Жил как-то раз Поэт на свете -
Не где-нибудь, а на краю Москвы.
Он гений был: он мог одной лишь строчкой
Вмиг описать, что чувствуют цветы.
Он не писал поэм о сладкой жизни,
Не признавал величия властей,
И самые любимые сюжеты
Он выдумал и написал о Ней.
Он посвятил ей камни и утесы,
Моря, огонь и яблони в цвету.
Он был готов достать ей с неба звезды,
Но не мечтал вживую видеть Ту...
Поэт не знал, была ль на самом деле
Та Муза, что вела его сквозь тьму,
Что придавала смысл его твореньям
И вдохновение давала лишь ему.
Он создал на бумаге Ее образ
Из строчек и чернил, из алого пера.
Он дал Ей красоту, кошачью поступь;
Лишь жизнь вдохнуть не смог в Ее глаза...
Он, как Пигмалион, смотрел на строфы,
Но не сошла с чернил его мечта,
Не посмотрела на него, не одарила вздохом...
И как-то вечером Поэт сошел с ума.
Он разбросал по комнате посуду,
Порвал все сборники, с кровати снял белье,
Завесил окна и с безумным смехом
Достал свечу и, плача, сжег Ее.
Она горела, разъедая горьким дымом
Всю красоту свою – поэзию его.
А он все плакал, прерываясь смехом, -
Не оставалось у Поэта больше ничего.
Все стало вмиг пустое – не осталось следа
Красы Ее на письменном столе.
Лишь пара строк алела среди пепла:
«Да осветят глаза твои мой путь во мгле»