Нынче в Ре.Фе, не как надысь в СССР, нынче в Ре.Фе за колбасой очередей нету. Как впрочем, нет и самой колбасы и тех самых хрюшек, из которых эту самую колбасу делали в СССР. Да и свинарников не осталось почти совсем. Правда, это я так думал все последние 20 лет пересройки и разрушения страны, пока не столкнулся со свинарником там, где его, вроде как, и не должно было бы быть, но, как выяснилось в процессе самого процесса, я сильно ошибался. Оказалось, что подобие сельских мест домашнего обитания хрюкающих в стране Ре.Фе, как и рукоположено было изначально ебнами, горби и реформой с пересройкой, резко сократилось, но вот сами свинарники не только не перевелись, несмотря на озвученное желание властей их перевести, но наоборот остались, и растут, как грибы в лесу при хорошей теплой летней и осенней погоде с недолгими дождями. К сожалению, вот только из тех свиней, что там обитают, колбасы не накрутишь и не накоптишь, а жаль. (Правда, Робин Гуды Приморья пошли своим путём, хоженым некогда Емелькой Пугачевым и Стенькой Разиным, и решили таки эту проблему с колбасой из не колбасной порося, несколько иначе и кардинальнее). Потому как, свинарники эти не простые, а полны - полнешеньки, как короба знатных купцов товаром, чиновным людом в погонах и без погон, в галстуках и без оных, но обязательно с печатью в руках и правом подписи. Дарованным им власть отымавшими и теми самыми, которые страну пилят на куски и разрушают.
Сказать, что в этих гадюшниках обитают личности выдающиеся, конечно можно, но вот сам предмет выделения заслуживает особого разговора. Внимательный читатель уже, наверное, понял, что выдаются они вперед своими животами необъятных размеров. А ещё жирными, обтянутыми сукном, складками кусков мяса и жира, вываливающимися между пуговиц из кителей, если в погонах, и пиджаков, если без оных. А вот рожи очень похожи на моськи с пяточками, у которых, правда, глазки не так масляно светятся в предвкушении будущих удовольствий от общения с принимаемой публикой, как у этих самых, но настоящих. Печать и право чиркнуть авторучкой свою подпись, не глядя в подписываемый документ, а внимательно рассматривая купюру Ре.Фе шного или зеленого образца, накладывает на их чело образ задумчивого питекантропа, пришедшего на водопой к ручью, возле которого вдруг, неожиданно, оказался человек, гомо - сапиенс разумный и умывается. Типа – а чё ты здесь делаешь и зачем?! Очень удивленно, но ещё более раздражённо.
Внимательно и оценивающе (разумные, и не очень, возможности кошелька соискателя подписи и печати на бланке стандартного образца 2010 года Ре.Фе) оглядев вошедшего, это подобие гомо - сапиенс разумного (в таком деле пол роли не играет) многозначительно и злорадно, с издёвкой ухмыльнувшись, думает, напрягая всю ту же одну, но очень хваткую извилину: «Ну что червяк, пришёл клянчить паспорт, али ещё чего бумажного, но так столь ныне необходимого в Ре.Фе». (Какая-нибудь очередная бумажка с печатью, как ранее в СССР докторская колбаса. За которой выстраивалась длинная очередь, но, конечно же, не как за бумажками - на несколько суток, а запах колбасного магазина у метро «Кропоткинская», на углу Метростроевской и Кропоткинской улиц, распространялся до бассейна «Москва», и далее по набережной до моста через Москву – реку). «Э-хе-хе» - задумчиво глядя на будущую жертву, думается обладателю печати: «А ведь ныне судьи, прокуроры, менты и вообще чиновники в этой Ре.фе товар ходовой, ему цену знать нужно ещё до двери, а не после того, как ты уже её открыл и вошёл. А цену ты, мил человек, прежде чем открыть эту дверь, просидев в очереди третий день подряд без сна и жрачки, должен был узнать у опытной и знающей публики за дверью?
Ты даже не догадываешься какая у меня хреновая зарплата за эту дерьмовую работенку в жаре и духоте вот с такими небритыми оболдуями, как ты, ведь я ж тут сидю и не покладая рук трудюсь на благо вас всех таких, почти задарма, почти за пайку, а собирал(а) я вот эту толпу за дверью не один день, а уже пару месяцев как, и прею я тут на жаре, и парюсь так упорно и с полной самоотдачей сил за ради дела особой важности (для меня конечно), пока сезон и пора отпусков у вас дармоедов (и это при моём то весе и росте?! Рост 1.50 с кепкой, а вес 140 кг живого жира). А тут тебя приспичило к друзьям за границу, и ты приволок (по такой вот жаре не лень же было таскаться) заявление на загранпаспорт.
Ну, вот мы сейчас и узнаем, во сколько ты оцениваешь мои 140 кг живого мясу с жирком на такой жаре, после двухнедельной отсидки перед дверью, и определим по шелесту купюр в твоем кошельке, жгучесть твоего жгучего желания увидится с друзьями. Может быть, ты и не очень стремишься с ними повидаться, или у них отпуска в другое время, или может быть мало времени сидел в очереди? Кто ж тебя знает такого незнакомого, вот сейчас увидим, и усё про тебя узнаем, а заодно и познакомимся поближе, ежели жгучесть твоего желания не соответствует размерам твоего кошелька. А если ты неправильно сидел, то ведь можно и вновь посадить, предварительно объяснив тебе, что вот эту точку с запятой в заявление на загранпаспорт, которое ты приволок по такой вот жаре в 30 градусов по Цельсию, ставить было тут нельзя, она должна стоять чуть далее. И сядешь ты, мил человек, опять в очередь перед дверью».
И довольная, жирная полуулыбка питекантропа в кителе гаденько засветится на загорелом личике Глючатай, или Гюльчатая (размером со школьный глобус для показа ученикам в классе, да такого размера, чтоб Вовка-двоечник, будущий мент или чиновник местного разлива возле пивнухи «Голубой Дунай», на самой дальней парте в дальнем темном углу класса смог увидеть знаменитейший остров в Северном Ледовитом океане – Шпицбергена, да так увидеть, чтобы запомнился он ему на всю, оставшуюся от наркоты и пива, жисть), свинообразного и человеку -подобного в кителе или без оного, при погонах али без оных.
Прочитав, наконец, твои мысли на спокойном выражении, не шевелящегося и не хрустящего купюрами, твоего кошелька, свинообразный (ная) в погонах или без оных, злорадно и раздраженно одновременно, глядя тебе в глаза, и не глядя в твое заявление о выдаче тебе загранпаспорта, али ещё какой бумаженции, изрекает (блин, иногда почти нормальным женским или мужским голосом, чудеса природы, голос почти всегда не соответствует внешнему облику и внутренней духовности или бездуховности и не только свинов, но и простых и не чиновных граждан страны Ре.Фе) – «Вот тут вы должны были написать свои данные печатными буквами, как в первом классе детишки пишут». (Ну, надо ж, у этого (ой) … есть ещё и детишки. И что это будут за детишки, когда вырастут и займут места их пап и мам?): «А посему, перепишите и приходите завтра». Хорошо понимая при этом, что завтра в этом свинарнике понятие растяжимое до момента спада надобности в загранпаспортах, али бумажках с печатью по причине смерти их соискателя, или окончания отпуска, основной не чиновной и простой массы граждан этой страны Ре.Фе. И вот тогда эти самые в погонах и без оных, будут уже втроем за дверью, а не перед ней, принимать страждущих граждан со вниманием, сытые и довольные, уже отымевшие столько бабла, сколько им нужно для их очень важного дела.
У этих жирных, в погонах и без оных, хорошая зрительная память на лица, и они помнят всех тех, кто месяцами толчется в очереди у них перед дверью, составляя списки на завтра и на послезавтра. Жертвы намечены, а охотник, сидя за дверью, дожидается спокойно своей добычи, прекрасно понимая, что жертва уже угодила в капкан, благодаря даже не ему, такому «крутому» охотнику, а самой системе власти с бюрократическими нагромождениями друг на друга, чтобы прокормить за счет людей труда, ещё большую, уже в масштабах всей страны, ораву дармоедов и нахлебников, нужную тем, кто всей этой системой на ей вершине заправляет, используя это нагромождение, как жирный буфер между нищим народом и ими, уже зажравшимися и дорвавшимися до власти в стране, вернее захватившими её через государственный переворот в 1991 году. Ничего не производящую, но вкусно жрущую и вкусно пьющую за счет тех, кто, как раз, все эти блага и производит.
Списки же очередей почти ежедневно пропадают по разным причинам - когда сами соискатели бумажек и паспортов их уничтожают, чтобы вновь прибывшие, но запоздавшие вчерашние жертвы очереди, новую очередь не нарушили, тем самым нарушив радостный настрой впередистоящих, которые уже успели воспользоваться опозданием вчерашних горемык перед дверью, но чаще сами местные из свинарника их рвут и кидают в урну, хорошо понимая, что накопление в одних руках такой странной бумажной документации стояния в очередях, может однажды обернуться проверкой вышестоящими обезьяно-питеками, с которыми придется поделиться, и тогда весь план собственного отпуска на Кенарах или на Мальвинах, или что попроще, типа Кипра, Египта, ОАЭ или Испании, может оказаться в серьезной опасности.
Конечно же, не все там находящиеся на откорме, являют собой образчик знаменитых образцовых свиноферм в совхозах миллионерах СССР, но думается мне, что таких крайне мало, и если вдруг такой (ая) оказываются волею случая в таком гадюшнике, то вряд ли они могут там продержаться достаточно долго, чтобы накопить необходимую сумму себе и детям на отдых на Кипре или в Турции. Скорее сама система таких вытолкнет из самой себя без выходного пособия, что все же лучше, чем выталкивание системой в тюрьму или на зону, пускай красную, но все одно зону.
И, конечно же, вот такой гадюшник не единственный, и не только в Москве, но их таких свиноферм по стране Россия не меряно, в каждом районе, в каждом самом глухом местечке, очень далеко от столицы и совсем рядом в областных районах, всюду по стране, где эта нынешняя власть, власть фактически захватчиков, захватившая страну через государственный переворот в августе 1991 году, после мартовского всенародного референдума за сохранение СССР, на котором было вынесено решение народа сохранить СССР, который – всенародный референдум, и является самым главным законом в стране, нарушив этот закон, сумела установить свои порядки и навязать свою волю людям. И чем глуше и темнее местечко, тем там более жёстче беспредел и засилье власти местных феодальчиков и баронов - помещиков голубодунайского разливу, тем жаднее и подлее там местная власть и власть в погонах, уже от зависти к более сытным и хлебным местах их одно - погончиков и свиноподобных.