Было сумрачно, почти темно, дома нависали над улицей, но впереди, там где улица выходила на площадь, виднелся просвет, и туманный воздух, чуть подкрашенный желтыми огнями площади, излучал тепло. Слон и девушка медленно шли в этом коридоре света. Он подумал, что не зря заблудился среди дождя. Иначе он никогда не увидел бы эти старые дома. И не нашел бы ее. Старые дома. Странно, он всегда думал, что этот город совсем новый. И эти пять улиц выросли недавно на месте палаток первых жизнепробов. Значит это неправда. Город был здесь не в первый раз. Его строили, потом забросили посреди леса, потом снова строили. Город был хоть и маленький, но все же достаточно старый, чтобы в нем были такие дома. Значит и жизнепробов тогда еще здесь не было. Был город. Он посмотрел на пустые черные окна, они не казались страшными теперь, когда дождь маскировал их черноту и пустоту. Они все равно были серыми, как и все вокруг, кроме того желтоватого света, по которому они шли. Окна были живые, с лепными подоконниками, у каждого наверняка раньше была своя легенда. Там, наверное, жил кто-нибудь, а на подоконнике стоял кактус или клетка с канарейкой. Может, и сейчас еще живет... Или вон то окно.
– Вот видишь там, под крышей, окно?
Она взглянула вверх. Там, бледно, сквозь дождь, вырисовывался фронтон старого дома. Она впервые заметила, что в этом странном городе, состоящем из несколько улиц, есть старые дома. Хотя сейчас, среди дождя и тумана, все было не таким как обычно, каким-то нереальным.
– Там живет сумасшедший художник. Он каждый день, кроме выходных, рисует одно и то же — то что видит из окна. Эту улицу, кусочек площади и лес вдали. И каждый раз получается разное. А потом сжигает свои картины.
– А по выходным? – Почему-то спросила она.
– По выходным он копает в огороде картошку. Тем и живет.
– Но ведь это неправда, – серьезно возразила она, – ты ведь и сам знаешь, нет там никакого художника...
– Ну и что? Если есть окно, значит должен быть и художник. Посмотри, разве может такое окно быть без легенды?
Она задумалась.
– Слушай, скажи, ты это сейчас придумал? Или ты видишь этот дом в первый раз? Я серьезно спрашиваю. Понимаешь, я здесь каждый день ездила, а теперь не могу вспомнить, чтобы этот дом тут стоял.
– Да нет, вроде стоял. А про художника... не знаю, у меня такое ощущение, что ничего я не придумывал. Просто в таких домах, как этот, на чердачном этаже, художники делают себе мастерские. А еще бывают художники, у которых нет дома, и они живут в мастерской...
– Ну да. Даже если этого не было, так могло быть. Ты прав. А вот я тебе щас тоже одну штуку покажу, здесь совсем рядом!
Они завернули в какую-то улицу. Здесь дома тоже были темные и старые. Странно, Слон никогда не слышал об этом, но сейчас было совершенно ясно: город не так прост, он старше, чем казалось. И не они, жизнепробы, основали его. Вероятно, это была не первая волна нашествия людей сюда. Похоже, город уже стоял здесь, и эти старые дома стояли заброшенные несколько десятилетий. А может, и не заброшенные, и в период запустения между нашествиями жизнепробов, здесь обитали местные жители, например, та же старушка из библиотеки. И те два мужика, которые спорили в автобусе. И водитель автобуса. В толпе молодых жизнепробов местные жители были незаметны, и никто не обращал на них внимания, и сейчас, Слон, вспоминая картины из любого дня, с удивлением отмечал на них этих местных жителей. Да, они существовали! Сколько их было? Сколько здесь старых домов? Может быть, десяток. Странно, что он никогда не обращал на них внимания. Он же видел их с холма, позади площади и памятника Последнему Герою.
Она остановилась у какого-то дома.
– Смотри!
На черной каменной стене мелом были написаны кривые полустертые буквы.
– "Башня Забвения" – прочитал Слон. Дождь все шел, и надпись, сделанная мелом, постепенно смывалась. – Но ведь она уже давно должна была стереться, откуда ты знала, что она сейчас есть?
– Она всегда есть. Вероятно, ее кто-то все время обновляет... А если он вдруг забудет, то у меня тоже есть мел.
Слон подумал, что она что-то знает об этом доме. По крайней мере, должна знать, почему "забвения". Он оглянулся. Издали, сквозь дождь над домом, и правда, была видна массивная черная башня. А может быть, эта легенда как-то связана с тем, что мы не помним многих вещей, связанных с городом. И даже не задумывались над этими дырами в памяти, как будто этих вещей никогда и не было. Но Слон теперь знал об их существовании, и теперь замечал их везде.
Они вышли на площадь. Свет шел от памятника Последнему Герою. Вокруг него были единственные в городе уличные фонари. Они все равно не могли развеять дождевой мрак, и памятника не было видно.
Слон вышел на площадь и оглянулся. Его спутница куда-то подевалась.
– Эй. – Окликнула она его из-под навеса. Около нее у стены громоздилось что-то темное. Он подошел ближе.
– Вот. Поможешь мне его докатить? Я же на площади его бросила, пошла кофейник искать и заблудилась.
Только сейчас он понял, что это был мотоцикл. Тяжелый и черный. Слон посмотрел на нее. Так вот кто она такая... Ведьма на мотоцикле.
(Отрывок из романа "Реальность третьего рода")