Сигарета потрескивала, поминутно вспыхивая оранжевым огоньком. И кроме этого – ни единого звука. Тишина такая, словно остановилось время. Наконец, Крапивин не выдержал и шумно выдохнул.
- Я знаю, - сказал он, не имея сил посмотреть на девушку, – я много в жизни напортачил. Ну, да что теперь об этом – ничего не вернуть и ничего не исправить. И мне ещё придётся за это ответить. И это правильно,и с этим не поспоришь. Но ты... Нет, это уже слишком. Это слишком даже для меня. И вообще, это всё неправильно. Вот ты спрашивала... ну про ту женщину, в ресторане... Так вот, она - это совсем другое дело, понимаешь?
- Другое? – чуть слышно переспросила Роза. И вдруг лицо её исказилось, губы запрыгали
Он бросился было к ней, но она отпрянула и вскочила на кресло.
- Не подходите! – кричала она, сжимая кулачки и сверкая глазами. – Не подходите ко мне! Я вас ненавижу!
Он остановился, как вкопанный. Они смотрели друг на друга, не двигаясь с места. Прошла минута, потом другая. И вдруг в самой глубине её глаз, словно бы что-то изменилось, а вместо сверканий, затеплились добрые огоньки.
Крапивин улыбнулся и покачал головой.
- Ну хорошо, - сказал он. – Ты видишь, я не подхожу. А если хочешь, то я могу отойти ещё подальше. Ну, успокоилась? Ты ведь совсем меня не так поняла. То есть я совсем наоборот. И это той, а вовсе не тебе, должно быть обидно. А ты... ты как раз напротив... ты... - Он беспомощно развёл рукам, отошёл к кровати и присел. Роза, как загнанный зверёк, ещё несколько секунд наблюдала за ним, но потом осторожно опустилась в кресло и подобрала под себя ноги.
- Проклятый городишко, - проворчал Крапивин. – Я здесь расклеиваюсь прямо на глазах... Ай, чёрт! - Истлевшая сигарета обожгла ему пальцы. Он нервно дёрнул рукой, и окурок свалился прямо на дорожку. Он затоптал его, потом наклонился, подобрал окурок и положил его в пепельницу.
Он продолжал стоять, с недоумением разглядывая обожжённые пальцы.
- Давайте подую, - бросилась к нему Роза.
- Ещё чего? – Он убрал за спину руку и нахмурился.
Роза была лишь в шаге от него. Глаза её давно высохли, и теперь они излучали только участие и нежность. На всякий случай, он отступил на шаг.
- Какой же вы всё-таки смешной, - тихо засмеялась Роза и сделала к нему шажок.
- Я смешной?
- Конечно. – Она осторожно тронула его за плечо. – И вы не думайте, я всё понимаю.
- Всё? – Он скользнул по ней взглядом и отвёл глаза.
- Абсолютно.
Он пожал плечами, отошёл к креслу и сел. Роза продолжала стоять.
- Ну а раз понимаешь, тогда зачем тебе это?
- Не знаю, - коротко вздохнула она. – Вообще-то, я стараюсь... Да, я стараюсь о вас не думать. Нет, правда, прямо изо всех сил, но... Но, как видите, ничего пока не выходит. А понимаю я даже больше, чем вы думаете. И даже то, о чём вы вовсе не догадываетесь.
- О чём это ты? – насторожился Крапивин.
- Да так, ни о чём. – Она отошла к окну и, отдёрнув шторку, стала смотреть в ночное небо. – Люди... а всё-таки как это грустно... они приходят и уходят. Вот, как эти звёздочки: горят, горят, а потом раз - и погаснут. Только небо и остаётся, такое огромное и страшное.
От балконной двери потянуло ветерком. Она поёжилась, подошла к креслу и забралась в него с ногами.
- Послушай, - вдруг вспомнил Крапивин, - а всё-таки, как же ты меня разыскала?
Роза, видимо, не расслышала и продолжала о чём-то думать. Он повторил свой вопрос. Она подняла голову, откинула волосы назад и тихонько засмеялась.
- Ой, да очень просто. Я взяла волшебную тарелочку, покатала по ней волшебное яблочко – вот и всё. – Она взглянула на его поглупевшее лицо и вдруг прыснула, зажимая ладошкой рот. – И всё-таки, какой же вы чудной! Да нет, - перестав смеяться, сказала она, - всё гораздо проще.
И действительно, как оказалось, никакой мистикой здесь и не пахло. Просто в одной из гостиниц, куда он заглянул в поисках места, его увидела Зоя, её сестра – она торговала там с лотка газетами и журналами. Так вот, она слышала, как он разговаривал с администратором, а потом, при встрече с Розой, нечаянно об этом ей проболталась. Ну а дальше и совсем просто: Роза разыскала какую-то свою знакомую, работавшую администратором в одной из гостиниц, а та в свою очередь подключила к этому своих знакомых. Так что, вычислить его не составило труда.
- Что за город, - дослушав до конца, сказал Крапивин. – Нигде-то здесь не спрячешься.
- Попробуйте только, - смахнув улыбку, насупилась Роза.
- Гм, да...
Повисло неловкое молчание.
- Ладно, уже поздно я, наверное, пойду, - сказала Роза, выбираясь из кресла.
- Пойдёшь?! Да ты в своём уме?! – Он тоже встал, загородив ей дорогу. – Ты взгляни на часы - второй час ночи.
- Ну и подумаешь в первый раз, что ли? Сейчас выйду, поймаю такси...
- Ну вот что, - перебил Крапивин, - никуда я тебя не отпущу. Да, да, и даже не надейся... поймает она такси. Вон тебе свободная кровать, ложись и спи себе на здоровье.
- Да, но как же?.. – заколебалась Роза.
- И не разговаривай, - отрезал он. - Ванная, туалет в твоём распоряжении. Ну а я пока выйду на балкон...
- Но что о вас здесь подумают?
- Подумают? - презрительно усмехнулся Крапивин. – Всё, о чём они хотели, они уже подумали, можешь не сомневаться. Тебя это волнует? - Роза отрицательно покачала головой. – Вот и меня тоже. - Он взял со стола сигареты и вышел на балкон.
Через полчаса, когда он вернулся в комнату, Роза уже спала, свернувшись калачиком под простынёй. Но прежде она убрала всё со стола, оставив только вымытые стаканы и пепельницу. Он потушил светильник, разделся и тоже лёг.
Несмотря на усталость, сна не было ни в одном глазу. Проворочавшись почти час, Крапивин поднялся, натянул на себя спортивный костюм и, включив светильник, устроился с книгой в кресле. Роза спала так тихо, что даже не слышно было её дыхания.
Прислушиваясь к ней, он перелистывал страницу за страницей, всё более и более увлекаясь. Это была всё та же книга Толстого «Воскресение». Странно, он перечитал её бессчётное количество раз, и до этих пор был абсолютно уверен, что всё в ней постиг и всё разгадал. И вдруг сейчас, здесь, за тысячи километров от дома, произошло что-то почти невозможное – на этот раз он словно слился с её главным героем. Невероятный случай! Углубившись в чтение, он уже воспринимал себя не тем, кто он есть, а не иначе, как князем Нехлюдовым. Со всеми его чувствами, метаниями, а главное, с его мучительной жаждой во что бы то ни стало загладить вину перед несчастной девушкой, над чьей судьбой он так бессмысленно и жестоко надругался…
Время летело незаметно. Крапивин очнулся, когда за окном уже матово серело небо; штору трепал острый, неприятный ветерок.
Он отложил книгу, встал и, затворив балконную дверь, подошёл к кровати, на которой, укутавшись с головою, спала Роза. Он укрыл её сверху одеялом, немного постоял, потом потушил светильник и, раздевшись, повалился на кровать. Чуть дотронувшись до подушки, он мгновенно забылся…
Проснувшись, он тут же подумал о Розе. В номере царила тишина. Он повернулся набок, приподнялся над подушкой, но вместо Розы, увидел только аккуратно заправленную кровать. Он не хотел верить, что она снова исчезла, но, видимо, так оно и было.
Выбравшись из-под одеяла, Крапивин сходил в ванную, и даже заглянул в платяной шкаф – никаких следов. Всё выглядело так, точно её и не было вовсе.
Расстроенный, он вернулся в комнату, сел в кресло и закурил.
Часы показывали девять. Давно пора было собираться, но Крапивин продолжал сидеть, с тоской разглядывая выцветшие обои. В углу, под самым потолком, они немного отклеились, а вокруг единственного выключателя лоснились тёмным пятном.
Он курил сигарету за сигаретой, пока его не затошнило. Наконец, он заставил себя встать, допить остатки сока и залезть под холодный душ.
В каморке, куда он явился за кипятком, его встретила вчерашняя дежурная. Щёки её за ночь словно выцвели и обвисли, но, видимо, в предчувствии сдачи дежурства, она пребывала в куражливом настроении.
- А куда ж это ваша дочка умчалась спозаранку? – хохотнула она. Она что-то ещё собиралась сказать – что-нибудь в том же роде – но угрюмый вид Крапивина её образумил.
Набрав кипятку, он вернулся в номер, заварил себе кофе, а пока пил, пытался воспроизвести в подробностях события вчерашнего вечера. Впрочем, это не прибавило ему настроения, даже напротив. Мелькнула мысль позвонить жене, но, что он ей скажет, чем порадует? Вероятнее всего, она тут же угадает, что он не в духе и станет допытываться, в чём дело. А ему бы не хотелось выкручиваться, произносить банальные слова, – какие в этом случае говорятся? - а других он придумать бы не смог. Ему ничего не хотелось. Ни-че-го.
В довершение всего – ещё одна новость. Уже собираясь уходить, он зачем-то полез в бумажник и вдруг обнаружил в нём небольшой фотоснимок, аккуратно всунутый между купюр. На снимке была Роза - она стояла, прислонившись спиной к каменной глыбе, грустная и задумчивая. Склонив набок голову, она словно спрашивала его глазами о чём-то. На ней было алое платье – то самое, в котором он увидел её в первый день их знакомства...
Наконец, присмотревшись, Крапивин узнал и эту глыбу, и самое то место, на берегу бухты, где они бывали с Розой вдвоём... Но, что всё это значит? Зачем этот снимок?
Крапивин вздохнул, спрятал фотографию в бумажник и вышел из номера.
Продолжение: http://proza.ru/2010/06/26/297