Урок физики...
За окном была слышна капель и весенний птичий гомон: Пить пора, пить пора… Солнце хитро улыбалось, облизывая огромные прозрачные сосульки. А в классе стояла непривычная тишина.
Шёл обычный урок, но у физички не забалуешь. Вера Ивановна, она же в класссреде - Верка, умела напрячь и занять всех. Урок начинался обычно бурно: раздвигалось восемь досок – впереди и по бокам. Ивановна быстро раздавала восьми счастливчикам листочки с заданиями. Остальные получали такие же - для решения в тетради. Кроме этого параллельно начинался опрос. Вобщем, начинался обычный Веркин слоёный физпирог. Спрашивала она всегда по своей алогичной схеме, никто не мог понять: кого она вызовет на этот раз. По сути, физичка была славной, немного смешной, строгой, но не зловредной тёткой, желающей нам добра. Со временем мы оценили её, поступая в политех без шпор, запросто решая трудные задачки.
Это была маленького роста училка, халерично вкручивающая весь класс в познавательный процесс. Когда она объясняла, её острое лицо выражало крайнюю степень важности происходящего, глаза её блестели, руки быстро взахлёб писали формулы, а волосы при этом торчали в разные стороны, как у безумного Ньютона. Все понимали, что Верунчик при желании и слона может научить разбираться в дебрях формул.
Шла очередная короткая самостоятельная. Белочка (тихий белобрысый добряк с мягким взглядом) и Рэн ( вальяжный красивый лентяй, умеющий вдохновенно играть на гитаре) молча листали тетради, поглядывая в окно. Может, вспоминали, как недавно решили перекраситься в рыжий цвет? Прикол получился славный. Переделывать времени не было, поэтому в школу они пришли, как получилось: в зелёно-жёлтых перьях. Вниманием в этот день они обделены не были, факт. У классной чуть инфаркт не случился. Ребята же не упустили случай поюморить и поёрничать, их хипповый вид был смелым и сочным аккордом в начале последней весны…. Сейчас ребятам было не до них. Оба приуныли, но смутная надежда теплилась в их глазах. Борька-ботаник их не бросит. Вот он уже потирает от удовольствия кончик носа, значит, скоро закончит решать свой вариант. На Гиплешу надежды мало. Она была сурово сосредоточенна. Казалось даже её рыжие веснушки, а не только красивые миндалевидные глаза впились в суть формул выводимых ею быстро на листе. Она грациозно откидывала волосы длинных хвостиков за плечи, наслаждаясь осознанием своей привлекательности и прорастающей сквозь серьёзность взгляда и поз взрослости. У нее был роман… У одной из всего класса! Она переписывалась с моряком, служившим на Дальнем Востоке. Мысли о нём замещали все остальные необходимые для урока физики. Танька то и дело встряхивала головой, что бы привести мысли в равновесие. Но её прелестная головка снова и снова заполнялись наслаждением от нирваны - сладким облачком его признаний, которые она часто зачитывала подружкам. Солнечный луч скользнул по её рыжим ресницам, оттеняя красоту её карих глаз. Она вновь опомнилась, быстро поправила соскользнувшую лямку белого фартука и окунулась в расчёты. Класс напрягся: ручки еще быстрее заскользили по листам; Рыбалевская быстро лёгким движением сдвинула шпоры в портфель; Раечка, как бы нехотя, не глядя закрыла учебник;Витька Куспеков, довольный сделанным, улыбался, Рэн торопливо списывал последнюю закорючку – Верка распорядилась собрать работы.
А Женька давно все решил и снова, не отрываясь, смотрел на неё. Необычайная волна радости и нежности охватывала его, когда он поворачивал голову налево и видел на фоне бесконечно синего весеннего неба с облаками-барашками её сосредоточенный профиль в ореоле солнечных брызг. Глаза его обычно тёмные и глубокие становились небесно-матового цвета... Ему не хотелось даже на миг терять её извиду. Ничего особенного - сказал бы другой… Короткая чёлка, плотная толстая коса, пришпиленная на затылке, курносый носик и добрые, наивно-доверчивые, зелёные с нефритовым оттенком глаза. Вот она грызёт ручку, быстро дописывает что-то, и, как бы почувствовав его взгляд, поворачивает голову направо. Нюша сидела, как и он, на предпоследней парте, у окна; он на третьем ряду. Она нахмурилась, покраснела ( как мило и наивно она краснеет)и… улыбнулась, но тут же, застеснявшись, опустила голову. Сколько раз она просила его не смотреть на неё на уроках! Его пронзительный странно-наполненный взгляд она чувствовала щекой, плечом, ушком – всеми клетками. Горячая волна беспокойства и необычайно сладкой тревоги возникала под ложечкой и окутывала постепенно всю её в такие минуты. Она не могла ни на чём сосредоточиться. Голова и сердце наполнялись светло-сиреневым покачивающимся туманом, взволнованно пульсировала венка у виска,кровь тёплой волной приливала к груди…
Он пришёл к ним в класс в сентябре. Уже скоро они подружились, часто бродили … втроем. Ведь жила она довольно далеко и всегда возвращалась домой с подругой. Пару раз, не больше, ведь она примерная ученица, они с группой ребят срывались в кино с последнего урока. Ели мороженое, сидя на последнем ряду, болтали, часто бесцельно бродили по зимним улицам, взявшись за руки, слушали стихи друга-Сашки о любви. Значительно позже она узнает, что все они были посвящены, как не странно, ей. Женю, она считала своим лучшим другом, хотя и понимала, что он относится к ней как-то по-особенному. Но ни о чём таком они не говорили, все и так было понятно и светло.
Неделю назад, у него дома, они занимались его любимой химией. В колбах все бурлило, шипело и пенилось. Женька добавил ещё чего-то… Ба-бах! Рвануло пламя, и загорелась штора. Нюшка вскрикнула и сорвала штору с петель, начала хлопать по ней от испуга чем придётся. Потушили. Пахло гарью. Женька распахнул окно, и они бухнулись уставшие на диван. Посмотрев друг на друг - залились смехом. Ну и фэйсы!? Она нарисовала ему черные усики, а он раскрасил её щеки и пуговку носа. Со стола "наблюдали" её глаза; лицо в рамке не пострадало. Умывшись, ели на кухне бульон с гренками и размышляли, как все объяснить родителям.
Елена Михайловна вошла незаметно. Ей нравилась их искренняя любовь-дружба. – Эх, горе экспериментаторы… Посмотрела строго сквозь очки и широко улыбнулась. Погрозив пальцем, убрала остатки безобразия. А затем пила с ними чай, радуясь их лёгкому стеснению и выбору сына…
Соседка по парте сильно ткнула задумавшуюся подругу в бок. И только тут она услышала, что Верка раздражённо зовёт её по фамилии.
-Энская, Вы что уснули?
Класс взорвался хохотом. Дело в том, что на всех пяти предыдущих уроках учителя, как сговорившись, спрашивали её. Так звёзды встали. Но ей было не до веселья. Билеты она повторила, а вот параграф не успела прочесть, ей нужно было позаниматься музыкой, а время, как говорится, не резиновое.
- Я вас спрашиваю: что было в 1936 году? Нервно вскрикнула Вера и провела рукой по волосам, чем еще более их разлохматила: Ньютон теперь был в гневе. Нюшка - любимая ученица молчала. В голове всплывали какие-то отдельные обрывки знаний с прошлого урока о пластине или фольге, кто-то зачем-то что-то пробивал, будь она не ладна,атомы дырявил и плющил, а она теперь - напрягай мозги... Нюше от усталости впервые стало всё равно, спокойно и глубоко до луны… Она молчала. Вопрос прозвенел более жёстко. Ну, что ж? Нюша развела руки в стороны, вдохнула, и, вдруг совершенно неожиданно для себя произнесла:
-Ну, что, что? Если здраво рассуждать много что могло быть в этом самом 36 году…
- выделяя каждое слово...
Класс давился от хохота. У Верки очки поползли на лоб, а маленькие глазки невероятно округлились. Она странно взмахнула руками, силясь адекватно словесно среагировать, но смогла только глухо выдохнуть: Два… садитесь, - сказала она как-то подавленно, зарисовывая оную оценку в журнал. Нюша села и почувствовала огромное облегчение, будто закончила бежать длинную дистанцию на десять километров.
И вдруг снова почувствовала жгучий взгляд справа. Она смело повернулась и широко улыбнулась Жене. Впервые она не испугалась его глаз, которые постепенно, как и всегда, когда он долго смотрел на нее, из чёрных становились бесконечно глубокими и матово-серыми, окутывая всё её существо мягким светящимся теплом, и наполняли сердце нежным беспокойным трепетом и беспредельно-светлым счастьем…
Сквозь пелену ощущений она слышала физичку, говорившую что-то о пересдаче… Прозвенел звонок и ребята ломанулись из класса, где их ждали светлая последняя школьная весна, со звонкой беспечной капелью, воздух свободы и последние капли беззаботного детства. Ветер перемен был уже близок…