очередное обещание камня Грааля? 
- На то она и тайна, чтобы скрывать её, Боб. Придёт время и всё выяснится. И хорошо, если бы эта тайна оказалась в наших руках. 
- А у меня сомнения. Почему другие крупнейшие компании в области электроники не обеспокоены тем, что будто бы у них есть искусственные препоны для продвижения своих революционных разработок? - сомневался Пратт, без мимики на лице, сверкая лишь взглядом.
-  Возможно, они предпочитают об этом умалчивать, поскольку тесно связаны с властью. Их сдерживают  обязательства по военным секретам. Дюран же часть своих научных центров разместил в антизападных странах, или там, где слабые правительства, под час даже не имеющие армию. Их не интересует кучка исследователей на своей территории, за которую платят хорошую ренту.
- А если он скрывает от дяди Сэма технологии, которые могут быть использованы в создании новейшего оружия? 
- Выведав его тайны, мы крепче привяжем его к себе, - уверенно отвечал Крононби. 
- Если на его полулегальных предприятиях, разбросанных по всему миру, работают первоклассные умы, не отвечающие перед законами, как ему удаётся сохранять секреты? Без собственной полиции ему не обойтись.
Замечание повергло Крононби в задумчивость, хотя вряд ли обескуражило, подобный вопрос бродил и в его голове, только он не знал ответа, поэтому и не отвечал так сходу. Он бросил взгляд на собеседника, скорее польщённый из-за единомыслия, потом рассматривал сигару, покручивая её кончиками своих длинных пальцев, поднёс её к ноздрям и деликатно вдыхал аромат на манер дегустаторов. Раскури он её от позолоченной зажигалки «Паркер», напоминавшей чернильницу, это означало бы, что деловая часть разговора закончена. 
- Он скупал умы по всему миру, особенно на своей исторической родине, России, богатой на таланты. А у земляков на чужбине узы крепчают, как известно, - ответил Крононби как-то услужливо, подняв уголки губ, под сомнительным взглядом компаньона.
- Но есть одно «но», - благосклонно возражал Пратт. - Это криминальные русские объединяются. Знаю это, по долгу службы, изучая их среду. А вообще то русские разобщены. Удержать же своих интеллектуальных рабов в повиновении можно не только пряником, но и кнутом. Раз господин Дюран способен производить самые современные шпионские штучки, он может представлять опасность и для нас. 
- Многие из наших братьев, Роберт, могут представлять опасность, только потому, что они влиятельные люди. Да и мы не совсем благотворительная организация. Например, ты связан с секретными службами её Величества. А здравые опасения только на пользу. Меня сейчас больше заботит то, насколько он в действительности владеет тем, чем и заинтересовал нас. Думаю, стоит предложить ему раскрыть какое-нибудь громкое и запутанное преступление, которое будоражит общество. Хотя следует быть и осторожными. Можно разозлить власть. Вот я и ломаю голову над этим. Роберт, будьте добры, налейте виски, - Крононби стал прикуривать сигару, сизые и густые клубы дыма окутали его лицо, пока Пратт наполнял широкие стаканы и опускал в них горстки льда ухватом из хрустальной вазы.



ГЛАВА 2. Лондонский детектив.

Он обосновался в Соединённом Королевстве, не без помощи российской и попустительстве британской спецслужб. 
В Лондоне он открыл частное сыскное бюро, под непритязательным, но звучным названием «Private Inquiry» (частное расследование) благо, что в Великобритании для этого даже не требовалась лицензия, со штатом в три человека, включая себя, секретаршу, среднего возраста, и выпускника юридического колледжа.
Молодому боссу стукнуло тридцать, хотя выглядел он едва ли на двадцать пять. Чуть выше среднего роста, спортивный, поджарый, с острым, чуть выдающимся волевым подбородком, крупными тёмно-зелёными глазами, внимательными, располагающими к откровенности, из-за чего красота и молодость не казались вызывающе слащавыми. Прикрывался он под именем Жака Фарно, уроженца Бельгии, чтобы объяснить знание французского, и континентальный акцент английского. Не скрывал он также, что немного владеет и русским, изучив его якобы из-за богатой русской клиентуры, наводнившей последние десятилетия Лондон.
Под офис он снял квартиру на первом этаже двухэтажного особняка, в Мэйфере, рядом с Сити, районе престижном, но и не самом дорогом. На первоначальные высокие затраты Визант решился из-за близости к состоятельной публике, проживающей здесь. 
В виду неизвестности агентства, они не брезговали меркантильными делами: супружеской неверностью и уклонением от алиментов. После череды успехов в этом переборе грязного белья, к ним зачастили более серьёзные клиенты: кредиторы, от которых скрывались заёмщики, а затем и те, кто защищал свои планы от конкурентов, и, напротив, те, кого интересовали чужие коммерческие тайны.
 Дело хоть и наладилось у частного сыщика Фарно, но сердце шпиона Византа тосковало по серьёзному приключению, полному опасности, с высокими ставками политических интриг. Так, вне своей основной работы, тайком от коллег, он собирал все доступные сведения о гибели одного военного эксперта, которая вызвала так много шума в Британии, что оппозиция добивалась парламентского расследования. Журналистская истерия, впрочем, стала затихать, но для пристальных наблюдателей последующие детали яснее раскрывали картину, чем первоначальные догадки и вымыслы. Визант же, будучи свидетелем того, как реальные события искажаются в призме гласности, мог улавливать контекст, среди наносной груды лжи и полуправды.
Итак, некто Оливер Пайк, военно-технический эксперт, погиб в автомобильной катастрофе, оставивишей загадки, из-за которых, в несчастный случай хотели верить лишь официальные лица. Но если это была подстроенная гибель, то возникало, по меньшей мере, два типичных вопроса. Первый, - какими опасными сведениями он владел, имея доступ к государственным тайнам? И второй, - кому разглашение могло серьёзно повредить? 
Пайк разбился в Уэльсе, сорвавшись на машине с крутого обрыва по дороге к своему загородному дому. Картина случившегося была противоречива. Будто бы он не справился с управлением, поскольку шёл дождь со снегом, дорога местами имела наледи, к тому же наступили сумерки, и как выяснилось, Пайк вёл машину в нетрезвом состоянии. Курсировали слухи, что причиной катастрофы стал грузовик, то ли выехавший на встречу, то ли, столкнувший машину жертвы в обрыв. Полиция так и не нашла описанного свидетелями грузовика, да и свидетели стали путаться в показаниях. Всплывала и ещё одна важная деталь: Пайк возвращался к загородному дому из паба в Ньюпорте, и выпивал ли он один, или ещё с кем-то,  неизвестно.
У Александра возникала стойкая версия хорошо замаскированного убийства, приёмы которого не так уж на самом деле и сложны, и в ходу у всех спецслужб. Ловушка была выверена психологически искусно. На ловца и зверь бежит. Жертве могли предложить встречу, дабы уладить конфликт полюбовно, посулили обещаниями и подпоили, прежде чем подстроить аварию. Уцепиться было не за что, если учесть умение спецслужб прятать концы, и почти полное бессилие перед ними полиции.
Пайка характеризовали как профессионала высокого класса и совестливого человека, отчего он мог страдать, столкнувшись с обманом, грязными приёмами секретных ведомств, и авантюрными замыслами политиков. На это указывали и родственники, сославшись на обострение депрессии, которую он предпочитал топить в виски последнее время. Так и в тот день, он отправился будто бы на деловую встречу, оправдывая этим то, что должен быть один, без жены. 
Принимая во внимание, что Великобритания традиционный союзник Америки, то можно было предположить, что какие то воинствующие замыслы зреют не только в умах на Даунинг Стрит.
Сам Визант собирал сведения и делал некоторые оценки не ради праздного интереса. Назревала, как он был уверен, новая политическая авантюра, в которой он мог бы стать участником, в том или ином качестве. И чтобы тебя не застали врасплох, не плохо было бы вооружиться хотя бы информацией и вероятными сценариями событий, пусть и в отдалённом приближении к реальности.
Византа нельзя было отнести ни к ястребам, ни к голубям. Он совсем был не прочь, чтобы какому-нибудь душегубу воздать по заслугам, при условии минимальных потерь и осязаемых выгод. Он согласился бы подыграть единомышленникам в политической игре, по мере своих возможностей. Опасность он видел в том, что среди союзников окажутся и люди одного порядка с врагами, кому коварства и пренебрежения к чужой жизни не надо брать взаймы. Лучшее доказательство этому - гибель несчастного Пайка. Увы, кто хочет войны, тот её получит, а её законы одинаковы для всех, - хотя и с этим постулатом Визант мог согласиться с оговорками.
В поисках всех возможных сведений по этой автомобильной катастрофе, или убийству, и всем, что могло быть с этим связано, Александр набрёл на одну заметку про некогда близкую знакомую, Веру Щербакову. Воспоминания были слишком свежи и неприятны, он даже инстинктивно хотел отсечь эту информацию. Но любопытство трудно было преодолеть, и эта статья, опубликованная на последних страницах жёлтого издания, вполне могла бы иметь отношение к гибели британского эксперта.
Он занёс эту тему в поисковик. Сеть выдала тройку статей на эту тему, прочтя их, он  понял, что упоминания мисс Щербаковой носит зазывной характер, в первую очередь, рассчитанный на него.
Но кто, и с какой целью, намеревался материализовать призрак прошлых событий? Хотели бы это сделать спецслужбы, они бы прибегли к своим, известным ему способам сообщений.
Поскольку заметки отражали шлейф бриллиантового дела отца Веры, то видимо, скандал провоцировался охотниками за сокровищами, его старыми врагами, отставным генералом ФСБ Спириным и его подельниками, профессиональными вымогателями. Кроме того, Спирин, оставался политическим интриганом, как и в пору своей службы, в силу того, что бывших разведчиков не бывает. 
В статьях упоминалось, что отец некой Веры Щербаковой, русской актрисы, снимавшейся в европейских киностудиях, замешанный в нелегальном сбыте бриллиантов в крупных размерах, некоторое время назад бесследно исчез. Тёмные дела её отца подпортили бы ей карьеру, но видимо она стала сотрудничать с полицией, чтобы её, хотя бы не выдворили из Великобритании.
Но нужно было поддерживать и репутацию, и красавица мисс Щербакова пыталась создать роль жертвы в своих интервью, чтобы повернуть враждебность в свою пользу. Она отмежевалась от преступных деяний своего отца и уверяла, что её продолжают преследовать его враги, видимо, желавшие заполучить сокровища, которых, возможно, и не существует вовсе. Не исключено, что её отца и в живых то уже не было.
Раз Вера сотрудничала со Скотленд-ярдом, то вряд ли она могла что-то скрыть по поводу сбыта алмазов её отцом. Если полиция уцепилась за ниточку, то водить её за нос невозможно, разве что очень искусным аферистам. Тогда, полиция уже знала о причастности Византа к этому делу, и могла бы без особого труда обнаружить его в облике некоего Жака Фарно. Однако же, если полиция выйдет на него, то и люди Спирина найдут. Зачем? Скорее всего, они уверены, что тайну бриллиантов Отис, родитель Веры Щербаковой, передал ему.
Саму Щербакову полиция подозревала в отмывании левых доходов, учитывая криминальное прошлое отца, и банковские счета неизвестного происхождения.
Версия была притягательно логична и заинтриговала Византа, хотя и имела пробелы. К примеру, если бы Отис попался в лапы людям Спирина, он вряд ли утаил место хранения бриллиантов. В таком случае, зачем Спирину нужен был Визант? Может, Отис так закодировал тайну сокровищ, что без его непосредственного участия она не раскрывалась? Или дал ложную наводку, а его доверенные лица сменили тайники?
Эти вопросы, как недостающие фрагменты складывающейся фрески, требовали от Визант немедленного и активного поиска.
Настало время воспользоваться паспортом, о котором знали в резедентуре, в том числе и информаторы отставного генерала ФСБ, Спирина. Так, охотники бы и обнаружились. 
Он уведомил секретаря Сьюзен, что отлучится на два три дня, не объясняя причины. Миловидная англичанка отреагировала с мягкой ироничной улыбкой.
Визант забронировал номер в небольшой двухзвёздочной гостинице «Дельфин» (Dolphin), в тихом месте на Норфолк Сквер (Norfolk Square), но в центре, рядом с «Гайд Парком» (Hade Park) и станцией метро, на имя украинского гражданина, некто Романюка. Здесь легко можно было заметить подозрительных лиц, так же как и скрыться от преследования.
               
                ***
 
Она проживала в курортном Брайтоне, в восьмидесяти километрах от Лондона. Прежде чем позвонить, Александр, некоторое время оставался в нерешительности, что случается с теми, кто воскрешает чувства.
Она снимала квартиру в двухэтажном таунхаусе, - жильё не из дешёвых,  и что показалось Александру странным - не безопасным, так как если бы злодеи захотели её найти или похитить, то сделать это не составляло труда в этом тихом месте.
Он позвонил вечером, остановив машину на расстоянии видимости её подъезда. Она растерялась, услышав её голос, и мгновение колебалась,  - согласиться на встречу или нет.  Хотя и много воды с тех времён утекло, но подводные рифы остались.
Около полу часа он ждал её, пока она села к нему в машину, в джинсах и короткой куртке, облегающих её статное тело, тёмно русые волосы были собраны сзади, обнажая её пленительное лицо с изящно оттопыренными ушками. Пытливо и строго взглянув на него зелёными глазами, Вера вызвала у него недоумение – почему она до сих пор не голливудская звезда, которой не должно быть дела до такого ничтожества как он.
Они отправились в поисках паба, обмениваясь по дороге новостями.
- Такие звонки меня пугают. Раз ты меня нашёл, значит, и они найдут, - произнесла она с досадой, которая только придавала её звонкому голосу обаяния. - Хотя отец, уже пару месяцев, как не связывался со мной.
- Каким способом он должен связаться? - в Александре сразу заговорил конспиратор.
- Он должен давать объявление в газете, с номером телефона. 
В её голосе сквозило хладнокровие по отношению к нему, хотя, может быть, ему так казалось.   
- Я понятия не имею, где находятся эти проклятые алмазы. Да и существуют ли они вообще?
- Они могут думать, что я хранитель секретов. Я бы стал для них приманкой.
- Очень благородно с твоей стороны, - заметила Вера сдержанно. - Если это дело так и будет плавать в прессе, мой репутации конец, а значит и карьере. По крайней мере, здесь. Я так понимаю, мне не избежать роли наживки? - она бросила взгляд на него. 
- Боюсь, это неизбежно, - виновато признал Визант. 
- Хорошо, что же от меня требуется? - решительно спросила она, как человек, который очень надеется одним ударом расправиться с застаревшей проблемой.
- Отвечать по этому телефону и звонить мне, при необходимости, - он протянул ей сотовый телефон. - О бриллиантах не следует упоминать, обо всём остальном говорить лучше намёками. Если они начнут писать звонки, пусть думают, что мы знаем тайну сокровищ.
Вера убрала телефон в сумочку, так и не сняв тонких кожаных перчаток, с минуту задумчиво смотрела перед собой, но по её красивому лицу ничего нельзя было прочесть.
- Допустим, они попадутся в твою ловушку, как ты намерен с ними поступить? - она снова пристально взглянула на него. 
- Моё дело - вывести на них полицию, или спецслужбу. 
Визант и сам не представлял, как всё обернётся, полагаясь на волю случая, но понимал, что спецслужбам нет дела до бриллиантов. Британская секретная служба могла быть замешана в какой-то политической авантюре, первой жертвой которой стал учёный Пайк, а Спирин, всё равно связанный с русской разведкой, возможно, пытался вступить в политическую игру, что не исключало поиск алмазов. Трудно было представить, чтобы Отис в одиночку мог похитить несметное количество бриллиантов, которое ему вменяют, с приисков севера России. Да и вряд ли он мог так вольготно приторговывать своим сокровищем на Западе, когда за ним охотились чекисты. Этот маленький скандал в прессе - мормышка, но пока не очень ясно для кого и зачем.
- Так, или иначе, у этой истории, похоже, не будет тихого конца, - грустно заключила Вера.   
- Мне тоже ни к чему, чтобы всплыло моё имя.
Александр был уязвлён, что разговор оставался холодным, будто он говорил со связным, которого видел впервые. Он вообще не мог вести дело сугубо прагматически, без личностных отношений, ему нужна была подобная мотивация, пусть даже и ревность. 
- Но я бы не хотел, чтобы нас объединяли одни только враги, - признался он трогательным тоном. 
Её губы только иронично вздрогнули. Она повернулась к нему, её красивое лицо излучало упрёк. Потом снова отвернулась и всматривалась в окно.   
- Знкомство с тобой чуть не подпортило мне судьбу. Я, конечно, привыкла к неудачам, но когда они так часто повторяются, можно навсегда распрощаться с надежами. А теперь, отвези меня обратно.
К её дому они доехали почти в полном молчании. Она уже взялась рукой за рычаг, чтобы открыть дверь, и вдруг застыла, будто что-то вспомнила, хотя позже Александр понял, что эта фраза вызревала в ней.
- Если меня будут прессинговать, пресса, полиция, то я вряд ли смогу молчать. Эти игры не для меня. 
Её глаза влажно сверкали, она ждала его ответа, не поворачиваясь.
- Хорошо, договорились, - спокойно ответил Визант.
Сегодня он встретил другую Веру, более сдержанную, скорее неприступную. Означала ли подобная скрытность усиление чувств, или тайну некоего навязчивого замысла? Не созрело ли в её душе стойкое желание отквитаться с теми,  кто хотел всёрьёз подпортить ей жизнь, без поводов с её стороны. Визант, по собственной воле становился проводником её намерений. Он был даже уверен, что вопреки предупреждению, Вера была совсем не против скандалов в прессе, потому как малоизвестной актрисе любая публичность на пользу. Разве мало примеров того, как слава  начиналась с грязных склок и провокаций. 


ГЛАВА 3. Нападение.

Он регулярно наблюдал за немноголюдной улицей из окна гостиницы, посещал ближайший паб, но не заметил подозрительных лиц, к своему разочарованию.
Как-то вечером, изнывая от скуки, он решился посетить какую-нибудь очередную лондонскую забегаловку, и перед уходом ещё раз взглянул из-за края портьеры на улицу, из неосвещённой прихожей. Слева от его окна, на той стороне дороги, появился серый Фольксваген, где парковка была запрещена. Возможно, кто-то просто схулиганил, что вполне распространено вне поля зрения полицейских, но тогда они должны были вскоре убраться отсюда, пока не навлекли на себя недовольство гостиничных служащих и обывателей. 
Александр взял со стола приготовленный миниатюрный бинокль двойного видения, со встроенной фотокамерой, последнее слово шпионской техники, и отчётливо увидел два силуэта на передних сиденьях, хотя лица их отсекались крышей, попасть в объектив они могли бы, выглянув в окно. Но сейчас была дорога каждая секунда, сделав несколько снимков машины и её номера, он отправил их по ноутбуку на адрес банка данных резедентуры.
В ожидании ответа, он продолжал следить за машиной. В какой то момент, один из них наклонился, посмотрев в сторону его окна, и это лицо, хотя и затенённое, попало в объектив. Теперь Визант не сомневался, что следили за ним.
Дисплей возвестил о приходе ответа. Машина была взята на прокат, на имя какого то египетского студента, проживающего в Англии. База данных выдала ещё одну оперативную информацию, уже по своей инициативе, о которой Визант так бы и не узнал. В этот отель, днём, поселились два единственных туриста из России. Вряд ли это было совпадение. Напоследок, он отослал свежий снимок наблюдателя. 
То, что арабы снюхались с русскими, настораживало, но не удивляло. Исламисты мечтали расправиться с ним за предотвращённый теракт, а подельники Спирина надеялись узнать от него тайну сокровищ. 
Медлить нельзя ни секунды. На джемпер, под которым скрывался лёгкий бронежилёт, он надел кобуру с новейшей моделью «Кольта», с приглушённой стрельбой, но без обычного массивного глушителя. Поверх накинул короткий кожаный плащ, на голову - шляпу с прижатыми полями и прикрыл лицо узкими дымчатыми очками.
Камерами наблюдения в гостинице были оснащены вестибюль и выход, а все внутренние помещения оставались без присмотра. Но даже если бы персонал отреагировал на действия Византа, у него имелось такое удостоверение детектива полиции, подлинность которого нельзя было проверить даже по базе данных. Полицейский компьютер выдал бы знак секретности, что означало бы, что такой агент действует под псевдонимом.
Прежде, чем покинуть свой номер, он ещё раз взглянул в окно из гостиной, и здесь его подстерегла ещё одна неожиданность - серый Фольксваген исчез. «Так, - импульсивно забилась в висках мысль, - машина слиняла в другое место, чтобы не мозолить глаза, но наверняка ожидает где-то недалеко. Значит, план у них примерно такой - его,  как-то нейтрализуют те двое, поселившиеся в этой же гостинице и увезут на этом Фольксвагене. Правда, каким образом они переместят моё бессознательное тело незамеченным? Или они надеются, что я выйду добровольно? Они могли бы спустить тело из окна, - со второго этажа это займёт совсем немного времени и усилий».
Ну что же, наступил момент действия. В спальне, Визант оставил тусклый свет от бра и вышел из номера. В коридоре он встретил одну молодую пару и консьержа, дошёл до нужной двери, где уже никого не было, приложил ухо, расслышав негромкий звук телевизора, и несколько раз уверенно постучал. 
Перед мелькнувшим глазком он уже держал развёрнутое удостоверение и произнёс на английском, что он из полиции. Там колебались, но дверь открылась, и в ней недоумённо появилось лицо славянского типа, что придало Византу смелости.
- May, I come in? - отчеканил Визант, не спуская глаз с незнакомца.
- Yes, yes? - растерянно отвечал постоялец c сильным акцентом. - Come in, come in, please. What is the matter?
Александр отошёл от двери, давая возможность хозяину самому закрыть дверь, отметив, что в этом двух спальном номере, был только один человек.
- Where is your friend, or your partner? There are have to be two men, don’t they?
- He is out, - ломано, но бойко отвечал молодой крепкий мужик, одетый в мягкие брюки и свитер. - Walking. To see London.   
- А ты то почему остался здесь? - разразился чистый русский говор, в эту же секунду в хозяина смотрел тёмный ствол. - Подыми свитер, повернись, - скомандовал Визант. - Осторожно, не дёргайся, у меня бесшумное оружие, так что пока твоё тело найдут здесь, я буду далеко.   
- Что за шутки? Ты что, гэбист? Так бы и сказал сразу. Я всего лишь частное лицо. Тут, какая то ошибка.
- Сядь в кресло. Пристегни правую руку к правой щиколотке, - Александр бросил ему наручники. - И расскажи истинную цель визита сюда.
- Я по делу приехал, со своим другом.
- По какому делу? Где твои документы?
- Вон, на столе, в кейсе.
На столе, где стояла и ещё вскрытая бутылка виски, в кейсе Визант обнаружил паспорт, кошелёк с пухлой пачкой фунтов, и кредитные карты, всё остальное не привлекало внимания. Паспорт он убрал в свой внутренний карман.
- Эй, какого чёрта? - возмутился незнакомец. 
- Заткнись. У тебя и так проблемы. Думаю, что паспорт фальшивый, но мне он пригодится.  Почему у вас туристические визы? Ты чирикал мне на счёт какого то дела.
- Потому что деловую визу получить труднее.
- Ну, так, и по какому же бизнесу ты и твой дружок здесь?
- Хотим купить оборудование для обработки и упаковки чая. Мы работаем на чайную компанию. Англичане лучшие чаеводы, как известно.
Последняя фраза прозвучала с нарочитым хладнокровием. Доведись Александру вступить с ним в драку, вряд ли ему с ним справиться, а ведь у него был ещё и напарник.
- Разве в России дефицит чая?
- Да что ты привязался? Что тебе надо то, скажи?
- Я уже сказал. Не очень то ты и вежлив, англичане этого не любят. Да и с английским у тебя не так хорошо, чтобы вести переговоры.
- Не твоя печаль. У них есть переводчики.
- Если не возражаешь, я обыщу номер.
Перебирая вещи, Визант перехватил взгляд пленника, взгляд того, кому было что скрывать, и кто явно теперь сдерживал нервозность от разоблачения. Попытки Византа увенчались уликами - в саквояже он обнаружил цифровую фотокамеру, с многократным увеличением, слишком мощную для любителя. Здесь же был и ноутбук. Ни компьютер ни камера не имели ни единой записи.
- Зачем компьютер, если в нём нет ни одного файла. На бизнесменов это совсем не похоже, - Александр присел напротив пленника, подобравшего пристёгнутую к запястью ногу под себя.
- Вся информация у нас в голове. Мы ведём дела конфиденциально. 
- Какие то реквизиты всё равно должны быть.
- Там, в кейсе, есть наши визитки. И электронные справочники Великобритании, нам этого достаточно, - спокойно отвечал незнакомец.
- А это зачем? Это тянет на армейский экземпляр, - Визант потряс камерой.
- И можно издалека делать отличные снимки Лондона, - парировал незнакомец.    
- Или вести слежку.
Визант и сейчас не сомневался, что в его руках оказался враг, но потерялся в том, как расколоть его. Охотники должны иметь оружие, которого он не нашёл. Или оно было более искусно спрятано, или, быть может, находилось вне номера. Первое, что пришло на ум - заглянуть под кровати.
Они были массивные и закрыты панелями до пола, пришлось поднатужиться, чтобы перевернуть одну. И вот здесь то его ожидала находка - к внутренней стороне панели был прилеплен скотчем предмет, похожий на пистолет. Когда Визант отдёрнул его, это оказался пневматический шприц, с запасными ампулами. На противоположной панели, оказавшейся над его головой, он безошибочно узнал уже настоящий пистолет, с глушителем, прилепленный тем же способом. Неотвратимая улика.
Визант опустил кровать, убрал свой «Кольт» в кобуру, взяв в руки найденные пневматический шприц и пистолет.
- А это, для какого туризма вам понадобилось?   
- Это не наши вещи, - понуро отвечал наёмный убийца.
- Я достал их из-под твоей кровати, - Визант слегка размахивал пистолетом. 
- Ну и что? Может, ты и сам подбросил это оружие. Ты гэбист, и, судя по всему, беглый. Похоже, у тебя мания преследования.
Свою неожиданно дерзкую отповедь пленник сопровождал ещё и брезгливой физиономией. Если он действительно был наёмным убийцей, то какую поддержку он должен был ощущать за собой, чтобы вести себя подобным образом в безнадёжной для него ситуации. Или он блефовал, пытаясь переиграть соперника психологически. Но последнее только подтверждало, что перед ним действительно опытный охотник.
- Отпираться нет смысла, - Александр направил на него угрожающую трубку глушителя, как бы поигрывая. 
- Да это подстава. Только с чьей стороны и зачем? - уже осипшим голосом повторил напуганный пленник.
- Ты имел неосторожность нагрубить мне, и теперь я с удовольствием смогу тебя застрилить. Ведь я абсолютно уверен, что ты наёмный убийца. Ты же должен знать, что в подобных случаях в живых не оставляют. Вот этим, я сперва усыплю тебя, потом, волью вон ту недопитую бутылку виски, вложу в твою руку этот пистолет и выстрелю в голову. Конечно, полиция будет рассматривать и версию убийства, но поскольку у неё вряд ли найдутся  улики, твоя смерть так и останется загадкой.
Методичный и сдержанный тон Византа всё более был далёк от пустой угрозы. Незнакомец опасливо и беспомощно поднял на него исподлобный взгляд, его широкие скулы зарделись, а затем и вообще стали играть желваки от ужаса. 
- А какие ещё будут предложения? - глухим сбившимся голосом проговорил он, опустив глаза. 
- Кто и зачем тебя подослал? И что эта за машина, которая наблюдала за моим окном?
- Машина? - удивился незнакомец, но тут же его взгляд стал осмысленным.
- Да, серый Фольксваген.
- Возможно, это мой напарник, взял машину напрокат.
- Да, только на имя какого то арабского студента. И у него ещё напарник. Ни странно ли?
- Почему бы и нет. Разве ни странно, что ты здесь и всё уже разузнал? Нам нельзя светиться. Не зря же оружие ты нашёл не в наших вещах.
- Это уже теплее. Если он рядом, почему до сих пор не вернулся в номер?
- Мы условились звонить. Он главный в нашей связке, и с ним ещё группа поддержки, видимо. 
- Продолжай, - спокойным, но командным тоном принуждал Визант.
Пленник обречённо вздохнул. 
- Мы должны тебя усыпить, спустить из окна, в машину, и отвезти в условленное место. Кому, не знаю. Мы планировали операцию ближе к ночи. Если бы ты перевернул вторую кровать, то нашёл бы и комплект для скалолазов, с помощью которого мы бы тебя и транспортировали из окна.
- Только не ври, что ты не знаешь заказчика? - после паузы удивления, спросил Визант.
- А разве ты не знаешь, кто твой враг?
- У меня их несколько.
- Нас нанимали анонимно. В лицо мы знали только одного агента. Никаких имён и фамилий. Да и заказчика опасно знать. Мы наводим справки о жертве, да и то, только для того, чтобы не продешевить.
- И во сколько же оценили меня?
- В тридцать кусков. Евро.
- Уж больно дёшево. Обижают, - съязвил Визант, присвистнув.
- Но мы и должны были только похитить.
- Так я тебе и поверил.
 Визант не знал, что делать дальше, но и медлить нельзя было, иначе враг почувствует слабость и возьмёт верх над ситуацией, а уж в таком тонком деле как захват заложника, можно проиграть даже когда имеешь заведомое преимущество.
Александр бросил ему ключ от наручников.
- Одевайся, нам предстоит прогулка.
Когда незнакомец оделся, Визант приказал ему уложить в кейс ноутбук, камеру и бутылку виски, так, чтобы максимально утяжелить его, и пристегнуть его к своей правой руке.
- Это чтоб тебе труднее было со мной справиться, или убежать.
Они благополучно вышли из гостиницы, Александр сжимал в боковом кармане свой пистолет, оставив оружие противника в номере.
- Ну и что теперь? - спросил заложник, поёживаясь от промозглой погоды и от брезгливости к своему стражнику, испытывая его нервы при любом удобном случае.
- Теперь закрой рот и слушай только мои команды, - резко одёрнул его Визант, и впрямь готовый осуществить свои угрозы. - А то я передумаю убивать тебя, что было бы слишком просто. Я тебе отстрелю то, без чего ты будешь едва добираться до сортира, да ещё и мучаться при испускании. Мне нужно сесть в тот Фольксваген, чтобы выяснить, кому меня хотели продать. После этого можешь катиться на все четыре стороны. Я буду следовать за тобой, будто мы не знакомы.  Давай, направо.
Не пройдя и полсотни шагов, заложник замедлил шаг, повернув голову в левую сторону, а затем и кивнул, подавая знак. Там стояла узнаваемая машина. Пленник приостановился и повернулся к Византу с вопросительным выражением лица, на что тот указал жестом подойди и постучать в окно, в то время как он сам намеревался появиться с другой стороны и застать наблюдателей врасплох.
Подойдя к машине и постучав по окну, незнакомец из гостиницы, почему то заговорил на своём ломанном английском. Визант дёрнул дверцу с другой стороны, которая к счастью не была блокирована, и увидел два удивлённых арабских лица, к одному из которых он приставил пистолет.  Приказал вынуть ключ зажигания.
Проскользнул на заднее сиденье, направив ствол в голову водителя, приказал обоим пристегнуть ремни. Вдруг обнаружил, что его заложника и след простыл, хотя сейчас он его уже не волновал. Визант перевёл дух, прежде чем допытываться новых пленников.
- А теперь выкладывайте, кто вас подослал следить за мной и зачем.  Быстрее, у меня время в обрез. Кого убить первого, тебя, или тебя? - Визант перевёл пистолет на напарника водителя. - Вы не оставляете мне выбора. Мне нужен водитель, поэтому первым умрёшь ты.
Рука его так часто сегодня сжимала рукоять пистолета, что она уже сама просила разрядки. Но в эту секунду стало происходить нечто мистическое, будто из того сна, от которого не можешь проснуться и не понимаешь вправду всё это или только привиделось.
Разлетевшееся переднее стекло, быстро затухшие вскрики и вздрагивания двух тел,  липкие ошмётки плоти, хлестнувшие по его лицу, с дурным запахом. Он выстрелил впёрёд, но уже в пустоту. Тень нашла на боковое стекло, которое в туже долю секунды также осыпалось с треском, пули громко плюхались рядом. Не успел Визант ответить, как силуэт исчез, разлетелось и последнее окно, знакомый звук впившихся пуль разразился пару раз, и всё вдруг затихло. Спасительная тишина нарушилась лишь взревевшим, где-то недалёко, двигателем, который также обрывисто поглотился общим уличным шумом.
Визант, какое то мгновение пытался понять ранен он или нет, но его парализовал  шок. Неизвестно какое время он оставался бы в забытьи, если бы не зловонные капли и склизкие куски на его лице. Он вышел из машины, с силой стирая пятна, напуганные зеваки сгрудились далеко от изрешечённой машины, будто для них перекрыли улицу. Откуда-то уже надвигался гул полицейской сирены, Визант потерялся в пространстве и потому будто бы и не заметил, как скрылся с места покушения.



ГЛАВА 4. Взаимосвязи.

Крононби встал поздно в своём замке, на юге Шотландии, где часто проводил выходные дни. Особняк тринадцатого века был сравнительно скромный, в тридцать комнат, двухэтажный, с одной высокой башней и двумя низкими угловыми. Зато скрывался в райском месте  - в небольшой низине, среди пологих лесистых холмов, и до административного центра, Дамфриса, в триста тысяч населением, рукой было подать. Дом он выкупил у частного лица, использовавшего его как отель, восстановив тем самым традицию предков иметь замки, и укрепив свою репутацию, являясь отпрыском разорившегося дворянского рода, чья фамильная крепость давно превратилась в развалину для туристов.
  К обычному завтраку, дворецкий, он же и секретарь, подавал и подборку газет на отдельном подносе. Крононби не давало покоя убийство двух египетских эмигрантов, и, прежде всего потому, что он подозревал связь этого инцидента с  некогда нашумевшей гибелью военного эксперта Пайка. Он понимал, что смерть Пайка может быть предтечей сёрьезного политического события, и с нетерпением ожидал любых деталей прояснявших реальную картину. Убийство мусульман, бесцеремонное, в центре Лондона, само по себе явившегося вопиющим фактом, могло иметь, как подсказывало чутьё Крононби, косвенную связь с делом Пайка.
Прежде всего, в обоих случаях, полиция пыталась замять дело, представить их в ангажированной версии. Гибель Пайка была объявлена несчастным случаем, а по делу двух убитых граждан Египта, один из которых оказался чеченцем, представителем народа, который до сих пор вёл вооружённую борьбу с Россией, замалчивался факт, что к нему могли быть причастны русские. Это утверждали некоторые газеты, ссылаясь на то, что несколько российских граждан снимали номера в отеле, рядом с местом убийства, и сразу после покушения их как корова языком слизала. Скотленд-Ярд не опровергал и не подтверждал эти сведения. Знающий Крононби усматривал явное вмешательство спецслужб.
Сейчас его привлекла одна статья в не очень респектабельной газете, перебившая ему аппетит. Газета подняла двухгодичный случай во Франции, когда тамошняя полиция разыскивала некоего Византа, то ли агента русских спецслужб, то ли обычного наёмника, якобы замешанного в убийстве чеченского сепаратиста. Тогда же была разоблачена подготовка к покушению на убийство племянницы российского президента. Поднявшийся этим случаем скандал быстро замяли, не обращая внимания на разъярённую прессу, желавшую ясных объяснений на счёт деталей. Якобы, спровоцировали террористов и подстроили им ловушку российские спецслужбы, где снова всплывало имя Византа.
К этому присовокуплялась и ещё одна история с некой русской актрисой Щербаковой, которая, будто бы, имела отношение к реализации нелегальных бриллиантов своего отца, мошенника, отмотавшего солидный срок в России. Эта же актриса входила в круг знакомых всё того же пресловутого Византа.
Итак, если русские спецслужбы приложили руку к убийству двух эмигрантов, то с чем это событие было связано? Не с гибелью ли британского военного эксперта, если предположить, что это было замаскированным убийством.
- Ну что же Филипп, сегодня ты меня обнадёжил завтраком, - в духе сдержанной английской насмешки произнёс хозяин, когда дворецкий пришёл увезти тележку с остатками завтрака, за которым тот провёл необычно много времени.
В просторном кабинете, стилизованном под старину, обитый красным деревом, с камином, библиотекой, кожаными креслами, широким письменным столом, Крононби  часто любил проводить трапезу. 
- Желаете ещё что-нибудь, сэр?
- Да, кофе, средний, в сервизе. И открой окно.
Крононби пододвинул изразцовый сигарный ларец и массивную пепельницу, на низком журнальном столе. Просмаковал первые затяжки, прохладный уличный воздух обострял табачный вкус.
- Упекли в тюрьму пару отступников, и хотят убедить всех, что нанесли удар по коррупции.   
- Вы, про кого, сэр? - дворецкий не спешил удалиться. 
- Про русских. И не только про них. Коррумпированная система очищается от чужаков, и только укрепляется после этого. Теперь у них ещё больше всё покрыто мраком. Неужели, мы всегда будем жить при холодной войне?
 - Всё происходит как в законе сохранения энергии. Если где-то убыло, значит, где-то и прибыло, - двусмысленно заключил дворецкий Филипп.
- Не могу с тобой не согласиться, - иронично заметил на это Крононби. - Тогда, нужно действовать. Сегодня, ты отправишься на встречу с курьером. Ближе к вечеру.
- Конечно, сэр.
Филипп, мужчина средних лет, плотного телосложения, прилипший взглядом к своему хозяину, получив от него указание, тут же вернулся к своим дворецким обязанностям, не показывая и виду, что внимание льстит ему.
Слуга не знал всей цепочки действий своего господина, но мог составить представление из своих поручений и той связанной с этим информации, которая появлялась в прессе. А она с незапамятных времён относила пэра Крононби к одному из политических кукловодов.
Сегодня, Крононби наберёт текст с первым поручением для Дюрана, зашифрует и отправит на дискете через слугу в тайный почтовую систему ордена, откуда её переправят лично адресату, единственно имеющего ключ к шифру. Конспиративная педантичность внушала магию секретности Филиппу, тоже члену ложи, привязывая его к властелину. Она же, эта загадочная пелена, сгущалась и ореолом могущества, убеждая держать язык за зубами. 
 
                ***

Визант вернулся к роли Жака Фарно. Самое существенное, что он узнал из газет, ограничилось тем, что те двое погибших, имели бесшумное оружие, находились в Британии по поддельным паспортам, и, следовательно, были убийцами, плюс то, что в следствие вмешалась секретная служба, иначе ищейки Скотленд-ярда уже бы надели на него наручники.
Он передал все значимые сведения, которые бы уличили его в инциденте, агенту российской разведки, надеясь, что там позаботятся о том, чтобы они исчезли.
Александр путался в догадках, что с ним произошло, и без последующих его действий, вряд ли определил заказчиков и их цели. Было ли это неудавшееся покушение на него, или только предупреждение? Его выслеживали две группы, одна из которых ликвидировала другую. Трудно было поверить в простое стечение обстоятельств. Скорее всего, план злоумышленников  был нарушен его вмешательством. Тогда нужно было отдать должное организаторам, оперативно владевших сведениями и ловкостью обыгрывать ситуации в нужном им русле.
Такого вполне можно было ожидать от Спирина, единственного подозреваемого. Его давний противник ожил. И если это было инсценированное до идеального правдоподобия покушение, то в серьёзности его намерений сомневаться не приходилось. Дерзость и одновременная расчётливость охотника говорила о том, что он уже осязает вожделенную добычу. Но что являлось добычей - несметные, якобы, бриллианты Отиса, или же результат некой политической авантюры?
Сообщение на электронный адрес требовало встречи с американским резидентом, оказывавшего ему содействие в Европе в течение последних двух лет. Не прошло и часа, как Визант вскочил в его машину, подъехавшую к условленному месту. Воленталь, американец русского происхождения и владевший русским в совершенстве, мужчина лет сорока, ставший носить очки, напоминал сейчас клерка, дружелюбно поприветствовал его, но, едва пристроившись к плотному автомобильному потоку, перешёл на деловой тон. 
- Эти двое русских зарегистрировались в гостинице по поддельным паспортам, на имена российских граждан, которые действительно въезжали в Евросоюз. Их отыскали по каналам Интерпола, но в Лондоне их не было, что подтверждается алиби. Те, кто покушались на вас, пока только призраки, полиция не имеет на них никаких данных. В их номере нашли только оружие.
- Паспорт одного из них у меня. Его напарника не было в номере на тот момент, - уточнил Визант.
- Хорошо. Не плохо бы и мне копию биометрических данных, - спокойно ответил Воленталь. - Двое других, убитых, уже известны. Араб и чеченец, граждане Египта. Бесшумное оружие было и при них, значит, и они убийцы. Судя по всему те, кто затеял эту операцию осведомлённые люди. Почерк спецслужб. Какие будут идеи на этот счёт?
- Кое-что имеется. Одни, действительно хотели меня зажмурить, а другие, по каким то, неясным причинам, спасли, но и подставили. Первые, террористы, вероятно, просто мстители. А заказчик, тот, кто до сих пор опасается компромата, которым я, будто бы располагаю. Вышли они на меня по паспорту на имя Романюка, состряпанного в ФСБ. Значит, там есть у меня враги до сих пор. И ещё, из-за  Веры Щербаковой, с которой я встречался накануне. Думаю, покушение организовал Спирин. Он всё ещё ищет бриллиантовый сундук Отиса, её отца, считая, что мне известна эта тайна. Но почему Спирин задумал такой сложный кульбит? Мог бы просто выкрасть меня, а язык развязать, не проблема.
Собеседник, какое то время прилип взглядом к дороге, хотя мысли его были оторваны от неё.
- Может, этому Спирину не бриллианты от вас нужны? - заключил он. - И стоит ли он за этим убийством? Нет ли здесь признака того, что спецслужбы затеяли какую то политическую игру?
В этом кратком и лукавом выпаде, Визант усмотрел попытку копнуть глубже в его намерения, к примеру, навязчивый интерес к гибели известного военного эксперта. Воленталь отлично понимал природное любопытство ищеек, хотя бы потому, что сам был шпионом, а те, кто ощущает опосредованность всех явлений мира, найдут связь между землетрясением в Индонезии и легализацией однополых браков в Европе.
Собеседник вскользь бросил взгляд на партнёра, но Визант давно научился британской манере принимать непроницаемый вид. На его лице отпечаталась лишь сомнительная ухмылка. 
- У меня нет данных, свидетельствующих в пользу такой версии? Хотя, этот вопрос, скорее, должен задавать я. Не зря же ваша служба содействовала тому, чтобы я въехал в Королевство.
Ответ возымел действие, взгляд Воленталя теперь напоминал стеклянные зрачки василиска.
- Спецслужбы часто используют криминальные элементы, чтобы не светиться. Иногда одно убийство может иметь масштабные последствия. Взять, хотя бы, убийство Кеннеди. Ни оно ли открыло шлюзы холодной войне? Которая состояла из серии горячих локальных войн, - Воленталь сделал паузу, но не получив реакции собеседника, продолжил. - Экономических успехов в России хватает на подкормку сильной бюрократии, с имперскими амбициями. Метрополия потеряла влияние на бывшие советские республики, и никак не может смириться. Считает, что Запад, главный кукловод. До какой степени это правда, не знаю, но видимо, решили, что лучше влиять на пресвитера, чем на его многочисленных вассалов.
- А в ЦРУ наверное агнцы. И не провоцировали перевороты в третьих странах ради полезных ископаемых? - насмешливо заметил Визант.
- Я не возражаю, - спокойно парировал Воленталь. - Но, «падающего, подтолкни». Восток и Запад соперничают как и прежде, пусть и не так жёстко. Зато мы сидим на одной пороховой бочке, под названием - исламизм. Наша миссия и состоит в том, чтобы уравновешивать борьбу внутри нашей цивилизации, и обезвреживать тех, кто пытается поднести огонь к пороху.   
- Звучит романтично. Только как мы поймём, что мы по одну сторону баррикад? – благосклонно поинтересовался Визант.
- Придётся понимать. А там, где наши интересы разойдутся, мы будем размежеваться. Не такая уж и трудная задача. В нашем деле, это в порядке вещей. 
- Ну, хорошо. Предположим. Но что конкретно мне сейчас делать?
- Как и всегда. Ждать, пока охотники снова не появятся. Собирать информацию и обмениваться ею со мной, также как и идеями.
После короткой словесной схватки они взяли короткий тайм аут. Молчание прервал Воленталь, будто ничего минуту назад и не было.
- Какие следы вы оставили на месте происшествия?
- В машине, никаких. У меня не оказалось ни единой царапины,  действовал я в перчатках, также как и в номере заложника. Но в моём номере, разумеется, есть отпечатки. Кроме того, мы выходили вместе, и камера наверняка нас записала.
- То есть, улик, хоть отбавляй. И значит, они попали в Скотленд-ярд. Постараюсь, чтобы они вас не трогали. 
- Но  досье на меня есть.
- Само собой, хотя и с ограниченным доступом. При определённых обстоятельствах, британская контрразведка, может его изъять.
- Всё звучит так, Артур, что меня будут шантажировать этим досье.
- Нет, но вы у них на крючке.
- Это одно и тоже.
- Я всегда буду вас прикрывать, можете в этом не сомневаться, - дружелюбно ответил Воленталь. 
- Надеюсь.
Они снова ехали молча, и Александр ощутил холодок в душе, несмотря на заверения сотоварища. Византа не пугала смертельная опасность, мысли об этом он с лёгкостью отгонял от себя, раздражало только то, что снова предстояло ожидание, что было невыносимо для него, человека импульсивного и авантюрного. Сейчас он, не задумываясь, предпочёл бы открытую схватку участи наживки, да ещё в чужой ловушке. Кровь в нём вскипела после покушения, требовала отмщения, хотя бы одного взгляда в испуганные глаза своего потенциального убийцы, а его призывали к терпению.
Не мог он также со всем своим азартам ринуться в бой, пока не будет знать, кому он служит. Дух воина разлагается изнутри, когда он не вдохновлён достойным полководцем.
К счастью, Александр не имел слабости к затяжной рефлексии, с унынием он не оставался долго один на один, и у него появилась спасительная мысль. Одними шпионскими играми, понятное дело, сыт не будешь. Кроме порции острых ощущений, гарантированных в ближайшее время, ему не хватало состояния влюблённости.


ГЛАВА 5. Зверь только приноравливается.

После произошедших событий с Византом, Жак Фарно всерьёз обратил внимание на свою секретаршу, Сьюзен Оксвуд. Зрелый возраст только добавлял ей притягательности опытной женщины. Время, как искусный ваятель убрал девственную округлость её лица, отточив отдельные черты, которые вкрадчиво пронизывали сознание и не выходили уже из памяти. «Да она красавица», открыл для себя босс. А тело её и того оставалось как у двадцати пятилетней девицы, будто сделанное по лекалам - пластичный изгиб спины, приподнятые круглые плечи, тренированные голени. Как-то, по случаю, молодой начальник узнал, что в юности она занималась теннисом, а сейчас, поддерживает привычную форму фитнесом. Не самая строгая причёска под Клеопатру вполне гармонировала с костюмами из жакетов и юбок, а в обрамлении кружевных воротников, её лицо будто подсвечивалось изнутри, одним словом, деловитость только усиливало её соблазнительность.
«С ней невозможно не завести шашни», думал частный детектив Фарно, ощущавший несуразность своего положения в том, что, будучи молодым холостяком, и по легенде имевший французскую кровь, он игнорировал красивую женщину.  Конечно, он не избегал лёгкого флирта с ней, откупался комплиментами, пытался даже жуировать, чтобы размочить репутацию сухой ищейки, но этим и возвёл ту самую невидимую стену.
Любовные связи на службе могут расстроить деловые отношения, но бывает и наоборот.  Понятно, что роль Фарно закончится, за этим придёт конец и увлечению, которое может и не дойдёт до той точки ревности, когда расставание становится болезненным. Сама Сьюзен держалась так, будто сообщала - я не против любовной интрижки, а если не уверен, я готова подождать. Возможно, она прибегала к обычным уловкам, которыми хотела бы надёжнее заманить в свои сети. Но мистер Фарно предпочёл бы роль угодливого любовника, а не сердцееда. Однажды, он заметил, как Сьюзен необычно кокетливо разговаривает с его помощником, моложе его лет на пять, Джексоном, чего за ней ранее не наблюдалось. Фарно должен был быть выше ревности к подчинённым, поэтому он придал своему поведению больше двусмысленной иронии, как бы говоря - забавляетесь, ну и забавляйтесь, мне совсем не претит чужое счастье.
Визант убедил секретаршу, что флирт с соперником ничего не изменил, и даже выставил её в насмешливом виде. Подразумеваемая связь с Джексоном, Сьюзен Оксвуд не вдохновила, и похоже, даже обидела. Но и босс особо не радовался маленькой победе, поскольку не хотел, чтобы Сьюзен на этом закончила свою игру, то есть борьбу за него. А если бы он убедился, что она и впрямь увлечена его подчинённым, он бы в ней разочаровался.
Визант уже стал снова скучать в тесном мирке своего офиса, как однажды, просматривая очередную порцию информации в Интеренете, касающуюся убийства двух подозрительных мусульман, встретил объявление, которое не могло не привлечь внимания. Некое анонимное лицо хотело заказать расследование этого события, частным образом, разумеется, за вознаграждение. В сто тысяч фунтов.
Объявление выглядело вызывающе. Если бы некто хотел только расследования, то разумнее было бы не афишировать свою цель, а обратиться к детективным агентствам. К тому же это анонимное лицо, почему-то предложило сравнительно скромную сумму, за дело, которое, быть может, задевает большую политику и несёт в себе серьёзную опасность.
Несомненно, кто-то подбрасывал наживку. У главы скромного сыскного агентства возникла мысль подбросить работёнку молодому помощнику, занятому сейчас нудными бытовыми дрязгами, чтобы отвадить его, заодно и от секретарши, всё больше вызывавшей интерес у него самого. Правда, Визант тут же и усовестился своей мысли, совсем не желая рисковать жизнью молодого человека, из-за ревности.
Не мог он игнорировать и вызов. Шпионский опыт гласил, что агент должен обладать большей информацией, чем противник, или союзник. Словом, без помощи своей частной конторы, Визант не обошёлся бы, а сейчас, его интересовала личность заказчика расследования, и здесь он как раз и обошёлся бы силами своих помощников.
Сьюзен поставила чашку кофе на стол, и поскольку монитор шефа был включен, задержала взгляд на нём. Обычно, Фарно скрывал от подопечных своё преждевременное любопытство, но поскольку сейчас выглядел равнодушно к присутствию секретаря, то она не преминула этим воспользоваться.
- Я тоже нашла это объявление, - произнесла она своим ровным, несколько низким голосом, но с мягким бархатным оттенком.
Поскольку босс равнодушно смолчал, она продолжила атаку.
- Не слишком ли они скупятся за такое нешуточное дело?
Мистер Фарно обратил внимание на её кисть, когда она постукивала пальцами по столу. Она убрала руку и скрестила с другой на груди, когда же шеф поднял глаза на неё, она встретила жест вопросительным и лукавым взглядом.
- И я это заметил, - снисходительно ответил он.
- В любом случае нам это не под силу.
- Вы так думаете, Сьюзен? 
- Неужели вы намерены взяться за это расследование?
- Пока не знаю. В случае удачи, статус нашей фирмы возрос бы. Так или иначе, я должен с вами это обсудить. Когда Пол объявится, известите его о совещании. Да, и введите его в курс дела.
Мисс Оксвуд прошла к двери с озабоченным видом, прикрывая её, она ещё раз бросила испытующий взгляд на босса, в попытке понять, с чего это ему взбрела такая рискованная идея. Уж не рехнулся ли он, желая расследовать дело, возможно, связанное с террористами, чья дьявольская изобретательность не подвластна самым сильным спецслужбам мира?
Визант уловил её молчаливый выпад, защитившись ответной пытливостью и скрытностью своего взгляда, слегка вздёрнутая бровь как бы сообщала - «вы же сами, дорогуша, обратили внимание на объявление». Это привело Сьюзен в ещё большую растерянность, на какое то мгновение она застыла, а начальник венчал этот диалог ужимок осмысленным кивком, мол, скоро я всё разъясню.
После полудня они собрались в его кабинете, мистер Фарно не стал предварять беседу, поскольку все уже были кратко знакомы с темой.
- Пол, скажи своё слово, - обратился он к помощнику.
Джексон, подтянутый молодой человек, одетый в джемпер и джинсы, поверх носивший всегда куртку или короткое пальто, с секунду размышлял.
- Знать бы сперва, где собака зарыта. Я имею в виду, кто заказчик и насколько глубоко он хочет копнуть. С анонимом я бы предпочёл не работать. Здесь то ли русская мафия, то ли террористы. И те, и другие, отморозки. Им убить, что плюнуть, тем более, когда кто-то сует нос в их дела.
Оксвуд предупредительно задержала взгляд на молодом партнёре, шокированная столь откровенно высказанной опасностью.
- Всё верно. Только есть некоторые возражения, Пол, - тут же среагировал Фарно. - Дело мы имеем не с отморозками, а с профессионалами. Если ты следишь за событиями из прессы, то полиция в тупике, хотя подобные преступления, чаще раскрываются по горячим следам. Далее, за такую сумму никто глубоко рыть и не станет. Нужно предложить заказчику повысить ставки. Мало того, мы можем ему предложить оплачивать услуги за определённые сведения, даже если они не исчерпывают всего расследования.
Иностранец Фарно ощущал сладость своего английского, он поднаторел в нём так, что истинные британцы слушали его без ужимок недоверия, снисходительных, или насмешливых. Похоже, власть над ними ему давалась уже не положением работодателя, а тем, как он умел впечатлить их.
- Тогда, у меня есть ещё одно сомнение, - снова вступил в дискуссию Пол. - Странно, что наша полиция оказалась столь нерасторопной. Это притом, что убийство было совершено среди бела дня, в людном месте. Пара русских, снявших номер в ближайшей гостинице, вдруг исчезли. Улик и подозреваемых, здесь, должно быть выше крыши. Власти темнят. Может, за это дело взялась уже МИ-5? По-моему, тут попахивает политикой. Мы не очень понимаем, куда ввязываемся.
Возражение сильное, но оно не было неожиданным, Фарно отклонился на спинку кресла, загадочно и насмешливо посматривая на коллег, будто бы обладая сведениями, способными рассеять их страхи.   
- Стал бы обращаться этот некто, не будучи уверенным, что у частного расследования есть шанс? - высказался начальник, ещё сильнее нагнетая общее недоумение.
- А если это и есть сам заказчик, который таким образом, попытается спрятать концы в воду? Кто-то для него раздобудет улики, найдёт свидетелей, а он потом постарается, чтобы всё исчезло. Не окажемся ли мы в роли пособников преступления? Или того хуже…
- Пол, ты совсем нас запугал, - воспротивилась Сьюзен, стряхнув безнадёжный тон разговора. - Мы итак отлично понимаем эти риски.
Это был явный пас в сторону Фарно, мисс Оксвуд ожидала живого состязания между ними, до такой степени, наверно, ей наскучила трясина мелочных расследований их агентства. Примешивалось, сюда, возможно, и обычное желание леди насладиться спором двух мужчин за её симпатии. Пол необычно удивлённо взглянул на неё, это похоже было на замешательство, будто она нарушила какую то договорённость между ними. Их мимолётный союз распался, что воодушевляло Александра, который никогда не пренебрегал женским вниманием.
- Неужели? Тогда убедите меня в преимуществах этого расследования. Мы ведь играем с огнём, - нашёлся Джексон, переведя свою растерянность в насмешку.
- Зато и ставки велики, - сдержанно парировала Сьюзен, уже не подавая поощрительных знаков Фарно, придерживаясь беспристрастности, хотя бы внешне. - Однако я бы тоже хотела услышать, Жак, чего будет стоить риск? 
Опустив подбородок, она требовательно впилась в него взглядом, сверкающим из-под надбровных дуг, чувствуя власть над ним.
- Я вас отправлю к первоначальному вопросу. Мы действительно должны выяснить, кто заказчик, без этого не преступим к расследованию, - начальнику прискучил обмен колкостями, он взял повелительный тон. - Даже если мы дальше этого не продвинемся, мы ничего не потеряем. Но мы можем заслужить хотя бы один дивиденд, поделившись информацией со спецслужбой. Нам это, надеюсь, зачтётся.
Фарно подбросил льстивую затравку британскому патриотизму, взамен увидел только хитрые физиономии. 
- Я то всё равно вызовусь на это дело. Тогда, Джексон, текущую работу, вам придётся делать за двоих. Можете привлечь помощников.
- Наш бюджет это выдержит? - укоризненно воскликнул Пол. - Мы и без того работаем за довольно скромное жалованье.
- Меня это тоже беспокоит, - заботливо воскликнул Фарно.
- А меня в расчёт вы не принимаете? - самолюбиво вмешалась Сьюзен. - Я засиделась в конторе, уже даже тиной обросла. На звонки клиентов я могу отвечать и на выезде. Не лучше ли мне доплатить за совместительство?
Её высказывание переходило с кокетливого тона на требовательный.
- Я не против, мисс Оксвуд, - согласился польщённый босс.
Джексон склонил голову и задумчиво смотрел перед собой, потирая подбородок.
- Сколько бы мы не разгребали этот бытовой мусор, алмазов там не найдём, - пробубнил он себе под нос, но замечание прозвучало звенящей категоричностью. 
Затем он выпрямился и вызывающе взглянул на Фарно.
- Значит, мы договорились, - отреагировал Фарно, в духе сдержанного побуждения.
- А я останусь за всех. Меня это не пугает, - разрядила накал предречённой опасности мисс Оксвуд.

                ***

Уже следующим утром Фарно предложил план своему помощнику в своём кабинете, принеся свои извинения Сьюзен за необходимость держать детали в тайне от неё. Первый шаг был прост: Джексону следовало анонимно связаться из какого-нибудь Интернет кафе с адресатом объявления, заинтриговать его наличием неких сведений, полезных для расследования, взамен истребовать часть гонорара и раскрытие персоны заказчика. 
Выйти на след теневого клиента Визант намеревался с помощью американского резидента Воленталя, у кого были для этого возможности.
- Но что мы ему подбросим в качестве наживки? - задал закономерный вопрос Пол. 
- У меня имеется снимок одного из вероятных убийц тех двух мусульман.
У Джексона лишь на секунду удивлённо округлились глаза, лицо его стало прежним, немногим более осмысленным.
- Значит, у вас есть связи в полиции, или в спецслужбах? - ровным тоном заключил он.
- Без комментариев, Пол.
- Я и не настаиваю.
Благодаря этой первой уловке Джексон мог серьёзнее отнестись к миссии, а повышенная влиятельность его начальника внушала больше уверенности. Фарно проверил его и на самолюбие, удовлетворённый тем, что не заметил в нём задетой гордыни. 
- Убийцы, согласно единодушию множества газетчиков, снимали номер в гостинице. Камера наблюдения должна была их засечь, но полиция наложила лапу на записи, а со служащих взяла подписку о неразглашении. Раздобыть их внешность затруднительно, но у нас есть снимок хотя бы одного. Я очень рассчитываю на этот аргумент.
- Это мероприятие меня всё сильнее заводит.
- Тогда не будем терять времени.

                ***

Накануне, по электронной связи, из своей квартиры, Визант оповестил о своём ближайшем плане действий Воленталя, не получив страстного одобрения, но также и возражения. Добросовестный партнёр обещал подстраховать и поделился свежей информацией относительно этого объявления.
Фарно и Джекснон добрались к выбранному заранее Интернет кафе, с парковочной площадкой, удобной для наблюдения за округой, которое должен был вести патрон, пока его подопечный вёл бы диалог с виртуальным инкогнито. Они действовали по наитию, также простодушно, как и уверенно, как мог бы действовать какой-нибудь полусумасшедший рыбак, пожелавший своей удочкой, в мелкой речушке, подцепить нечто крупное, чудовище вроде Лох-Несс. Парадокс состоял в том, что ловцы почти не сомневались в наличии монстра, они терялись в том, как поступать, попадись он на крючок.
Итак, зверь, по их замыслу, учуяв лакомый душок, не сразу бросится на живца, поскольку зверь этот наделён человеческим интеллектом, и волнует его не плоть, а информация. В нынешние же времена, серьёзным охотником нужно считать того, кто владеет совершенной кибернетикой. Если бы Джексон достаточно разогрел их аппетит, то они появились бы здесь в считанные минуты, невольно свидетельствуя, что не лыком шиты. Тут бы и попались в объектив камеры Византа с высокой разрешающей способностью, в случае же их особой осторожности, на подхвате были люди Воленталя, с оборудованием экстра класса, способного улавливать все электронные возмущения в заданном пространстве.
Прошло около полу часа, как Джексон вошёл в Интернет кафе. Визант терялся, и наобум снимал посетителей, так особенно никого и не выделив. Под подозрение попадали уже все. Терпение сгорало как порох. Видимо, он оказался слишком самонадеян или, быть может, противник был хитрее его.
Александр даже перестал снимать, отбросив на сиденье камеру, и безучастно озирая снующих мимо кафе прохожих. И вдруг как гром среди ясного неба, как чудо, которого отчаялся ждать, раздалась взволнованная и беглая речь Пола в миниатюрном микрофоне, заложенного в ушную раковину.
«Жак, они здесь. Парень, шатен, выше среднего роста, в светлой короткой куртке, с оранжевыми полосками по бокам, в джинсах, лет до тридцати, но причёска под подростка, с начёсом, чуть подкрашенная. Специально занял место подальше от меня, нарочито не обращает внимания».
«Как ты узнал?».
«Он вошёл и заговорил с официантом, тот провёл его к менеджеру в служебную комнату. Уверен, он выяснял с какого компьютера идёт сигнал на их адрес, оператор кафе легко это определит. Возможно он полицейский, или приплатил им. Здесь много мест и вычислить меня без помощи служащих невозможно, чтобы не засветиться. Но, по-моему, они уже почувствовали, что я их раскусил».
«Веди себя так, будто ничего не заметил».
«Снаружи могут быть наблюдатели. Когда закончу, в машину не вернусь, направлюсь к подземке».
Выждав несколько минут, Джексон появился у входа, на секунду осмотрелся без всякой суеты, затем, размеренно зашагал в сторону метро, не оглядываясь. Теперь, Визант, не отрывал взгляда от выхода, держа наготове камеру. Не прошло и пары минут как обрисованный Полом тип, вышел из кафе, и Визант вспомнил, как он входил в него, не вызвав подозрений, поскольку вид имел молодецкий, в то время как привычнее было узнавать филёров в заурядной оболочке. Теперь, вглядываясь с особым тщанием, он заметил противоречие во внешности молодого мужчины, которая отслаивалась от его истинного лица как маска. Попугайский окрас чёлки делал из него стареющего полу маргинала, маскировка не убедительная, когда уловишь его изучающий взгляд, взгляд наблюдателя. А бравирующий прикид - временный, для оправдания похода  в Интернет кафе, более всех популярное у молодёжи. 
Тут Визант поймал и себя на путанице в мыслях. Смог бы этот шпион сделать такую причёску только ради того, чтобы попасть в место, совсем  неизвестное заранее, да ещё менее чем за час?
Мужчина покрутился около входа, выкуривая сигарету, затем направился в сторону противоположную от Джексона и скрылся за углом. Визант отправился в свой офис.
Сьюзен встретила его настороженным взглядом, быть может, оттого, что Джексон обошёлся с ней невежливо, которого Фарно нашёл в своём кабинете раздражённым. В отсутствие начальника ему позволялось ожидать в кабинете, а Жак скрывал некоторые предметы от посторонних глаз в сейфе, но всегда проверял памятливым взглядом на том ли месте все вещи. Сьюзен прибиралась систематически, но всегда об этом предупреждала. Фарно сейчас ничего разоблачающего не заметил, Пол встретил его у стола для посетителей, приставленного к письменному столу начальника, за кофе, бутылкой воды, и что за ним редко водилось, за пепельницей, с одним погашенным окурком. Второй сигаретой он с упоением затягивался, любовно удерживая её между кончиков пальцев, как человек, бросивший пагубную привычку, но время от времени срывавшийся. «Быстро же ты сдрейфил», отметил босс, изобразив, однако, озабоченность.
- Пока я шёл к метро, мне показалось, точнее, я уверен, что дорогу мне пересекали те, кто снимал меня. Но даже если это не так, то в зале меня списали камеры. В любом случае, у них есть мой снимок. А люди, эти, похоже, серьёзные, раз в считанные минуты вычислили меня, да ещё подослали группу наблюдения. Так могут работать только спецслужбы.
- Мы и хотели, чтобы они клюнули. Разве это не удача? К тому же, риск, часть нашей работы. А если же нас выследили британская спецслужба, то и волноваться не о чём.
Преимущество босса в логике и его хладнокровный упрёк, пробудили самолюбие Джексона, устыдившегося своего волнения. 
- Всё верно, - отозвался он, будто протрезвев.
- Но так работать могут не только спецслужбы, уж поверь мне, Пол, - благосклонно продолжил Фарно. - Такая операция вполне под силу и частному агентству, правда, более солидному, чем наше. Успокаиваться нам рано, в этом с тобой я солидарен. Но и у спецслужб имеются подразделения, которые действуют вне закона, для грязной работёнки. Нельзя сбрасывать со счетов и другие спецслужбы, к примеру, русскую. Те двое убитых были террористы, очень вероятно, связанные с чеченским сепаратизмом. Мозоль для России. В общем, нам есть над чем поработать.
Доверительная рассудительность патрона окончательно привела в себя молодого подопечного.
- Кто бы это ни был, раз они обладают такими возможностями, то узнать кто я, и где живу, не составит труда?
- Также как и в отношении меня. Это только вопрос времени. Мы можем разбежаться хоть сейчас. Но я не буду спешить закрывать свою фирму. А вы Пол, поступайте, как знаете.
- Я не собираюсь отступать, - самолюбиво возразил Джексон.
- Ну, тогда, рассказывайте всё по порядку.  Как адресат ответил на наше предложение?
- Обещали выплатить пять тысяч фунтов за фотографию? И ещё столько же за информацию о том, откуда она у нас появилась.
- Вот как. Тогда их не интересует расследование, а только те, кто этим занимается. 
- Но такое предположение самое наихудшее из всех? - насмешливо воскликнул молодой напарник, будто снова был готов к любому вызову.
- Это уж точно. Вы пытались узнать, кто этот заказчик?
- Конечно, как и договаривались. Некто, ответили категорическим отказом. 
- Другого ответа трудно было бы ожидать. Ну что же, Пол, сегодня вы можете быть свободны. С этого дня нужно быть предельно осторожными.
- Так мы продадим им снимок? - предупредительные речи никак не действовали на Джексона, его страсти не утихали, а страх  переходил в неуёмный азарт.
- Только не за эту сумму. Уверен, он стоит раз в пять дороже.
Перевозбуждённый Джексон, обнадёженный внушениями босса, не задержался ни на секунду, крепко пожав руку коллеге. Фарно не предостерёг его от своевольных шагов, хотя не был уверен, что обуявшее желание разжиться и ощутить геройство сыска подтолкнёт Джексона на ошибки. 
Джексон, правда, в глаза не видел снимка предполагаемого соучастника двойного убийства, а знал лишь общеизвестное, что двое русских поселились в отеле накануне убийства и внезапно исчезли в тот же момент. Как и многих соискателей на раскрытие тайны, он поспешит по следам, но так как он не первый, а те, кто хранил её или хотел, чтобы она и вовсе исчезла, имели длинные руки, то Джексон просто бы упёрся в стену молчания.
Византу следовало срочно быть в своей квартире, откуда бы он по зашифрованной связи вышел на американского партнёра и обменялся бы информацией. В первую очередь он беспокоился за коллег, которых он втянул не просто в рискованное дело, а туда, к чему они не были обучены и не готовы к подобной опасности. Он чувствовал ответственность.
Осторожно приоткрылась дверь кабинета, Сьюзен вкрадчиво смотрела на него, не упуская дверную ручку.
- Может вам кофе, мистер Фарно? Или что по крепче?
Она маскировала любопытство и обиду за то, что её не подпускали к секретам. Если бы она знала ещё, чем они чреваты.
- Не самое подходящее время для этого, - благожелательно ответил босс, и понял, что молчанием и отговорками больше не отпереться. - Вам и Джексону лучше бы было отправиться в отпуск.  Я оплачу выходное пособие.
Сьюзен распахнула дверь и встала перед ним, как памятник вопросу и удивлению, скрестив, по обычаю руки на груди.
- Вы нас увольняете, Жак?
- Нет. Но сегодня, мы с Джексоном нарвались на серьёзную организацию. Может это мафия, или какая то из спецслужб, но они знают толк в сыске. Вам лучше исчезнуть на время, не плохо бы сменить адреса. Ни сегодня, завтра, они выйдут на нашу фирму.
- Адреса… Ничего себе? А как же клиенты? - восклицала она повышенным голосом, вскинув бровями и пожирая начальника округлившимися глазами. 
- Я останусь на службе. Когда всё утихнет, я перерегистрирую агентство.   
- Утихнет ли?
- Мне всё равно некуда деваться. А пока я буду ждать их появления.
- Без нашей помощи Жак, вы не управитесь, - она немного склонила голову, пристальнее разглядывая его - в этом жесте сочеталось и властность, и вкрадчивость. - Совсем  не обязательно здесь находится, чтобы общаться с клиентами. Мы вас также не имеем права оставлять в беде, как и вы нас. В конце концов, Британия, моя страна. Это не Россия, здесь свободная пресса, и с ней считаются все, даже монархи.
Фарно был польщён, но растроганность не коснулась его лица, он сохранял учтивый вид джентльмена, с налётом лёгкой иронии, которая исходила уже от другого человека, Византа, отвечавшего, таким образом, на упрёк в адрес своей настоящей страны.
- Увы, мэм, но есть силы, которые ни с чем не считаются, даже здесь. Кстати, попытка повлиять на них через прессу, может только сильнее раздразнить их. Лучше к этому не прибегать. Пока, по крайней мере.
- Хорошо, как скажете. Мне оповестить клиентов об изменении способа связи?
- Пожалуй. Ваше предложение разумно. Но с завтрашнего дня, вам, наверное, не стоит здесь появляться. Я уверен, что это не надолго, - как можно вежливее убеждал её Фарно, получив ещё раз побудительный взгляд.
Съюзэн резко повернулась и направилась к двери, будто спеша выполнять поручение, и чтобы скрыть восторг перед обстоятельствами, которые сближали её с прежде неприступным начальником.

                ***

Уже в квартире Визант связался с Воленталем по компьютеру, но вместо разъяснений, получил приглашение встретиться, сегодня же.
Они не спешили зайти в какой-нибудь бар в районе Сохо, а решили прогуляться по уютным, залитыми огнями рекламы, улочкам.
- Перед нами серьёзный соперник, - открыл разговор Воленталь, одетый в пальто и фетровую шляпу. - Они работают как настоящая секретная служба. Мы отследили сигналы, но выйти на конечного адресата не удалось. Твоему напарнику отвечали подставные лица, которым ничего не известно. Они отсылают сообщения другим агентам, а те, по цепочке ещё кому-то, по телефону автомату. Здесь цепочка и обрывается. Конечно, если проанализировать все звонки и электронные послания в определённое временное окно, по всему Лондону, есть шанс её восстановить. Но для британской спецслужбы нет повода, чтобы привлекать такие солидные силы. Так что пока, мы с врагом, один на один.
- Вы не привлекли наружку? - слегка досадовал Визант.
- Нет, Александр, мои ресурсы тоже ограничены. Особенно в данном случае, - сослался намёкающим тоном партнёр на неофициальный характер их операции.
Визант пристально покосился на напарника.
- А вам удалось кого-нибудь снять? - вежливо спросил Воленталь.
- Одного человека, у меня снимки с собой.
- Это уже кое-что. Хотя бы знать, местные ли они, или приезжие.
- Странно, если это окажется русская разведка. К чему бы это им охотиться на своего агента? Или пока не знают, что я вышел на них?
- Разведка привлекает выборочно своих резидентов. Думаю, вам не стоит беспокоиться на этот счёт, - успокоительно заметил Воленталь. - Хотя, окажись, что это русские,  и задача осложняется. Хорошо, если это преступная группировка. А если разведка? Тогда это игра тайной политики, которая может быть опаснее банального терроризма. Но пока мы не знаем, кто взялся нас водить за нос.
Воленталь какое-то время молчал, смотря перед ногами, затем вдруг вскинул голову, стал оглядываться по сторонам, его повеселевший блестящий взгляд зацепил напарника, он вздохнул и наконец-то, произнёс:
- Чёрт возьми, мы же в Лондоне. Пора бы нам опрокинуть где-нибудь хорошего виски. А там пусть хоть мир рухнет. Я угощаю.
 
                ***

Лёгкое похмелье на следующее утро проявилось в апатии, Визант не мог собраться с мыслями и не знал, чем ему занять рабочий день. Джексон снова принялся за текущие дела, не появляясь в офисе, впрочем, как и Сьюзен, которой как раз сейчас и не хватало, с её аспирином, кофе и кипой свежих газет. Видимо, он зря их распустил, - после вчерашнего вечера в пабе, тревога казалась ложной.
Он занялся просмотром прессы по Интернету. Мрачная промозглая погода, усиленная порывистым ветром, бившимся в окна как отчаянный зверь, совсем уж не располагала к прогулке, благо ещё, что несколько газет он успел прикупить по дороге, как и упаковку с пивом. Впрочем, на поблескивающие бутылки он лишь терпеливо засматривался, не изменяя правилу изучать, прежде всего, информацию, которая в отличие от остальных обязанностей плохо поддаётся хмельной голове. 
Видимо, этот мрачный день так бы и закончился похмельем с горьким привкусом  неудачи, когда бы за окном, с задёрнутыми плотными портьерами, он не расслышал беглые уверенные шаги, в хляби, приняв их за неожиданный возврат Джексона, показавшийся ему сейчас спасением. Кто-то приблизился, но не позвонил, хлопнула лишь полка почтового ящика, висевшего на двери с внутренней стороны. Визант опрометью подскочил к окну и успел заметить парня посыльного, в непромокаемом спортивном костюме, садившегося на велосипед.
Открыв дверцу ящика, он обнаружил увесистый конверт, форматом больше обычного, с адресом только своего офиса, в компьютерном шрифте. Прежде чем вскрыть, как истый сыщик, он натянул резиновые перчатки и приготовил бумажный пакет. Не похоже, чтобы здесь была взрывчатка, но сметливые недруги вполне могли бы пропитать содержимое отравляющим составом. Почтовым ножом он распаковал склеенный угол конверта, в котором стал отблескивать снимок, хорошего цифрового качества. Их оказалось несколько, ещё и записка, на английском языке, отпечатанная на принтере.
«Мистер Визант, мы знаем кто вы. За улику, которую вы нам предлагали, мы готовы увеличить вознаграждение вдвое. Но не пытайтесь нас выслеживать».
Далее указывался электронный адрес и пароль, по которым ему следовало бы заново с ними связаться, персонально только для него.
Вот так. Лаконично, без намёка на маниакальность, как это иногда бывает у преследователей, впадающих в самолюбование от изобретательности.
Пинцетом, за уголки он вытягивал снимки и укладывал их в целлофановый пакет, в надежде сохранить отпечатки. Его машина, спереди, сбоку и сзади, в тот момент, когда он выслеживал «визави», проявлялся даже его силуэт, с камерой в руках, затем Джексон, выходивший из Интернет-кафе, он же, спешащий к метро, но не распознавший с какой позиции его снимали.
Неудача постигала даже в мелочах, когда Визант, не обнаружил и отпечатков пальцев, обработав снимки специальным порошком. Никаких вещественных зацепок. Впрочем, даже если б и обнаружилось что-то, стоило ли продолжать свои поиски, когда неизвестный враг не только ловок и искусен, но и очень силён. Вряд ли следовало бы дразнить его, по крайней мере, тогда, когда все преимущества были на его стороне.
Впадать в уныние было ему не по нутру, отступать от расследования он также не собирался, вопреки предупреждению, которое только раззадорило его. Теперь он надеялся найти к ним другой путь.  Мир тесен.



ГЛАВА 6.  Загадочная гибель бывшего вельможи.

Их осведомлённость не была полной, раз они не упомянули о том, что Визант пребывал в том же отеле под другим именем и даже был свидетелем убийства, если только они не скрывали этого факта. Хотя странно, что знай, они обо всём, почему бы им не оказать на него давление как на участника событий, или сотрудничать с ним? Раз они хотели расследования, то Визант был для них самой важной находкой на сегодняшний момент. 
Значит, не всё им было известно. Не такие уж они и вездесущие. Или Скотленд-ярд умело скрывал улики, а свидетели действительно были так напуганы, что держали язык за зубами, и вполне вероятно, вряд ли только из-за обязательства не разглашать тайну следствия. За хорошее вознаграждение, сомнительно, чтобы кто-то хранил верность полиции. Они были напуганы ещё кем-то. Не зря же, несколько портье уволились из гостиницы «Дельфин».
Итак, делал вывод Александр, если заказчик расследования, выследивший его, был недостаточно информирован, тогда он не имел отношения к убийству двух иностранцев. Там, в гостинице, на фамилию Романюка клюнули другие, как и совершили на него покушение, или только инсценировали его.
К следующему дню, директор Фарно, изнемогал от одиночества, да и без помощников как без рук, а поскольку резких шагов против невидимого врага он пока не планировал, то их необходимо было вернуть. Правда, он счёл, что опростоволосится, сославшись на ложные опасения, и думал, как бы вернуть сослуживцев и избежать язвительности. Начальник, да ещё и сыщик, должен быть более прозорливым, а не передёргивать подопечных своей мнительностью.
К счастью, позвонила нетерпеливая Сьюзен, интуиция её не обманула, когда она слышала спокойный тон начальника. Своими наводящими вопросами она вывела его на чистую воду. Впрочем, Фарно почти и не отпирался на счёт преувеличенной опасности, а насмешливые, но доброжелательные упрёки, принял как разрешение проблемы собственного оправдания. Он выглядел озабоченным безопасностью коллег, что только подкупило их.
- Я сейчас приеду. Там нужно рассортировать бумаги, а то всё в беспорядке. Ненароком вы всё перепутаете, так что я потом не разберусь в архиве, - настаивала Сьюзен.
Почти одновременно появился в офисе и Джексон. Бракоразводные дела, казалось, интересовали его ещё меньше, чем раньше. Отпуск в один день только разжёг их любопытство и азарт. Поэтому Джексон по своей инициативе прикрыл дверь в кабинете босса, чтобы изолировать Сьюзен от разговора, и поинтересовался, нет ли чего нового.
Фарно протянул ему пакет с фотографиями и запиской, перепечатав её на домашнем принтере, изменив свою настоящую фамилию. Пока, невидимый игрок, решил не раскрывать другим настоящее имя частного детектива Фарно, что было разумно для ведения с ним игры. 
- Прислав нам эти снимки, они подняли ставки, но выше, чем думают, - комментировал Фарно. - Отпечатков нет. Я проверял. Работают чисто. 
- И что мы будем делать? - разочарованно воскликнул Джексон, шокированный возможностью неизвестной организации.
- Пока не знаю, Пол. У нас нет зацепок. Да и ресурсы наши ограничены, сам понимаешь. Будем ждать новых сведений, а там посмотрим.
Так как соперники уже знали офисный адрес, то не было смысла связываться с ними через другого оператора. Используя шифр, Фарно набрал их электронные координаты из своего кабинета и предложил фальшивый паспорт наёмного убийцы за новую цену. Они сразу согласились, значит, организация имела достаточно средств, раз с такой лёгкостью распрощалась с относительно существенной суммой. 
Примерно через час Джексон поместил копию улики, заклеенную в пакет, в ячейку камеры хранения вокзала. Еще через час покупатели передали место нахождения гонорара, также прибегнув к камере хранения. Сделка состоялась синхронно. Джексон вернулся с деньгами разочарованным, из-за того, что не заметил слежки на этот раз.
Это была проверка ещё и для Джексона. Получи заказчик вскрытый конверт с копией паспорта, он бы сообщил об этом Фарно. Но такого сигнала не пришло, Джексон не стал хитрить, хотя наверняка сгорал от любопытства. Его смекалка сработала на доверие в глазах начальника. 
Теперь Визант имел ещё одну зацепку. Воленталь, по своим каналам, мог бы выяснить, с какого счёта были сняты  двадцать тысяч фунтов в определённое временное окно. Византу ещё и следовало сменить домашний адрес, чтобы неизвестная организация не выследила его американского напарника, с которым он связывался из квартиры.

                ***               

Скучать Византу пришлось не более трёх дней, когда новость об исчезновении некоего Головко, бывшего высокопоставленного чиновника, появилась в нескольких газетах, и разгоралась как пожар, достигнув телеканалов уже на следующий день после первого сообщения.
Тем временем, таинственное исчезновение Головко, при всех деталях, которые могли просочиться в прессу, оставляли больше вопросов, чем ответов. В его особняке в Греции, куда он поселился после тихой отставки в России, нашли два тела охранников, без увечий, просто застреленных, и погребённых в подвальном помещении. Время смерти охранников, как и бесследное исчезновение хозяина, совпадало с моментом убийства иностранцев в Лондоне.
Два тела были обнаружены из-за беспокойства знакомых и родственников, потерявших связь с Головко, пока тот путешествовал на своей яхте, поставив всех в известность. Он увлекался выходами в море на два три дня, иногда, и на целую неделю, всегда с командой, не прерывая связь с берегом. А тут молчание затянулось, да и охрана перестала отвечать, родственники и заявили в полицию.
Береговая охрана не получала сигналов бедствия, а сильных штормов, опасных для такого вида судов, не наблюдалось. Впрочем, корабли ведь тонут и по многим другим причинам, поэтому полиция ждала ещё несколько дней. Отсутствие сигналов принудили её проникнуть на территорию дома, где и были обнаружены трупы, благодаря поисковой собаке, поскольку обстановка, на первый взгляд, не говорила о совершённом здесь преступлении.
Судно так нигде и не объявилось, также как и её владелец. Из всего следовало, что Головко был похищен, скорее всего теми, кому доверял. Но оставался ли он до сих пор в живых, неизвестно. Подозревали также, что он инсценировал своё исчезновение. В обоих случаях возникал один главный вопрос - какова цель происходящего?
У Византа возникало две версии, которые пока никто публично не высказывал, так как пишущая братия не была достаточно осведомлёна как он, и ещё несколько человек.
Первая версия. Визант допускал, что бывший член президентской администрации Головко заказчик покушения на его убийство. Имея связи в российской спецслужбе, он мог знать, что Визант обнаружится по паспорту на имя Романюк. На время покушения, Головко решил скрыться, затем, в зависимости от исхода, вернуться к месту своего пребывания, или остаться в бегах. Как никак, а Визант был искусный шпион и владел навыками наёмного убийцы, и раскрыв заговор, превратился бы в охотника, способного нанести удар в любое время и в любом месте. Узнав, что убийство не состоялось, Головко инсценировал собственное похищение, пожертвовав двумя лишними душами. Возможно, охранники не были лично преданы ему, являясь лишь наёмными прислугами, почему он ими так легко и пожертвовал.
И мотив был вполне очевиден - Визант оставался опасным свидетелем по прошлым делам, осведомлённый о его финансовых афёрах, и владевший даже когда-то документальным компроматом, хотя и избавившийся от него. Но информация на всю жизнь остаётся в памяти. Головко благополучно проживал заграницей на средства неизвестного происхождения, вскрытые же источники, могли бы лишить его вида на жительство, а депортация на Родину не обещала ему тёплого приёма.
Слабое место в этой версии крылось в тех неизвестных убийцах, которые спасли Византа, застрелив других наёмных убийц. Кто-то был посвящён в замыслы Головко, а он в свою очередь, не доверял союзнику, оттого то, и предусмотрел план исчезновения.
Поэтому напрашивалась и другая версия. Головко действовал в сговоре, но его союзник подстроил ему ловушку, и подозрение, как и прежде, падало на Спирина, ещё и потому, что иных кандидатур у Византа не имелось. У Головко был компромат на Спирина, так же как и у Спирина на него, и оба могли подозревать друг друга в намерении использовать его. Но, прежде всего, они могли сговориться против Византа, серьёзного свидетеля в их грязных делах, по воле случая, имевшего ещё и документальные улики, как они были убеждены. Хотя Александр избавился от них.
Однако, именно в напарнике Спирин видел самого опасного противника, попавшего под внимание западных властей, и который мог бы обменять свои сведения на неприкосновенность, поэтому и задумал убрать его, прикрываясь покушением на их общего врага, то есть Византа. Чтобы запутать следствие его люди и похитили Головко, и вряд ли для того, чтобы оставить в живых.
Правда и в эту догадку не всё так гладко укладывалось. К примеру, зачем всё же Спирин сохранил Византу жизнь, если отбросить парадоксальное везение? Намеревался его использовать в поисках алмазов Отиса? Вероятно, хотя идея требует сложного воплощения.
Убийство же Головко могло бы только спровоцировать огласку компромата, поскольку не исключено, что существовало множество копий, с подобной инструкцией для владельцев. Тогда Спирину следовало бы учинить показательные расправы, чтобы как следует запугать их. Но стал бы он так рисковать, будучи достаточно расчётливым и осторожным? Ведь серийные убийства навлекают непримиримую ненависть властей, да и раскрываются чаще. Возможно, он надеялся, что убийства Головко и двух его охранников будет достаточной мерой.
Итак, если именно Спирин стоял за последними событиями, то его интересы не ограничились бы только бриллиантами, в силу хотя бы того, что он бывший разведчик с изобретательным умом и амбициями, да ещё с архивами компромата, и не только в своей голове. Он мог иметь отношение к политическим интригам, или к каким то экономическим махинациям. Эту версию подтверждали слухи в прессе, что Головко полулегально приторговывал оружием из России, так как в бытность своего высокого положения курировал военную промышленность и имел отношение к поставке вооружений.   
Столкновение со Спириным казалось скорым и неизбежным, и чтобы не ожидать следующего неожиданного хода, Византу следовало бы взять инициативу в свои руки, провоцировать зверя, чтобы выманить его из засады. Он решил, что ему не ограничиться поддержкой одного только Воленталя. Пришло время просить помощи у российской резидентуры, тем более что поводов у него накопилось предостаточно.
Зашифрованным посланием он вызвал агента, тот оставил ему контейнер с запиской в условленном месте, где указывался адрес, время встречи и внешность агента. Визант не мог полностью доверять своему ведомству, после того как его обнаружили преступники по подложному паспорту, поэтому, когда он встретил агента, то заставил таксиста набросить лишний круг по Лондону, пока они не подъехали к сравнительно недорогому отелю, «Веллингтон» (Wellington), в центре, на Винсент Сквер, где он забронировал номер.
- Мы сами хотели с вами встретиться? Все последние события к этому подталкивали, - начал молодой агент, со смышлёным, пытливым взглядом, но бравурность выдавала в нём неопытность.
- Вы недавно на службе? -  осёк его Визант, но без пренебрежения.
Парень только опустил виноватый взгляд.
- Вам известно, что на меня покушались?
- Нет, мне это неизвестно, - молодой агент ответил со сдержанным удивлением. 
- Вышли на меня по паспорту, который выдали мне на Лубянке, - Визант не спускал глаз с собеседника. 
- И об этом мне никто не говорил.
- Тогда расскажите, зачем начальство искало встречи со мной?
- Из-за убийства двух иностранцев в Лондоне и некоего Головко, в Греции, - неторопливо отвечал молодой человек, без тени натяжки. - Начальство предполагает, что вам известно об этом больше, чем пишут в газетах.
- С чего оно так решило?
- Мне не всё объясняют.
- Что тогда объясняют?
- Вы занимались анти террором. Головко, бывший член президентской администрации и антитеррористического комитета. Вот и взаимосвязь. Есть ещё некое лицо, Спирин. Возможно, что и он имеет к этим громким убийствам отношение, или, по крайней мере, что-то знает.
- И что же мне предписывается? - отчеканил Визант, не желая выслушивать намёки.
- Прежде всего, поделиться информацией.
- Но у меня тоже есть вопросы?
- Всё, что в наших силах.
Собеседник ощутил власть над ситуацией, и теперь Визант пытался расставлять акценты в разговоре так, чтобы умерить его нарастающее превосходство, и прежде чем ответить, выдержал многозначительную паузу. 
- Я уже сказал, что был на месте убийства этих двух экстремистов, - Визант поведал историю, произошедшую с ним в гостинице, опустив некоторые детали. - Так я и не понял, хотели ли меня за одно убить, или напротив спасли, но подставили, - завершил он. - Мне попался паспорт одного из тех, кто следил за мной. Я вам принёс копию, думаю паспорт поддельный, но по снимку и биометрическим данным можно выяснить личность.
Визант вынул из внутреннего кармана диск и протянул собеседнику.
- У вас всё? А что по поводу убийства Головко? - пытливо смотрел агент на Византа.
- Вы уверены, что это убийство?
- Я только предполагаю. А вы? - напирал юноша, не взирая на покровительственный тон собеседника, и его ложную попытку увильнуть от закономерного объяснения. 
- Думаю, что это не важно.
- А что важно? - удивлённо вцепился связной.
- Я подозреваю, что он организовал на меня покушение, может быть, вместе со Спириным, поскольку их объединяет один мотив. Я для них опасный свидетель. Причину долго объяснять, да и не нужно. Но после моей гибели, они остаются свидетелями друг против друга, поэтому Спирин его переиграл, а мне сохранил жизнь. Почему, не знаю. А чтобы не гадать на кофейной гуще, я и обратился к ведомству, в надежде, что вы дополните мои сведения.
Теперь Визант впился взглядом в партнёра, требуя ответной откровенности.
- Так у вас есть, что сказать мне ещё? - властно произнёс он.
Молодой агент отвёл взгляд, поёрзал в кресле и потёр подбородок, потому вдруг застыл.
- Вы в курсе, что некое анонимное лицо, оплачивает частное расследование этого двойного убийства? - прорвалось у него.
- Я видел это объявление. Но мне следствие не по силам, и к тому же, возможно, это ловушка, чтобы выявить улики и зачистить их, - со знанием дела отвечал Визант.
- А вы не думали, что кто-то хочет выйти на ваш след, или завязать с вами контакт?
- Думал. Но кому и зачем это нужно, не имею понятия.
Результаты попыток раскрыть анонимную организацию, которая уже обнаружила его самого, Визант мог бы обменять на дополнительные сведения. Собеседник понимал, что он не договаривает, и видимо, колебался, стоит ли ему выдавать свои данные, чтобы не продешевить. А ещё мог опасаться гнева начальства, предоставившего ему определённую инициативу, и  маленький провал, как для всякого начинающего специалиста, тормозил бы его продвижение.
Визант и выбрал эту тактику недомолвки, неопытные часто на этом проигрывают.
Парень смотрел с секунду в одну точку перед собой.
-  Вам ни о чём не говорит фамилия Дюран?
- Дюран? - удивился Визант. - Компьютерный магнат? Его компания вторая или третья на этом рынке, - припоминал Александр, насупившись. 
- Немного скромнее, но примерно так. Он выходец из России, и до сих пор скупает здесь невостребованных гениев. Есть сведения, что он ведёт тайные разработки, размещая свои лаборатории в экзотических странах. 
- До меня доходили эти слухи.
- Вы верите в тайные правительства?
Визант позволил себе снисходительную ухмылку.
- В мировую закулису? Не знаю, что и сказать. По крайней мере, не отрицаю.
Неприступность собеседника распаляла связного, хотя он и пытался сдержаться.
- Недавно произошло несколько событий, которые встревожили наши власти, - перешёл агент на озабоченный тон. - Это касается системы электронной защиты. Те сведения, которые я вам раскрою, имеют гриф секретности. Я должен взять с вас подписку о неразглашении.
Визант равнодушно поставил подпись на бланке со стандартным обязательством, без конкретных сведений, где была лишь ссылка на кодовый номер документа, содержание которого агент должен был довести в устном виде. 
- Кто-то способен вскрыть шифры к самым засекреченным базам данных страны, - продолжил молодой сотрудник официозно, даже немного вытянувшись, именно в эту секунду он ощущал власть. - Наши специалисты оказались бессильны. Это не вирус в обычном смысле. Он проходит через электрическую сеть, обнаружить его можно только, когда он сканирует данные. Возможности его безграничны. Он может дестабилизировать систему, даже когда его заметят. 
- Значит нечто новое, из мира фантастики? - с иронией спросил Визант.    
- Именно. От него нет защиты, когда компьютер просто включён в электрическую сеть. Фантастика, становится реальностью, - повышал тон агент. - Некто, значительно опережает компьютерные технологии. По оценкам экспертов, самые маститые хакеры не способны создать такой сверх умный импульс. Это под силу научному центру, да ещё с таким оборудованием, которого пока ни у кого нет, разве что у самого разработчика. По крайней мере, нам, такая технология неизвестна. Нельзя даже определить, откуда он был запущен. 
Связной умолк, удовлетворённый, что поразил партнёра.
- Насколько я понимаю, - после паузы вступил Визант, - эту электронную чертовщину, «червя», или как там его, нужно пустить по адресу, с другого адреса, пусть даже через подставные адреса, но цепочку то всё равно можно отследить, хотя бы и задним числом? 
Глаза парня снова победоносно вспыхнули.
- В том то всё и дело. Это самый настоящий терминатор, только из микромира, совсем незаметный, а главное, имеет искусственный интеллект. Он просто запускается в электрическую сеть, а затем сам ищет ту базу данных, которая соответствует его заданию.
- И как же он её распознаёт? - вставил Визант, уже озабоченный по настоящему. 
- Я не специалист, знаю только в общих чертах. Он перебирает все базы данных, пока не найдёт ту, которая защищена кодом, определённого порядка, то есть на тот, на который он настроен. Преград для него нет. Он как лазер сквозь стекло. А поскольку государственные данные защищены наисложнейшими кодами, то он их и находит. Примитивные коды его не интересуют. Выполняет задачу и блуждает потом по сети, пока хозяин его не отзовёт. Для этого своя программа, нам не подвластная.
Визант задумчиво помолчал. 
- А говоришь, не знаешь. Что за базу данных он взломал? - спросил он.
- Это мне неизвестно. Но руководство крайне озабочено. Злоумышленник способен нарушить управление ядерными силами. Что может произойти -  и представить страшно. Наша страна теряет возможность ответного ядерного удара.
- И вы подозреваете этого Дюрана? - уточнял Визант после краткой паузы. 
- Им круг не ограничивается. Кому нужны государственные секреты? Другому государству. Кому как не американцам, нашим давним врагам? - живо рапортовал молодой человек.
- А Дюран может служить вражескому государству? С чего это вдруг? У него есть обида на бывшую свою Родину? - сдержанно усомнился Визант. 
- Ничего такого за ним не водилось. Иммигрант новой волны, преуспел, ни он такой один. Диаспора наша, как вы знаете огромна. Дело в другом. Честолюбие, жажда тайной власти. Всё такое прочее. Словом, слабости человеческой натуры.
- Это ваше мнение, или начальства?  - насмешливо заметил Визант.
Парень взглянул на него задумчиво, и ответил серьёзным тоном:
- Я своё мнение согласовываю с начальством.
- Уже не плохо. Но как всё это может перекликаться со мной?
- Вы знакомы с американским агентом, некто Воленталем, а он имеет связи ещё и с британской разведкой. Возможно, и они столкнулись с электронным шпионажем неизвестного происхождения. А если окажется, что это не их рук дело, то мы могли бы сотрудничать с ними.
- Если они пронюхают о новейшей технологии, то попытаются ей завладеть, разумеется, без нашего участия, - резюмировал Визант.
- Это верно, - смущённо согласился молодой человек. - И всё же, сперва, хотя бы выяснить, имеют ли они к этому отношение, или нет. Там будет видно.
Встреча исчерпалась, связной выдал Византу сумму текущих расходов на задание, довольно внушительную и пару новых паспортов.
Визант всегда жил с ощущением заговора, но сейчас оно обострилось, к нему примешалось мерзкое предчувствие, что завтра будет война. Ему предстояло если не сразиться, то вести скрытую игру с главным своим партнёром, Воленталем. И ставками были интересы их стран. Визант терял свою значимость, был растерян, как перед надвигающимся ураганом, в котором можно было только спасаться, но не влиять.

                ***

Воленталь сам вызвался на новую встречу. 
- Мы кое-что выяснили о том человеке, который следил за вами, - воодушевлённо проронил американский агент, насколько он вообще мог выражать свои чувства, когда Визант сел в его машину. - Он бывший военный, британец, работает в охранной структуре, имеет охоту к перемене мест. Британская разведка поделилась его телефонными и электронными контактами. Есть разговоры, которые он ведёт в зашифрованной форме, нашим дешифраторам пока неподвластные. Вот что замечательно, эти звонки, или электронные сообщения, приходят не из Великобритании, и вообще, не из Европы, а из очень дальних стран, латиноамериканских, Индокитая, по спутниковой связи. Кто стоит за адресатом, выяснить невозможно. Если он не работает на какую-нибудь разведку, хотя и этого пока исключить мы не можем, то на кого тогда?
- Вы намекнули на русскую разведку? - вставил Визант.
- Маловероятно, - отмежевался Воленталь. - При любом таком намёке Ми-5 взяла бы его в очень плотную разработку. Хотя, уверен, англичане уже это сделали. География его шифрованных разговоров не может не заинтересовать.
- А когда он выслеживал нас, он тоже был на связи с такими далёкими странами?
- Нет. Он мог использовать местный абонент, но не на свою фамилию. Он ведь работал в команде, а вот от неё концов мы пока не нашли. Внутри страны они используют подставные абоненты а важную информацию передают или при личном контакте, или по телефонам автоматам. Из далёких стран ему дают команду связаться с местными агентами. Всё это свидетельствует о некой хорошо законспирированной организации.
Сведения прямиком дополняли ту информацию и догадки российской разведки относительно тайной организации Дюрана, но Визант не торопился открыть это партнёру.
- Террористы?
- Не исключено. Пугает, что к ним на услужение идут коренные британцы. Возможно, это другой терроризм, не исламский. А может быть это международная мафия, какие-нибудь новые масоны из числа спецслужб.   
- А вот последнее, меня пугает особенно. Мы ведь тоже из спецслужб, как бы нам не стать пешками в этой большой игре?
- Согласен, - уверенно ответил Воленталь, исподволь бросив острый взгляд в собеседника. - У вас для меня нет никакой информации? - добавил он, не имея обычно привычки выпытывать что-либо.
- Пока нет. И где искать свежих новостей, не имею представления, - без запинки отвечал Визант, чтобы скрыть смущение оттого, что напарник мог усомниться в его утверждении.
Сегодня Воленталь не пригласил его в бар, но неизвестно, выражал ли он этим самым своё недоверие, или, напротив пытался его утаить. Это говорило в пользу того, что он не потерял установившуюся степень доверия к партнёру, иначе бы ему пришлось хитрить, вынюхивать, вести его в питейные заведения, чтобы его язык быстрее развязался. Но тогда между ними пробежала бы чёрная кошка. Воленталь подозревал, или даже знал, что Визант скрывает от него ту информацию, которая бы продвинула их общее дело, но оставался деликатным, что подкупало и побуждало к усилиям, укреплявшим их партнёрство. Визант сгорал от нетерпения добыть как можно больше сведений, которые бы прорвали эту временную плотину недоговорённости.

                ***

К счастью, события ускорялись. Не успел Визант переварить разочарования от холодного разговора с Воленталем, как русский связной снова подал сигнал о встрече.
Как и в прошлый раз Александр предпочёл отель, выбранный им наугад.
- Благодаря паспорту, который вы раздобыли, нам удалось выяснить личность. Паспорт действительно поддельный, но человек этот не случайный, - принялся деловито объяснять уже знакомый молодой человек.
- Мы с вами второй раз встречаемся, но до сих пор я не знаю, как вас зовут, - заметил Визант, чтобы сразу смягчить канцелярский тон разговора.
- Называйте меня Сергеем… Персона примечательная, и за ней шлейф. Позже я предоставлю вам дискету для более детального знакомства. Итак, на этого человека имеется досье в органах, в которых он и сам раньше служил. Специализация - анти террор. Числился в разных охранных предприятиях. Но это лишь текучая маскировка, чтобы «опера» не могли зацепиться за его настоящие и долговременные связи. Подозреваем, что он состоит в группировке, которая специализируется на выбивании долгов, рейдерстве, а хуже того - на заказных убийствах.
- Уже теплее, - одобрительно вставил Визант, всё более уверенный, что за ним охотятся старые враги. - А что-нибудь известно о его связях?   
- Не очень густо и детально, но известно, - ровным тоном отвечал этот Сергей. - Несколько человек из бывших «оперов». Публика серьёзная, имеет связи в милиции, раз им штамповали паспорта на чужие персоны. Собственно говоря, на вашем деле они и засветились. Сейчас, все в бегах.
-  Известно, кто сообщники в Лондоне?
- Да, похоже. Путём отбора из тех, кто въезжал сюда в определённый промежуток времени, группой, мы определили четверых кандидатов. Примечательно, что регистрация двоих, включая того, кого вы видели, неизвестна. Вернее, данные исчезли, в том числе и в отеле, где за вами следили. Записи изъяты, а консьержи держат рот на замке. Возможно, их предупредила полиция, а возможно ещё кто-то.
- Значит, вы пытались узнать?
- Конечно. И деньги предлагали, но все отказываются даже говорить.
- Добро пожаловать в круг участников расследования. 
- Вас это беспокоит? - парировал агент.
- Я только акцентирую ваше внимание.      
- Понял, - отрезал этот Сергей. - Но нам удалось вычислить двух подозрительных лиц, русских, также расположившихся в отеле, неподалёку от вашего. Паспорта у них тоже фальшивые. В этом случае данные о регистрации сохранились и нам их легко предоставили. Явный недосмотр британской полиции, или их спецслужб. Не плохо было бы обменяться с ними информацией.
- Думаю, это не равноценный обмен, - после секундного размышления заключил Визант. - Вы им выдадите двух человек, а они вам лишь подтвердят то, что вам известно.
- Это верно. Но что мы потеряем?
- Не знаю. Не исключено, что власть будет подчищать концы.
Визант избегал заносчивого или поучительного тона, а его придирчивость, которой можно загнать в угол любого умника, имела целью проверить сообразительность молодого напарника. 
- Вы встречались с вашим партнёром Воленталем? - хладнокровно спросил связной.
- Встречался. Но мне нужны аргументы, чтобы рассчитывать на его взаимность. Я же не могу его спросить, не в курсе ли он, проникали ли посторонние лица в самые секретные базы данных его страны, - с  тем же спокойствием ответил Визант.
- Подкиньте сведения об этих подозреваемых, - немного растерянно предложил Сергей. 
- Я подумаю. Хотелось бы наверняка знать, кто заказчик у этих убийц?
- Согласен.   
- Сделать подложные паспорта не так уж и сложно. Спасибо и за эту информацию. 
Визант поставил точку в разговоре, загнав в тупик напарника, так и не сумевшего взять верх над ним.
Сразу же после этой встречи, Визант снова вызвался к Воленталю, чтобы поделиться свежими сведениями. Он выразил свои догадки об участниках убийства Головко. Международные связи Воленталя позволили бы заполучить детали этого преступления от греческой полиции. Выразив заинтересованность, Воленталь обещал помочь, оставаясь по-деловому сдержанным.


ГЛАВА 7.  Что таит любовная страсть.

Вскрыв один из конвертов офисной почты, на имя Фарно, Визант вынул открытку на плотной бумаге с изображением особняка в цветной офсетной печати, и приглашением на обратной стороне на светский раут. Под картинкой особняка указывалось его название – «Роял Мэншен» (Royal Mansion). Это был один из роскошнейших и дорогих особняков в Лондоне, на самой престижной улице «Бишопс Авеню» (Bishops Avenue), принадлежавшему одному из российских миллиардеров, которые за последние два десятилетия наводнили столицу Королевства. Здесь проводились балы с мировой политической и экономической элитами, получить сюда доступ, всё равно, что быть приглашённым на встречу с монархом. За какие такие заслуги, никому неизвестная персона, да ещё законспирированный агент, был одарен таким почтением?   
Разумеется, Визант подозревал анонимную организацию, разоблачившую его и решившую продолжить с ним игру. На сей раз, они доказали, что кроме превосходной конспиративности, ещё имеют и связи в высших кругах. Навряд ли Визант был знаком кому-то на предстоящем рауте, но тем сильнее он был заинтригован, да и журналисты на мероприятие не допускались, о чём говорилось в приглашении, что сохранило бы его статус инкогнито.

                ***

Дорогие машины подъезжали к парадному подъезду, огороженному и охраняемому, чтобы зеваки и журналисты не создавали суеты, водители тут же перегоняли машины на стоянку особняка. Визант добрался до места на такси, протиснулся сквозь кордон сторонних наблюдателей, смущаясь от вида эксклюзивных авто и недоумевающего, брезгливого взгляда охранника, придирчиво смотревшего на его приглашение. Александр попал вовнутрь, совсем уже растерявшись от интерьера мраморного холла, который вёл в ещё более ослепительный зал, длиной метров пятьдесят, и  роскошно разодетой публики, не обращавшей на него никакого внимания.
С получаса он не знал куда приткнуться, не находя среди амбициозных и холодно вежливых гостей, группирующихся по своим интересам, ни одного знакомого ему лица или хотя бы того, кто бы поинтересовался его персоной. Хорошо, что игравший на подиуме оркестр, давал повод обращать на себя внимание. Впрочем, Александр успокоил себя мыслью, что нужно просто ждать инициативы со стороны того, кто позвал его сюда. Заняв место у стойки бара, он заказал виски с содовой, безучастно всматриваясь в светскую толпу, узнавая известных людей: пару тройку западных актёров и нескольких отставных политиков.
В какой то момент это самодовольное общество ему наскучило, он даже перестал за ним наблюдать, и подумывал убраться. Допив виски, чтобы вечер уж совсем не казался потерянным, Визант развернулся и направился к выходу. Тут то его и поджидал сюрприз, из-за которого, наверное, он и должен был здесь появиться.
В глаза бросились знакомые черты, сперва в профиль, затем эта шатенка, с подобранными волосами, локонами у висков, гибкой шеей, изящно переходившей в атласные обнажённые плечи, вдруг покосилась на него, но так, чтобы её компания не заметила этого жеста.
Это была Вера, в облегающем бежевом платье, в обществе трёх мужчин и одной дамы в возрасте, говоривших по-английски. Визант проходил мимо неё как в тревожном и одновременно счастливом сне, медленном и повторяющемся. Он не мог оторвать взгляда, хотя и не желая выдать себя, и как назло, путь к выходу лежал мимо этой группы, кто-нибудь мог окликнуть его и тогда, встреча была бы неизбежна, чего он безотчётно боялся, готовый провалиться сквозь землю.
Однако, благополучно миновав их, ноги перестали его слушаться, до такой степени, ему уже не хотелось покидать этой светской вечеринки. Его взор видел только её образ, он готов был последовать за ней хоть на край света, и светские львы, или невидимый злодей Спирин, заключившие её в плен, будто и не существовали вовсе. Неисчерпанная страсть, при каждом напоминании только усиливается.
Он прошёлся по залу и снова встал у стойки другого бара, не зная как справиться с растерянностью, заказал вторую порцию выпивки. Если некто хотел его встречи с ней на этом рауте, то какова была конечная цель. Снять эту встречу (здесь пусть и не было репортёров, но везде висели камеры внутреннего наблюдения), чтобы шантажировать их тем, что выдадут связь между ними прессе. Правда, нельзя было объяснить, к чему некой солидной организации, открывшей ему доступ в это общество, куда бы он сам никогда не попал, нужен был столь дешёвый компромат. Если только Вера стала важной фигурой в их замысле. Ему то разве что отводилась роль жертвенной пешки.
Однако же, несмотря на взволнованное состояние, Александр так и не приблизился к ней, вежливо уклонившись от попыток нескольких незначительных гостей сойтись с ним, он покинул этот особняк.
Но на этом, как и следовало предполагать, история не закончилась. Взбудораженный необычной встречей и лёгкой дозой алкоголя, Визант жаждал развлечений, где-нибудь в более укромном месте, чтобы ещё и снять напряжение от вида недосягаемой публики, напоминавшей одушевлённых манекенов. Александр выбрал уютный, наполовину заполненный паб, заказал чистого виски и залпом опустошил первую порцию. Пока он сидел за вторым стаканом, сотовый телефон подал сигнал с сообщением. «Свяжись со мной, завтра. Нужно встретиться, Вера».
Изнемогая от ожидания следующим днём, он обменялся с Верой текстовым сообщением и отправился на долгожданное свидание, о котором только мог мечтать, правда, отчасти снедаемый тревогой, что она приглашала его, чтобы разыграть убедительную сцену расставания, отбивая у него охоту встречаться у неё на пути.
Он узнал её машину издалека, прибыв на место встречи раньше и присмотревшись к местности на счёт наблюдателей. Не заметив ничего подозрительного, Визант юркнул на переднее сиденье её седана, в тот же момент, желая сменить шпионскую сноровку на джентльменскую обходительность. Но, оказавшись в осязаемой зоне её внешности, в этом головокружительном запахе её духов, впал в пажеское состояние, с тайным чувством сладострастия к недосягаемой особе. Однако же, как он успел заметить, Вера обрела свойство успешной женщины, то есть равнодушие к поклонникам. Ей могли импонировать качества отчаяния и отваги, рыцаря без страха и упрёка, но без соплей безнадёжной страсти. Уподобится Онегину со своими запоздалыми чувствами, значило бы оборвать с ней отношения, на которые ещё оставалась надежда.
Визант подавил свои эмоции и принял вид внимательного собеседника, не лишённого доли иронии.
- Ну и куда же мы отправимся? - спросила Вера ровным голосом.
- Пока прямо, а там посмотрим.
Она плавно тронула машину с места, будто всю жизнь водила её.
- Как тебе удалось добиться приглашения для меня на этот вечер? - вежливо спросил Визант с лёгким восторгом перед её возросшей влиятельностью.
- Я то посчитала, что ты сам нашёл возможность попасть на этот фуршет, а телефон ты сам мне дал. Вот и всё? - высказалась она с недоумением.
- Странно, - вырвалось у Александра, у которого не было легенды на этот казус.
- Как же ты попал туда? - пытливо спросила она.
- Мне прислали анонимное приглашение. Я не думал встретить тебя там, если ты хочешь сказать, что тебе это не понравилось.
Вера чуть вскинула бровями, но не ответила на эту холодную реплику. Вряд ли ей понравилось, что мизансцена выглядела так, будто она набилась на это свидание. Александр тут же решил поправиться.
- Хотя для меня это была приятная неожиданность.
- Да, но кто те люди, которые обеспечили тебе эту протекцию?
- Формально, организатор этой светской вечеринки, с которым я не знаком и кто мне ничего не объяснил. Какова цель, могу только гадать.
- А у меня нет сомнений. Кто-то намеревался меня скомпрометировать, - категорически заявила она, подогревая наихудшие опасения собеседника, что этим свиданием она ставит точку в их отношениях. - На подобных вечеринках я со своим другом ищем спонсоров на свои проекты. Само собой, обнаруженная связь с тобой наверняка навредит не столько моей репутации, сколько его, - добавила она уже благосклонно, как бы взывая к пониманию собеседника.
- Я так и понял, потому и не посмел подойти к тебе. С моей стороны это была бы не простительная глупость, - хладнокровно заметил Визант, не зная, о каком друге она говорит. 
- Сделать это могли только влиятельные люди, - продолжала рассуждать Вера.
- У меня нет сомнений, что это Спирин, - с откровенным видом высказался Визант. – Значит, у него есть связи в высшем обществе.   
Вера задумалась.
- Но что за ловушку он задумал на сей раз? - как бы про себя произнесла она вопрос.
- Он напоминал о себе? - мягко спросил Визант.
- С момента последней встречи с тобой, ни разу. Связано это с тобой, или нет, трудно сказать. Мне неизвестна судьба моего отца, а на Спирина мне наплевать, - сказала она с досадой, и голос её дрогнул. - Они могли завладеть его богатством, тогда он им не нужен, - добавила она с нарастающим волнением.
Несколько минут они ехали молча, Александр опасался взглянуть на неё, чтобы не усилить её эмоций.
- Зачем тогда он устраивает наши встречи, если получил сокровище твоего отца? - успокаивающим тоном нарушил паузу Визант. 
- Не знаю. Жажда власти, месть. Он наверняка не прочь меня уничтожить, если не физически, то морально. Низвести мою репутацию к нулю, чтобы никто не хотел слышать моего имени. Ведь мне кое-что известно про его дела. И разве он не мечтает свести счёты с тобой? - Вера взглянула на него.
- Возможно. Но не думаю, что месть его главный мотив, поскольку он человек прагматичный. Да и стал бы он со мной возиться. Ему нужно ещё что-то, чего я пока понять не могу, так же, как и найти способ выяснить это. 
Вера снова задумалась, глядела только на дорогу, Александр ухватил её неприязненный взгляд.
- Остаётся поддаться на его игру, - утвердительно заключила она и властно взглянула на него.
Визант на секунду растерялся.
- Ты предлагаешь, чтобы мы открыто встречались и заранее предупреждали папарацци? - высказался он лукаво.
Она одарила его насмешливым взглядом.
- Почему обязательно папарацци? Пусть компромат раздобудут его люди, которым он сам будет распоряжаться, а не журналисты. 
- Интересная мысль, - воскликнул Александр. - Пока он будет дёргать за свои ниточки, я ухвачусь за них и затем возьму его за горло. Но ты ставишь себя под удар, так как компромат может попасть твоему другу. Правда, не знаю, кто он.
- Режиссёр. Английский, пока не очень известный.… Но пусть так и будет, - возмущённо отрезала она.
- Странно, - тихо выговорил смущённый Визант.
Она всегда стремилась к успеху, но когда, казалось бы, судьба благоволила ей, она готова была так легко всё разрушить. Тут скрывался подвох, или Вера и впрямь стояла выше прагматического расчёта. Говорят, что иррациональное поведение не редко ведёт к успеху. После такого пренебрежительного тона к своему другу режиссеру, он ощути прилив восхищения перед ней. Впрочем, это могло быть очередной уловкой с её стороны.
- Ничего странного, - атаковала она уже в трескучем тоне, будто объявляла приговор тому, кто ей был не люб. - Он встречается со мной, показывается на людях, а на стороне, волочится за другими. Мою репутацию это не улучшает. Я подозреваю, что он и сошёлся со мной, чтобы найти спонсора среди богатых русских, которых в Лондоне как пруд пруди. По-моему, он не прочь, чтобы я переспала с любым, кто даст денег. Да и режиссёр то он не бог весть, какой. А наши соотечественники уже научились отличать серое от яркого.
- Вряд ли связь со мной поможет тебе, - заключил Александр, удерживаясь от восторга.
Она осекла его блестящим взглядом.
- Наша связь не должна дойти до журналистов, - резко ответила она. - Пусть о ней узнает Спирин, или даже мой нынешний любовник, с которым у меня появится причина разойтись.
- Ты ощутила вкус к конспирологии, - сдержанно отозвался Визант.
- От тебя заразилась, - дерзко парировала она, давая понять, что если она готова разойтись с одним, то это не означает, что она ляжет в постель с ним. - А на моего спутника ещё легче раздобыть компромат.
- Слишком мелочная работа для меня, - поняв намёк, изрёк Визант, контора которого как раз и специализировалась в таких делах, но этот факт устыдил бы его перед Верой.
- Зато, тебе она, ничего не стоит, по-моему, - уже заискивающе произнесла она.
Александра задевало её провокационное предложение разоблачить своего друга, поскольку она целилась в его самолюбие, играла ревностью. 
- Моя цель – упредить Спирина, если он вознамерился скомпрометировать меня в глазах режиссёра, - продолжила она. - Спирин, на самом деле, не заинтересован в публичном скандале вокруг меня, ведь ниточка потянется и к нему. Я сама предоставлю доказательства измены своему любовнику. Он не получит средств, которые обещаны моими стараниями. Найдётся и другой режиссёр. Пожалуй, я должна благодарить врагов за то, что они подсказывают мне верный путь.
Визант удивлялся её сметливости и авантюрной наклонности, или, быть может, она была слишком самонадеянна.
- И каков же будет твой окончательный ответ? - настаивала она.
- Я могу устроить, чтобы уличили твоего друга, надеюсь уже бывшего.
- Ну что ж, сойдёмся на этом, - бегло подхватила Вера, утверждая свою деловую хватку. - Теперь, куда ты меня намерен пригласить? Или проколесим по Лондону, и расстанемся? - высказалась она, будто пронзив его сердце стрелой амура.
- Я предлагаю какой-нибудь ресторан. На окраине, при гостинице, - в унисон вторил он.
- Понятно, - ответила Вера с загадочной улыбкой и ловко вырулила с центральных улиц Лондона, поразив виртуозностью вождения и знанием мегаполиса.

                ***

Визант ощущал своё проигрышное положение, не в силах одолеть свою благость. Она же держалась ласково, но, как ему казалось, натянуто, будто бы утолила свою страсть, однако же, не ощутив к нему глубокой привязанности, опровергая расхожую истину, что физическая близость будит в женщине и чувство. 
- Тебя подвести? - спросила она, жестоко разрушая недавнюю идиллию сладострастия.
- Если только до метро, - проговорил Александр, не вызвав у неё, светившейся уверенностью победительницы, упрёк за его подавленный тон.

                ***

В последующие дни Визант озаботился уликами измены любовника Веры, оберегая эту тайну от своих коллег сыскного агентства. После последней встречи она будто выкрала его душу, это требовало от него действий, чтобы сблизиться с ней, увидеть в ней ответную страсть.
«Не жениться ли на ней?», подумывал он в самых сладких мечтах, «сменить своё шпионское кредо, пока не поздно, пока не втянули в такую паутину, откуда точно уже не выпутаться». Он не настолько ценен начальству, чтобы его навечно сковали веригами службы. Разумеется, он государев человек до конца дней, и будет оказывать посильную помощь стране и миру, эпизодически, на контрактной основе, но принесёт больше пользы тогда, если избежит перерождения, как это бывает с людьми из спецслужб, часто переходящих границы добра в борьбе со злом.
 «Да, но она ведь актриса, а они все ветреные, помешаны на карьере», тут же мучился сомнениями Александр. Стерпит ли он хотя бы взглядов поклонников, нашёптывала ему ревность, как змея, заползшая в его душу? Он должен увидеть в ней ответное чувство, но пока Вера вела себя неопределённо, ни искусительница, ни пагуба, ни спасительница, а скорее человек, бегущий от одиночества, или сложных обстоятельств, или того и другого, нашедшего временную защиту в нём. А может она им и играла, уподобившись Мата Хари.
Он предпочёл бы, чтобы его ненавидели, чем использовали. Впрочем, наверное, Визант был слишком подозрителен из-за своей  профессии, предполагавшей обман во всём, не исключая и любовные отношения. В тоже время, женщины не ощущали в нём глубокой привязанности, пожалуй, одного из главных качеств, которые они ценят, так что за непрочность уз он мог попрекать только себя.
Однако же, за поручение Веры он взялся с особенным рвением, каким бы постыдным оно не могло показаться в иных обстоятельствах, стараясь очистить место вокруг неё и жаждая принести к её ногам всё, чего бы она ни пожелала. Визант, как и все влюблённые, впал в отчаянную уверенность, что овладеет сердцем возлюбленной, тем или иным способом.
Не прошло и пяти дней, как на следующей встрече в отеле, он протянул ей папку компрометирующих снимков, с холодным видом дельца, удачно обтяпавшим очередную сделку. Вера знакомилась со сценами того, как её бой-френд, то усаживает некую девицу в свой автомобиль, то увлечённо воркует с ней в кафе, затем они выходят из автомобиля у какого то отеля, и покидают его. Снимки были отличные, будто участники позировали, с датой и временем, на обратной стороне указывались имя, адрес, место работы новоявленной подруги. Поначалу Вера просматривала их с пренебрежением и саркастической ухмылкой, потом её лицо вспыхнуло неподдельным любопытством. Венцом этой сцены, стало выражение ревности, которая испугала Византа, способного оказаться в роли гонца с плохими вестями. Доносчику, первый кнут.
Она аккуратно сбила снимки в стопку и сунула их в папку.
- Мастерски сделанные фотографии, - отметила она ядовито своим тонким голосом.
- Просто хорошая техника, - отмежевался Визант. 
- Сволочь… Хоть бы променял меня на кого-нибудь получше. А то, на какую-то, стриптизёршу…
Вставь сейчас утешительное слово, и он уронил бы достоинство. Александр отчаянно убеждал себя, что в ней кричит не любовная ревность, а уязвлённое самолюбие. Ведь её предпочли персоне более низкого статуса.
- Тебя бы я точно не променял, - вырвалось у него, дерзко, но с примесью мольбы.
- Но когда-то и ты предпочёл других, хотя не стану их называть, - скороговоркой воскликнула она, смерив его возмущённым взглядом, и если бы не вздёрнутые брови, знак насмешливости, то у Александра разорвалось бы сердце.
- И я не хочу о них вспоминать, - усмехнулся он, сгорая от восхищения и вожделения. - Как ты распорядишься этими снимками? - не удержался он от глупого вопроса, чувствуя, что слова сейчас просто звуки, которые должны быть наполнены тоном ласки.
- Не знаю. Может, просто оставлю ему на столе, в виде прощальной записки. Предполагаю, что эта юбка, для него не первая и не последняя. Я уже всё это прошла. Он не Тарантино, я не много потеряю. Теперь я точно уверена, что он приклеился ко мне из-за денег русских магнатов. У меня достаточно предложений, в крайнем случае, уеду домой, буду сниматься в российских сериалах, - разъясняла Вера беззаботно. 
-  Мне трудно будет смириться с тем, что ты пострадаешь из-за меня, - изрёк Визант.
- Напротив, я избавлюсь от лишних страданий. 
- От лишних? – глупо вставил пёрл Визант.
Вера насмешливо хмыкнула.
- Разумеется, муки бывают и сладостными. И я мечтаю открыть им путь, освободившись от когтей этого зверя. Ты знаешь о ком я. Боюсь, что он не успокоится, и будет отравлять мою жизнь, - с внезапной горечью призналась она.
- Нам следует тщательно скрывать связь, - пролепетал Визант. 
- Я не хочу прятаться. Мне это претит. Спирин давний враг, пора бы его вызвать на открытую дуэль. Если он попытается меня опорочить, я должна иметь аргумент против него. Мы возвращаемся к прежнему разговору, - она взглянула на него сдержанно и взыскательно, так смотрят женщины, когда хотят упрекнуть в малодушии, но, ещё не разочаровавшись в партнёре.
Византа это на время отрезвило.
- Но мне пока о нём ничего не известно, - терялся он.
- Я не могу от тебя требовать того, что выше твоих сил, - констатировала она ледяным тоном. 
- Я сам хочу напасть на его след, - самолюбиво ответил Визант.
- И что будешь делать? - воскликнула она.
- Вызову его на дуэль, как ты выразилась, - ёдко парировал Александр. - Думаю, найду способ повлиять на него. 
- Надеюсь. Хотя и чёрт с ним, что будет, то и будет. Я передаю свою судьбу в твои руки. И хватит об этом.

                ***

К этому медовому упоению встречей, примешивалась ложка дегтя, когда он возвращался домой. Победа далась ему сравнительно легко. Вопреки её лукаво обидчивым укорам в том, что он всё же не любит её по настоящему, и его клятвенно нежным заверениям в обратном, близость не грела их, как не греет яркое солнце в морозную погоду.
Визант с нетерпением ждал новой встречи, одержимый разбудить настоящие чувства в ней, пренебрегал необходимыми правилами конспирации, не говоря уже о первоначальном замысле приставить к себе и Вере по наблюдателю, на случай, если бы за ними увязались филёры. Он напоминал воина, у которого вскипала кровь от желания вступить в схватку, и при отсутствии в данный момент таковой, был не прочь нарваться на противника.
На свидание он отправлялся общественным транспортом, поскольку не брезговал алкоголем, под час даже набираясь лишку, и до своего дома шёл пешком от метро, одним и тем же путём. Чем и воспользовались долгожданные враги…
Однажды, так и не дойдя до подъезда, он почувствовал внезапную железную хватку на запястьях и шее, раздавшийся пневматический спуск и легкое жало под левым ухом, отчего силы тут же покинули его, хотя какое то время он оставался в сознании, замечая, как его обмякшее тело волокли под руки к автомобилю. «Наконец то охотники объявились, - было его последней мыслью, - теперь то я узнаю, кто они и что им нужно».

                ***

Очнулся он на скрипучей койке, в помещении без окон, в подвале, в полной темноте, хоть глаз выколи, а в желудке - будто камень проглотил, ломота в висках. Однако любопытство перевесило недуг, и Визант, крадучись, ощупью, стал изучать пространство, надеясь найти способ вызвать своих похитителей. Наткнулся на стол и стулья, пару раз уткнулся в стену, затем ухватился за поручни лестницы, главной находки, осторожно поднялся по ней и упёрся в запертую дверь, нащупав звонок. Спустя минуту, потрескивающий плафон на потолке осветил эту камеру, служившей, видимо, мастерской или кладовкой, но уже очищенной от всех опасных вещей, не исключено именно из-за него. За дверью послышались шаги, затем глухой голос на русском, приказавший ему спуститься вниз. Две тренированные фигуры юркнули в двери, в куртках и джинсах, и в вязаных масках.
- Садись на кровать, - приказал один из них. - Сейчас мы принесём тебе еду, затем будешь говорить с боссом.
- Я хочу только пить, - сипло проговорил Визант. - Кто вы и что вам надо?
- Лично нам ничего. Мы только выполняем свою работу, - резко отвечал этот костолом и поставил перед затворником пластиковую бутылку воды. - Может тебе какого лекарства?
Визант напрягал память, не слыхал ли он этого голоса прежде, но ничего похожего не вспомнил.
- Аспирина. У меня голова трещит от спиртного и этой мочи, которой вы вкатили мне.
- Вот тебе аспирин, - предусмотрительно протянул стражник маленький флакон с лекарством. - Может тебе  похмелиться?
- Нет уж к чёрту, давайте к делу.
Сидевший напротив него страж вперил в него взгляд, зловеще сверкавший из глазниц маски, усиленный отсутствием мимики лица.
- Не торопись, успеешь, - задетый дерзостью пленника, вещал он своим могильным голосом. - Варежку будешь открывать, когда позволят.
- Тогда не плохо было бы перекусить, - бесстрашно заметил Александр. - Что-то у меня аппетит проснулся.
Если бы они хотели выжать из него некие сведения, рассуждал Визант, то напротив, должны бы были стараться развязать ему язык, ухватываясь за каждое его слово. Но раз затыкают рот, тогда, приготовили, вероятно, радикальные средства для допроса, чтобы не тратить времени и сил. Эту жутковатую мысль он тут же пытался прогнать.
Четверть часа и они принесли ему консервированную еду, ещё воды, и банку чая. Подкрепившись, отчасти насилуя себя, чтобы не дать им повода заподозрить, что он потерял аппетит от страха, улёгся на койку и стал оценивать сложившиеся обстоятельства. Размышления, лучший способ избавиться от безнадёжности.
Они вернулись, с ноутбуком, поставили его на стол, пригласили невольника подсесть к нему. Один из стражей занял место на стуле поодаль.
- Сейчас будешь говорить с боссом, - пробормотал тот, кто сидел рядом, клацая по клавишам, затем, что-то пробурчав в дисплей, повернул его к Византу.
Александр узнал того, кого и более всего ожидал, своего старого врага Спирина, этот пытливый и стеклянный взгляд, не терявший своего гипнотического блеска даже в дисплее. Он постарел, осунулся, седина поредела и окрасила почти всю голову. Обострившиеся черты усиливали лисье выражение лица.
- Вот мы и встретились? - прозвучал его надменный трескучий голос.
- Не могу сказать, что я этому рад, - бойко ответил Визант, обратив внимание, как стражники опустили глаза, будто бы отстранялись от диалога.
«Дурной знак, - отметил Визант, - так ведут себя палачи, избегая взглядов и голоса жертвы, чтобы легче было отправлять её в мир иной». «Чёрт, - тут же возмутился он про себя, - пусть я умру, но моя смерть им с рук не сойдёт». Эта мысль прибавила ему сил.
- Разумеется. Ты бы предпочёл встретиться со мной, когда бы сила была на твоей стороне. Но сейчас моя взяла, - холодно злорадствовал он, однако же, Визант ощутил неровный тон, и заметил, как собеседник сморгнул.
Его память, после пары встреч с ним, отпечатала образ машины, с ледяным взглядом, лаконичной речью и убедительной логикой, а слухи о его влиятельности и сравнения с крысиным королём, придавали ему инфернальную репутацию. Некогда высокопоставленная персона, спустившаяся до низости ловить малозначительного агента, вероятно, ощущала свою ущербность и жаждала мести. Этим Визант мог объяснить едва уловимую натянутость в жестах Спирина, что и могло свидетельствовать об угрозе. 
- Я бы предпочёл, чтобы наши дороги разошлись. 
- Но мир тесен. К тому же, ты искал встречи со мной, прибегая к своей незабвенной любви, Вере Щербаковой. Не так ли?
- Не тебе судить о моих чувствах и отношениях, - озлобился Визант.
- Ну да, конечно. А то ты не использовал женщин в своих играх? Я тщательно слежу за твоими поступками.
Визант пришёл в ярость, но сумел выдержать паузу, прежде чем ответить. 
- Вот уж кто подставляет тех, кто ему служил, включая и беззащитных женщин, так это ты.
Выпад попал в цель, хотя и казался очевидным, насмешливая маска испарилась с лица Спирина, на секунду оно устрашающе застыло, затем брезгливо ощерилось. Было видно, что он борется с раздражением.
Сейчас ему напомнили о его слабом месте, о женщинах, которых он принуждал к связям силой власти. Однако же он не был маньяком, и обвинение в патологии, действует, как горох об стенку на него. Спирин был нормален, только жажда власти опустошила его душу до пустыни, где уже не могло взойти ничего живого. Потеряв влияние, по крайней мере, в его легитимном статусе, Спирин, возможно, стал острее осознавать своё одиночество, но прикрыть этот уязвлённый тыл ему было нечем. Мстительность могла стать его единственной отдушиной, а сейчас ему представился шанс взять реванш за провалы, в которых не в последнюю очередь был виновен и Визант.
Визант в эту секунду пожалел, что раздразнил раненого зверя, хотя отступать было поздно, он как раз только замахнулся, и не мог остановить удар.
- Вспомни, когда у тебя последний раз была женщина, не за деньги, или из-за власти, а по её добровольному желанию? - злорадно отчеканил Александр.
- Я играю теми, кто сам это позволяет. Из-за своего тщеславия, зависти или жадности. Такое уж у меня призвание, - твёрдым голосом отвечал Спирин, вопреки тому, что его лицо окаменело от озлобленности.
Тут уж коса нашла на камень.
- А у тебя нет этих недугов? - не унимался пленник, поняв, однако, что сморозил лишнее. 
- Заткнись. Обсуждать меня будем в следующий раз, - грозно одёрнул его Спирин, так, что Визант даже отпрянул от экрана и ненароком наткнулся на взгляды стражников, чей ледяной блеск жаждал расправы над ним. - Это ты заблуждаешься относительно чувств, своей пассии, Щербаковой. Сейчас, мои помощники предоставят тебе одну запись. Она не обрадует тебя, так что соберись.
Один из охранников опрометью очутился рядом с Византом, повернул к себе ноутбук, пробежался пальцами по клавишам, дисплей снова очутился перед носом узника, а соглядатаи остались в качестве свидетелей его реакции и довеска к психологическому гнёту. 
На экране застыли два диалоговых окна: одно высвечивало диаграмму голосовой интонации, другое - отображало номер телефона и дату звонка. Это была запись с программой идентификации, определявшей эмоциональное состояние наблюдаемого объекта по голосу, хотя вряд ли с высокой степенью достоверности. Все эти штучки, как пыль в глаза. 
Заверещал звонок, в бодром ответе на английском языке, узнавалась Вера, однако другой голос на русском, да ещё зловеще искажённый электронным устройством, поверг её в шок, отмеченный линией диаграммы, мгновенно собранной в штрих. Дата фиксировала четырёх месячную давность звонка, видимо, это был первый после длительного перерыва, когда шантажисты не тревожили её.
«Поговори со своим отцом», - пробурчал механический голос.
Качественная запись доводила до слуха неровное дыхание Веры.
«Вера, у тебя всё в порядке?», - прорвался хорошо знакомый Византу голос Отиса.
«Что это за люди, почему они со мной так говорят? Что вообще происходит?», - её удручённый тон готов был сорваться на истерику. 
«Послушай меня, Вера, делай всё, что они тебе скажут», - убеждал её Отис голосом, который он будто бы доставал из себя с огромным усилием.
«Кто они?»
«Это старые знакомые, ты отлично их знаешь. Для всех будет лучше, если ты исполнишь их волю».
Последняя фраза Отиса охарактеризовалась словом, высветившимся над диаграммой: «подавленность», хотя тонкий слух Византа снова усёк это жутковатое состояние и без техники, а вот его интуиция уверяла в ещё более отвратительной истине, что это голос не просто заложника, а того, кто смирился со своей участью, имя которой - смерть.
Подспудным чувством и Вера, видимо, это понимала, но как могла, сопротивлялась.
«Если это всё из-за богатства, то отдай им его. Будь оно проклято, неужели не проживём без него? Пусть тебя отпустят и оставят в покое», - кричаще причитала Вера.
«Сделай как я тебя прошу, и не беспокойся за меня. Помни, мне нечего бояться, если с тобой всё будет в порядке».
 На этом слове заклинание Отиса оборвалось, и прежний искажённый голос, потусторонний и безжалостный, изрёк:
«Следуй советам своего отца».
Некоторое время, на дисплее переливалась заставка в виде мозаики, в музыкальном сопровождении, как пошлая издёвка над страданием.
Затем появилось изображение человека, до пояса, сидящего на стуле, в тёмном углу, руки свободно опущены на подлокотники. Визант сразу узнал в нём Отиса, но поразился его изменённой внешности, прежде отличавшейся полнотой, но сильно исхудавшей и измождённой. С первого взгляда ясно было одно, что он пленник, несмотря на чисто выбритое лицо. Некто говорил с ним из-за кадра, но всё тем же искажённым голосом, а дата этой записи следовала за предыдущим звонком на один день, злоумышленники будто бы выдерживали хронологию, дабы усилить психологический эффект.
«Феликс, даже твоя дочь мечтает, чтобы ты избавился от этих алмазов. Разве они не стали проклятьем для тебя?».
«Но я же выдал вам тайник?».
«А мы не успокоились, ты же сам видишь? В том бидоне, драгоценностей, от силы миллионов на десять американских долларов. По нашим подсчётам, краденых сокровищ, должно быть в десятки раз больше. Ты выдал только один схрон. Мы в курсе дела, сколько ты наворовал. Потому как ты делал это не один, и покровители у тебя были серьёзные. Ты о них забыл, а они о тебе нет. Они и уступили нам свою долю. Уже как более года ты колесишь по Европе, где жизнь дорогое удовольствие, плюс твоя дочь никогда здесь не бедствовала. Если ты не вскрывал этот тайник, то на какие шиши вы тут обитаете? А это не один десяток тысяч евро». 
«Я и об этом вам говорил. У меня было несколько тайников, один я вскрыл для текущих нужд, часть драгоценностей продал, остальное перевёз сюда и храню в банке. Всё предельно просто. Что касается моей дочери, то она уже сама зарабатывает на жизнь».
«И ещё на северном Кипре ты прикупил особняк, тысяч за двести».
«Вы правы, я не могу посетовать на свою бедность. Но и десятков миллионов, которые вы ищите, у меня нет».
«А вот мы не верим. Сам посуди, ты мог бы погибнуть, кому тогда должны были достаться бриллианты? Значит, кто-то ещё знал секреты?».
«Вот именно, что никто. Мой друг, которого вы убили, хранил часть богатства, но про другие тайники понятия не имел».
«Так не бывает. Всегда есть сообщники».
«Это вы так думаете, а я сразу свыкся с мыслью, что богатства никому не достанутся, если я погибну из-за них. А сообщники всегда только и ждут, чтобы прибрать всё к своим рукам. Пиратские нравы стары как мир».
«Поэтому их устранили, а один из кладов ты спрятал в глухом лесу, и мог указать нам его с точностью до метра после двадцати лет. Остались бы в живых подельники, давно бы вскрыли тайник».
«Их убрали как свидетелей. Но это не моих рук дело. Я стал подставной фигурой, не зная покровителей свыше, но, зная, где спрятаны похищенные алмазы. Поэтому и уцелел. Думаю, покровители давно заработали себе в последующие времена, другими способами. А на местности я хорошо ориентируюсь, ещё с армии. Достал карту, геодезические приборы и зарыл тайник, отметив точное место. Карта отпечатана в моей голове», - раскрывая детали, Отис воспрянул духом. 
Допросчик с минуту молчал.
«А сейчас, доступ к банковской ячейке только у тебя?», - продолжил он.
«Конечно, зачем я буду подвергать дочь опасности? Правда, если я погибну, или пропаду без вести, то содержимое хранилища она унаследует».
«Ты и вправду глупец, или придуриваешься. Мы устроим твое исчезновение и отберём у неё драгоценности».
«Она может заявить в полицию».
«Но бриллианты ворованные и ввезены незаконно. У неё, у самой могут возникнуть проблемы с полицией».
«Это на них не написано, и не она их ввозила. А что в ячейке, она не обязана знать».
«Вот теперь я вижу, что ты не глупец. А стоит ли игра свеч, Феликс? На какую сумму потянут всё твои камешки?»
«Думаю, миллионов двадцать, в долларах».
«Не густо. Если не врёшь. Но, учитывая то, сколько мы истратили сил на охоту за ними, стоит рискнуть».
«Зачем вам вообще рисковать, когда можно договориться. Я отдаю вам половину, и мы разойдёмся».
«Нас, это, Феликс, не устраивает. Во-первых, ты уже однажды провёл наших друзей. А во-вторых, ты и сейчас лжёшь. Вспомни, как ты пытался продать бриллианты на целых пять миллионов, через некоего французика Роше? Но мы вышли на него, и использовали его как подсадную утку. А ты, старая лиса,  внезапно исчез. Так что, отношение к тебе  соответствующее».
Отис осунулся и застыл, будто его огрели дубинкой.
«Вы всё равно не оставите меня в живых?» - выговорил он сиплым голосом.
«Да нам то ты вообще без надобности. Отдай бриллианты, и катись на все четыре стороны. Наши люди пострадали из-за них, мы требуем компенсации».
«Почему я должен вам верить? Мы оба понимаем, что я неудобный свидетель?».
«На тебя всем начхать, никто тебе не поверит, потому что ты – ноль. Думешь руки хотим пачкать о тебя? Отпираться, Феликс, бессмысленно, мы следим за твоей дочерью».
«Оставьте мою дочь в покое», - Отис потерял выдержку, проговорив страдальческим фальцетом.
«Именно этого мы и хотим. Помоги нам…», - заключил монотонный механический голос.   
Запись прервалась, с минуту висела заставка, сменившаяся первоначальной голосовой диаграммой. На звонок снова ответила Вера, первое же слово выдавало её волнение, с той стороны звучал тот же электронный голос.
«Ты просмотрела запись?».
«Отпустите моего отца», - отчаянно вырвалось у неё дрожащим голосом.
«У тебя его камни, мы знаем. Выдай их нам, и мы его отпустим».
«Да нет у меня ничего, сколько можно говорить».   
«Мы знаем, что есть. Он доверил тебе хранилище?».
«Ничего он мне не доверял, и на вашей запис нет таких признаний», - её голос вдруг зазвучал вполне уверенно и даже деловито, линия эмоциональности на дисплее колебалась незначительно, над ней высвечивалось слово «сдержанный», хотя с того первого злосчастного звонка вымогателей прошло всего несколько дней. У неё не характер, а кремний, отметил Александр. 
«А ты хотела, чтобы мы превратились в зверей. Нет, мы надеемся на понимание». 
«Ещё раз говорю, нет у меня драгоценностей».
«Верю, но он передал тебе ключ от тайника. Ты рискуешь попасться полиции, если решишься сама реализовать их. А мы тебе поможем, у нас есть связи. Десять процентов твои».
«Мы говорим на разных языках. Как мне ещё доказать, что у меня нет того, что вы ищите? Можете перерыть мою квартиру».
«Послушай ты, сука, хватит мозги пудрить. Не хочешь отдать нашу долю по-хорошему, возьмём по-плохому. От нас избавиться нельзя. Будем считать, что контракт заключён в его наихудшем варианте».
Пугающая диатриба прервалась.
На следующий звонок, произошедший спустя три дня, о чём говорила дата на дисплее, Вера ответила удручённым голосом.
«Вы, звери» - вырвалось у неё в ответ на потустороннюю речь.
«Мы знаем, что у тебя доступ к ячейке в банке. Мы оставляем тебе десять процентов. Послезавтра ты отправляешься в Швейцарию, в этот банк. За тобой будут следить» - бормотал голос из преисподней.
Слова утихли, раздались рыдания, но связь не прерывалась, какое то мгновение происходил молчаливый диалог жертвы и душегуба.
 Визант понял, что Отис, мёртв. Впрочем, сквозь бессильную ненависть и отвращение, Визант всё же испытывал любопытство. К тому же, у него сейчас появилась твёрдая надежда, что его посвятили в тайны совсем не для того, чтобы тут же и ликвидировать.
Следующий сигнал прозвучал спустя две недели от предыдущего. Когда Вера услышала прежний голос, то ахнула, а затем досадливо воскликнула: 
«Я же выполнила ваши требования. Вы обещали оставить меня в покое».
«Значит, ты ошиблась, на счёт нас».
«Что вам нужно?»
«Нужно, чтобы ты выполняла некоторые наши поручения. Время от времени».
«Вы нарушаете свои обещания. С вами нельзя иметь дело», - её голос прозвучал слишком уверенно для того, кто совсем недавно потерял близкого человека.
«Ты замешана в смерти своего отца. Разве ты уже забыла?».
«Это вы его убили, подонки», - яростно вскрикнула Вера.
«У нас есть доказательства. Ты обменяла его жизнь на бриллианты».
Вера молчала.
«Ты что, язык там проглотила?».
«Что вам нужно?».
«Небольшой скандальчик в прессе. Ты должна объявить об исчезновении своего отца. Можно даже инсценировать эпизод с вымогательством».
«И подставить себя? Я что, дура?».
«Маленький скандал, поможет избежать большого. Сыграешь роль жертвы. Нам нужно, чтобы на тебя вышел твой бывший хахарь, Визант». 
Запись прервалась. Визант боролся с гадливым чувством. Веру завербовали задолго до того, как у него завязался с ней роман, фальшивый, для приманки.
На дисплее снова появился Спирин, с самодовольным видом. 
- Значит, вы убили Отиса, - апатично произнёс Визант.
- Это не совсем так. Его хватила кондрашка от передозировки сыворотки правды. Мы старались облегчить его участь.
- И завладели её богатствами.
- Это дело прошлое. Правда, у Отиса и впрямь было целое состояние. 
- Почему так долго ждали, прежде чем похитить меня? Хотели подсунуть микрофоны в мою постель? - недовольно изрёк Визант.
- Как раз это нам и неинтересно, - брезгливо парировал Спирин. - Нас заинтересовали твои контакты с американским резидентом, Воленталем. 
Визант сохранял ледяное спокойствие. Видимо, приглашение на светский раут, где он встретил Веру в обществе богатых и влиятельных персон, не исходило от Спирина, который об этом, может, даже и не знал. Из этого следовало, что за Византом присматривали ещё некие силы, та самая таинственная организация, заказавшая расследование убийство двух наёмных убийц. Появлялась надежда, что эта организация могла и спасти Византа.
- Что скажешь? - Спирин впился в собеседника колючим взглядом.
- Откровенность за откровенность, - резко возразил Визант, как бы стряхивая с себя ворожбу противника. - Твои люди ликвидировали террористов, которые охотились на меня. Не так ли? И Головко, их рук дело. Если всё это так, то какова цель?
- А разве ты не знаешь?
- Хочу узнать всё из первых рук.
Спирин выдержал паузу.
- Убрать тебя хотел Головко, маниакально уверенный, что ты имеешь на него компромат. Впрочем, так же как и я. Только архив мой был толще твоего. Поэтому, он был опасен и для меня. Пришлось инсценировать покушение на тебя, а потом избавиться и от него. Но тебе мы устроили подставу.
- И что ты от меня добиваешься? - раздражённо спросил Визант.
Спирин отпрянул от экрана, привычная язвительная гримаса застыла на его лице.
- Кто-то заказывал расследование этого убийства, через Интернет. Ты в курсе, кто они? - сдержанно поинтересовался он.
- Я видел объявление, но кто заказчик – понятия не имею.
- Что ты думаешь о гибели некоего эксперта Пайка?
- Дело тёмное и запутанное, - не сразу ответил Визант.
- Тебе говорит о чём нибудь имя Дюран? Он русский, хотя фамилия звучит по французски.
Визант на секунду задумался.
- Бизнесмен в области высоких технологий. Новоявленный Билл Гейтс.
- Верно. Только держится в тени. По некоторым сведениям, его компания обладает разработками, опережающими современный уровень на десятилетия вперёд. Дядя Сэм преследовал его за то, что он не делился с ним технологиями. Существует давнее поверье, что правительства развитых стран держат монополию на революционные научные разработки, иногда даже тормозят их, чтобы влиять на мир в своих узких интересах. Но учёные не хотят с этим мириться, и сами не прочь пожинать плоды своих трудов. И не только в экономическом смысле.
- Может быть и так, - равнодушно ответил Визант.
- Мы хотим, чтобы ты вышел на него.
Визант усмехнулся.
- Я что – Джеймс Бонд, или Гарри Поттер?
- Не прибедняйся. Стала бы тебя прикрывать британская спецслужба? Я знаю, как работают разведки.
- Я вижу, что и ты с ними не порвал. Правда, не понятно, на какие силы ты стараешься?
- Я в одной упряжке со своими единомышленниками. А ты, вряд ли обсуждал с американским агентом Воленталем британскую погоду.
- Ничем не могу вам помочь.
- Ты человек с чувством долга. У тебя не хватит духу бросить её на произвол судьбы. Ты знаешь, о ком я, - резко заключил Спирин и прервал связь.
Визант решил восстановить чувство достоинства. Когда стражники направились к нему, он швырнул ноутбук в одного, затем изо всех сил опрокинул стол на второго, болезненно зашибив ему тазобедренную часть. Визант стремглав приблизился к его напарнику, принявшего бойцовскую стойку. Однако же, Визант обманным манёвром, будто собираясь нанести ему удар, сорвал с того маску, хотя и пропустив сильный хук в грудь. Враг обхватил его за корпус, Визант обмяк на время, когда соперник ослабил хватку, вцепился в его непотребное место. Тот взвизгнул и рефлексивно пытался отпрянуть, но Александр, схватив его за шею, перебросил через себя, прямо на его напарника.
Пока они оправлялись от ушибов, Визант миновал половину лестницы, когда в дверях появилась ещё одни фигура,  с нацеленным на него пистолетом. Оружие оказалось к счастью пневматическим, с дротиком, вонзившимся в его филейную часть. Через секунды его тело ослабело, и он провалился в небытиё, бесчувственно ощущая, как стучат его кости о лестницу. 
Очнулся от нашатырного спирта, увидев перед собой бритый затылок, кто-то сбоку бесцеремонно хлопал по щеке, отчего Визант крепко выругался.
- Доберёшься до квартиры? - звучал металлически голос. - Помнишь, где живёшь то?
- Мне дурно, - промямлил Визант и выбрался из машины, узнав подъезд своего дома.


ГЛАВА 8. Неожиданное и впечатляющее путешествие.
 
Дворецкий вручил Крононби серый конверт из плотной бумаги, скреплённый сургучной печатью. Не откладывая, Крононби вставил обнаруженную дискету в компьютер.
Просмотрев внимательно файл, он закурил сигару. Впечатление было сложным: будоражащим и в тоже время, разочаровывающим.
Служба безопасности Дюрана проявила искусство наблюдения, но ничего сверх естественного не продемонстрировала. Так бы могла сработать разведка любого крупного государства. Впрочем, интуитивно, он надеялся, что Дюран оставил в этом информационном потоке пробелы, за которые если зацепиться, то можно приоткрыть тайны подлинных возможностей электронного магната.
В конце концов, что Крононби заказывал, то и получил. И нужно было отдать должное Дюрану, что он не отделался педантично выполненным поручением, и не отрезал своему неформальному боссу коммуникативные нити. Магнат подбрасывал намёки в виде недомолвок, будто проверяя того на умение распознавать коды.
Крононби, с одной стороны, это льстило, а с другой, он вполне естественно опасался, что партнёр мог обладать могуществом, не только превосходящим его, но и более влиятельных персон. Угроза для него состояла в компрометации его связей с этим научным и управленческим гением, притязающего на политическое влияние, которое ревностно оберегалось властной элитой от случайных людей, выскочек, кем и являлся Дюран. Крононби рассчитывал получить технологии корпорации Дюрана, и в последующем  мягко нейтрализовать компаньона.
Файлы свидетельствовали об активности российской разведки в Европе. Речь шла о некоем Византе, российском агенте. Служба безопасности Дюрана зафиксировала похищение Византа, его пребывание в загородном доме похитителей, а затем и его освобождение. Странно было то, что имелась только видео запись наружного наблюдения, но проникнуть внутрь происходящего, агентам Дюрана не удалось, или они скрыли «подслушку» от Крононби.
Отчетливо был отснят и особняк, где провёл несколько часов пленник. Позже, на лоджию дома вышел мужчина старше средних лет, явно начальственного вида, неторопливо курившего сигарету, сложив руки и задумчиво озираясь по сторонам, безучастно к местным красотам. Когда кадр закончился, последовал комментарий: неизвестный оказался некто Спирин, генерал российской спецслужбы, тихо, когда-то, ушедший в отставку, а затем и вовсе исчез. Курсировали слухи, что он принадлежал к тайной фронде бывшего российского лидера, чем и объяснялся его резкий уход.
Следовало предположить, что этот Спирин принял на себя роль теневого агента влияния русской спецслужбы, или какой то её части. Иначе, трудно было представить, что он появился в Европе так запросто, без прикрытия. Да и для шпионской миссии требовались серьёзные расходы.
Вряд ли активизация русских была связана только с гибелью одного из их соотечественников - бывшего высокопоставленного чиновника, Головко. Убийство это напоминало криминальную разборку. Однако, российская разведка одна из лучших в мире, и ни одно существенное политическое событие она не оставляет без внимания. Таким событием за последнее время была гибель военного эксперта Пайка, скорее всего связанное с политикой.
Одержимый этим подозрением, Крононби набрал текст нового тайного поручения для Дюрана, скрупулёзно отредактировал его и упаковал дискету в конверт, запечатав её сургучным штемпелем, испытав, очень кстати, удовлетворение и убаюкивающее предвкушение, взамен неуёмного беспокойства, которое, казалось бы, не позволило бы сомкнуть глаз до утра. 

                ***

Визант появился в офисе со смутным и тяжёлым воспоминанием о случившемся, будто всё ещё переваривал кошмар, проникший в его кровь как яд. Подопечные заподозрили в нём последствия чрезмерного застолья, чего он и не пытался оспаривать, отшучиваясь от их насмешливых нападок. Но ему было не до веселья, на его душе висел груз мирового заговора, что нельзя затереть дутым оптимизмом. Вся маскировка шелушилась и отлипала как старая змеиная кожа.
Пытливый взгляд Сьюзен усматривал в патроне серьёзную интимную связь, что в ней самой разжигало двусмысленное настроение: и ревность, и любопытство, плюс, в лукавых глазах играла искра отместки за его равнодушие к ней. Мол, как ты со мной, так и я с тобой. Хотя это не усугубляло настроение Византа, он даже извлекал из этого моральную пользу, подпитываясь её самообманом и недоступной ей тайны, что укрепляло его чувство превосходства.
Итак, что можно было с определённостью заключить. На Дюрана, или его научно-технические разработки охотились – русская разведка, Спирин, как самостоятельная фигура, или пытавшаяся быть таковой, и, наверняка, западные спецслужбы. Византа также преследовали, если не считать Спирина, некая посторонняя организация. Визант подозревал самого Дюрана, искавшего связи со спецслужбами. Словом, все, следили за всеми.
Но если люди Дюрана смогли проникнуть в базу данных российских спецслужб, то, что им стоило отследить похищение Визаната и узнать о планах Спирина? Значит, Византу не требовалось выходить на магната, тот сам вскоре должен был объявиться.
Как всегда Сьюзен принесла утреннюю прессу и почту в кабинет к боссу, среди которой оказался конверт из синей бумаги, на имя Фарно, с указанием вскрыть лично. На месте адреса отправителя стояло одно слово - «Клиент».
Визант, как истинный детектив, сперва стал изучать сам конверт: взял его за края и всмотрелся в него на свет. Однако бумага была плотной, и ничего через неё нельзя было рассмотреть. Но и её можно было пропитать отравленным снадобьем, которое убьёт и через кожу. Визант открыл ящик, где хранился детективный реквизит, достал перчатки, очки, лупу, набор для обнаружения отпечатков. Затем он вспомнил, что свой кабинет он давно не обследовал на «жучки», подзабыв в суматохе про это правило. Привычными приёмами он обследовал площадь кабинета, включая все источники питания. Но к его разочарованию, ничего не обнаружил. Он надел на глаза оптический прибор, позволявший увидеть лучи от лазерного микрофона, проникавшего сквозь окна, но и тут его ждало разочарование.
Ещё несколько дней назад его похищали, втягивая в игру с высокими ставками, взбудоражили огромной дозой адреналина, но тут же оставили без внимания.
С нетерпением он стал вскрывать конверт.
На мелованной бумаге высокого качества, аккуратно сложенной, отблескивал текст готического шрифта, с глубокой офсетной печатью. Послание гласило следующее:
«Уважаемый мистер Визант, будьте к полудню завтрашнего дня в пабе «Porterhouse», на улице Maiden Lane 21, метро «Covent Garden». Займите столик, если не любите пиво, закажите чистого виски. Возьмите поклажу, чтобы вам хватило на несколько дней, без провизии. Подчинённым объясните, что отправляетесь в командировку, без подробностей. Остальным – ни слова о ваших планах.
                Доброжелатель».
Анонимно и туманно, с раздражением подумал Визант, став рассматривать чрез лупу, нет ли каких следов, принюхался, не ощутив лишних запахов, посыпал порошком для обнаружения отпечатков, но всё тщетно.
Не успел он отвести взгляда от листа, как произошло что-то невероятное: межстрочные интервалы стали сереть, затем почернели, весь текст, слился в чёрное дымящееся пятно, скоро от послания остались хлопья пепла и ёдкий дым. Визант поспешно смёл мусор в пепельницу, затем достал коробку сигар, предназначенную скорее для посетителей, и раскурил одну, чтобы перебить химический запах табачным, не вызывая подозрений у подчинённых. Подошёл к окну и открыл ставню.
Что за чертовщина? Хотели лишний раз поразить его воображение? Ну что же, испуг и любопытство достигли критической массы. Успокоившись, Визант нажал на кнопку телекома:
- Сьюзен, с завтрашнего дня я в командировке, на неделю, - деловито произнёс он.
- Я поняла, - ответила она бесстрастно в отместку за его холодность.

                ***

 Без четверти двенадцать, он вошёл в почти пустующий, уютный паб, с отсеками, занял место и заказал кофе и виски – первое для удовольствия, второе – для пароля. Молодая официантка загадочно подивилась такому сочетанию вкуса и уточнила, может ему принести кофе после того, как он выпьет виски. Но Визант ответил, что сперва хотел бы кофе, ещё больше позабавив официантку, шутливо отметившую наличие новой моды пить кофе перед спиртным напитком.
Едва ему подали кофе и виски, как запищал телефон в кармане. Номер входящего звонка не определялся.
«Мистер Визант, вы должны были заказать только виски», - прозвучал голос на медленном английском.
«Я и его заказал, но пить – предпочитаю кофе», - упрямо возразил Визант.
Повисла пауза недовольства.
«Сейчас подъедет серебристый БМВ, вы сядете в него. И отключите телефон».
 Визант не притронулся к кофе, оставил купюру, послал воздушную благодарность миловидной официантке и преспокойно вышел, заметив неподалёку машину с открытой дверью.
- Мистер Визант, вы всё время тянете время, - первое, что он услышал от того, кто сидел рядом с водителем, говорившем без акцента. - Ставите нас в неловкое положение. Здесь стоянка запрещена.
- По-моему, это вы ставите меня в неловкое положение, отрывая от моего бизнеса. Я пошёл к вам на встречу по вашей просьбе, хотелось бы вежливости.
Визант нарвался на взгляд в зеркале заднего наблюдения, так смотрят люди, ощущающие за собой силу и власть.
- Мы постараемся. Хотя у вас нет выхода, - объяснил незнакомец. - Сейчас мы направляемся в Брайтон, - продолжил он, - затем нам предстоит морское путешествие.
- Жаль, что не остановимся в Брайтоне. Никогда там не был, - насмешливо врал Визант. 
В продолжение своих шпионских фокусов с самосгорающей бумагой и приглашением на светскую вечеринку, они не проверили его сейчас на оружие или «жучки», наверное, также, пользуясь своими скрытыми новейшими сканерами. Визант и не подал вида, что их фантастическая техника поразила его воображение.
Через час они уже миновали Брайтон, прибыв, к гавани Марина, с множеством причалов, где швартовались тысячи  яхт. Его сопроводили по пирсу к одному из кораблей, среднего размера, современного вида, где без стеснения могли бы путешествовать человек десять. Их яхта отличалась сглажено устремлённой формой, с претенциозным названием тёмно синими буквами на её серебристом борту «Seawolf».
Визант не торопился пройти на палубу корабля, куда вышел встречавший их матрос в непроницаемом синем комбинезоне.
- В чём дело? - мягко подивился охранник.
- У меня морская болезнь. Я не вынесу и получаса на этой посудине, - возмутился Визант.
- Она только на вид посудина, - парировал стражник саркастически. - Каюта в ней на стабилизаторах, так что качка не ощущается.
Его крепкий напарник вплотную приблизился к пленнику.
- Уверяю вас, путешествие обещает не только комфорт, но и новые открытия, - добавил охранник.
Визант взошёл на борт, где к одному матросу прибавилось ещё двое. Его проводили в тесную, но уютную каюту со всеми удобствами. Кают на яхте всего было четыре, разделённых коридором метра в полтора, ведущего в кают-компанию, самое просторное помещение, с диванами, столом, баром и кухонной утварью, из которой можно было попасть в капитанскую рубку. Начинка корабля и впрямь была современна - автопилот, а все каюты держались на станине со стабилизатором, из-за чего качка действительно не ощущалась. После хорошего обеда, коньяка и деликатного обхождения, Византа уморило и он уснул в своей каюте.
Однако же очнулся среди временного небытия от настойчивого взгляда, не понимая, где он и что с ним.
- Поднимайтесь, - произнёс матрос.
- Что случилось? Мы прибыли? - громко спохватился Визант.
- Нет. Но мы меняем транспорт.
- Почему вы не предупреждаете?
- Вы в порядке? - хладнокровно спросил матрос.
- В порядке, в порядке…
- Тогда поторопитесь.
Когда Визант вышел на корму, его удивление перешло в шок, а затем и вовсе в спорадический смех, который он едва сдерживал. Корма яхты торцом стояла к поверхности подводной лодки, метров десять в длину. К ней уже перекинули мостик с перилами, и люк кубрика с иллюминатором был откинут. Визант ловко перемахнул расстояние, вручил саквояж в протянутые руки из люка, и спустился внутрь, ощутив себя в салоне какого-нибудь комфортабельного лайнера. Ничего общего с интерьером подводной военной лодки, или аскетического батискафа: всё было отделано композитными материалами, в бежево кофейных тонах, иногда под цвет морёного дуба, меблировка – кожаные диваны.
Вместо иллюминаторов мерцали мониторы с изображением подводного пространства, которое сейчас выглядело мутно. Задраив люк, матрос предложил гостю располагаться, указав на запасы и кухонные принадлежности, и заперся в передней части, отгороженной непроницаемой дверью. В задней части, был отсек машинного отделения, также задраенный люком. Лодка погрузилась, о чём свидетельствовала лёгкая невесомость люфа и бурление воды в шлюзах.
Когда субмарина набрала скорость, изображение на мониторах превратилось в смазанную, дрожащую как желе, субстанцию. Она напоминала космический корабль, несущийся в межпланетной пыли, со звуком зыбучего песка и замирании вестибулярного аппарата, сродни слабой невесомости.
Отворился люк капитанской рубки, за спиной матроса Визант усёк светящиеся дисплеи и помощника.
- Мы будем на месте через шестнадцать часов, - донёс он.
Визант воспользовался внушительным выбором яств и напитков, которых хватило бы не на одного человека. Ублажив себя, часа через три, он провалился в безмятежный сон.
Очнулся он, ощущая всё то же бурление воды, пронзительные скрипучие щелчки, отдающиеся эхом пули в необъятном пространстве, однако же, веки подёргивались от более яркого света, чем тогда, когда он уснул под тусклыми лампами. Поднявшись, он приблизился к мониторам. Морская бездна стала лазоревой, вниз простиралась тёмная безграничная глубина, на уровне погружения лодки, под лучами солнца отблескивали мириады рыбных доспехов в бескрайних косяках, неизвестно откуда появляющихся и также мгновенно исчезающих. Голубизна вод и пестрота подводных обитателей указывали на то, что субмарина достигла тропической части океана.
Время указывали на то, что Визант проспал более десяти часов. До места прибытия оставалось часа три, согласно обещанию команды. Однако не прошло и часа, как лодка замедлила ход, начала маневрировать, затем погрузилась немного глубже. После всех сложных манипуляций начала медленно всплывать, с отдельными и чувствительными помповыми выпусками воды. По мере всплытия, субмарина всё сильнее попадала в тень, будто над ней нависла огромная гора. Но потом стало ясно, что они под надводным судном, солидных размеров, судя по отдалённым границам, обрезавших солнечные лучи. Солнечный свет вскоре и вовсе исчез, внешнее пространство осветилось от множества небольших прожекторов, мониторы показывали металлическую обшивку.
Субмарина застыла, из капитанского кубрика вышел матрос и резко объявил:
- Мы прибыли.
Высунувшись из люка, Визант поразился увиденным: они находились в туннели судна, которое служило гаражом для минисубмарин. Три такие же подлодки были закреплены к потолку этого туннеля, их лодка ждала своего подъёма. Для этого два матроса уже ожидали на мостике плавучего крыла с пультами от подъёмников.
Визант перешёл на противоположное крыло. Матрос, следовавший за ним, указывал ему путь. Они прошли в открытый люк корпуса, оказавшись в шлюзовом отсеке, и миновали ещё один люк, где их встретил другой матрос словами:
- Добро пожаловать на «Invisible Swift». Следуйте за мной.
Пройдя лабиринт узких металлических коридоров, они очутились в рекреации перед каютой, с дверью, напоминавшей люк, впрочем, как везде на судне. Видимо, эта каюта была предназначена для ВИП персон, отведённая именно для него, что польстило Византу.
Он вошёл в просторное помещение, метров пятьдесят в площади, современно меблированное, с овальными иллюминаторами по всему периметру, кроме задней стены.   
Матрос протянул ему карту от электронного замка двери.
- Вы можете заказать, что хотите, в любое время. Меню есть в компьютере. В холодильниках тоже имеются кое-какие запасы. Желаю вам хорошо провести время.
- Послушайте, что это за судно? И зачем меня сюда доставили? - требовательно спросил Визант, как бы не замечая роскошных апартаментов. 
- Вам скоро всё расскажут. Отдохните с дороги, - холодно ответил матрос. - Да, у меня одна настоятельная просьба. Не предпринимайте самовольных попыток путешествовать по кораблю. Захотите прогуляться, свяжитесь по телекому, вам укажут путь к прогулочной палубе.
- А не то, вы меня здесь запрёте? - саркастически заметил Визант.
- Мы надеемся на ваше благоразумие, - отчеканил матрос и покинул каюту.
Александр осмотрелся, какое-то время зачарованно наблюдал за умиротворённым океаном; сквозь иллюминаторы, играющего мириадами серебристых отблесков, будто его устлали сусальной платиной на лазорево перламутровую поверхность.
Затем он обнаружил, что иллюминаторы открываются нажатием кнопки. Два передних иллюминатора с шипением отпрянули от стены и раздвинулись. Океан оживлял и успокаивал своим ласковым бризом. Вдруг Александр ощутил, что он голоден как зверь, и всухомятку ему уже не обойтись, к тому же, глупо было бы в положении пленника, которому предоставлялась такая роскошь, не воспользоваться ею.
Он не раздумывал, выбрав на обед морские блюда: креветки с тунцом, а на гарнир - артишоки. Пока готовился заказ, он решил освежиться, удивившись, лишний раз, и роскошью ванной комнаты, с джакузи и массажным душем. Когда он находился в ванной, раздался голос официанта по скрытому динамику, просившего разрешения войти в каюту. Покинув ванную комнату, Визант увидел уже накрытый стол.
Вскоре, раздался приглушённый лязгающий звук. Судно снималось с якоря. Забурлила вода, двигая это совсем не утлое судёнышко как игрушку, притом, с удивительной плавностью, движение ощущалось почти только визуально.
Так бы Визант и просидел в этом убаюкивающем забытьи с видом на тропический океан, когда бы его не потревожил медоточивый женский голос по телекому:
- Мистер Визант, будьте добры, ознакомьтесь с файлом на вашем компьютере.
- Что, прямо сейчас? - лениво спросил Александр.
- Вы устали? - голос звучал с нарастающей соблазнительностью, усиливая жажду женского общества.
- Нет, не устал.
Несколько обескураженный, понимая, однако, что в этих обстоятельствах, в каждом движении противника будет скрываться какой-нибудь подвох, Визант пополнил стакан отменного виски, того, который бодрит, без эффекта затяжной одури и сел за компьютер.
Файл был озаглавлен - досье на Александра Византа. С любопытством, питаемым тщеславием, он приступил к просмотру документа на самого себя.
Но досье его разочаровало: просто добросовестно собранные материалы из открытых источников. Он уже почти потерял интерес к этим застаревшим сведениям, как под конец появились аудио и видео записи. Сцены его похищения людьми Спирина и освобождения. Запись его разговора со Спириным. В завершении показался особняк, где содержали Византа, и Спирин, прогуливающийся на веранде. Значит, он в Англии и вёл ультимативную беседу с ним из другого помещения, делая вид, будто он далеко отсюда.
Впрочем, и эти данные не слишком удивили Византа, ему приятнее было налить себе ещё немного виски.
Раздался тот же голос в телекоме:
- Вы ознакомились с файлами, мистер Визант?
- Ознакомился, - равнодушно ответил Визант.
- Минут через десять вас посетит хозяин судна.
- Наконец то, жду с нетерпением, - сардонически отозвался гость.
Дверь отпрянула и подалась вбок, появился крепкий охранник, за ним - мужчина, на вид лет сорока, подтянутый, в светлом костюме, белой рубашке без галстука, в коричневых лакированных туфлях, брюнет, с проседью у висков, с вытянутым лицом и крупными чертами.
Александр как-то бойко поднялся ему навстречу. Мужчина протянул ему руку, изучая его крупными карими глазами, внимательными, но лишёнными неприятной пронзительности.
-  Добрый день, - произнёс он по-русски, почти без акцента, мягким баритоном.
Прежде чем вежливым жестом пригласить гостя сесть за стол, он повернулся к охраннику и кивнул ему, - тот исчез за дверью.
- Меня зовут Борис Дюран. Я владелец корпорации «Media Tech». Слыхали о такой?
- Разумеется. Лидер на компьютерном рынке. 
- Верно. Но мы ещё и производим программные продукты. 
- А ещё, сверх современные морские суда.
- Это судно, не самая передовая техника, которую мы выпускаем. 
- Но такой скорости как у этого лайнера, вряд ли у кого есть. Даже у военных, насколько мне известно? - интонационно Визант намекал, что Дюрана  преследовали американские и другие европейские правительства.
- Эта яхта собиралась по частям, и там, где нет жёсткого государственного контроля. Она действительно рекордсмен по скорости на сегодняшний день. Мало того, этот корабль невидим, ни визуально, ни для радаров, - неторопливо объяснял хозяин.
Визант молчаливо выразил любопытство, иронично приподняв бровь.
- Яхту можно обнаружить по шуму, движению воздуха, но для этого нужно подобраться на определённое расстояние, - без тени хвастовства продолжил Дюран.
- Но есть ещё и тепловое излучение?
- Этот корабль работает на плазменном двигателе, - Дюран впился пытливым взглядом в гостя, но не для пущего упоения чужим шоком, а напротив, чтобы погасить изумление.
Впрочем, Визант держался с сомнительной ухмылкой.
- Плазма давно изобретена, но усмирить её могли мои учёные. КПД у такого двигателя почти сто процентов, считайте, что это «Перпетиум Мобил». Сам реактор хорошо защищён и мало нагревается. Это судно легче засечь по движению воздуха, чем по каким либо ещё признакам. 
- Реализованная фантастика.
- Скорее, нам удаётся несколько опережать время, - с нарочитой скромностью заметил этот капитан «Немо», как успел уже про себя окрестить его Визант. - Может на десятилетие, может, на два.
- Но ведь его можно обнаружить по волнообразному следу. Со спутника, к примеру?
- Вот именно, что нельзя. Он способен двигаться как экраноплан, то есть лететь низко над водой. Хотя, вы правы, слабый след, на воде, он всё же оставляет.
- Вот даже как?! - теперь уже искренне изумился Визант, ещё и потому, что собеседник не пытался задирать его своими техническими чудесами. 
- Скоро вы сами во всём убедитесь.
Дюран вынул из бокового кармана позолоченный подсигар с откидной крышкой, и протянул его гостю, с торчащими головками сигар.
- Не желаете?
- К счастью, я не курю, - Визант приподнял ладони в знак благодарности.
- Сигары и не курят, а наслаждаются их вкусом и ароматом. Может быть кофе? - заботливо, но без заискивания предложил хозяин.   
- Это с удовольствием.
Уже на английском, Дюран заказал по телекому кофе в сервизе на двоих, и воды. Вальяжной походкой он подошёл к бару, взял бутылку виски и стакан для себя, вернулся за стол, предложил подлить гостю, и выложил подсигар. Польщённый таким расположением со стороны одного из богатейших людей планеты, Александр всё же вынул сигару, аромат которой пришёлся ему по вкусу. Хозяин ещё и передал ему золотую зажигалку.
Раскуривая, Визант думал, как оставаться сдержанным, меньше болтать, больше слушать, потому как лестное внимание легко развязывало язык. 
- Будущее не за механикой, какой бы совершенной она ни была, - возобновил беседу хозяин. - А за искусственным интеллектом, квантовыми компьютерами, плазменной энергетикой и  за молекулярным синтезом. Кстати, в тот файл, с которым вы только что ознакомились, не попала запись вашей встречи со связным от русской разведки, где он вам рассказал о неизвестном компьютерном вирусе. Припоминаете?
Визант вскинул бровями, искренне удивившись и не пытаясь этого скрыть.
- Да, было такое. Значит, вы и этот разговор записали? Есть ли место на земле, где бы можно было скрыться от вас?
- Конечно. Джунгли, к примеру, где нет электричества.
- Тогда скажите, наконец, зачем я вам понадобился? - всерьёз спросил Визант, опустив сигару в пепельницу и откинувшись на спинку кресла.
- Вопрос закономерный. Отчасти вы знаете на него ответ. Ведь ваш недруг Спирин настаивал на том, чтобы вы вышли на меня. Не так ли? Я вам облегчил задачу. И ещё, вольно, или невольно, вы втянулись в одну масштабную игру, к которой и я имею отношение, - твёрдо высказался Дюран, раскинувшись в кресле и держа сигару в вытянутой руке, опёртой на подлокотник.
- Не могли бы вы уточнить, а то я не очень-то понимаю, о чём идёт речь.
Дюран задержал на собеседнике пристальный взгляд. Немая сцена прервалась голосом официанта, принёсшего кофе. Хозяин опустил сигару в пепельницу.
- Вам дали поручение выяснить, кто запустил вирус неизвестного происхождения в секретные банки данных российских спецслужб?
- Верно?
- Но вы догадались, что это сделали мои люди? Эту программу действительно можно назвать искусственным интеллектом. Зачем я его применил против вашей страны, спросите вы?
- Резонный вопрос?
- Я решил стать игроком на поле международной политики, - произнёс Дюран тоном, лишённым пафоса. - К сожалению, её определяют спецслужбы и узкие политические кланы. Особенно в России, хотя и не только. Общество из этого процесса вычеркнуто. Увы, мы живём в неофеодальной формации. 
Установилась пауза, пока Дюран разливал кофе в чашки, один только аромат от него отбивал все неприятные мысли.
- Но с ними опасно соперничать. Уж этого они не потерпят, - заметил Визант, вместо того, чтобы потребовать более внятный ответ, по поводу того, почему Дюран подверг электронной атаке именно свою историческую Родину.
- А я и не собираюсь этого делать. У меня другая миссия.
Визант смутился, поскольку миссионерство для него существовало где-то в другом мире, в его же реальности, подобные устремления он счёл за сумасшествие, или же ложью, за которыми кроются банальные корыстные интересы. Более всего он не ожидал заподозрить магната в самонадеянной наивности, выросшей на почве того, что этот субъект достиг всех мыслимых возможностей, и теперь осталось возомнить себя миссией.
- Интересно было бы узнать? - проронил Визант.
- Моя цель, по меньшей мере, пытаться предотвращать конфликты, от заказных убийств до войн, которые, так или иначе, инициируются власть предержащими.
Претенциозные слова Дюрана звучали так, будто он обсуждал дизайн своей новой яхты.
- Не понятно, как это сделать?
- Не всё сразу. Выпейте кофе, а потом мы прогуляемся по палубе корабля?
Они вышли на палубу, представлявшей один из уступов трёх ярусного судна. Уступы напоминали больше плавники, самый нижний - самый широкий. Они находились на среднем ярусе.
Палубное пространство, в носовой части, на которое они вышли, составляло метров десять от корпуса. Судя по встречному ветру, яхта двигалась со скоростью километров шестьдесят, снизив её по сравнению с тем, когда они находились в каюте.
Дюран надел миниатюрный наушник и приказал ещё снизить скорость. Почти в ту же секунду воздушная волна стала стихать, пока не дошла до лёгкого бриза, огромная махина плавно сдала ход, будто комфортабельный лимузин. Шум бурлящей воды поубавился, и теперь они могли хорошо слышать друг друга.
Византа привлекла обшивка корабля,  металлическая, и вместе с тем напоминавшая экран, с глубоким прозрачным слоем. Всмотревшись, можно было заметить квадратные сектора, размером со спичечный коробок. Палуба, почему-то была пуста, однако же, и здесь таился технический фокус - вдруг из пола поднялись скамейки и стол. 
- Теперь я удивлю вас тем, что и обещал, - произнёс Дюран.
По всему кораблю пронёсся лёгкий треск, будто по нему прошёлся электрический ток. Корабль вдруг исчез, хотя они стояли на палубе, наблюдая под ногами расходящиеся линии морских волн. 
Визант, однако же, воздержался от изумлённых восклицаний. Они сели за стол, который вместе со скамейками оставался видимым, друг против друга, боком по курсу корабля.
- Но и это ещё не всё, - продолжил Дюран, - Судно способно плавать и как субмарина. Рыбы в море предостаточно, также как и водорослей, на корабле есть опреснитель, так что в океане можно находиться бесконечно.
- Спору нет, я не перестаю удивляться. «Наутилус» нового типа?
- Что-то в этом роде. Но не только в этом схожесть моего положения с капитаном «Немо». Меня также преследует некоторые правительства, а теперь и ваша разведка. Не исключено, что появятся и другие охотники.
- Почему бы вам не поделиться научными достижениями с ними? - Визант всё сильнее ощущал смелость.
- Возможно, я так и сделаю. Но я потеряю самостоятельность. Ни одна власть в мире не уступает своих фундаментальных основ. Например, науку, а вернее ту её часть, которая даёт превосходство в силе.
- Но зачем вам это превосходство, тем более такое опасное? Насколько я понимаю?
- Хотя бы для того, чтобы спасти вас. Может ещё кого, или даже огромное количество людей, - ответил Дюран, сверкая хитрым блеском своих глаз. 
- Постороннюю помощь я могу принять, но только тогда, когда этого захочу, - самолюбиво парировал Визант, но вежливым тоном.
- Вы втянулись в игру. Я решил, что вы можете быть мне полезны. Уж лучше пусть побеждают такие как вы, нежели такие как Спирин.
- Что за вирус вы изобрели? - спросил Визант то, что его интересовало более всего в этот момент и, желая уйти от личностной темы. 
Дюран стал отвечать после паузы.
- Мы назвали его «интеллектуальный рой». Я объясню проще: если в вашем доме есть розетка, то мы беспрепятственно будем вас подслушивать, и вы не узнаете об этом, поскольку нет на сегодняшний день аппаратуры, которая способна уловить этот импульс. Но чтобы запустить этот «рой», нужен специальный компьютер, с огромной мощностью, который имеется, пока, только у нас.
- Получается, что вы способны прослушивать и президентов?
- Если они подключены к централизованной сети. При автономном питании, это сделать сложнее.
- Но с помощью этого «роя»,  можно не только подслушивать кого угодно, насколько я понимаю? - Визант склонил голову, испытывая собеседника прищуренным взглядом исподлобья. 
- Конечно, это не главное его преимущество. Вирус способен взломать любой электронный код. Используя его, можно нарушить управление стратегическими силами, к примеру, - бесстрастно объяснил Дюран. - Или оставить какую-либо страну без связи. Если вы об этом. 
- И одна из сторон, не имеющая такого вируса, не сможет ответить на ядерный удар?
- Это не совсем так. Удара возмездия вряд ли можно избежать, имея в виду сверхдержавы, Америку и Россию. Ракетоносцы могут действовать автономно. Достаточно капитану узнать, что его страна подверглась ядерному нападению, он выпустит свой арсенал, даже без приказа сверху. Такая технология эффективна против слабого противника. Да и не обязательно наносить ядерный удар, достаточно дестабилизировать все коммуникации вражеской страны.
- Почему вам приспичило запускать этот вирус именно в российскую базу данных? Россия, ваша историческая Родина, - упрекнул его Визант.
Дюран опустил взгляд, потом снова поднял его, будто укоризна его не задела.
- Напротив, я сделал одолжение. Теперь российские власти будут знать, что существующая система безопасности ненадёжна. У них есть время найти новые способы защиты.
- Не слишком дружелюбная помощь, - резко вставил Визант.
- Верно. Но имей американцы такое превосходство, вы бы узнали об этом в последнюю очередь, - отрезал Дюран, у которого исчерпалось терпение к некоторому панибратству.
Впрочем, через секунду к нему вернулся прежний холодно-почтительный тон.
- Хотите ещё виски?
- Пожалуй.
На свежем океаническом воздухе Визант не успевал захмелеть, хозяину же, намеревавшемуся развязать ему язык, но самое главное – впечатлить и завербовать в союзники, не очень то это удавалось, притом, что он выложил свою «голубую фишку». Вряд ли Дюран посчитал его тупицей, скорее хитрец с железной выдержкой, а может и достаточно осведомлённый к этому моменту, чтобы выглядеть сдержанным. Визант, не умевший пьянеть, потому что алкоголь только обострял его внимание, надеялся, что собеседник, сам попадётся в свою же ловушку.
Через пару минут двое членов команды принесли виски, воду и кое-что из холодных закусок.
- И в чём же конкретно состоит ваша миссия в данный момент? - бойко начал новый виток разговора Визант.
- Своими достижениями я постараюсь уравновесить мир. Пусть ими воспользуется не только самая сильная страна, но и другие. Европа, к примеру. Соединённые Штаты теряют гегемонию, что хорошо, прежде всего, для них - они станут более осмотрительными в международной политике. И падать они будут, опираясь на плечи своих союзников.
- Эти технологии могут оказаться у террористов, или у диктаторов.
- Третьи страны не способны воспроизводить такую технологию в тех масштабах, чтобы тягаться с сильными державами. И мои опасения и претензии, главным образом, касаются именно старых демократий. Из-за их упадка, диктаторские режимы плодятся как грибы после дождя. Либеральное общество закостенело и не способно освоить новые формы свободы. В результате не происходит нужного технологического скачка.
- Но ведь вы, к примеру, вопреки своей критике, смогли достичь огромного успеха именно на Западе, - тоном экзаменатора возразил Визант.
- Всё, что я достиг, конечно, благодаря демократии, но и вопреки её законам и стереотипам. Если бы я не вёл свих исследований втайне от власти и конкурентов, скорее, я стал бы неудачником. Гениальные учёные или изобретатели, как правило, всего лишь интеллектуальные рабы системы, государственной, или корпоративной. В свою фирму я набирал одарённых людей, у которых не было возможностей заниматься наукой. В нынешней России и Эйнштейн торговал бы на рынке. В Америке же, тестовый апартеид. С  тех пор как они изобрели пресловутый интеллектуальный коэффициент, многие гении работают на бензоколонках.
- Не очень то я себе это представляю, хотя что-то слышал подобное.
- В науке, как и в любой сфере, своя клановая структура и те, кто её формирует не всегда самые интеллектуальные. Скорее, они менеджеры от науки, или политики от науки.
- И всё же одарённые просачиваются, - упрямо возразил Визант на рассуждения, свойственные скорее неудачникам, чем миллиардерам.
- Один, на сотню посредственных карьеристов.
- Но Запад самый передовой в технологическом отношении.
- Да, по сравнению с Бразилией. Но в сравнении с тем, что должно быть, мы задержались в раннем средневековье. Представьте себе общество, где у самого рядового гражданина есть набор необходимых благ, и неограниченные возможности для самореализации? - Дюран оживился, сев, видимо, на любимый конёк, даже лицо зарделось.
- Не очень представляю. Хотя думаю, что такое общество перестанет работать, а будет только мечтать.
- Не обязательно. Своим специалистам я предоставлял гранты на первое время и полную творческую свободу.  Через несколько лет они создавали то, чего не могло сделать всё научное мировое сообщество. Мои успехи, это, прежде всего удачный социальный эксперимент. А власть имущим, прогресс нужен только в той мере, в какой он укрепит их влияние.
 Дюран сделал паузу, а потом заявил:
- Ну что ж, на сегодня закончим разговор. Меня ждут дела.
Он поднялся и быстро покинул палубу. Визант какое то время пребывал в растерянности и под впечатлением услышанного, которого не мог обдумать во время разговора.
Его размышление прервала миловидная стюардесса, появившаяся уверенной спортивной походкой, и держа под мышкой поднос.
- Не желаете ещё что-нибудь? - спросила она с надменной улыбкой.
- Только ещё одной вашей улыбки, - воскликнул Александр.
- Тогда вот вам рация, - она протянула ему миниатюрный аппарат. - На тот случай если вам что-нибудь понадобиться, или вы заблудитесь на территории судна.
- Я рад, что у меня есть свобода перемещения. А право узнать ваше имя у меня есть?
- Можете называть меня Грейс, - строго произнесла красавица.
Ему показалось, что эта красивая девица всего лишь прятала интерес к нему в ложную неприступность.
Дело шло к закату. Оранжево багровый диск солнца клонился к размытому горизонту с правой стороны, указывая на то, что корабль двигался на юг. Визант настолько был заворожён зрелищем, что даже не замечал ускоренного движения судна.
Так он просидел, пока звёзды не усыпали небо, а луна не устлала серебристый путь от самого горизонта, с глубинной подсветкой от планктона.
На следующее утро он проснулся с восходом солнца. Завтрак ему принесла Грейс. Она улыбалась, но ёё серые глаза выдавали озабоченность, как показалось Византу. Вчерашняя холодная улыбчивость сменилась дежурной вежливостью. Не всё благополучно в этом королевстве, отметил про себя Визант.
Возможно, это часть игры, элемент постоянной психологической обработки, но не исключено, что и некий отчаянный призыв, например к тому, чтобы он, как человек со стороны, умыкнул эту принцессу из благополучного рабства. Из рая тоже хотят убежать.
- Ничего больше не желаете? - спросила она, когда гость закончил завтрак.
- Нет, спасибо, - благодушно ответил Визант.
Она задержала на нём побудительный взгляд, недовольство совсем исчезло с её лица. Не поворачивая головы, она стала указывать глазами в другую сторону. Затем пощупала мочку уха.
- Хотя нет, - нашёлся Александр. - Пожалуй, бутылку воды. И пачку сигарет. Что-то тянет курить, а сигары слишком тяжелы для меня.
- Какой марки сигареты?
- Мальборо, красную.
Вернувшись, она опустила сигареты и поставила бутылку воды, демонстративно подсунув ему бумажную салфетку. Он понял, что она намекала на то, что стены здесь имеют глаза и уши, хотя Визант и сам об этом догадывался. Он также сообразил, что на внутренней стороне салфетки должна быть записка.
Визант не стал её сразу разворачивать, налил воды в стакан и закурил, думал как ему незаметно прочесть записку. Закончив трапезу, он развернул салфетку перед лицом, будто намереваясь утереть губы, и прочёл одну фразу: «В ванной нет камер». Теперь нужно было избавиться от записки, но как - он не знал. Бросить в мусорную корзину? Могли бы подобрать и прочесть. К счастью, шпионские приёмы пришли ему на помощь: чернила исчезли.
По телекому раздался знакомый женский голос, не принадлежавший Грейс:
- Если вы готовы, мистер Визант, то командир судна ждёт вас через десять минут.
- Нельзя ли через двадцать? - вежливо настаивал Визант, у которого возникло чувство протеста из-за того, что за ним наблюдают даже в минуты уединения. 
- Хорошо, через двадцать, - после паузы ответила секретарь.
Он прошёл в ванную комнату, надеясь найти ещё какое-нибудь сообщение, раз ему открыли, что здесь свободная зона от наблюдения. Из держателя для туалетной салфетки он вытянул лист, увидев только номер телефона, который он тут же запомнил. Вымыв руки, он вытер их этой салфеткой, став свидетелем известного уже фокуса: запись исчезла. Значит, отметил он, их тайнопись растворяется от влаги, или по прошествии какого то времени, а может быть при свете, что-то в этом роде. 
Каюта хозяина находилась над каютой Византа, до которой он добрался самостоятельно, по указанию с рации. Дюран встретил его с краткой приветливостью, тут же приняв деловые манеры. Обстановка не отличалась сильно от каюты, которая была предоставлена гостю. Разве что было множество мерцающих дисплеев как в какой-нибудь брокерской конторе.
- И куда мы всё же направляемся? - полюбопытствовал Александр, когда ему было предложено место у круглого стола с офисными креслами.
- Никуда, - ответил Дюран, который сегодня был одет менее представительно, в куртку и джинсы и видимо, настроен был по-свойски, не так церемонно, как вчера. - Мы курсируем в нейтральных водах. Хотите чего-нибудь?
- Нет, благодарю. Лучше скажите, - пёр в атаку Визант, пока его собеседник не сплёл паутину из впечатляющих речей и логических доводов. - При таких результатах в области электроники, почему бы вам не покуситься на исследования в области генетики? Было бы логично вам этим не интересоваться.
Дюран взглянул снисходительно, удивляясь вопросу, который прямо не касается темы.
- От евгеники я давно отказался, - вынужденно отвечал он. - Предположим, кто-то выведет ДНК человека с более высоким интеллектом? И что? Он станет более изощрённым во зле? Человеческую природу можно совершенствовать только через просвещение. Человек способен быть счастливым и при данном уровне интеллекта. Создайте более умную расу, и она выживет нас, как кроманьонцы неандертальцев.
- Слишком долго ждать, если рассчитывать на просвещение, - иронично возразил Визант.
- Людям нужно давать шанс осуществлять мечту, пусть и иллюзорно, - объяснял Дюран, будто и, не замечая довода собеседника. - Это даёт, хотя бы чувство удовлетворения. Если какому-нибудь потенциальному тирану подарить иллюзию, что он властелин мира, ему нет нужды становиться реальным диктатором.
- Ну да… - снова язвительно воскликнул Визант. - Всё равно в вашем киберпространстве обязательно появиться большой брат, который и позаботиться о том, чтобы кормить нас нужными для него иллюзиями.
- Очень точное замечание, - с мягкой иронией согласился Дюран. - Но бороться с таким братом можно и бескровно, с помощью идей. А в киберпространстве трудно подавить инакомыслие.
- А большой брат допустит борьбу идей? Да он упечёт всех мало-мальски недовольных в тюрьму. Тем более что с помощью сверх компьютерных технологий можно контролировать каждый вздох любого члена общества. По-моему, напротив, задача порабощения только облегчается.
- Очень логично, но в рамках традиционного мышления, - заметил покровительственно собеседник. - Киберпространство очень динамично, как вселенная. Тот, кто попытается его обуздать, обречён. Даже если кому-то и удастся где-то установить монополию, есть внешний мир, который разрушит её.
- Не знаю, что и сказать. Честолюбие, гордыня, это реальные потребности, и удовлетворить их можно, осязаемо, а не заменой на иллюзии. Такое вот моё твёрдое убеждение. Гитлер хоть и закончил плохо, но дал заразительный пример.
Дюран невозмутимо и молчаливо кивнул, как человек, обладавший некой тайной, придающей ему уверенности.
- Те учёные, которые работают на вас, тоже не имеют общественного признания, - заметил Визант.
Дюран вопросительно посмотрел на него, отчего Визант впервые смутился, хотя и был готов к неприязненной реакции на свой вопрос.
- Я даже откровеннее скажу, - продолжил напирать Визант, чтобы переломить диалог в свою пользу. - Как вы их удерживаете от искушения выйти из тени? Среди них наверняка найдутся честолюбцы.
- Разумеется. Странно было бы, если б было наоборот, - Дюран быстро переборол выпад, отвечая невозмутимо. - Кто не хочет на меня работать, тот свободен.
 - И вы их никак не преследуете?
- А какой смысл? Пресса вряд ли всерьёз примет их откровения. Украденные разработки понадобятся спецслужбам или конкурентам. Те постараются, чтобы беглецы держали рот на замке. И не думаю, что у конкурентов условия лучше. Мои же специалисты имеют солидные счета в банках, и они свободны покинуть корпорацию. 
- Но они могут выдать ваши тайные лаборатории и предприятия? - до конца шёл Визант.
- Большинство работников не знают, на какой территории они находятся. А те, кто осведомлён, знают только про своё звено. Если они выдадут его, то мы потеряем только одно подразделение, и довольно быстро его восполним. Корпорация состоит из множества таких ячеек, но вся сеть управляется одним человеком – мной. Без меня она не сможет существовать. Поэтому, спецслужбам легче меня уничтожить, чем охотится за предприятиями моей фирмы.
Визант думал сейчас о Грейс, которая, либо была шпионкой одной из спецслужб, либо, намеревалась покинуть эту золотую клетку. Как бы там ни было, всё это свидетельствовало о коррозии  идеальной системы Дюрана.
- А теперь я хочу ознакомить вас с более детальной информацией, - сосредоточенно заявил Дюран и пододвинул собеседнику овальную коробку, напоминавшую миниатюрный ноутбук. - Раскройте её.
Крышка легко открылась, горизонтальная панель имела одну клавишу.
- Нажмите на неё, - пояснил Дюран. - Только не удивляйтесь.
- Я уже привык.
После касания клавиши раздалось лёгко потрескивание, обе внутренние плоскости увеличились, полукругом, как диафрагма - вертикальная превратившись в экран, горизонтальная - в компьютерную клавиатуру, только не механическую, а пьезе электронную. Обе пластины представляли из себя пластичный материал, изменяющийся в размерах. 
- Фантастика, - с долей насмешки воскликнул Визант. - Сколько на этой модели можно заработать денег?
- Много. Не один десяток миллиардов, - спокойно ответил Дюран.
- Ничего себе, - присвистнул Визант.
- Если сохранится монополия на рынке, лет на пять, - уточнил Дюран, как бы избавляясь от назойливого вопроса. 
- Как себя может ощущать человек с такими деньгами?
- Приятно заработать первый миллиард, затем вкус притупляется. 
- И в чём же секрет такой штуки?
- Текучий сверхпрочный пластик, наполняемый нано плазмой. Не важно как называется, важно, что сам этот компьютер мощнее обычного в десятки раз. Может полностью управляться с голоса, на любом языке. Сейчас вы услышите признания Пайка. Вы в курсе кто это?
- Разумеется, - с задержкой, но резко признался Визант. 
На матовом мониторе вспыхнула отчётливая картинка, с сочными цветами, глубоким объёмным изображением, превосходившим самые современные традиционные мониторы.
Появился двухэтажный особняк в лунном свете и фонарях, для среднего класса, с оградой земельного участка. Окна горели на первом этаже. Послышалась речь, мужская и женская, медленная, подавленная, та, которой открывают неприятную тайну.
«Будет катастрофа, которой все давно боятся»
«Какая именно?» - уточнял женский голос. 
«Третья мировая война».
«Этим давно пугают. Как и концом света», - усомнился женский голос.
«На этот раз всё серьёзно».
«Оливер, ты со мной на эту тему никогда не говорил. Не забывай, ты под присягой», - испуганно произнесла супруга.
«А ты что, собираешься меня выдать?», - раздражённо воскликнул голос, принадлежавший мужчине, предположительно эксперту Пайку.
«Оливер, ты меня давно настораживаешь. Похоже, ты не в меру стал пить».
«Если бы я не выпивал, я бы сошёл с ума. Думаю, мне пора в отставку».
«А как же пенсия?».
«Наплевать, - с равнодушием к своей судьбе отвечал Пайк. - То, что происходит, должно быть предано огласке. Иначе они снова нас обманут. И на этот раз дело обернётся куда хуже, чем одиннадцатого сентября две тысячи первого года».
«Но ты сам говорил, что дом могут прослушивать», - со сдерживаемым отчаянием звучал голос жены.
«Я проверял дом на наличие жучков. И вот ещё глушилка».
«Тогда объясни, что случилось?», - сдалась жена.
«Наша доблестная разведка перехватила контейнер с миниатюрным ядерным зарядом, якобы, где-то на границе Афганистана и Пакистана. Он легко помещается в кейс, рюкзак, или хозяйственную сумку. Весит всего то около пяти килограмм. Словом то, чем нас стращали, существует в действительности. Но дело даже не в самой бомбе, а в её оболочке».
Пайк сделал паузу.
«Я не понимаю технических подробностей. Не тяни жилы, Оливер», - воскликнула жена.
«А ты не торопи. Я изучал этот заряд в лаборатории. Бомба сделана из обогащённого урана, из которого изготавливают боеголовки. Анализ изотопов показал, что сырьё из России, или из какой-либо бывшей советской республики. Но не это самое главное. Оболочка этого заряда подтверждает технологический прорыв, доселе неизвестный в научном сообществе. Вряд ли её произвели в России, Китае, Индии, или в Пакистане, странах, где давно производят ядерное оружие. И даже не у нас, что я могу подтвердить».
«А где же?» - вставила жена.
«Подозреваю Соединённые Штаты, как страну с самыми развитыми технологиями».
«И в чём же особенность такой оболочки?».
«Видишь ли, Кэтрин… Любой ядерный заряд можно обнаружить по излучению, с помощью специальных приборов, спектрометров. Ракетные боеголовки уже давно отслеживают со спутников. Минизаряд тоже легко определить, если имеется подобная аппаратура на границе. Для небольшого заряда, который я изучал, нужна свинцовая оболочка в три тонны, чтобы она поглощала изотопы. Такой контейнер трудно провести незаметно. Но у этого заряда защитная оболочка не превышает и двух килограмм, и почти не пропускает радиоактивного излучения. Знаешь, что это означает, Кэтрин?»
«Трудно даже и вообразить?».
«Нет, не трудно. Это означает новейшее поколение ядерного оружия, которым обладает одна сторона. С помощью такой технологии можно и ядерные пули делать. Или того хуже, разместить любые ядерные системы под носом у противника, а тот ни сном, ни духом», - объяснил Пайк тем спокойным тоном, который производит наибольший эффект.   
«Подожди, подожди, - пробормотала жена, будто её осенила догадка. - Но ведь эта бомба предназначена для террористов, я так понимаю, а произвели её в стране с развитой технологией. Что это значит?».
«О чём и речь, дорогая. И цена этого вопроса слишком высока. Сама бомба произведена из российского урана, а оболочку будто бы сделали инопланетяне. Можно, конечно допустить, что русские достигли такого уровня, но вероятность слишком мала».
«И что же это за оболочка такая?».
«То, что называется нано технологией. Она многослойна, первые три слоя удерживают гамма и прочие излучения, а другие два создают эффект термоса, то есть охлаждают нагрев от процесса в первых слоях».
«И какая мощность этой бомбы?».
«Именно эта, способна разнести целый квартал Лондона».
«Боже мой, неужели все они обезумели? Это какой то кошмарный сон», - тихо проговорила миссис Пайк.
«Именно, что не сон, поэтому я не могу от него очнуться. Кто-то задумал конфликт мирового масштаба. Подозревать следует, разумеется, влиятельные страны. Прежде всего, США, нашу страну, ставшую американской субреткой, возможно и Россию. Китай и Европа, на роль политических провокаторов вроде как не подходят. Израиль, слишком маленькая страна, чтобы брать её в расчёт. Трудно в это поверить, но террористический акт могут устроить и спецслужбы».
«И что ты собираешься делать?», - произнесли жена содрогнувшимся голосом после паузы. 
«Пока я только с тобой поделился. Уже легче. Хотя, если произойдёт катастрофа, ответственность ляжет и на меня. А я ведь учёный, который призван создавать блага для людей, меня же принуждают покрывать будущую войну».
«Не убивайся дорогой. Это не твоя забота. Есть правительство, пусть думает как нас обезопасить», - пыталась утешить его супруга, готовая смириться и забыть про всё. 
«В том то и дело, что правительство не всё контролирует. Например, собственные спецслужбы. А может оно и само, затеяло какую то авантюру в очередной раз ».
«Оливер, наша страна всегда оказывала влияние на мир. Хотя она и совершала ошибки, но миссию цивилизации никто не отменял, - горделиво воспрянула жена Пайка. - Где твой патриотизм?».
«К чёрту этот патриотизм, - взбеленился Пайк. - Мой патриотизм в том, чтобы предотвратить войну, - вернулся он к рассудительному тону. - Их скрытность меня настораживает. Уже прошло три месяца, как перехватили эту бомбу, но никаких предупреждений обществу о возможной атаке так и не последовало».
«Представляешь, какая паника начнётся?».
«А если взрыв произойдёт? Вот когда будет настоящая паника. В том то и дело, что мы не готовы. Россия и Запад опять враги, подозревают друг друга в недобрых замыслах. Если произойдёт теракт такого масштаба, не важно, на чьей территории, то до мировой войны, полшага».
«Но ты не всё знаешь. У тебя разыгралась фобия, от такого жуткого факта. Это естественно. Тут любой может сойти с ума», - упорно сопротивлялась супруга.
«Какая фобия? Я знаю, о чём говорю, - раздался глухой стук, видимо Пайк от раздражения ударил кулаком по столу. - Не первый год с ними работаю. Изучил их повадки. На этот раз у них слишком много цинизма. Так выглядят те, кто тщательно что-то скрывает. В одном случае, они закрыты, в другом - чересчур болтливы, там, где нет опасной зоны для них».
«Теория заговоров всегда популярна», - скромно заметила жена, остерегаясь очередного гнева супруга.
«А сейчас она актуальна как никогда. Русские, давние наши враги, живут своими имперскими амбициями, набирают мощь, их подлодки опять бороздят у наших берегов. А деньги то к ним текут из наших карманов, за их неистощимые источники сырья. Для наших стратегов, это одна из главных угроз».
«И какой же вывод?».
«Вывод один - изолировать русских, чтобы отрезать им доступ к технологиям, с помощью которых они возрождают свою военную силу. А может и того хуже, стравить их с другим гигантом, с Китаем».
«Нечто подобное я читала в прессе», - сделала реплику жена с лёгкой иронией, стараясь умерить нервозность мужа.
«Пресса - часть конспирологических игр. Настоящий сценарий событий будут отвергать, забалтывать, маскировать в других домыслах, в которые мы быстрее поверим. Чтобы обмануть публику, нужно подыгрывать её желаниям и надеждам. А она склонна думать, что самое страшное не произойдёт».
«Но нам нужны их газ и нефть?».
«Этого достаточно в океане. Уже научились добывать на больших глубинах. Скоро это примет массовый характер и станет рутиной. А потом и совсем перейдём на водород, который будут выделять из воды. Русские же всё равно будут продавать сырье, поскольку они относительно слабая в экономическом отношении страна. Но зато они потеряют монополизм на энергетические ресурсы».
«Неужели ты веришь в подобные химеры?», - с горьким сарказмом возразила жена.
«Какие химеры? Вот именно, что они и рассчитывают на наше неверие».
Воцарилась пауза.
«Не терзай себя. Пусть всё будет, как будет», - раздался утешительный женский голос.
«И всё же, нужно донести об этом общественности», - обречённо произнёс Пайк.
«Оливер, тебя ведь могут посадить в тюрьму. И это не самое страшное, как я понимаю», - с мольбой высказалась жена.
«Пусть посадят. Хоть и убьют. Тем хуже для них. Меня поддержат граждане. Британия выйдет на улицы», - сдержанно изрёк Пайк.
«А ты обо мне подумал?», - с приливом возмущения и отчаяния воскликнула жена.
«Можно организовать утечку через Интернет, - оправдательным тоном продолжал Пайк. - У них не будет улик против меня, но журналисты тут же отреагируют. Им волну уже не погасить, и тогда они сами вынуждены приоткрыть тайну, а затем и отказаться от своих безумных планов».
Файл прервался, запустилась программа идентификации Пайка, где другая его видеозапись сравнивалась с записью голоса, чтобы у Византа не оставалось сомнений в оригинале.
Дюран предложил сделать паузу и заказал кофе.
- У меня нет оснований не верить Пайку, - комментировал Дюран. - В одном только он ошибся, что его не могли подслушать. Я не своих людей имею в виду. Следующие файлы это подтверждают. Пайк учёный с даром лидера, но в шпионаже он не разбирается. Глушилку, которую он купил в магазине, также как и сканер для жучков - от дилетантов, а не от агентов британской спецслужбы. Они вмонтировали в его доме сверхслабые передатчики. Обнаружить их обычным сканером невозможно.
 - Но описанный им сценарий катастрофы смахивает на воспалённое воображение, - с сарказмом произнёс Визант.
Дюран настороженно взглянул на него.
- Когда вы просмотрите следующую запись, быть может, вы измените своё мнение. Прежде всего, вы убедитесь, что гибель Пайка была подстроена.
На мониторе снова появился тот же особняк в вечернее время, со светящимся окном и движущимся силуэтом. Звучал телефонный звонок.
«Мистер Пайк, - раздался жёсткий голос. - Вы раскрываете государственные тайны своей жене. Тянет на измену Родине».
«Какого чёрта? - выругался Пайк, - У вас нет права меня подслушивать».
«У нас всё есть, - звучал твёрдый голос. - Мы вас пока только предупреждаем».   
«Это вы изменники. Ваши планы когда-нибудь всплывут», - огрызался Пайк.
«Да, через сто лет. Хотите войти в историю? Вы затеяли опасную игру».
«Это вы её затеяли», - кричал Пайк, но разговор прервался.
Следующий эпизод отображал особняк днём. У ворот остановился тёмно-синий автомобиль, из которого вышли трое, один из них нёс толстый кейс. Пайк вышел на крыльцо. Они миролюбиво поздоровались.
- Это агенты контрразведки. Пайк пошёл на попятную. Согласие дал, видимо, на службе, - комментировал Дюран.
«Мистер Пайк, - продолжилась запись уже внутри дома. - Мои агенты проверят ваше жилище на «жучки»».
«Думаете, кто-то ещё мог проникнуть в мой дом?».
«На всякий случай»
«Всё чисто», - послышался другой голос после паузы, которая была сокращена в записи.
«Итак, сэр. Официально вы в отпуске. Жене скажете, что вы успокоились, уладили конфликт с самим собой. Если кто-то попытается выйти на контакт, не отказывайтесь».
«Вы намекаете на иностранные разведки?», - смиренно спросил учёный.
«И не только разведки. За ваши мозги кое-кто много готов заплатить», - льстиво прозвучал ответ.
«Вот как? Есть причины кого-то подозревать?». 
«Подозревать - наша работа».
В следующей части записи Пайк договорился по телефону со своей любовницей о месте и времени встречи, в одном из ресторанов в Ньюпорте, недалеко от которого Пайк имел особняк, в местечке предгорного Уэльса. Агенты Дюрана успели заложить в ресторане микро-видеотехнику до их встречи, записавшей особу среднего возраста, с пышной каштановой причёской, за столиком с Пайком. Судя по всему, их отношения были длительными. Затем, их машины оказались у небольшого отеля в том же Ньюпорте. Покинули они его порознь.
Потом, появилось подробное изображение со спутника, с очень сильным приближением, будто съёмка велась с вертолёта, где узнавалась машина Пайка, помеченная красным пятном, за которой следовала другая машина, помеченная синим пятном.
- Моя служба может подключиться к любому спутнику, - объяснил Дюран. - Впрочем, у нас есть и своя техника, летающие минироботы, - добавил он сдержанно.
Обе машины сблизились на пустынном шоссе, пересекающего холмистую местность, и остановились. Из неизвестной машины вышел человек, напоминавший с высоты насекомое, и подсел в «Вольво» Пайка на переднее сиденье. Через некоторое время картина происходящего разбилась на две части, существенно увеличилась и уже под боковым углом. Отчётливо можно было различить номера обеих машин и силуэты на переднем сиденье, будто всё снимали скрытой камерой с нескольких десятков метров.
Вторая фигура торопливо выскочила из следящей машины и села на заднее сиденье машины учёного, который замер, а двое неизвестных копошились около него. Затем она приблизилась к обрыву. Здесь оба незнакомца вышли, один из них проделал манипуляции со стороны водителя, после чего машина рванула и опрокинулась в обрыв, несколько раз перевернувшись, как игрушечная, сопровождаясь всплесками земли и воды. 
Но на этом сцена не закончилась. Ещё не успели уехать убийцы, как по встречной полосе мчался грузовик, резко притормозивший у места подстроенной катастрофы, и продолживший свой путь. После этого на скорости покинули место преступления и неизвестные.
Визант был поражён этой записью, не веря своим глазам. «А не искусная ли это фальсификация посредством сверхсовременной цифровой техники?».
- Я отдам вам все просмотренные здесь файлы, - уверил Дюран. - По этой записи можно даже идентифицировать убийц.
- Отлично. И что же мне с ними делать? – с недоумением спросил Визант.
- На ваше усмотрение.
Невозмутимость Дюрана изумляла Византа не меньше увиденного, но он принял привычный насмешливый вид.
- Несомненно, вы всё передадите своему начальству. Но если даже кому-то ещё, я не обижусь, - снисходительно продолжил Дюран. - Этими сведениями могут воспользоваться только информированные люди. А они не так опасны, чем те, кто идёт на поводу у домыслов. Держать всё в тайне мне трудно, открыть правду - сочтут, что я авантюрист, или сумасшедший. Кроме того, я не хочу соучаствовать своим бездействием в войне. А вам передаю эти данные, потому что считаю вас наименьшим злом.
- Я польщён, - ввернул Визант, не представляя себе, как бы он мог распорядиться увиденными уликами, смертельно опасными для любого их владельца.
Эти сведения взорвали бы общественное мнение и подорвали репутацию, как правительств, так и целых стран. Но при наихудшем сценарии, мир окончательно скатился бы в хаос, где возобладало бы лишь право сильного. 
- Впрочем, у меня есть ещё один мотив, - после паузы продолжил Дюран. - Очень личный. Зная о моих технологических возможностях, американская и британская спецслужбы, могут подставить меня.
- Вы способны произвести ядерное оружие? - изумился Александр, поняв намёк.
- Именно. Хотя делать этого я совсем не собираюсь. Впрочем, как я и не собирался создавать эту нано оболочку для бомбы.
- Так эта оболочка сделана с вашей помощью? - возмутился Визант.
- Точнее, благодаря разработкам моей корпорации, - невозмутимо подтвердил Дюран.
- Каким образом? - спросил Визант уже в тоне следователя.
- Произошла утечка. Несколько ведущих специалистов покинули корпорацию и передали секреты американскому правительству. Может ещё какому-нибудь, например российскому, - твёрдо отвечал Дюран, смотря в глаза собеседнику, чтобы тот не чувствовал превосходства. - Сами понимаете, в каком положении я могу оказаться.
- На вас повесят подготовку террористического акта, - сочувственно заметил Визант.
- Я, самая подходящая кандидатура для этого, - спокойно согласился Дюран.
- Но какие мотивы вам могут вменить? На террориста мирового масштаба, вы явно не тяните.
На сарказм собеседника Дюран отреагировал ироничным взглядом.
- Моя корпорация владеет технологиями, способными произвести революцию в энергетике. Вы должны были это заметить, находясь на моём судне. Плазменные реакторы могут заменить атомные реакторы, существуют у нас и способы добычи нефти и газа в мировом океане, что избавляет Запад от монополии сырьевых стран.
- Но восстанавливает технологическую монополию Запада, - вставил Визант.
- Совершенно верно. На это и надеются их ястребы, желая опустить авторитарные страны, распространяющих тиранию за счёт своих национальных ресурсов, или людских, как это делает Китай. Мне же могут приписать стремление обогатиться за счёт технологического переворота в энергетике, следовательно, и купить власть. Хотя и не допустят меня к ней, поскольку я не член их мирового политического клуба. В лучшем случае, приобретя мои технологии, позволят мне остаться при своём бизнесе.
- Почему же вас так не жалуют, при ваших то технологических успехах? - вполне серьёзно, без насмешки поинтересовался Визант.
Дюран грустно ухмыльнулся.
- Трудный вопрос. Не знаю, как и ответить.
- А всё-таки любопытно.
- Думаю, проблема в непотизме, - принуждённо пытался ответить Дюран. - Я чужой человек во власти, а все научные успехи моей корпорации были достигнуты вне её контроля, что вызывает ревность.   
- Опять мировое правительство? Я уже это слышал, - саркастически ввернул Визант.
- Дело не в этом. Любая власть не примет внесистемных достижений, тем более такого масштаба. Мне нужно было сперва заручиться поддержкой кого-нибудь из политических кругов, прежде чем реализовать свои научно-технические разработки, - без притязания и желания развивать эту тему объяснил Дюран, что, видимо и не являлось больной мозолью для него.
- Почему бы вам тогда не смириться с этими политическими играми, которые лично вас вряд ли затронут?
Магнат ухмыльнулся с длинным придыханием.
- Я не могу смириться с теми сведениями, с которыми вы ознакомились. Также невозможно терпеть и то, что именно политики распоряжаются достижениями учёных. Для них, современные технологии, только средство для усиления власти.
Визант не мог избавиться от мнения, что перед ним честолюбец, желавший занять своё место в истории. Но всё же, честолюбивый миротворец, лучше воителя.
- У меня есть оборудование, способное определять ядерные источники, даже, когда они скрыты в непроницаемой оболочке, - добавил Дюран, вежливо закончил встречу и передал Византу мини-диск, дабы тот смог просмотреть его ещё раз на досуге, и обещал продолжить разговор завтра.
Однако же, Александр не горел желанием повторно испытывать шок от увиденного, а интриги вселенского масштаба, ему сейчас, в тёплых водах океана, казались несносными. Он поднялся на палубу, полюбоваться открытым видом, выпить чего-нибудь покрепче и закусить. Не успел он получить удовольствие, как откуда ни возьмись, кажется отовсюду, разносилось предупреждение из невидимых динамиков о погружении под воду и просьба покинуть палубу. Медоточивый женский голос обратился лично к Византу, не спешившего покинуть поверхность судна из-за рыбных деликатесов и дорогого коньяка, которыми был накрыт его стол.
- Мистер Визант, - прозвучала настойчиво саркастическая просьба. - Оставьте закуску, вам подадут в каюту.
В каюте, иллюминаторы автоматически закрылись и задраились с характерным пневматическим звуком. Под бурление в шлюзовых отсеках, состоялось быстрое погружение, и новоявленная субмарина продолжила плавный ход на глубине. Визант провёл остаток дня за коньяком и парой фильмов.

                ***

Дюран вызвал его на следующий день после завтрака.
- У меня есть ещё кое-какая информация, - приветливой скороговоркой встретил он его в своей каюте. - Она касается Спирина.
Они сели друг против друга, как и в прошлый раз, и включили компьютеры. На дисплее появился незнакомый загородный дом. Визант узнал голос своего врага, и что ещё поразительнее, голос Веры. 
«Твоего хахаля нет уже три дня. Как сквозь землю провалился. Он, случайно тебе не звонил?».
«Он мне не хахаль. Он мне вообще никто. Не вижу причины с его стороны названивать мне», - отвечала она так, будто Спирин её бывший муж, или любовник, с которым её связывает застаревшая ревность.
Александра задел её ответ. Едва он не выругался в её адрес, удерживала перспектива ещё больше ударить лицом в грязь перед Дюраном, который итак всё время манипулировал им, хотя и оставался внешне хладнокровным. Впрочем, сейчас, магнат изменил выдержке, уголки его губ самовольно сдвинулись в ухмылке.
«Позвони ему», - прозвучал в ответ зловещий голос Спирина.
Продолжения не последовало. Дюран ссужал собеседника, как и всякий конспиролог, отрывочной информацией, чтобы сознание её потребителя уложило её в нужную мозаику его замыслов. Но для этого Демиург должен был запрограммировать ведомого мотивацией, чего Александр пока не ощущал. Значит, Дюран вёл настолько тонкую игру, что всё понять можно было только после окончания.
«Его сотовый телефон заблокирован. А телефон квартиры не отвечает», - без охоты рапортовала Вера в следующем звонке, будто отмахиваясь от назойливого преследователя, который удерживал её, судя по всему, отнюдь, не смертельной угрозой. 
«Когда объявится, сразу же свяжись со мной», - трескучим пронзительным голосом приказал Спирин.
Эта запись казалась бессмысленной с точки зрения событийности, разве только Дюран испытывал выдержку собеседника. «Свинья ты, провокационная», подумал Визант и ядовито взглянул на Дюрана.
- Следующая сцена более занимательна, - как бы ответил на немой упрёк Дюран.
Снова узнавался голос Спирина, в присутствии компании.
«Наша миссия станет более выполнимой, если мы доберёмся до этого Дюрана», - говорил Спирин.
«Может это всё слухи о его сверх технологиях», - сомневался неизвестный собеседник.
«Не исключено, что они преувеличены. Однако какая то организация выследила этого Византа. Британская разведка итак наверняка знает, что он здесь, не говоря о российской. Они его покрывают. Но кто сделал запрос в Интернете на расследование покушения на него? И куда он сейчас исчез? Будто сквозь землю провалился?».
«Но его имя в объявлении не упоминалось?».
«Вот это и настораживает. Заказчики расследования - люди сведущие. Возможно, искали контакта с Византом».
«Но на кой чёрт кому-то сдался этот мелкий агент?».
«Опасно недооценивать врагов. Он выпутывался из безнадёжных ловушек. Когда-то и меня переиграл. Не без посторонней помощи, конечно. Он может стать ключом к тому, что кроется за гибелью этого ядерного специалиста Пайка. В несчастный случай, я не верю». 
«Всё это игра спецслужб», - с глупой уверенностью заявил неизвестный голос.
«Но кому они парят мозги?».
«Может они тоже хотят выйти на этого Дюрана. Он ведь прячется от американского правительства».
«Слишком запутанно, получается, - прозвучал неуступчивый голос Спирина после секундной паузы. - Кто Византу устроил приглашение на светский раут, куда и мне не попасть?».
«Та же британская разведка не могла это сделать?».
«Зачем им его обнаруживать? Нет, тут действовал ещё один игрок, сильный и не менее хитрый, чем спецслужба. Уверен, что это Дюран. Решил манипулировать политикой».
Спирин говорил чётко и эмоционально, как оратор, хотя Визант этого качества не замечал за ним, насколько успел его узнать. Обычно немногословный, обдуманно произносивший каждое слово, математически расчётливый тип, обретал черты вождя, пусть даже и в узком кругу.
«Но что конкретно хочет этот Дюран?».
«Англы, со своими нагловатыми родственничками американами задумали, похоже, очередную политическую провокацию. Возможно, Дюран, намерен в этом поучаствовать».
«И какую именно провокацию?».
«Чёрт их знает. У них есть как старые мозоли, вроде России и Ирана, так и новые шишки, вроде Китая. На Россию и Китай, у них кишка тонка.  А вот Иран…».
«Так они взорвут весь Ближний Восток?  С его то курдской проблемой».
«Иранские солдаты вряд ли доберутся до Аравийского полуострова, главный источник нефти для янки. Иран увязнет в гражданской войне, на этнической почве. Курды, азербайджанцы, персы - гремучая смесь. Есть ещё и Афганистан, Пакистан с Индией… Нужно только поджечь фитиль».
«Это же безумие?».
«В безумии свой расчёт, иногда очень рациональный. Разделяй и властвуй, - спокойно заметил Спирин на восклицание собеседника. - Но нас сейчас интересует Дюран. Он не участвует в нефтяном бизнесе.  Хотя его технологии могут иметь отношение к энергетике. Может, он изобрёл вечный двигатель, или открыл дешёвый способ выделять водород из воды, лучшее топливо, а главное - неисчерпаемое. Традиционные энергоресурсы обесценятся, хотя и не сразу. А вот масштабная война на Ближнем Востоке, или везде, где есть горючее, катастрофа для нефтяных монополий. Предстоит сложная геополитическая партия, с чередой локальных войн».
Спирин рассуждал спокойно, отрывисто и уверенно.
«Не легко поймать такую акулу как Дюран на крючок», - скептически произнёс подопечный после некоторой паузы.
«Нам не много от него нужно. Техника, которая бы смогла преодолеть любую охранную систему».
- Так он что, просто уголовник? - воскликнул Визант. - Он охотится за вами, чтобы ограбить какой-нибудь банк?
- Не торопитесь с выводами, - возразил Дюран, остановив запись.
- Тогда моей фантазии не хватает, - язвительно изрёк Визант.
- Слушайте дальше.
«Нашей элите технологический прорыв Запада грозит потерей нефтяных и газовых барышей, а главное - ударом по имперским устремлениям», - продолжилась озабоченная речь Спирина.
«И как же это предотвратить?».
«В коньюктурном смысле - никак. Нужно вернуть традиции в нашу страну. Мы и прибыли сюда, чтобы воплотить эту миссию».
«Мне не терпится приступить к делу», - азартно произнёс неизвестный собеседник.
«Наш народ царист, как говаривал Иосиф Виссарионович. А он умер непобеждённым. Современный мир доказывает, что в нём могут преуспевать диктаторские режимы, даже когда они меняются. Авторитаризм - это культура большей части человечества. Сейчас подходящий момент для «Великого Инквизитора». Народу не нужно обещанное демократией изобилие. Он предпочтёт скромный достаток и компенсацию своих чаяний в великодержавии. Зачем надрываться в строительстве западного рая, которого никогда не будет? Не разумнее ли укрепить то, чем мы ещё обладаем? Вторая армия в мире, одна из лучших разведок, и неисчерпаемые ресурсы. Этого ли не достаточно, чтобы перед нами трепетали?».
Пафос речи Спирина умасливался ленцой в затаившемся дыхании нескольких безмолвных слушателей. Их присутствие обнаружилось плеском напитков, осторожным звоном посуды и утробно глотательными звуками.
«Накорми чернь, она всё равно не забывает обид. Кроме хлеба, её нужно кормить местью и страхом».
Спирин промочил горло.
«И пусть технологический прогресс поможет нам, - уже обыденным тоном, каким обсуждают детали, продолжил Спирин. - Под Кремлём существует подземный город, карты которого засекречены. Есть идея сканировать прилегающую подземную местность и составить свои карты».
«У Дюрана есть такое оборудование?», - поинтересовался всё тот же вкрадчиво упрямый голос, принадлежавший тому, кто имел право обращаться с вопросами к боссу.
«Известно, что его фирма поставляет оборудование и для геофизики, геологии и археологии. Если у него нет, то ни у кого нет, - Спирин сделал паузу. - Тебе Виктор, предстоит выйти на этого медиума Строма. Есть сведения, что он скрывается где-то в Румынии. Только деликатно. Таких людей опасно тревожить без причины. Также как и запугивать».   
«Не очень то я верю в мистику», - скептически ответил подопечный.
«Поэтому я и поручаю это дело тебе. Гитлер увлекался мистикой, хотя и уничтожал медиумов. Сталин же умел сочетать реальность с идеализмом, это одна из причин, что он ушёл непобеждённым. А ещё оставил действенные принципы управления: благоговение и страх».
- Что скажете? - спросил Дюран после завершения записи, идеологическая часть которой навевала скуку на Византа, переходившую в раздражение.
- Бред сивой кобылы. Неудачник, вообразивший себя фюрером.
- Это ничего не объясняет. Неудачников большинство.
- У Спирина туговато с харизмой для вождя.
- Но он и не говорил, что собирается им быть. Скорее он относится к числу тех, кто готов служить вождям. Поэтому и участвует, в каком то заговоре.
- Это я понял. И судя по всему, готовит покушение на главу государства.
- Похоже на то. Но зачем ему медиум?
- Потому что он не уверен в исходе своего мероприятия. Вот и ищет поддержки в мистике. Он просто идиот. Другой вопрос, манипулирует им кто-нибудь, или это всё его инициатива? - отрезал Визант.
- Вот именно. Если он псих одиночка, то вы могли бы передать эти записи своему руководству, чтобы его нейтрализовали. Дело то пахнет государственным переворотом, - аргументация Дюрана была безупречна, как мёртвая ловушка.
- Поэтому вы и доверяете мне эти сведения, - ответил Визант спокойно и задумчиво, не сомневаясь, что файлы могут быть опасны для их владельца, и совсем не обязательно, что попадут в нужные руки, если он передаст их непосредственному начальству.
- Слишком он вольготно себя чувствует на Западе, на вражеской то территории, для одинокого волка, - бросил реплику Дюран. - Нет ли в российском государстве тайной фронды, готовой на переворот? 
- Для этого должны быть серьёзные политические причины, - пожимал плечами Визант. 
- У вас сменилось руководство страны, грядёт и смена элит.
- Знаете, я только шпион. В политических интригах мало смыслю, - апатично ответил Визант, уловив недоверчивый взгляд собеседника.
- Если вы не лукавите, то это ваш недостаток. Можно оказаться не на той стороне.
- Вы лучше ответьте - правда ли, что у вас имеется техника, о которой упоминал Спирин, - парировал упрёк Визант.
- Имеется, - спокойно ответил Дюран.
- И как же он надеется её заполучить?
- Через вас. Во многом, из-за его действий, вы здесь оказались. Он будет прибегать к традиционным методам, используя слабое место.
- С чего вы решили, что это моё слабое место? Если вы имеете в виду её? - огрызнулся Александр.
- Не я, а он.
Александр растерялся.
- И вы ни при каких обстоятельствах не уступите ему? - возмутился он.
- Я ему не по зубам, - саркастически отвечал Дюран.
Он, как и любой властный человек, не привык к претенциозным выпадам, но зачем-то дал повод собеседнику усовестить его. Безразличие к близкому человеку своего союзника, пусть и принуждённого в этом качестве обстоятельствами, выглядело издевательски. Может это такой психо садистский способ привязать к себе? В этом, похоже, и заключалась мёртвая хватка магната, иначе бы, как он им стал?
- Если вы думаете, что она сыграет какую то роль во всей этой затее, то вам не следует рассчитывать на мою помощь. Вы подсунули её нелицеприятное высказывание в мой адрес, надеясь, что я разочаруюсь в ней и пренебрегу её судьбой? Это вряд ли. Она для меня, как и любой человек, к которому я отнесусь в зависимости от интересов моей страны. Стань она заложником, и Спирину это зачтётся. А вам лучше не спекулировать на моей нелюбви к этому персонажу, - в это выдержанное предупреждение Визант облёк своё раздражение.
Дюран  выслушал его с видом начальника, который позволял подчинённому высказать своё мнение при особых условиях, с превосходством и хитростью интригана, заманившего жертву в ловушку.
- Я просто должен был открыть вам, что кое-что о вас знаю. Не более того. А для вас я также недоступен, как и для Спирина. Я в одностороннем порядке открыл вам эти сведения. Ни от кого другого вы бы их не получили. Сегодня вы отправляетесь назад.
Дюран смерил тон, будто его более не касались ни мысли, ни планы, ни предупреждения гостя. Высказавшись, он, похоже, потерял ко всему интерес.
- Вы не будете более следить за Спириным? - удивлённо спросил Визант.
- Мне на него наплевать, - брезгливо ответил Дюран, поморщившись.
- Но может, не лишним было бы узнать, кто стоит за ним? - требовательным тоном воскликнул собеседник.
- Мне это тоже всё равно. Это внутренние проблемы вашей страны.
- И вас не беспокоит судьба вашей исторической Родины?
- Я сторонник размежевания. Уж если России чужда демократия, то почему бы не оставить вас в покое, а сотрудничество свести к необходимому товарообмену, без политических контактов.
- Ну да, новый тип изоляции. Мы покупаем у вас то, без чего нам не обойтись, но за порог не пустим, - пытался подтрунить Александр, хотя  его реплика как горох о стену.
- Называйте это как хотите, - снисходительно ответил Дюран. - Поощрять вашу великодержавную отсталость, никто не будет, так же как и тащить за уши в цивилизацию.
Визант сам потерял интерес к идеологическому спору. К политике он относился как к приключению, с той или иной степенью опасности, а политиков оценивал по человеческой шкале. Кто ему импонировал из сильных мира сего, тому он готов был служить, хотя бы они даже ошибались, но уж если он испытывал антипатию, то делал всё, чтобы не становиться их пособником, не считаясь даже с интересами карьеры. Эта его независимость, была, наверное, главной причиной, что ему никогда не занимать мало-мальски высокого положения в ведомстве.
Впрочем, его это и не заботило. Он предпочитал находиться в гуще оперативных событий, при необходимости сыграть в покер даже с дьяволом. Не служить тому, кого не уважаешь, была его рискованной привилегией.
Дюран импонировал ему тем, что при своих возможностях был свободен от маниакального властолюбия, доверяя ему сведения даже без намёка на ответную услугу. Само собой, он владел более обширной информацией, о значимости которой можно было только гадать. Однако же из разговоров с ним, оставалось впечатление, что замыслы его были искренне благородны - спасти мир от войны.
- Может и надо продолжить слежку, - с вялой благосклонностью согласился Дюран. - Мои люди выйдут с вами на связь в любое время.
Он смотрел перед собой, давая понять, что разговор окончен.

                ***

Через сутки, тем же способом, каким он прибыл на судно невидимку, Визант вернулся на Британские острова, передав управление своего сыскного агентства своему заместителю, обещав не вмешиваться в их работу и требуя лишь, определённого процента с доходов как владелец.


ГЛАВА 9.  Порочность великих тайн.

Крононби получил пакет с дискетами от Дюрана, предназначенный лично для него. С первой же записи он понял, что сведения превзошли его ожидания.
Первая дискета содержала свидетельства убийства учёного ядерщика Пайка, и записи наблюдения за неким русским агентом Спириным. Однако же следующий файл заинтересовал Крононби так, будто в его сети попалась крупная рыба, или же он узнал секрет несметных сокровищ, или тайну Грааля. Дух захватывало от информации, способной изменить мир. У отпрыска древнего дворянского рода в этом тщеславном ажиотаже все страхи сгорали как пушинки огне.
Кроме содержания поражала техническая оснащённость службы безопасности Дюрана, проникшей в штаб квартиру крупнейшей англо-американской нефтяной корпорации. Крононби лично знал председателя совета директоров, поэтому сомнений в подлинности записей у него не имелось, хотя он мог бы воспользоваться программой голосовой идентификации.
Переговоры доказывали причастность верхушки корпорации к новому геополитическому сценарию.
Глава холдинга, мистер Лоппард обсуждал в узком кругу новые месторождения, обнаруженные их специалистами в нейтральных водах океана, у африканского континента. Добыча, однако, осложнялась труднодоступной глубиной нефтяных озёр.
«Нашу платформу, и пару геологоразведочных кораблей не утаить. Русские и китайцы достаточно имеют технических возможностей, чтобы засечь нашу суету и прислать свой флот, чтобы блокировать доступ к месторождениям. Да и союзники по НАТО пока нам ни к чему, кроме, конечно, американцев».
«Королевские силы не окажут нам помощи?», - спросил подчинённый.
«Надеюсь, что окажут. Но без американцев нам не обойтись».
«Мы не сможем оставить в стороне и европейских партнёров», - снова заметил подопечный. 
«Согласен. Наше правительство наверняка против ссоры с Евросоюзом, да и с японцами. Безусловно, мы уступим часть. Но основные страны поставщики, которые стремятся к монополии, не должны получить доступ к этим месторождениям. По предварительным оценкам, запасов здесь, как на всём Аравийском полуострове. Разработка этих источников вопрос национальной безопасности, избавление от нефтяной зависимости третьих стран. Поддержка нашего правительства и союзников обеспечена. Тем более, что королевская семья является нашим акционером. Однако же существует одна проблема - нефть труднодоступна из-за глубины. Для её масштабной добычи нужны новые технологии. Наши специалисты утверждают, что на это могут уйти годы».
Впечатлённый Кроноби решил перевести дух и раскурил сигару, собираясь не с мыслями, а с эмоциями. Перед ним провокационно поблескивала ещё одна дискета. В эту минуту Крононби стала нервировать подобная осведомлённость партнёра, возможно, бесконтрольная, поскольку службы Дюрана могли проникнуть в любое пространство, в том числе, и в его.
С любопытством и раздражительной опаской он вставил диск, отложив сигару. В этой записи Дюран предлагал выход из тупиковой ситуации, отраженной в предыдущем файле.
Магнат, прежде всего, предлагал техническое решение добычи нефти на больших глубинах в океане. Якобы, у него, имелась технология уже апробированная на практике.
Но не это было самое главное, хотя могло выглядеть именно так. Полулегальный кибернетический магнат предлагал влиятельному политику оказать ему протекцию в легализации производства плазменных двигателей, способных революционно изменить весь транспорт. Корпорация Дюрана изобрела, и способна была производить то, над чем так долго билось человечество – «Перпетиум Мобиль». 
Дюран обращался уверенно, без намёка на тон просящего или того, кто оказался в безвыходном или ущербном положении. Он делал деловое предложение с бесспорными перспективами, хотя и не манипулировал цифрами. Причина его обращения за помощью состояла в том, что он уже использовал свои разработки, имевшие военное применение, скрыв это от многих правительств, из-за чего его могли преследовать. Интерес же Крононби был очевиден: он заполучил бы новейшие технологии, сулившие богатства от их коммерциализации, и увеличенную мощь его страны, а затем и западного мира.
В завершение Дюран предъявлял документы своей революционной техники, предложив лично Крононби и его партнёрам удостовериться в реальности своих достижений.
На следующий же день Крононби встретился со своим ближайшим союзником, отставником разведки, Робертом Праттом. Они уединились в кабинете клубного особняка. Крононби поделился всеми сведениями, полученными им вчера от Дюрана. 
- Мои источники не вызывают сомнений, - заключил он, после краткого пролога.
Пратт выслушал молча, задавая лишь уточняющие вопросы, иногда на его лице блуждала ироническая улыбка, но под конец краткой речи собеседника он выглядел озабоченно.
- Если, правда, всё то, что ты говоришь Эдди, то мы её заложники с этого момента, - бросил реплику Пратт.   
- Но что поделаешь? Не только спецслужбам определять судьбу мира. Наше взаимодействие должно оставаться в тайне.
Пратт насупил брови, напоминая бульдога, а затем ухмыльнулся.
- Он лоббирует свои интересы и пытается за одно спасти свою шкуру, - резко резюмировал он.
- Это не имеет значения. Наша общая цель - защитить цивилизацию. Мы слишком зависим от ресурсодобывающих стран, подпитывая их авторитарные режимы. Всегда нужно напоминать, что общество развивается не милостью божьей, а достоинствами человека и его разумом. Лёгкое обогащение и насилие идут рука об руку.
Крононби говорил со сдержанным воодушевлением, чтобы избавиться от тени назидания.
- Ты идеализируешь нашу цивилизацию, - снисходительно отвечал Пратт. - И от них отгородиться китайской стеной мы не можем. Нам тоже поделом. Зазнались, поделив мир на развитые страны и развивающиеся.
- Странно это слушать от человека из разведки. Геополитическую борьбу никто не отменял. Даже если все в мире будут сыты, то всё равно не избежать борьбы за идеи и образ жизни. Но мы, как лидеры цивилизации должны делать это с помощью технологий и привлекательной культуры. То, что предлагает Дюран, не исключено, позволит избежать катастрофы. Гибель Пайка, это преддверие войны. Мы же с тобой это понимаем.
- Это ещё не факт, - спокойно возразил Пратт.
- Будет факт, будет поздно, Роберт. Мы можем и должны её предотвратить, - сосредоточившись, произнёс Крононби, будто отдавал распоряжение.
- Слишком много заинтересованных сил, чтобы ничего не менять, Эдуард. Нельзя в один момент отменить весь нефтяной бизнес.
- Но мы его только продвинем, найдя дополнительные источники и альтернативное топливо.
- И снизим цены на нефть? Нефтяные компании теряют сверхдоходы, на чём кормятся политические элиты.
- Новые технологии обещают больше доходов.
- Нужно перестраивать мировой бизнес, а может и мировой порядок.
- Прогресс всегда требует издержек. Если случится война, рано или поздно узнают, что мы могли бы ей помешать. Наше попустительство впишут в историю, - утвердительно заявил Крононби. 
- Лучше поздно, когда нас не будет, - с мягкой иронией парировал Пратт.
- Я и забыл, что ты иллюминат. Орден более воинственный, чем наш, - ответил ему тем же тоном Крононби. - Вы же написали «Новый Завет от Сатаны», - сардонически добавил он.
- Верно. Есть сведения, что иллюминаты управляют масонами, - насмешливо пикировался Пратт. 
- Есть. А всеми тайными обществами управляют Розенкрейцеры, во главе с Люцефером. Высшие позиции в этой системе занимает иудократия. Правда, даже и я, человек, посвящённый, не могу этого подтвердить, впрочем, как и опровергнуть, - язвительно и скороговоркой объяснялся Крононби. - Хотя известно, что иллюминаты содействовали становлению нацистской партии.
- Не они одни помогали Гитлеру в своё время. Потому как только фашистская Германия тогда могла существенно подорвать мощь сталинской России. А масонство, это лишь завеса для идиотов, верующих в теорию заговора. В реальности миром управляет несколько человек, отгородившись тайными сообществами и спецслужбами как болотом от слишком любопытных. 
Крононби ухмыльнулся снисходительно, не желая превращать разговор в неприятный спор.
- Если мы упустим шанс овладеть его новейшими технологиями, боюсь, им воспользуются другие. Я могу действовать самостоятельно. Нужно будет, и через королевскую семью, - твёрдо вернул он беседу в предметное русло.
- Я не отказываюсь от содействия, Эдди, - воскликнул Пратт. -  Если наш партнёр не водит нас за нос, то мы можем открыть Клондайк.
- Я рад, что мы договорились, - приподнято ответил Крононби и указал на бутылку виски, выказывая, что деловая часть встречи закончена.

                ***

Визант должен был разумно распорядиться полученными сведениями, то есть так, чтобы никто не мог сделать его орудием своих планов, особенно те, кто не чист на руку, или же чьи интересы далеки от интересов страны.
Агенту российской разведки он решил передать лишь запись, подтверждающую убийство эксперта по ядерному оружию. Из-за опасения, что Спирин мог иметь осведомителей в резидентуре, или даже прямо был связан с ней, он не стал предоставлять данные слежки за ним. На словах он передал агенту, что именно службы Дюрана проникли в базу данных российских силовых структур, объяснив каким способом можно обезопасить засекреченные пространства от проникновения новейшего вируса.
Самым опасным шагом являлось обхитрить хитрого Спирина, встреча с которым была неизбежна. Пока он решил связаться с адресатом, полученным от стюардессы на судне Дюрана, чтобы узнать некие тайные сведения о самом магнате.
Из квартиры, которую он не сменил после возвращения с уникального лайнера, нельзя было выходить на связь, без риска быть отсканированным теми же службами Дюрана. Пока Визант продумывал план действий, вечером раздался первый, после его командировки, телефонный звонок. Он услышал сухой голос на ломанном английском языке, которым изъясняются его соотечественники.
- Завтра тебя ждёт босс, в полдень.
- Что за босс? - рявкнул Визант.
- Не валяй дурака, - вдруг прорвалось на русском. - Завтра, в полдень, Холланд Парк, найдёшь Голландский сад, у самшитовой аллеи, займёшь скамейку, с газетой «Таймс». Без посторонних, - холодно повторил неизвестный и прервал разговор.
Это было приглашение от Спирина. Беда была в том, что Александр не успел подготовиться к встрече. Нужна была страховка, и рассчитывать он мог сейчас только на Воленталя, которого, пора было тоже вводить в игру. 
Визант покинул квартиру, колесил по Лондону, меняя такси, чтобы избавиться от возможной «наружки», и, наконец, снял номер в гостинице. Там он наложил привычными приёмами макияж, из какого то новейшего материала, эластичного как кожа, пористого и легкого как пух. Лицо приняло одутловато морщинистый вид. Надев жилет, создающий видимость живота и сутулости, он выглядел лет на пятьдесят, излучая бодрость и уверенность. Но чтобы глаза не выдали молодецкого блеска, а голова - плотную юную шевелюру, завершить маскировку следовало очками и кепкой.
По телефону автомату он набрал номер, тайно полученный на судне Дюрана от загадочной девушки Грейс. Хладнокровный женский голос спросил, где и когда он мог бы встретиться со связным.
С этого же телефона Александр связался с Воленталем и настоял на срочной встрече. В одном из ресторанов, Визант попросил американского партнёра проследить его встречу со Спириным.
Следующим днём он занял пустующую скамейку в парке, в Голландском саду, около бордюра из идеально стриженого самшита, опять загримировавшись под пятидесятилетнего мужчину за полчаса до назначенного времени, не вынимая пока «Таймс». Не заметив наблюдателей, он вынул газету из внутреннего кармана и развернул её так, чтобы можно было прочесть название. Минут через десять к нему подсела молодая женщина в куртке и джинсах, не поворачивая головы, произнесла на русском:
- Следуйте за мной.
Покинув парк, они подошли к обочине дороги, где, откуда ни возьмись, притормозил тёмно-синий «Ауди», с затемнёнными окнами. На заднем сиденье его ожидал крепкий молодой мужик с угловатым лицом, показавшимся ему знакомым. Да, именно там, в гостинице «Дельфин», где разыгралась инсценировка покушения на его убийство, он имел с ним дело.
- Что это у тебя за маскарад? - подал он голос со зловещей улыбкой.
Александр будто его и не замечал.
- Будьте добры, снимите камуфляж, - попросила девица, разглядывая его в зеркале заднего наблюдения.
- Что не сделаешь для дамы, - весело ответил Александр и начал сдирать с себя лепестки искусственной кожи.
- Я должен тебя обыскать, - вмешался сосед, достав сканер, и бесцеремонно стал обшаривать Византа.
При нём оказался лишь пистолет с бесшумным стволом, слитым с корпусом, что делало оружие компактным при тихой стрельбе.
- «ЗИГ - ЗАУЭР», - с восторгом отозвался костолом, любовно осматривая и поглаживая пистолет. - У меня ещё таких не было. Это в ЦРУ, наверное, что-то подобное раздают.
Затем он протянул тряпичный мешок у самого лица пленника.
- Лучше это надеть самому, - произнёс этот мерзавец, своим истошно глубинным голосом, предвосхищая месть за неудачную попытку западни на Византа.
- Сударыня, - обратился Александр к женщине шефу. - Фамильярность мне ни к чему, потому как с вашим шефом у меня серьёзный разговор, от которого зависит судьба, в том числе и вашего напарника.
- Рот закрой, - вякнул сопроводитель и пихнул Византа локтем в бок.
Хоть удар и пришёлся болезненным, но больше оскорбительным. Визант пригнулся от ощутимого удара, схватил  злополучную маску, в знак покорности, но вдруг молниеносно выбросил левую руку, выпустив тряпку из правой, хлестнув обидчика в кадык ребром ладони. Сбившееся дыхание, напоминавшее конвульсии повешенного, парализовало эту человеческую тушу. Визант вцепился железной хваткой в его запястье и подхватил пистолет правой  рукой. 
Ствол дамы уже впился в его лицо, в этом агрессивном жесте она казалась более обаятельной. Визант наставил свой пистолет в шею повергнутого врага. 
- В обострённых обстоятельствах не терплю хамства. Не пристрелить ли грубияна? - злорадно произнёс он, готовый нажать на спусковой крючок.
- Тогда и тебе конец, - нервно вскрикнула она, с силой сжимая рукоять.
- И миссии твоего босса. Пока не сделаю ему дырку, не смогу иметь с вами дело. 
- Не дури. На кой ляд он тебе сдался? Второй выстрел за мной. Мы его заменим. И закрой лицо, - спокойно и настоятельно попросила она.
- Без него вы обойдётесь, а без меня - нет.
Визант держал с минуту пистолет у виска туповатого костолома, затем обронил пистолет и отпихнул его ногой под сиденье.
- Так то лучше, - согласился он, когда девица убрала своё оружие, и надел куколь на голову.
Он снова оказался в подвальном помещении, куда вошёл Спирин в сопровождении двух охранников и сел за стол напротив пленника.
- Ты отсутствовал целых четыре дня, - небрежно подал голос Спирин.
- Я был в гостях у Дюрана, - спокойно признал Визант.
- Наконец то. И каковы же результаты? - восторженно спросил Спирин.
- Он посвятил меня в некоторые тайны.
- Надеюсь, со мной поделишься?
Александр перевёл взгляд в сторону стражи. Спирин сделал знак охранникам, чтобы те удалились.
- И что же там за судьбоносная тайна?
Визант многозначительно смотрел перед собой, как бы собираясь с мыслями.
- У Дюрана есть доказательства, что учёного Пайка убили. Тот хотел раскрыть тайну, что террористы имеют миниатюрные ядерные заряды.
- И всё? - разочарованно удивился Спирин после некоторой паузы. - Ты был у него четыре дня?
- Половину ушло на дорогу. Он скрывается в океане, на яхте.
Спирин постукивал пальцем по столу, проявляя внутреннее раздражение.
- Что у него за доказательства?
Визант поведал о записях слежения за Пайком.
- Ну и ну. Такое не подвластно даже спецслужбам, - заключил Спирин озадаченно. – Есть у тебя эти записи?
- Нет, конечно, - уверенно отвечал Визант, не отводя взгляда от собеседника. - Слишком опасные улики.
- Зачем же он тебе продемонстрировал их?
- Затем, чтобы я предупредил свою разведку. Что я и сделал, в первую очередь.
Спирин хмыкнул и помотал головой.
- Какие цели преследует сам Дюран, вмешиваясь в дела спецслужб? - спросил он медленно, но придирчивым тоном
- Чтобы предотвратить войну, которую могут спровоцировать эти спецслужбы. Во всяком случае, так он объяснил.
- Тоже мне, миротворец. Не верю я в его бескорыстную игру с огнём.
Спирин понимал, что Визант не расскажет ему всего, но не мог пока его уличить в противоречии. Лицо его приобрело угловатость и бледность манекена от раздражения.
- Ты передал мою просьбу о геофизическом оборудовании? - задал вопрос Спирин как последний козырь.
- Передавал.
- И каков его ответ?
Визант пожал неопределённо плечами.
- Он не смог понять, чем собственно он тебе обязан, - осторожно объяснил Визант. – Такое оборудование можно купить у других производителей.
Презрительная полуулыбка, похожая больше на нервное вздрагивание, мелькнула на лице Спирина.
- По другим производителям меня отследят. Я хочу приобрести эту аппаратуру нелегально, потому как и сокровища нелегальные. К тому же, нужно будет ставить лазерные клейма на бриллианты Отиса. И здесь мне может помочь только Дюран.
Визант понял сейчас, что Спирин пока не знает, что его планы о покушении раскрыты Дюраном.
- У меня нет рычагов влияния на него.
Взгляд Спирина обидчиво заблестел, внутренняя борьба продолжилась с минуту, однако же, как опытный шпион, он умел держать себя в руках. Лицо его вдруг просияло самодовольной насмешкой.
- Я вынужден сдать прессе твою Веру, а ещё и тебя. Именно такой был уговор. Ты не сможешь здесь больше оставаться, а значит влиять на происходящее.
-  Дюрану то на это наплевать, - злорадно заметил Визант.
- Какого чёрта он тебя тогда доставил на свою яхту за три девять земель? - выкрикнул в ответ Спирин.
- Через меня он передал информацию для нашей разведки, - повышенным тоном отвечал Визант как школяру, которому трудно было что-то втолковать. - Если ты выдашь меня, то разозлишь моё начальство. Не думаю, что тебе станет от этого легче. На тебя тоже могут спустить компру, к примеру, тот же Дюран.
Такому выпаду соперник даже порадовался.
- Вот ты и проговорился, - победоносно заключил Спирин, вздёрнув брови. - Значит, Дюран следит и за мной.
- Этого я не знаю. Но, судя по всему, его служба может следить и за самим дьяволом, - отсёк обвинительный выпад Визант.
- Ты должен убедить его, что я нужен ему, как и ты, а тебе, нужна твоя незабвенная Вера.
- Почему ты решил, что я должен беспокоиться о ней?
- А вот мы и посмотрим. Я знаю твою слабость - ты страдаешь, когда кто-то страдает из-за тебя, особенно из числа твоих знакомых. Ты будешь мучаться этой невинной жертвой.
Спирин опёрся локтем левой руки на стол и указывал пальцем в собеседника. Визант оставался неприступным, отвечая с привычным сарказмом:
- Если бы я переживал по поводу каждой невинной жертвы, я бы сошёл с ума. Ты же знаешь, впечатлительных людей в нашу профессию не берут.
- Она, кстати, здесь. Хочешь на неё взглянуть?
Тут сердце Александра ударило по самым рёбрам, а душа ушла в пятки.
В приоткрытую дверь боком прошёл охранник, удерживая одной рукой Веру, одетую в джинсы и свитер. Она напоминала запуганного зверька, оставшись у двери, бросала отрывистые взгляды в Александра, полные то ли упрёка, то ли недоверия, но явно не хотела преодолевать безмолвие. Потом она стала смотреть в сторону.
Через минуту её увели так же небрежно, как и привели. Сцена не удалась авторам, задумавшим обострить допрос эмоциональной очной ставкой. Если бы Визант не слышал неприятных откликов Веры про себя за глаза, он бы поддался этому спектаклю. Его же гробовое молчание сейчас соперник мог расценить как равнодушие, что было на руку Византу.
- Ты и впрямь не очень то обеспокоен, - заметил Спирин. - Я дам тебе последний шанс. Она - будет первоё серьёзное предупреждение. Потом откроем охоту и на тебя.
Спирин резко встал и вышел, а стражники отвезли Византа в город также как и привезли.
Визант убедился, что у Спирина нет доступа ко всей информации в российской разведке, иначе бы этот деспотичный отщепенец знал бы о новейшем вирусе Дюрана и не мог бы этого скрыть,  наверняка, желая заполучить его. К тому же для вируса не было барьеров, и, зная об этом, Спирин прибег бы к другому уровню конспирации.
Вскоре Визант узнал, что команда Воленталя отслеживала его встречу со Спириным, со спутника, определив даже адрес особняка, где проводился допрос. Однако же прослушать разговор им, к счастью, не удалось.
 
                ***

Визант заявился в паб, где ему должны были передать сведения о Дюране. Он выпил пол пинты «Гинесса», но к нему никто не подошёл и не передал записки. Счёт ему принесли в блокноте, где оказался адрес камеры хранения и номер ящика. Там он обнаружил конверт с дискетой, которую просмотрел в первом же Интернет кафе.
Дискета содержала архив газетных статей о магнате за десять лет, то время, когда он и успел создать свою компьютерную империю. В его полулегальной фирме, с засекреченными подразделениями были и отступники, специалисты, пытавшиеся выдать разработки конкурентам или правительствам. Все они загадочным образом погибали, а полиция не усмотрела в этих случаях убийства.
Газетные публикации - доказательства сомнительные, однако же, подозрения уже запали в сознание Византа. Завершались файлы обращением к пользователю:
«Если вы обладаете какой-либо информацией об указанной персоне, просим передать её нашим агентам».
Но у Византа не было желания участвовать в охоте на Дюрана, предоставлявшего важные сведения, которые перевешивали недоказанные обвинения.
На следующий день Воленталь прислал электронное сообщение о необходимости встречи с ним. Визант понимал, что американский резидент хочет выяснить, о чём он говорил со Спириным. Иначе бы это серьёзно отразилось бы на их доверии.
- Я рассказал Спирину о встрече с некто Дюраном. Думаю, вы знаете, о ком идёт речь, - объяснил Визант на явочной квартире.
- Но мало кому удавалось с ним встречаться, - воскликнул Воленталь. - Особенно из нашего брата.
- Я передал Дюрану требование от Спирина получить новейшее оборудование для геофизических изысканий. А ещё - аппаратуру для лазерных клейм на бриллианты, чтобы их можно было легализовать.
- И это единственная причина для встречи с одним из самых богатых людей планеты? - недоумевал Воленталь.
- Нет, конечно. Спирин его интересовал менее всего.
Визант рассказал о записях наблюдения за экспертом Пайком и улик его убийства. Воленталь выслушивал не перебивая, озабоченно насупившись.
- Так у тебя есть эти доказательства?
- Да, есть. Но это не всё.
Визант пересказал и о заговоре Спирина, свидетельства чего также имелись в виде записей.
- Что хотел Дюран, передавая вам эту информацию? – пытливо спросил Воленталь.
- Он надеется предотвратить масштабный конфликт, который, возможно затеяли спецслужбы.
Воленталь горько ухмыльнулся.
- Если Пайк был убит спецслужбами, то дело дрянь, - резюмировал он.
- Улики у меня с собой, - признался Визант.
- Но что мне с ними делать? - спросил Воленталь к удивлению собеседника.
- Вы хотите сказать, что и ваша спецслужба будет скрывать данные о миниатюрной ядерной бомбе? - изумился Визант.
- Спецслужба - не правозащитная организация, как вы понимаете, - напомнил Воленталь дружелюбно. - Я не исключаю, что кто-то планирует инсценировать всё таким образом, что этот заряд доставлен к нам из недружественной страны. Тогда у политиков появляется повод для жёстких мер. Правда, есть у меня и другая мысль. Не исключено, что британская разведка решила скрыть, что заряд был изготовлен в стране союзнике. Например, в Пакистане. В таком скандале, власть, разумеется, не заинтересована.
- Но нет улик, что она была сделана в Пакистане. Уран из России, или бывших советских республик, а где произведена оболочка, неизвестно. Поскольку такой оболочки из нано-материалов, ещё никто не производил, или нет на этот счёт никакой информации. Уж точно на это не способен Пакистан. Моё дело донести информацию до вашего сведения, - отчеканил Визант и выложил из кармана пластиковый конверт с диском. - Здесь всё есть.
- Моё начальство это очень оценит, а я в особенности, - благожелательно отозвался Воленталь, кратко улыбнувшись, но натянуто, поскольку взгляд его холодно светился сквозь очки. - Стоит отметить нашу промежуточную удачу.
Он стал откупоривать бутылку виски. Визант остро ощутил, как между ними прошёлся электрический разряд недоверия.  Их страны могли оказаться в жёстком противостоянии.

                ***

Крононби добился встречи с внучатым племянником монарха, имея преференции в королевской семье не только как влиятельное лицо в политике, но и как отпрыск королевского рода Тюдоров.
Племянник был молодым человеком, закаливший своё мужество в армии, увлечённый в настоящее время политикой. Однако же, королевская семья слишком дорожила своей политической неприступностью, чтобы допускать даже родственников к дворцовым интригам. Зная неуёмное честолюбие внучатого племянника монарха, которое бы рано или поздно пробило бы семейную изоляцию, Крононби рассчитывал сыграть роль этого клапана, хотя и рисковал репутацией при дворе. До сих пор их встречи напоминали дискуссионный клуб, без обмена какой-либо секретной информацией.
Они сыграли гейм в гольф в одном из самых престижных клубов в предместьях Лондона, и удалились в замок.
- Что-то вы Эдуард сегодня не в ударе. Так быстро вы ещё мне не сдавались, - заметил принц крови, подтянутый и высокий шатен с серыми глазами.
- Это точно Джордж. Мне более по душе преферанс.
Они оба мягко ухмыльнулись.
- Но для этого нужен третий.
- Им может стать и болван.
- К сожалению, с нами сегодня нет мистера Райта.
Они оба рассмеялись при упоминании морского офицера, иногда составляющего им компанию, мужественного и прямолинейного морского волка, зато, умеющего хранить тайны, когда надо. Но эти качества им и импонировали, поскольку граничили с доброжелательностью и честностью. Для них он представлял нечто вроде плюшевого мишки для безобидного битья.
- Сегодня, Джордж, болваном у нас будет глухонемой, - загадочно и саркастически выразился Крононби.
- Даже так, - растерянно обронил молодой человек, но затем его глаза вспыхнули любопытством.
- То, что я тебе сейчас скажу, имеет статус национальной безопасности, - серьёзно произнёс Крононби, глядя прямо в глаза собеседнику.
Джордж нахмурился и немного подался вперёд, опёршись ладонями на стол.
- Ты наверняка помнишь дело Пайка?
- Да, конечно. Много шума было. И как оказалось, из ничего. Жаль, конечно, но погиб он по собственной неосторожности. Если мне не изменяет память, он был пьян за рулём.
- Нет, Джордж. Его убили. И у меня имеются доказательства.
Крононби пересказал историю с подстроенной катастрофой, миниатюрным ядерным зарядом, вероятными заговорщиками и возможными политическими последствиями в случае теракта.
- Неужели кто-то из наших спецслужб может такое допустить? - спросил шокированный молодой человек, чьи щеки даже зарделись от таких сведений. 
- Почему бы и нет. Кто их остановит?
- Эдуард, всё это похоже на бред.
Крононби вздохнул, скользя взглядом перед собой и пожав плечами, изображая сдержанную озабоченность, чтобы не выглядеть сумасшедшим.
- Одиннадцатое сентября всё же случилось.
- Эдуард, не поверю ни одному вашему слову, пока не увижу доказательств, - категорически заключил молодой человек, выпрямившись во всю свою гусарскую стать.
- Джордж, они у меня с собой. Но запомни, записи имеют высшую степень секретности.
Принц крови, какое то время задумчиво молчал.
- А если они меня слишком обеспокоят, смогу ли я предоставить моему дяде, то есть королю? 
- Думаю, что да. Но только, ты не должен открывать источник информации. По крайней мере, сейчас. Надеюсь, у тебя хватит выдержки утаить это?
- Не беспокойтесь, Эдуард, при дворе проходят самую лучшую школу лицемерия.
Джордж снова задумался, как бы вспоминая утерянную нить разговора.
- Хотя,  что мы можем сделать? - спросил он.
- Попытаемся предотвратить катастрофу, в меру своих сил. Не допустив её, прежде всего, выиграет монархия. И не только политически. У неё появиться возможность увеличить своё состояние, также как и у нас.
- Это как же?
Тут Кроноби перешёл ко второй части своей тайны, более существенной, и для восприятия которой уже была подготовлена благодатная почва. Он рассказал о больших запасах нефти в океане у африканского континента, Арктики и Антарктики, и наличии технологий, способных её добывать. Упомянул и магната Дюрана, и о его роли во всей этой истории.
- Королевская семья имеет акции в крупнейшей нефтяной компании Великобритании. Разработка этих месторождений гарантирует небывалые доходы, - подытожил Крононби.
- Вы сами убеждались в наличии такой технологии? - деловито поинтересовался принц крови, увлечённый перспективами предприятия.
- Нет. Но её продемонстрируют. Моему протеже не так уж много и нужно: доля акций, и защита от преследования со стороны дяди Сэма. Нефтяные компании США тоже получат свою часть, думаю, это стоит того, чтобы закрыть глаза на прегрешения магната. Мало того, это может изменить геополитический расклад. Мы избавимся от зависимости третьих стран с сырьевой экономикой.
- Но это только одна часть проблемы. Приятная, но наименее опасная, - рассуждал Джордж, не потерявший логики от сильного впечатления. - А как же обезопаситься от переносных ядерных зарядов?
- Если кабинет министров припрёт моими уликами разведку к стенке, думаю, они очистят свои ряды от крыс. Или лучше будут искать террористов. Мой протеже Дюран мог бы и здесь помочь со своими новейшими компьютерными технологиями.
- Я уже понял, что этот Дюран отдельное технотронное государство. Не попасть бы ему в ещё большую немилость властей? - здраво заметил принц крови.
- Он знает, на что идёт.


ГЛАВА 10. Тень апокалипсиса.

Трансильвания - мистифицированное место. Здесь, среди лесистых гор, полных романтических таинств истории, усыпальнице далёких войн, нашёл свое пристанище Василий Стром, известный прорицатель среди посвящённых людей. 
Посетить адепта Нострадамуса можно было только по строгой протекции. Проживал он в одном из хуторов в труднодоступных местах, куда незнакомцу или непрошенному гостю трудно было добраться. Немногочисленные послушники несли вахту на подступах, в бревенчатых скрытых избах с проводной связью для предупреждения об опасности. Были у них осведомители и в ближайших деревнях. В ход они пускали приёмы магии для отпугивания чужаков.
Однажды появились незнакомцы в одном из ближайших сёл, искали встречи с магистром, но не сняли маску инкогнито, отчего им ничего и не открыли. Пришельцы убрались, но ночью, над несколькими районами стали барражировать миниатюрные беспилотные планеры. Если бы кто и заметил их над сенью звездного неба, решил бы, что ему померещилось.
Разведчики отыскали дом в расщелине, с небольшим плато перед фасадом, в котором ночевало трое персон. Лёгкий вертолёт, на рассвете, приземлился на тесном плато, а жильцы, поняв, что бежать поздно, смиренно ожидали свалившихся с неба визитёров.
- Мой босс хочет переговорить с вашим наставником, - дружественно произнёс первый, вышедший из вертолёта, одетый в камуфляжный комбинезон.
Дело через минуту было улажено - охрана обеих сторон осталась в гостиной, а некий мужчина, высокого роста, с начальственной походкой, в защитной униформе, как и его свита, в накинутом капюшоне и защитных очках, вошёл в кабинет магистра.
Он стоял посреди комнаты, в куртке, наспех накинутой от внезапного вторжения, пронзительно смотрел на  непрошенного гостя с чуть наклонённой головой. На вид ему было лет шестьдесят - семьдесят, с редкими седыми волосами, аккуратно зачёсанными назад, ссутулившегося под тяжестью своей мудрости. Напоминал он, священника высокого ранга, величественного, и в тоже время, как это явно ощущалось, с живыми, страстными и умными глазами, оливкового блеска. Сомкнув руки у солнечного сплетения, он спросил на английском:
- Кто вы?
Голос его приближался к мягкому, высокому.
- Не лучше ли перейти на русский язык, - ответил незнакомец, откинув капюшон и сняв очки.
- Да, но я вас не знаю, а мы не договаривались о встрече, - несговорчиво отвечал затворник, не двигаясь с места.
- Меня многие знают. Моё имя - Дюран.
Хозяин наклонил голову, будто напрягая память, а затем едва заметно ухмыльнулся.
- Ну что ж, раз Магомет не идёт к горе, то гора идёт к нему. Присаживайтесь, я готов вас выслушать, - он указал на стул у широкого массивного стола.
- Дело касается не меня лично. Спецслужбы некоторых стран затевают провокацию, которая может закончиться мировой войной. У меня имеются доказательства.
Магистр потупил взгляд, обречённо опершись локтем на стол.
- Вы подразумеваете террористический акт и его последствия?
- Именно. Но не просто теракт. А с использованием ядерных зарядов, которыми террористы уже обладают, и что власть скрывает.
- Вы точно уверены?
- Вскоре убедитесь и вы. Доказательства у меня с собой.
Стром кротко вздохнул.
- Рано, или поздно они должны были завладеть этим оружием, - тихо заметил он.
- Мы должны предотвратить катастрофу.
- Каким образом? - магистр поднял взгляд на собеседника, удивлённый и недоверчивый.
- Вы же предсказатель. А предсказаниям можно следовать, либо избежать.
- Не всё так просто, - Василий Стром отрицательно закивал головой, отведя взгляд от собеседника. - Иногда стоит и не заглядывать в будущее, - добавил он недружелюбно.
- Мы не живём на Марсе, уважаемый мастер. Провозвестие просочится в ваше сознание, так или иначе.
Рассерженный предсказатель вскинул руку,  как бы приостанавливая гостя.
- Идея конца света бытует с незапамятных времён и никогда не исчезнет, - с острасткой провозгласил владыка.
 Дюран застыл как изваяние, соединив покорность и достоинство. Однако же провидец всерьёз заинтриговался его визитом, да и был польщён в очередной раз. Ему всегда приходилось иметь дело со страхами, даже когда  к нему заявлялись сильные мира сего. А у всякого творца тем более, должны быть кумиры, будоражащие тщеславие. У писателей - это великие из них, у композиторов - великие композиторы, а магам не даёт покоя слава Нострадамуса, или менее значительных, вроде Мессинга или Ванги. 
Проницательный Дюран увидел эту претензию тщеславия подняться на историческую высоту. Особо чувствительный Стром понимал вменяемое собеседником заветное желание, но именно от серьёзности долгожданной мечты, он умело закрывался от вмешательства в его сознания.
В Дюране он разглядел желаемый шанс, хотя и опасался его.
- Что у вас за информация? - деловито спросил магистр.
- Она здесь, - Дюран вынул из кармана дискету.
- Давайте не сию минуту. Сейчас время трапезы. Можете её разделить с нами.
- Благодарю, я не голоден. Я взгляну на здешнюю природу.
Дюран осматривал окрестности с узкого плато, откуда сходили пару троп, извилистых и ступенчатых, и трудно было представить, как Стром, в преклонном возрасте, добирался сюда. А как бы он вообще быстро исчез бы отсюда? Двух служек бы не хватило в подмогу.
Под ранним солнцем отливалась роса, будто он попал в загадочный изумрудный мир. На многие километры ни единой души - лучшее место для отшельника прорицателя. Ясное небо над головой и чистое пространство от злобных человеческих аур, где можно заглядывать в будущее как в магический кристалл вселенной.
 
                ***

Насмешливый взгляд Строма, после того как он ознакомился с записями об убийстве Пайка и проповеди Спирина во славу сталинизма, сообщал, что нечто подобное он уже встречал, осталось только думать, что магистр мог искусно скрывать свои эмоции.
- Если вы хотите, чтобы я провёл сеанс ясновидения, и предрёк вам какие то события, для этого нужно время, - признался он.
- Сколько нужно времени?
- Когда буду готов к сеансу. Этот Спирин, я его знаю, - спокойно продолжил Стром. - Верит в мистику, или хочет думать, что верит. Считает, что дух Сталина, если он потревожит его останки, восстанет и возвратит стране прежнее величие.
- Почему останки? Я думал он готовит покушение на главу страны? - удивился Дюран.
- Нет, нет. Техника ему нужна, чтобы вскрыть захоронение. После вскрытия гробницы Тамерлана, началась вторая мировая война. Верите ли вы в мистику, или в совпадение, но факт есть факт. Видимо, Спирин верит в первое. Хотя, не исключено, что готовится и покушение на главу государства.
- Неужели это серьёзно? - произнёс Дюран сомнительно.
- Этот человек одержим, - равнодушно ответил Стром.
- Его люди охотятся и за вами. Моя служба безопасности к вашим услугам.
Магистр едва ли выразил подобие горькой ухмылки.
- Спирин слабая личность, чтобы стать лидером. Хотя это ничтожество с воспалённой гордыней способно на любое преступление.
Стром сложил руки на груди и застыл, вперившись в одну точку перед собой. Дюран решил, что он впал в неожиданный транс, всё замерло, даже собеседник ощутил скованность, можно было расслышать дыхание каждого. Но голова владыки шевельнулась и поднялась, показалось, что до этого момента прошла вечность, или, будто бы вовсе и не было никакого разговора до сих пор, оставалось лишь смутное предчувствие.
На Дюрана вдруг смотрел суровый пронзительный взгляд, из-под наехавших надбровных дуг, затем магистр как бы встрепенулся, глаза его блеснули расположением, он выпрямился и изрёк звенящим голосом:
- Эти события дискретны, я не вижу связей, но чувствую, что они есть. Мне и вправду нужно с этим разобраться.
- Что требуется от меня? - вежливо спросил Дюран, чтобы не нарушить хрупкое психологическое равновесие василевса.
- Ожидать. Но лучше вне этого дома. Здесь, недалеко есть охотничья избушка.
Дюран вернулся к вечеру, на закате. Стром изменился: оделся в походную одежду, будто решив покинуть своё убежище. Лицо его сияло загадкой, хотя и не предвещало чего-то катастрофического.
- Вести не самые обнадёживающие, - донёс ясновидец, бросая взгляды на Дюрана, как жрец на послушника. - Вольфганг Мессинг оставил свои дневники, где, как мы считаем, содержатся пророчества относительно судьбы нашего Отечества. Они засекречены и хранятся в архивах ГБ. Он предостерёг не тревожить останки вождей, до определённого момента, но и не реанимировать их как символы.
- Откуда вам это известно? Вы же не могли читать его пророчеств.
Стром неприязненно взглянул на собеседника.
- Я с ним имею духовную связь, - строгим тоном ответил он.
- Но Хрущёв не побоялся вынести Сталина из мавзолея? - осмелился возразить Дюран.
- И коммунистическая эпоха продолжалась ещё долго.
Дюран вдруг сник, поскольку рассуждения Строма звучали банальностью, пересказанной бесконечное количество раз.
- Ко мне обращались за советом доверенные лица одного российского президента, - продолжил Стром в ответ на настроение гостя. - На счёт выноса тела Ленина из мавзолея. Мой ответ давно был готов: кремировать тела обоих тиранов и развеять пепел подальше от берегов страны. Пусть их дух унесётся вместе с прахом. Можно было это сделать в тайне, чтобы не раздразнить их апологетов, которых предостаточно в стране. Но той власти я не посоветовал этого делать, из-за её нерешительности в этом вопросе. А нынешняя власть даже не задаётся этим вопросом.
- Если Спирин опасный фанатик, его можно нейтрализовать, - заключил Дюран.
- Не уверен, что это изменит ситуацию. Здесь задействованы влиятельные силы, и на Западе и на Востоке.  Мир разрушается. Нас ожидает цепочка локальных войн.
- Но это общеизвестные прогнозы, - вяло отметил Дюран.
- Прогнозы иногда сбываются, - спокойно ответил Стром. - Нет ничего реальнее, чем банальность.
Некоторое время он молчал.
- Я увидел картину, - вдруг очнулся он. - Взрыв произойдёт в Пакистане. Я слышал неизвестные голоса на английском, обсуждавшие этот план. Пакистан ответит ударом возмездия по Ирану. Исламисты проведут теракт в Европе, в отместку за провокацию войны в мусульманском мире. Мир радикализируется, в России и Китае укрепятся авторитарные режимы. Гонка вооружений при экономической слабости будет накапливать потенциал разрушения в России. Более хитрый Китай поглотит часть опустошённых территорий.
Стром объяснял размеренно, в приподнятом тоне, будто произносил спич.
- Но Россия ядерная держава? - недоверчиво вставил Дюран, не поддаваясь влиянию всё той же банальности, облачённой в апломб пророчества.
- Китай тоже. На взаимное уничтожение никто не пойдёт. Российская элита расколется, её раскупят Европа и тот же Китай.
Стром замолчал. Казалось, он потерял вдруг дар речи. Но неудовлетворённое любопытство Дюрана было таково, что он мог потревожить покой и самого Папы Римского.
- Предположим. И мы никак не можем повлиять?
Провидец оживился.
- Я вам ещё не всё рассказал. Я видел, как этот Спирин превращается в череп, с горящими глазницами. Он мертвец, несущий смерть, - пробормотал он.
- Он давно убийца.
- Это в прошлом, а я говорю, что он ещё заберёт жизни. Что делать, я не знаю, решайте сами, - устало проговорил Стром.
- Но я могу с вами поддерживать связь?
- Куда же я от вас денусь?
Дюран готов был покинуть келью ясновидца, но Стром вдруг произнёс тихо, хотя его голос будто прогремел в затаившемся пространстве.
- У меня ещё есть, что вам сказать. Это уже касается лично вас.
Дюран не был робкого десятка и давно свыкся с негативными пророчествами относительно своей судьбы, так что опасливые слова магистра не привели его в замешательство.
- Я слушаю, - взгляд его блеснул снисходительным любопытством.
- Послание не из приятных, но не утверждаю, что оно обязательно должно быть роковым.
- Господин магистр, не успокаивайте меня.
- Пророчество - это предостережение от наихудшего, которого можно избежать, - изрёк Стром. - Я увидел, что вы связаны с нефтью. Но не буду пересказывать то, что вы и сами знаете. Мне привиделся тонущий корабль или остров, и ваш светящийся лик на фоне багрового заката. Как это интерпретировать - точно не знаю. Гибель у меня имеет определённые знаки. Вы или войдёте в историю, или бесследно исчезните. Будьте осторожны.
Стром смотрел на собеседника прояснёнными беспристрастными глазами.
- Словом, или пан, или пропал, - с долей лукавого облегчения ответил Дюран. - Благодарю вас, магистр. Хотя, я в историю уже вошёл, как любой из самых богатых людей мира.
Именно упоминание Строма об участии Дюрана в нефтяном бизнесе, о чём тот никак не мог узнать, подтверждало его способности к ясновидению.
 
                ***

Воленталь вызвал Византа на срочную встречу, в один из небольших уютных ресторанов. Он ожидал его со стаканом виски.
- Выпить не хочешь? - спросил он.
- Ты меня для этого вызвал?
- Нет, разумеется. 
Воленталь никогда не пил до начала разговора.
- Александр, - произнёс он повелительно, приняв дозу для смелости. - Нужно уничтожить все записи, которые у тебя есть по делу этого учёного. И вычеркнуть всё из своей памяти.
Визант отрицательно покачал головой, выражая сожаление и несуразность такого требования.
- Эти записи теперь в моём ведомстве.
- Избавься, прежде всего, от своих, - Воленталь впился взглядом в собеседника. - И чем быстрее, тем лучше.
- Неужели всё так серьёзно? - Визант даже не отрицал, что имеет опасные файлы.
- Более чем серьёзно. Не мне тебе объяснять, что если контора решила избавиться от улик, или свидетелей, она это сделает, не оставляя следов. Такие преступления не раскрываются.
Воленталь, со своей предупредительностью, более напоминавшей шантаж, нежели дружественную заботу, казался беспомощным и даже смешным. Он скорее пытался избавиться от собственного страха, чем переживал за судьбы мира.
- Мне эти записи не нужны, я готов с ними расстаться, - после паузы заключил Визант.
- Но это ещё не всё. Передай своему руководству, что наша и британская спецслужбы не будут разглашать тайну, что заряды были произведены из российского урана. Малогабаритная оболочка, также могла быть создана с помощью российских учёных. В обмен ваша служба не обнародует тайну гибели Пайка.
Ультимативный тон собеседника раздражал Византа. Похоже, он потерял если не союзника, то друга. Хотя надежда подавала писклявый голос, что может, их отношения претерпевают трансформацию, а не умирают, как это казалось в минуту зарождающегося конфликта. Когда разрушается мир не до льстивости.
- И это мне не трудно. Это моя работа, - хладнокровно ответил Визант, не отрицая ложной мысли о следе своей страны в создании ядерной оболочки. 
Возможно, её и изобрели русские учёные, однако же, работая на частную, а главное западную корпорацию Дюрана. О причастности последнего к возможным ядерным технологиям Визант пока умалчивал, решив поиграть с партнёром в кошки мышки.
- Есть ещё одна просьба, не менее серьёзная остальных, - в унисон сдержанности собеседника вторил хитрый Воленталь, а может, просто ощущал за собой силу. - Тебе нужно выйти на Дюрана и предложить сотрудничество с американским правительством. Раз он обладает сверхсовременной технологией, то может облегчить задачу поиска террористов. Взамен - амнистия и помощь в легализации его разработок.
Именно это предложение показалось Византу сомнительным. Зачем они выбрали посредником именно его, если он вообще был нужен. Достаточно было разместить на сайтах спецслужб закодированное обращение к Дюрану. Возможно, они сомневались в лояльности магната, понимая, что и он не доверяет им, поэтому просто хотели выследить его. Но когда тайно кого-то выслеживают, то заканчивается это плохо.
- Я постараюсь, - деловито пообещал Александр.
Воленталь хоть и принял достаточную дозу спиртного, чтобы оставить в покое дела на сегодня, но не торопился отпускать собеседника. 
- Твои копии в Лондоне? - требовательно спросил он. 
- Да, здесь. Одна на конспиративной квартире, другая - в ячейке банка.
- Я бы хотел, Александр, чтобы мы отправились за ними сейчас.

                ***

Исполнив требования Воленталя, Александр сменил квартиру. Как-то у него запищал телефон, по номеру, который знали только в его детективном агентстве.
- Вас требуют, какие то неизвестные люди, у них необычный акцент и угрожающий тон, - взволнованно тараторила Сьюзен Оксвуд. - Им нужен адрес или хотя бы номер сотового телефона. Но как вы и просили, мы не даём ваших координат.
- Всё верно Сьюзен. Лучше бы вам отправиться в отпуск. За мой счёт. 
Хорошо, что Визант в данный момент находился в пабе, иначе бы, по сигналу, обнаружили бы его новую квартиру. В том, что его искали люди Спирина, он не сомневался. Он отключил телефон и покинул паб. Пусть ищут, - когда люди нервничают, они чаще делают ошибки.
На следующий день ему пришло закодированное сообщение от Дюрана, на один из электронных адресов, с указанием места встречи со связным, где тот должен был передать новые сведения. От него Визант получил пакет со снимками, на которых Спирин и Вера проводят время вместе, в ресторане, на улице, как любовники. Спирин водил за нос Византа, совсем не собираясь причинять ей вреда. 
Сперва он воспылал яростью к Дюрану, но она быстро уступила ревности и порыву выяснить отношения с Верой. От отчаяния у него возрастала надежда, что Спирин всё равно принуждает её к связи, а если и нет - то он отобьёт её у него.
Он запросил у службы безопасности Дюрана адрес Веры Щербаковой.
Когда она подходила к подъезду своего дома, за спиной раздался спокойный и знакомый голос, от которого она застыла на мгновение, а потом резко повернулась со злорадным выражением лица.
- По какому поводу ты меня выслеживаешь? - воскликнула она.
- Пытаюсь тебя обезопасить, - твёрдо отвечал Александр.
- Я об этом не просила, - недовольно заметила она. - Это бестактно, не так ли?
- Я инкогнито, чтобы Спирин не узнал об этой встрече. Ведь я тоже стал причиной того, что он преследует тебя.
- Неужели? - громко и раздражённо воскликнула она. - А где ты раньше был?    
- Может, я объяснюсь в каком-нибудь ресторане? - уверенно предложил Александр, хотя и сомневаясь в её согласии.
Уж очень она неприветливо восприняла его. Наверное, сказывалась то, что он был свидетелем её беспомощности там, в подвале у Спирина. С другой стороны, если она была в сговоре со Спириным, то не должна была отказать Византу. Ведь рыба сама плыла в их сети. Ко всему прочему, она наверняка хотела бы избавиться от Спирина, и надежда в этой проблеме возлагалась только на Византа. Других спасителей не было.
- Почему бы и нет? - отозвалась Вера после краткой паузы, смотря широко открытыми глазами, блестящими как драгоценные камни.
Византа на секунду охватила оторопь, будто его одарили счастьем, которое грезилось только во сне.
- Моя машина рядом, - ответил Александр, привыкший к автоматизму независимо от своих эмоций.
- Я не хочу, чтобы за мной шпионили, - упрекнула она, когда они заняли отдельную кабину в ресторане.
- Разве люди Спирина не делают этого.
- Нет. Он меня находит, когда ему надо. Я не могу уехать на необитаемый остров.
Раз она донесёт Спирину, что Визант выследил её, то тот поймёт, что Византу помогает служба безопасности Дюрана, которая могла бы потягаться с любой разведкой мира. Союз Визаната с магнатом должен предостеречь Спирина от рискованных поступков.
Недолго пробыв в ресторане, они отправились в отель. Визант ощущал себя не просто победителем: он вернул, погибающее было, чувство, разгоревшееся с новой силой от ревности. Странно было, что в ней совсем не ощущалось горечь потери отца, также как и озлобленности. А может она просто потаскуха, лицемерная и циничная? Византа съедало желание заглянуть в её душу, - признак страсти, которая требует привязать объект обожания неразрывной связью. Но ведь они оба как перекати поле, и обывательское счастье для них, - прокрустово ложе.

                ***

Через пару дней люди Дюрана передали Византу очередной файл, в предисловии которого было сказано, что он может оказаться неприятным для пользователя. С тем большим рвением Александр хотел просмотреть его.
Загородный дом, горящие окна, хорошо знакомые голоса Спирина и Веры, обсуждавшие её встречу с Византом. Они насмехались над ним, как над рогоносцем. Визант прослушал запись два раза, надеясь обнаружить натяжки в их разговоре. Но ничего обнадёживающего, полный шок, как ледяной душ, к которому нельзя привыкнуть. За этим неизменно последует депрессия, душком чего уже потянуло сейчас, а разлагаться именно в это время означало проиграть всё.
Масла в огонь подливало чудовищный цинизм Веры - стать любовницей убийцы своего отца?! В эту мысль ранее он не мог поверить, но сейчас она зазвучала в голове как набат о наступающем апокалипсисе.


ГЛАВА 11. Консерватизм, деньги и любовная интрига.

Когда Крононби встретился с Робертом Праттом в своём замке, тот поведал ему, что лоббистские устремления электронного магната Дюрана доведены до сведения премьер-министра. Власть и крупнейшая нефтяная компания согласны инвестировать добычу нефти на труднодоступных глубинах в океане. Взамен предоставляя убежище Дюрану и долю акций в проекте, если технологические разработки его корпорации не блеф. Крононби, конечно, не верил в справедливое распределение влияния и доходов, понимая, что власть и нефтяная компания будут пытаться обвести других вокруг пальца. Поэтому и он, обратился со своей стороны к королевской семье. 
Пратт передал также, что власти недовольны и обеспокоены самостоятельной активностью Дюрана, и настаивают на том, чтобы он использовал технологии с согласия спецслужб, по крайней мере, на территории Королевства. Требование справедливое, но Крононби понимал, что никто не откажется от технологического преимущества, тем более опережавшее нынешний уровень на неопределённое время. Власть и Дюран будут играть в кошки мышки. Крононби это не интересовало: пользуясь таким случаем, как расположением господним, он мог обогатиться благодаря нефтяным активам от новых разработок, и повысить свою влиятельность в британской политической элите. Ведь он, человек королевских кровей, пэр, несмотря на все усилия, без достаточных средств, всё чаще ощущал себя музейным экспонатом.
Своё спасение он видел ещё в одной фигуре королевской крови, статус которой он мог бы возвысить до уровня национального героя с помощью вновь приобретённых капиталов.
Крононби понимал, что обещания от Пратта, таили обман со стороны властей, или хотя бы со стороны спецслужбы. Ему нужны были дополнительные гарантии. В ближайшие дни он снова запланировал встречу с внучатым племянником монарха.
Однако же события опередили его: ему пришло сообщение от Беатрис Стюарт, его внучатой племянницы, с намерением встретиться. Беатрис вела родословную от шотландских монархов и в современной истории Соединённого Королевства была наиболее близка к их историческим родственникам. А её красота, образованность и умение держаться на публике, не говоря о неприступном обаянии для мужчин, и катализаторе чаяний женской половины, подталкивали к тому, чтобы стать народной принцессой, удовлетворив жажду общества восполнить отсутствие  незабвенной Дианы.
Шотландский парламент как-то озвучил идею восстановить собственную монархию, раз уж шотландцам удалось обрести собственный парламент. Но, если бы юная принцесса хотя бы одобрительно промолчала на эту идею, британская элита  сделала бы всё, чтобы Беатрис Стюарт исчезла из общественной жизни.
Однако же, был выигрышный проект, противоположный монархическому сепаратизму. Это брак, и для Беатрис была самая подходящая партия - принц Джордж. Беатрис вполне подходила на роль лидера национально нравственных устремлений, и если бы не стала политической фигурой, то вполне обрела бы моральную власть. 
Она приехала воскресным днём, с гардеробом верховой езды, её излюбленным развлечением, не преминув воспользоваться конюшней родственника и окрестностями его замка.
Крононби встретил её в холле, девушку выше среднего роста, спортивного сложения, в свитере и джинсах, шатенку, с собранными назад волосами, локонами, обрамляющими красивый овал лица, широкими светло-карими глазами, обворожительно ожидавшую приветствия хозяина. Он взял её руку и похлопал по запястью, предложив кофе. Её голос мог изменяться от звонко-весёлого до властно-делового. Она потребовала немедленной конной прогулки.
Через полчаса они гарцевали по фамильным угодьям Крононби, за ними следовал Филипп с вьючной лошадью с провизией для пикника. Прежде чем начать прогулку излюбленным галопом, она раскрыла причину этой встречи.
- На той неделе я виделась с Джорджем, тоже на конной прогулке в резиденции его отца. Он пытался скрыть своё беспокойство, но я поинтересовалась, чем он так удручён. Он ответил, что разочарован в нравах политической элиты. Ничего не стал более объяснять, хотя и согласился пуститься галопом со мной на перегонки.
- И кто же выиграл? - лукаво спросил Крононби.
- Он. Не без моей уступки, - смеясь, ответила она.
- Не очень тактично с его стороны. Но так бывает со многими. Сперва молодые люди заболевают идеализмом, затем приходит разочарование, но тот, кто способен перейти этот порог, созревает, не теряя первоначальных ценностей, хотя и трезво принимая реальность. Джордж, переживает, одну из таких стадий. Воспитание и благородное происхождение, позволят ему не стать чистоплюем в политике, и циником в любви. Также как и вам, Беатрис, надеюсь. Вы ведь тоже королевских кровей.
- Очень, очень отдалённо, - усмехнулась она, всматриваясь вдаль. - Разве он настолько посвящён в политику, или светские интриги? Раньше я за ним этого не наблюдала. Может, его огорчил какой то неприятный для него слух?
- Это я открыл ему одну важную тайну и просил довести её до сведения его двоюродного дяди, то есть короля, - торжественно заявил Крононби. - И потом уговорил вас проследить реакцию Джорджа.
Беатрис недоумённо взглянула на родственника.
- И он получил отказ в содействии, - сделала она вывод.
- Теперь я в этом уверен, миледи. Он должен был со мной встретиться сразу. Все сроки уже прошли.
- Надеюсь, вы не станете отягощать меня этой тайной? - язвительно предупредила она.
- О чём очень сожалею.
Беатрис осталась довольной искренностью своего родственника и польщённой им как прожектёром, хотя в воздухе витал дух неудовлетворённого любопытства.
- Ну что же, Эдуард, может быть наперегонки?! - воскликнула она игривым голосом. 
- Куда мне с вами тягаться, миледи. Я могу только за вами следовать, - весело откликнулся пэр.
Она пришпорила скакуна, благо, что грунтовые дороги среди лесистых холмов неудержимо зазывали. Крононби пустил коня за ней для предосторожности, но, присмотрев удобное место для пикника, у склона, рядом с валуном, где Филипп мог накрыть импровизированный стол, приостановился.   
Неторопливым аллюром Беатрис догарцевала до пристанища, пожалев мерина, истекающего слюной.
Они выпили вина, закусили ветчиной, сыром и свежим хлебом, обмениваясь восторгами перед великолепием осеннего пейзажа с его влажным и свежим ароматом.
- Могу задать деликатный вопрос? - осмелился произнести Крононби.
- Давайте. Только я догадываюсь, о чём он.
- Если у вас будет семья, вы Беатрис, сможете быстрее сделать общественную карьеру, - вместо вопроса заключил влиятельный родственник. - Людям нравится образ заботливой матери. Учитывая вашу молодость и красоту… 
- Я так и знала, - прервала она его, усмехаясь. - Но я пока ни в кого не влюблена, сэр.
- Разве Джордж не вызывает у вас интереса? - Крононби вдруг ощутил уязвимость.
- Он слишком молод, и пока не нашёл себя.
- Всего на два года старше вас. А рядом с вами любой мужчина себя найдёт, - сделал искренний комплимент Крононби.
- Не знаю, Эдуард. Я ведь не лошадь на аукционе. Всё должно происходить естественным путём, - спокойно ответила она, больно кольнув собеседника своим равнодушием к браку.

                ***

Грузовик почтовой службы DHL доставил Беатрис Стюарт деревянный кейс, вроде мольберта, с указанием швейцарской ювелирной фирмы на обратном адресе.
Анонимные подарки Беатрис как правило не принимала. Но посыльный занёс коробку в её комнату с испуганно ответственным видом.
- Это дорогая ювелирная вещь, мэм, - проронил он, уставившись на хозяйку широкими глазами. - При пересечении границ за неё была уплачена существенная таможенная пошлина. Здесь все документы, - объяснил посыльный, будто предупреждённый о нелюбви хозяйки к подаркам, и опустил на стол папку.
«Дорогой подарок от незнакомца. В этом всегда что-то не чистое и провокационное», - с раздражением подумала она.
Но деваться было некуда, да и любопытство подзуживало. Она сорвала пломбу, раскрыла коробку и выставила на стол увесистый прямоугольник с подставкой, закрытый пенопластом.
Под оболочкой воссияла картина. Но не обычная, а сотворённая из драгоценных металлов и камней. В этом завораживающем отблеске тут же растворилось недовольство к незнакомцу, сделавшему такой подарок.
Холстом служил платиновый лист, рамка - золотая, прикреплённая шарнирами к золотой же подставке. Картину можно было наклонять, или, сложив подставку, украсить ею стену. 
Картина изображала пруд с кувшинками, полностью усыпанная драгоценными камнями. Цветки кувшинок были также собраны из мелких бриллиантов, с золотыми тычинками, листья отливали изумрудом, вода поблескивала аметистовой россыпью, рябь изображалась мазками из жемчуга.
Пейзаж достигал максимального очарования на некотором удалении, как живопись импрессионизма, только вместо сочности масляных красок, он сиял драгоценными камнями. Картина вызывала слёзы восторга и радости.
В коробке нашлось два конверта - от мастера изготовителя, и от поклонника. Беатрис, конечно, сперва открыла второй. Её ожидало разочарование и, любопытство, доведённое до неистовства.
«Прошу принять этот дар от преданного поклонника», - извещало послание золотыми буквами.
Никто прежде таких изысканных подарков ей не дарил, хотя многие состоятельные мужи клеились к ней, суя просто дорогие подарки. Беатрис же была как роза: обаятельна и соблазнительна, пока кто-то не пытался заявить на неё права. Тогда то они и натыкались на шипы. Претенденты чаще оказывались не первой свежести, с притязаниями, основанными на чопорности их богатства, а не личностными достоинствами.
В её идеал мужчины вписывался кавалер, достигший, разумеется, успеха, от тридцати до сорока лет. Этот же поклонник, как минимум имел вкус. Она сгорала от желания узнать его личность, опасаясь не разочароваться старым волокитой миллиардером, или каким-нибудь ветреным голливудским плейбоем.
Она поручила своим двоим охранникам, выяснить, кто заказчик роскошного подарка. Те потратили несколько дней, но вернулись ни с чем: лицо, сделавшее подарок, скрывалось за посредниками. Однако же, это не разочаровало Беатрис, уверенной, что этот инкогнито рано или поздно объявится.