Игорь ЧУРДАЛЁВ "ЧАСТНЫЕ ХРОНИКИ"
ЗНАКИ ПРЕСТИЖА
Чтобы медленнее стареть, стараюсь все время чему-нибудь учиться. Сохранять податливость души. Это трудно, это чревато самообманом. На шестом десятке лет получил водительские права, чтобы промчаться с ветерком — и навсегда застрял в пробках. Лихорадочно мечусь в Интернете, но вечно возвращаюсь к полкам со старыми книгами. Покупаю продвинутые цифровые девайсы, последние новинки мобильной связи. А в меню быстрого набора как было пять номеров, так и осталось.
И все-таки даже я меняюсь под нагловатым натиском нового века. Он круглосуточно и неотступно пытается мне что-то всучить: какие-то вещи, знаменующие мою причастность к быстротекущей жизни, мою роль в ней. Я труню над ним — нашел, дескать, простачка! — и, конечно же, в конце концов, покупаю.
Но если прежде вещи заискивающе уверяли, что они достойны меня, то теперь они вполне хамски заявляют, что я достоин их. «Вы этого достойны!» Не заметил, когда произошла эта подмена, инверсия — но в какой-то момент мы с вещью поменялись местами, она стала мерилом меня, человека...
Судя по однообразию рекламных заклинаний, самый востребованный продукт современного рынка — это уверенность в себе. Именно ее мне предлагают приобрести вместе с дезодорантом, зубной пастой, штанами, автомобилем. Вещи великодушно предлагают духовную опору потерявшимся, обмелевшим людям.
Впрочем, это не вещи уже — это знаки. Они о себе так и говорят: «знак вашего престижа», «символ вашего успеха». Удобнее армейской телогрейки одежды нет, но она ничего не стоит — ничего не значит, то есть если к ней не пристрочен лейбл Canali или Cavali. И важно не перепутать, а то морально затопчут прямо в магазине.
Наручные часы за сотню долларов дерзко, но успешно конкурируют в точности и дизайне с часами в сотню раз дороже. Но кто устоит перед обаянием легенд от Cartier, Bvlgari или Patek Philippe? Собственно, стоимость вещи как таковой, тяготеет к мизерному проценту от стоимости марки. От стоимости мифа, в создание которого действительно большие труды и деньги вложены: что есть, то есть.
Мы кубарем вкатились в эру постинформационного потребления, мы платим за причастность к мифам. Не платье нужно голому королю, а складные сказки псевдо-портных о том, насколько красив король в мнимом облачении. И если сказки эти хороши, если в них верят толпы подданных, король не обманут. Грядет золотой век поэтов вещей, гомеров маркетинга, шекспиров брендинга. Не их ли пришествие предвидел ехидный прозорливец Беранже?
Господа! Если к правде святой
Мир дороги найти не умеет,
Честь безумцу, который навеет
Человечеству сон золотой!
Он уже навеян, этот сон. «Если вы такие умные, покажите ваши деньги!» — повторял один знакомый, после долгих поисков нашедший подтверждение собственной личностной состоятельности в своем же тугом кармане. Впрочем, галерея подобных персонажей сегодня может быть бесконечной. Они жаждут купить главное: уважение, признание своей значимости в глазах множества людей. К миру взывают знаки их вещей: смотрите-ка, что у меня есть! На каком я автомобиле! В каком я доме! Каков на мне костюм! В каком тропическом раю расслаблялся я летом!
И люди «ближнего круга» кивают подобострастно: ты крут, ты успешен, ты велик, практически. Поделись с нами от щедрот, а мы будем петь и дальше: красивое на тебе платье... А сами, верно, думают про себя: ну, ограбил, наворовал — и не попался. Ну, подсуетился вовремя, где-то лизнул, куда-то втерся, когда Большая Дележка шла. Но, как был ты полуграмотным бандитом или хитрым аферистом, так им и остался, хотя напялил на себя прикид от Ферре и втиснулся в Ламборджини — или что там у тебя...
Печально, что зачастую правы эти завистливые и лицемерные люди. Сомнительными путями создавались капиталы новейшего времени, стыдно такие деньги счесть эквивалентом труда и таланта. В России поделить честно, но не поровну, нельзя, а пришлось. Надо теперь это как-то пережить. В четвертом поколении, когда правнуки нуворишей получат оксфордские дипломы, выздоровеют и эти недужные, неполноценные деньги. Покроются благородной патиной традиции, как покрылись ей дублоны, доставшиеся потомкам пирата Моргана.
А пока даже жаль скоропостижно обогатившихся, которые почти заискивающе просят окружающих: ну посмотрите же, посмотрите, что у нас есть! Уважайте нас за это!.. Не уважают за это. Завидуют иные. Оплачено поддакивают. Продают покорность. Но не уважают. Уважают — как и прежде — не за то, что человек имеет, а за то, что он умеет. Этого, нутряного, актуальная идеология поколебать пока не смогла.
Эк, автора повело! Идеологию приплел! — каюсь, заслужил я читательскую насмешку. Но как тут не вспомнить перестроечную зарю, ее юных глашатаев, порвавших с комсомольским прошлым, либо вынырнувших из дыма диссидентских кухонь. Талантливые ведь были мальчики, горели их взоры на лицах, бледных от гражданской страсти. Идеи они несли, новые дерзкие идеи. Пели бардовские песни, смотрели фильмы Тарковского, зачитывались романами братьев Стругацких. Помнится, проходной персонаж одного из этих романов стремиться попасть в некую зачарованную комнату, способную исполнить самое сокровенное желание человека. Добирается до нее, жизнью рискуя, просит здоровья для родного брата, а получает горы золота.
Идеологи реформ, видимо, тоже добрались до этого артефакта. Все как один оказались они крупнейшими собственниками поделенного достояния страны. Горы золота обрушились на них, а братья их по-прежнему нездоровы. Похоже, волшебная комната вникла в самую сокровенную глубину новой доктрины. Идеологию эту не хотелось бы сегодня счесть государственной. Но есть соблазн и такого допущения — за невозможностью вылущить из информационной шелухи иную, внятно очерченную. При этом и многие проблемы государственного порядка находят свое вероятное решение.
Об одной из них чуть подробнее — в порядке актуального примера.
По работе — то есть движимый интересами журналистскими и необходимостью зарабатывать на очередные приобретения — в очередной раз общался на днях с корифеями и молодежью крупного научного центра. В городе нашем нет НИИ более авторитетного, чем ИПФРАН, Институт прикладной физики Российской Академии наук. Его научные школы сохраняют значение поистине мировое — при всех известных сложностях бытования современной отечественной науки.
Особо отличает этот институт уникальная система селекции одаренной молодежи и методика ее глубокой, поистине фундаментальной подготовки к самостоятельной научной работе. Этот род элитного образования — продукт конкурентный по мировым меркам. Для молодого ученого, получившего такую подготовку, открыты двери множества академических учреждений в разных странах мира, включая богатейшие и процветающие. России пока трудно конкурировать с ними в уровне оплаты труда высококлассного специалиста, в обеспечении условий реализации его творческих амбиций. Отсюда очевидная проблема: пресловутая «утечка мозгов».
Стеснить человека в праве располагать собственным умом нынче невозможно. Кропотливо окультуривать и развивать этот ум за государственный счет ради пущего расцвета науки за рубежом — тоже как-то скучно. Некоторые находят означенную проблему на текущий момент фатальной. «Не имеющей решения в области положительных значений».
С вяловатым служебным оптимизмом говорят с трибун о постепенном, но неуклонном повышении оплаты труда молодых ученых. Неуклонном. Но очень постепенном...
Вряд ли таковая оплата станет абсолютно конкурентной в обозримой перспективе. А что же еще может удержать молодого умника в Отечестве? Когда-то физик был здесь представителем едва ли не касты избранных. Ученым и в глухие советские годы позволялись вольности и причитались льготы. Подневольный мыслитель ведь много не надумает, а бомбу делать надо было, в космосе соревноваться с геополитическим противником хотелось. Какой романтикой, каким ореолом престижа окружен был тогда статус физика!
Кем ощущает себя сегодня молодой человек, посвятивший жизнь науке? «Ботаником», которому никогда не подкатить к ночному клубу на глянцевом авто? Скромность — вот его удел среди сверстников, благоразумно постигающих юриспруденцию, экономику и премудрости госслужбы. А между тем, десятой доли средств, направляемых на «неуклонное, но постепенное» повышение его заработка, хватило бы на исправление этого положения. Просто направлены они должны быть в сферу информационную, ради создания образа и репутации, достойных молодого таланта.
Ведь эти ребята во всех отношениях стоят большего, чем быстрорастворимые продукты различных «звездных фабрик» и живая протоплазма «Дома-2». Они и есть истинные молодые звезды, заслуживающие поименной известности. Не так уж много государственных средств и усилий потребуется, чтобы доказывать это постоянно, методично и убедительно в телеэфире и на газетных страницах. А человек, юный в особенности, так уж устроен, что ради публичного признания, уважения друзей, ради восхищения девушек останется и там, где придется ходить в рубище и глодать черствую корку. Хотя к столь жуткой аскезе мы, конечно, не призываем. Бытовая стесненность не должна приземлять полет молодого дарования.
Однако, вот вам рецепт решения проблемы «утечки мозгов». Щепоть пресловутой государственной воли в кипящий информационный котел. Сварите в нем знаки истинного престижа, символы успеха, достойные предстать без кавычек, не продающиеся в розницу. Достойные страны с будущим. Страны с идеологией, не умещающейся на лейбле, пристроченном к карману штанов.