Восьмой год они снимали небольшую квартирку, недалеко от вокзала.
Жили неплохо, но Инга никак не могла привыкнуть к его привычке пропадать на несколько суток.. Исчезал внезапно, ничего не объясняя, не звонил, запрещал расспрашивать друзей.
Всякий раз поставленная перед фактом, она не знала, что предпринять. Ходила по дому с отрешенным видом. Всё валилось из рук. Пытаться продолжить начатую картину не имело никакого смысла, с таким настроением не только писать, дышать не хотелось. Порой останавливалась на минуту у зеркала. Круги под глазами, красные от слёз глаза.
-Зачем, он так мучает меня? Если я не нужна ему, пусть соберёт вещи, попрощается и уйдёт. Переживу как-нибудь. Так, по крайней мере, всё будет ясно
Неизвестность вызывала разные бредовые идеи. Хотелось головой биться об стенку, чтобы заглушить душевные муки, но стоило ему появиться, покой и безмятежность сразу наполняли душу. Она не спрашивала ни о чём. Знала, - всё равно не скажет.
Ему нужна была свобода, возможность уходить и приходить, когда хочется. Он не хотел посвящать её в свою жизнь, не хотел неусыпного внимания, постоянного напряжения. Быть свободным в своих поступках - единственное, что ему было нужно.
Ей и в голову не приходило, что своей постоянной заботой она действует ему на нервы, гонит от неё к другим. Ей же он нужен был каждую минуту, каждое мгновенье. И это несоответствие убивало обоих.
Несколько раз они расставались, казалось, навсегда. Проходил месяц, другой, Инга медленно умирала, но никому не жаловалась. Когда спрашивали, что с ней, выдумывала несуществующую причину. Ждала, всё решал он. И если не звонил, не искал – значит, была ему не нужна.
Борис, насытившись свободой, возвращался, и всё начиналось сначала.
Вот и теперь его нет, и неизвестно, когда появится.
Естественно, первое, что приходило в голову, - существование другой женщины. Это она уводит её любимого. Доказательств, однако, никаких не было.
Устав от всякого рода предположений, грустных, отчаянных мыслей, Инга погрузилась толи в дрёму, толи в транс и увидела своего любимого на опушке леса; он шёл с корзиной, полной грибов. Видение длилось буквально минуту. Потрясённая, она вскочила на ноги. Что-то непонятное, как гипноз или внушение заставило лихорадочно собрать рюкзак. Машинально написала записку «скоро приду» и побежала на вокзал.
Место куда собралась ехать, было в двух часах езды от города. Нисколько не сомневалась, что маршрут верен,- много раз они с Борисом ездили по нему и привозили полные корзины грибов.
В душном, спёртом воздухе электрички было не продохнуть. Едва держась на ногах (сказывались бессонные ночи), она протиснулась поближе к окошку и стала всматриваться в проносящийся мимо пейзаж.
Удивительное дело – в душе был полный покой. Никаких дурных мыслей, тревог, сомнений. Всё куда-то исчезло, испарилось.
Приближалась станция. Народ повалил к выходу. Кто-то бесцеремонно толкнул её в бок. Женщины с котомками, сумками напирали так, что казалось, отдавят все ноги. Выбравшись из этой круговерти, она достала косметичку, привела себя в порядок и задумалась.
-Что дальше? Куда идти?
Присела на стоявшую в тени скамейку и задумалась.
-Не помешаю?- раздался над головой приятный мужской голос.
Нет, пожалуйста, садитесь!
Мужчина в темных очках, плотно облегающих джинсах неторопливо развернул газету и принялся читать.
Инга не знала, отправляться ей одной в лес или ждать Бориса на перроне. Почему-то уверенность в том, что он где-то поблизости, не покидала её.
Мужчина то и дело поглядывал на неё. Высокая, стройная, спортивная фигура, чем-то напоминающая физкультурниц пятидесятых годов, скульптурные изображения которых, часто встречались в пионерлагерях.
В лице угадывались мучительные переживания, и ему захотелось узнать её поближе, а возможно и помочь. Что-то в ней трогало до глубины души беззащитностью и чистотой. Труднообъяснимое, то, что надо почувствовать.
-Простите, вы не знаете, когда придёт электричка? Вы её ждёте?– задал он ещё один вопрос.
-Нет, - ответила она.- Я жду товарища.
-Но ведь сейчас придёт последняя электричка, и, если ваш товарищ опоздает, вам просто не на чем будет добраться до дома.
Господи! Как же она не подумала об этом!
В кассе сидела пожилая, бедно одетая женщина. На вопрос Инги не ответила, а лишь указала пальцем на расписание. Итак, в её распоряжении сорок минут.
Буду ждать здесь, идти в лес глупо,- решила она и протянула деньги на билет.
Кассирша, молча наблюдавшая за ней, не могла понять:
-Только что вышла из электрички и никуда не идет. Зачем нужно было приезжать? Посидела немного и берет обратный билет. Странно.
Заподозрив что-то недоброе, молча сверлила взглядом. Разворчалась.
-Делать нечего некоторым, ездят туда – сюда, бездельники.
Инга не могла понять, что вызвало такую реакцию.
Откуда ей было знать, что несчастная на грошовую зарплату содержит больного мужа и разведенную дочь с ребёнком. Нищета и горе сделали эту, в недалеком прошлом красивую и весёлую женщину сварливой старухой.
Сидевший мужчина резко поднялся, подошёл, что-то сказал кассирше на непонятном языке. Та неохотно протянула в окошко два билета.
Инга не хотела брать билета, но и отказываться было глупо.
Поблагодарила и протянула деньги.
Глаза их встретились, и проскочила та самая искра, которая вызывает гром и молнию. А после идет благодатный дождь и расцветают цветы. Разряд был такой силы, что она медленно опустилась на скамью пораженная.
-Давайте познакомимся. Меня зовут Гиви.
-Инга,- чуть, слышно прошептала девушка.
-Как Вы здесь оказались?
Говорить правду не хотелось. Лгать тоже. Молчание затянулось. Гиви догадался, что это несостоявшееся свидание и было приятно, что тупица, пропустивший его, не появляется.
-Инга, а почему бы нам не погулять?! До прихода электрички масса времени.
И в самом деле, не очень уютно сидеть под неприязненным взглядом кассирши. Да и ноги занемели от неподвижности.
Они направились в сторону леса.
Осенью лес был особенно великоленен. Природа опытной рукой смешала все краски. Во всём красота и гармония. Тишина и покой. Заворожённые, они шли молча и только изредка обращались друг к другу.
- Как жаль, что нет этюдника,- сказала она. - Никогда ещё лес не был так прекрасен!
-Так ты художница?
Он так естественно перешёл на «ты», как-будто они давным-давно знали друг друга .Сразу исчезла некоторая неловкость.
-Это громко сказано, но люблю писать, особенно маслом. С акварелью сложно. Один неосторожный мазок и вся работа летит к чертям.
С каждой минутой она всё больше и больше нравилась ему, с нею необыкновенно легко дышалось.
-Само провидение послало мне её.
Заговорили о художниках, книгах, потом о кинофильмах, о нашумевших событиях. Удивительное совпадение точек зрения. Она нисколько не кокетничала, обо всём судила сдержанно и беспристрастно. Никакого кокетства. Естественная грация и миловидность всё больше очаровывали его. Время пролетело быстро - оба пожалели, что пора возвращаться.
Едва поднялись в вагон, поезд тронулся. Мест свободных не оказалось, и они стояли, довольно плотно прижавшись один к другому. Это были сладостные минуты, вагон подталкивал их друг к другу. Молчали, слова были не нужны, информация шла совсем по другим каналам. Чувства захлестывали, и всё вокруг меркло. Только они вдвоём. И не в вагоне, а где-то в небесах, свободные и счастливые. Отрешённые, блаженные.
Поезд остановился. На перроне кто-то окликнул Ингу, но она не расслышала. Опалённые внезапно возникшим чувством, они просто не в состоянии были адекватно относиться к окружающему. Не видя и не слыша ничего вокруг, двигались машинально, на автопилоте. Подошли к метро. Инга спросила
-Тебе куда?
-Туда же, куда и тебе.
-Это невозможно.
Только теперь она очнулась. Вспомнила о Борисе, о цели своей поездки, обо всём.
Что делать? Расставаться не только не хотелось, об этом невозможно было думать. Но не вести же его к себе.
-Поехали ко мне ,- предложил он
Инга была в полном замешательстве. Не в состоянии принять решение, попросила его не торопить события.
-Мне нужно домой, я очень устала. Надо собраться с мыслями. В голове полная неразбериха.
-Не уходи, прошу тебя, поедем ко мне. Увидишь, всё будет прекрасно!
- Но я действительно не могу.
-Перестань, не стесняйся, побудь ещё пару часов. Или хочешь, зайдём к кафе, поедим мороженого. Согласись, умоляю!
-О чём он просит,- думала Инга. Да я готова сию минуту кинуться в его объятия, а там будь, что будет.
-Нет, прости, не могу, мне нужно домой. Меня ждут
У него ёкнуло сердце. С трудом, сдерживая охватившее волнение, он вдруг понял, что не знает главного о ней. А если она замужем, любит и любима? От этой мысли стало совсем плохо.
-Ладно,- сказал он, протягивая визитку,- позвони, когда сможешь.
Резко повернувшись, вошел в метро и пошёл не оглядываясь.
Домой Игна вернулась уставшая, растерянная. В прихожей увидела рюкзак Бориса. От предчувствия беды, её начало слегка подташнивать. Молча прошла в ванную, долго стояла под душем, готовясь к тяжёлому разговору.
Борис смотрел телевизор, или делал вид, что смотрит. Она не подошла к нему, как бывало после долгих разлук. Не задавала никаких вопросов. Просто села на диван и тупо уставилась в окно.
-Где ты была?
-Какая разница.
Все ощущения были выключены. Сработал защитный механизм. Ответ поразил его. Никогда на протяжении многих лет она не была так спокойна. Готовый выслушать упрёки и обвинения, он просто опешил:
-Что с тобой? Где ты была? Да ты на себя не похожа!
-Послушай, не трогай меня сейчас, мне нужно отдохнуть успокоиться. Поговорим потом.
Силы были на исходе. Она ушла в спальню, легла и мгновенно уснула.
Борис не находил себе места , с Ингой явно что-то произошло.
- По-видимому, - решил он,- ей надоели мои постоянные исчезновения. Не надо пропадать так надолго.
Уверенность, что она по-прежнему любит его , мешала оценивать события по- другому . И хоть очевидная горечь встречи неприятно поразила его, сомнений в её любви не возникало.
Он ни с кем не хотел официальных отношений, страх потерять свободу был в нём настолько силен , что стоило женщине заговорить о браке, он мгновенно терял интерес и тихонько смывался. Инга была молчалива, никогда не касалась этой темы и тем удобна. Он приходил и уходил, когда хотел. В этом была его творческая индивидуальность. Страдания, которые он причинял, казались ему пустяковыми. Инга не жаловалась.
Как можно жаловаться, когда живёшь с неординарной личностью.
Регулярные отлучки из дома предполагали создание крупных литературных произведений. Свои стихотворения он мог создавать только в полном уединении.
Присутствие кого бы то ни было, нарушало творческий процесс.
Бессмысленно было говорить ему, что это чистой воды эгоизм. Любовь к себе и ни к кому другому – девиз его жизни.
Инга устала. Состояние пылкой влюблённости со временем проходит. Приходит время общих дел, забот о детях затем внуках, а со временем и заботливая старость. Как смена времён года. Весна проходит, невозможно цвести постоянно, затем приходит лето – со свойственной ему беспечностью и негой, но осенью чувствуется конечность бытия и человек задумывается, правильно ли жил, с тем ли?
Борис был сложившийся творческий человек с отвратительным характером. Ему никто не был нужен. Месяцами он не звонил матери, а когда звонил, не знал о чём с ней говорить. Не находил времени и для родной сестры, что уж говорить о других, менее близких.
Встав рано утром, Инга почувствовала, что ей неприятно смотреть на него спящего. Больше того ,она не хочет ни о чём с ним говорить. Быстренько нацарапала записку
-Еду к маме. Позвоню
Прихватив пару платьев и документы, выскочила из дома.
Мать- женщина, умудрённая опытом, с первой минуты поняла- произошла ссора. Борис ей не нравился, не только потому, что внешне был неприятен. Невысокого роста, с узкие раскосыми глазами, а манеры?
-Что могло так пленить её дочь,- недоумевала она.
Не раз она пыталась открыть ей глаза, но стоило начать разговор, Инга мгновенно вставала и уходила
-Мамочка, ни о чём не спрашивай меня – взмолилась.- Мне так тяжело.
-Да я и не спрашиваю, надо быть слепой, чтоб не видеть, как он извёл тебя. Когда ты, наконец, поймёшь, что он законченный эгоист и бездельник. Мало того, что живёт за твой счёт, ещё и издевается.
Увидев, какая боль отразилась на лице дочери, она умолкла и ушла на кухню. Инга схватилась за голову, стала медленно раскачиваться из стороны в сторону. Мысли налетали одна на другую, разлетались ,вновь и вновь кружились в бедной её голове. Решение не приходило. Отчаявшись, она набрала телефон Гиви. Он взял трубку мгновенно, всю ночь ждал этого звонка.
Инга была его женщина , только она могла составить счастье его жизни. Мало кто из ранее знакомых, вызывал его симпатию. Он со многими встречался, но не более трёх раз. Они не волновали его. Инга потрясла душу, просочилась в кровь, стала потребностью, необходимостью. Ничто в целом свете без неё не имело значения. Лёжа в постели, он просил, молился, заклинал
-Только позвони!
Через полчаса они встретились в парке. Бросились в объятия, чтоб никогда больше не расставаться.