Родителей я своих не помню. Помню только запах теплого маминого молока. Вырос я в доме одного человека, который подобрал меня, несмышленыша, в лесу. Звали того человека Игнат. Он рассказал мне, что какие-то охотники убили мою маму, а меня не заметили, наверное. А Игнат шел по лесу и услышал легкое поскуливание – это был я. Он подобрал меня, принес домой, накормил молочком.
Шло время, я рос. Семьи у Игната не было, и я стал ему вместо сына. Он научил меня танцевать на задних лапах, а правой передней лапой я размахивал пестрым платочком, ну, прямо как это делают девки на деревенских гулянках.
Мы с Игнатом стали ходить из деревни в деревню, развлекали честной народ и зарабатывая тем самым себе на жизнь. По дороге к нам прибились и другие странствующие артисты. Так что вскоре у нас образовался небольшой балаганчик – передвижной цирк.
Появился у Игната и партнер – Фокусник с интригующим именем Нефигасси, который всем рассказывал, что его предки были северо-американскими индейцами. Правда, после одного выступления в небольшом городишке Игнат сказал Нефигасси, когда тот хотел купить на местном рынке петушиных перьев для индейского головного убора: «Исаак, кончай валять дурака!»
Так вот, был у Фокусника Нефигасси дрессированный Зайчик с индейской кличкой Волчий Хвост. Странное имя для зайца, не правда ли? Работа у Зайчика была вроде бы простая, но очень уж болезненная: каждый вечер Фокусник вытаскивал его за уши из своего котелка. От такой работы уши у Зайчика стали очень длинными, похожими на уши спаниеля.
Мы с Зайчиком быстро сошлись и даже дали обет дружбы на всю жизнь.
Меня тот Фокусник научил еще и на велосипеде ездить. Сначала шерсть на ногах попадала в велосипедную цепь, и было очень больно. Но Игнат сшил мне заправские офицерские сапоги из мягкой-мягкой кожи, что избавило меня от мучений. Я к сапогам настолько привык, что даже иногда не снимал их на ночь.
Нефигасси был любитель давать всем прозвища: меня стали с тех пор звать «Федя-на-Велосипеде».
Цирк в конце-концов распался... (Ведь в этом мире все когда-то кончается!) Нефигасси решил устроиться в Большой Цирк в столице. А Игнат, уже уставший скитаться по земле, устроился на работу в привокзальном трактире. Он и мне нашел место... Так у хозяина трактира появилось чучело медведя, стоявшее при входе. Никто из посетителей и не догадывался что чучело медведя – это не чучело, а настоящий медведь. Работа моя была вроде бы такой простой, а вот попробуйте сами постоять без движения хотя бы десять минут! Вы поймете, что это очень и очень не просто. Куда легче было танцевать и ездить на велосипеде...
Жили мы с Игнатом в небольшой каморке в том же трактире. Я привык засыпать под монотонный стук колес проходивших поездов. По ночам мне становилось почему-то грустно: я вспоминал Зайчика... Где он сейчас? Как он поживает?..
С раннего утра Игнат день-деньской бегал от столика к столику, обслуживая пассажиров проходящих поездов: кому чай, кому бублик, кому квасу кружку... Пробегая мимо меня, он успевал незаметно сунуть мне в лапу кусочек сахару или мармеладку.
Не я один украшал это убогое заведение. На стене под потолком висела Лосиная Голова. Когда в ресторане не было посетителей, Лосиная Голова разговаривала со мной, а болтлива она была до невозможности. Больше всего она любила хвастаться, как от нее однажды убежал сам Тигр. Правда тогда Лосиная Голова была с туловищем и ногами. А однажды, когда она рассказывала, как она разгоняла рогами Волков, то так разгорячилась, что сорвалась со стенки и упала на пол, обломав себе рога. Лосиная Голова очень расстроилась, я с трудом помог ей опять залезть на стену и пообещал, что когда-нибудь я подарю ей новые рога.
Вскоре я осиротел: в один далеко не прекрасный день Игнат встал со своей лежанки, чтобы идти в трактир, покачнулся и рухнул замертво. Для меня это было страшным горем, ведь я любил его, как отца родного...
С этого момента жизнь моя шла однообразно и грустно. Один день был похож на другой. Но вот однажды в трактир вошел Деловой Пассажир. Он показался мне знакомым, хотя все Люди, для нас зверей, на одно лицо. Он прошел мимо меня, позвал трактирщика и показал ему фотографию ... Зайчика!
Потом он сказал Трактирщику:
«Мне нужен вот такой!.»
« Вам рагу сделать? Или пожарить с картошечкой?»
«Мне нужен живой!»
«Вы имеете в виду сырой?!»
«Нет, зачем сырой? Сухой лучше, но он должен быть живой! Я Фокусник. Я достаю зайцев из шляпы. Мой заяц уже старый. Ему пора на заслуженный отдых. Поэтому мне нужен новый, молодой».
«Погодите, я скоро вернусь. Найдем! Чай, заяц не слон!»
Тут-то я его и узнал говорившего – это был тот самый Фокусник Нефигасси! Я аж обомлел, но не моргнул и глазом и даже не шелохнулся – я же работал чучелом.
Вскоре Трактирщик вернулся с зайцем... Фокусник посадил зайца в чемода, в котором были просверлены дырочки, чтобы зайчик не задохнулся.
Вскоре где-то вблизи прогудел паровоз, потом послышалось лязганье колес, и подошел пассажирский поезд. Фокусник с зайцем вошел в вагон. Поезд тронулся...
Я в мгновение ока принял решение – ехать с Фокусником. Я сорвался со своего места у дверей трактира к всеобщему испугу сидевших в трактире людей и едва успел вскочить на подножку последнего вагона. Дверь в вагон была закрыта, и мне пришлось залезть на крышу. Трактирщик выбежал на перрон, да так и замер, словно чучело, разинувши рот. Потом он закричал: «Федя! Федя! Ты куда? Как же я без тебя да без Игната буду управляться?» Но я только помахал ему лапой. Мне было его жаль – хороший он человек, но ведь я не могу не повидаться с моим лучшим другом – Зайчиком...
Поезд набирал скорость. Трактир становился все меньше и меньше. Чучело Трактирщика тоже уменьшалась. Вот оно уже стала размером с чучело зайца, потом превратилось в чучело мышки, потом в чучело таракана, и, наконец, исчезло на горизонте.
Я сидел на крыше последнего вагона. Ветерок продувал мою шкуру, пропахшую в трактире табачным дымом да кислыми щами. Мне впервые за много месяцев стало хорошо на душе. Я даже стал напевать песенку.
По сторонам проносились избы, поля, дороги, потом леса, опять поля, опять избы... Поезд начал сбавлять ход – показался какой-то городок. Вот поезд остановился, и из него стали выходить пассажиры. Вышел и Фокусник Нефигасси с чемоданом, в котором сидел заяц.
Я быстренько слез с крыши и устремился за Фокусником. Когда я его почти догнал, Нефигасси обернулся, видимо, услышав мое учащенное от быстрого бега дыхание, застыл на минуточку, а потом воскликнул: «Ба! Да никак это Федя-на-велосипеде»?
Мы крепко обнялись, и Фокусник даже крякнул: «Смотри, не раздави меня, дружище!»
Я был так рад встретиться со старым добрым Фокусником. Мы пошли рядышком. По дороге он расспрашивал меня про Игната, посочувствовал мне – он знал, что Игнат был мне за отца, смеялся над похождениями Лосиной Головы. Так за разговорами мы незаметно дошли до цирка.
Фокусник привел меня к гримерной, в которой готовился к своему последнему представлению Зайчик.
Да-да! И для зайчиков наступает пенсионный возраст...
Когда Зайчик увидел меня, его радости не было предела. Он подпрыгнул и повис у меня на шее, щекоча мои щеки своими упругими усами. Сознаюсь, что и я от радости пустил слезу...
Настало время выхода на сцену. Зайчик поправил галстук, пригладил уши и залез к Фокуснику Нефигасси в шляпу. Конферансье громко объявил: «А теперь непревзойденный индейский фокусник Нефигасси представит вам свое мастерство!» Потом он повернулся к Фокуснику и сказал тихонько: «Ну, Исаак, не пуха, ни пера!» Под звуки фанфар Фокусник вышел на арену и раскланялся на все стороны...
Представление удалось на славу. Зайчик и Фокусник, взявшись за руки, долго раскланивались публике, которая никак их не отпускала. После представления был устроен грандиозный банкет прямо на манеже. Зайчику устроили пышные проводы. Его все любили, ведь он был такой добрый!
Фокусник говорил какие-то очень хорошие слова срывающимся от волнения голосом. Цирковой Крокодил плакал навзрыд. Собака взволнованно сообщила, что Зайчик – лучший друг собаки. Слон сказал, что хоть и был маленьким, но при этом был большим артистом. Застолье продолжалось допоздна. Растрогавшийся цирковой Олень подарил Зайчику на память свои запасные пластмассовые рога. Наутро мы попрощались с нашими цирковыми друзьями.
Но куда податься нам – старым цирковым актерам? И тут у меня появилась блестящая идея... Я вспомнил доброго Трактирщика.
*****
С тех пор в привокзальном трактире появилось, помимо Чучела Медведя, еще и Чучело Зайца, а Лосиная Голова на стенке красовалась с новыми чудными оленьими рогами, которые сломать было уже невозможно.
Так втроем они и жили долго-предолго у доброго Трактирщика. Тот любил вечерком, когда трактир закрывался, придти к ним, посидеть за стопочкой сливовицы и послушать удивительные рассказы Лосиной Головы.