Пролог.
Я родился в таможне,
Когда я выпал на пол.
Мой отец был торговец,
Другой отец - Интерпол;
Третий отец - Дзержинский,
Четвертый отец - кокаин;
С тех пор, как они в Мавзолее, мама,
Я остался совсем один.
У меня есть две фазы, мама,
Я - чистый бухарский эмир.
Когда я трезв, я - Муму и Герасим, мама;
А так я - Война и Мир…
Аквариум. «Таможенный Блюз».
70-е годы XIX века, холодная январская ночь, небольшой провинциальный городок в одной из Богом забытых лифляндско-ингерманландских губерний нашей некогда обширной Империи...
По узкой городской улочке, сгорбившись, двигалась фигура старушки, плотно закутанная в какой-то ветхий рыбацкий плащ. Это была повитуха, срочно вызванная к молодой роженице из бедной семьи прибалтийских немцев. Она медленно шла, бормоча под нос проклятья леденящему ветру, пронизывающему насквозь её ветхую одежду. Хлопья снега кололи глаза, таяли на ресницах и застилали путь слезящимся туманом… Наконец, в этой кромешной слепой темноте замаячил тусклый огонёк на верхнем этаже старого дома генуэзской постройки. Это и была её цель. Поднимаясь по крутым каменным ступенькам, акушерка поскользнулась на банановой шкурке, валявшейся на площадке ещё с Нового года, окоченевшая непослушная рука соскочила с перил, повивальная бабка, потеряв равновесие, вверх ногами загремела с лестницы, по дороге выражая решительный протест глупости строителей, не предусмотревших лифта, для подобных случаев, и неряшливости проклятых жильцов, всеми нецензурными словами, которые она в изобилии знала... В это мгновение раздался крик младенца - в семействе отставного коллежского регистратора, прапорщика фон Краузе родился сын...
Придя в сознание, акушерка по пластунски, дабы не искушать судьбу, преодолела семь лестничных маршей и оказалась в квартире, где застала роженицу, впавшую в блаженное беспамятство, счастливого отца, в состоянии посттравматического шока и с заряженным револьвером "кольт" в левой руке, а также забившегося под стол, орущего во всю глотку младенца мужеского пола... При виде этой неидиллической картины, видавшая виды повивальная бабка сотворила крестное знамение... Указывая дрожащей рукой на истошно орущее существо, повитуха пролепетала на ломаном немецком:
- О, майн Готт... Господин прапорщик, если ЭТО, упаси Господи, пошевелится, немедленно стреляйте!!!
Так на свет появился будущий поручик Краузе...