Верочка сидела одна в просторной полутемной квартире, и высунув от усердия кончик говорливого язычка, была увлечена творческим процессом. Девочка занималась в изостудии. Недавно к ним пришел новый руководитель, настоящий художник, с бородой, веселый, с современными взглядами. Разрешал без оглядки пробовать вкусные краски. Особенно всем нравился синий кобальт и коричнево-золотая охра -сладчайшие, с тонким привкусом художественного произведения, они таяли во рту, испарялись влет. Можно было ходить от мольберта к мольберту, переговариваться, даже напевать что-нибудь модненькое. Свобода творчества, одной фразой. А еще художник сказал, чтобы все готовились к выставке, будет специальная экспозиция картин в главном холле Дворца культуры. Талантливые работы обязательно разместят на специальных стендах. Понятно, что места с призами тоже будут не за горами.
Нравилось ли Вере рисовать? Сложный вопрос. При ее неуемной и импульсивной натуре, к десяти годам она уже многим перепробовала заниматься. Танцевала в хореографической студии, подвернула лодыжку в секции фигурного катания, куда попасть было гораздо сложнее, чем в танцевально-балетную муть. Да еще была музыкалка, обязательно с дополнительным хором, и художественная самодеятельность с бесконечными репетициями спектаклей. Но изостудия отличалась от всего перечисленного, содержащегося в образцово-показательном порядке, именно творческим беспорядком, той атмосферой, где всегда можно было импровизировать, а Вера очень уважала всякую импровизацию. Что хочу-то и ворочу, в рамках разумного, конечно.
Тему для выставки девочка выбрала фантастическую, хотела абстракцию, но Бородатый сказал, что могут не понять и не принять, поэтому лучше что-нибудь из освоения космоса, например. Это было похуже и посложнее, не каля-маля какая-нибудь. Но уж взялся за гуж, т.е. за кисть, нечего киснуть. Благо, дома была огромная библиотека, несметное количество иллюстрированных журналов, только полистай, что-нибудь найдешь для срисовки-зарисовки. Конечно, это попахивало не совсем хорошо, называлось подворовыванием, плагиатом, графоманством, тупым копированием и всякими другими неудобоваримыми словечками, но она возьмет только идею. Облагородит, добавит фона, всяких заковыристых деталюшечек -финтифлюшечек. Будет первое место!
Срисовывание плавно двигалось к заключительному этапу. Уже космонавты в ярко оранжевых скафандрах пролагали первые следы на неведомых дорожках далекой планеты, как какой-то посторонний звук заставил Веру сначала прислушаться, а потом и насторожиться. Был поздний вечер. Родители укатили на премьеру в театр оперы и балета. За окном -зимняя морозная тьма. Маленькая хозяйка большого дома под светлым уютным пятном торшера творит свою фантастику "намбе ван" для выставки. Да в большой прихожей горит свет, так, на всякий случай. Не впотьмах же идти в места не столь отдаленные, по длинному коридору, если вдруг закончатся муки творчества и захочется, есть, пить, купаться-плескаться, как всем простым смертным.
И вот в этой освещенной прихожей стали раздаваться непонятные звуки неизвестного происхождения. Если прислушаться, то всё сразу затихает, но стоит обмакнуть кисточку в краску, как начинается какое-то еле уловимое жужжание, шуршание, копошение, треск, тихохонький скрежет. Девочка даже подумала, что не воры ли ключиком царапают в замочной скважине, пытаясь проникнуть в их уютный дом и украсть красавицу-принцессу с далекой планеты вместе с недорисованными космонавтами, пока родители наслаждаются искусством.
Что делать? Сидеть и безвольно ждать сложа руки? А холодок страха уже начинал щекотать спину, колотить в сердце и в виски своими противными безжалостными молоточками. Рисовать, тем более творить, да еще в стиле фэнтэзи, уже совсем не получалось. Хотелось срочно к мамочке на ручки (дылда здоровая), или под папино плечо, (папа был огромным и добрым великаном). Юная художница с тоской посмотрела на космонавтов-аргонавтов, но они были безучастны к ее проблемам. «Роботы, недоделанные»,- обозвала она свое детище в сердцах. Ну, уж нет, не позволю жуликам-врагам осквернять наш дом.
Вера решительно встала. Все звуки сразу утихли. «Может, воры уже зашли, пока я увлеченно рисовала, а теперь специально, потихоньку готовят ловушку для меня», - проносилось в ее голове. Девочка взяла несколько кисточек, если что - сразу в глаз, и решительно отправилась в коридор. Как только она переступила порог комнаты и вошла в прихожую, там мгновенно погас свет. "Ну, всё, началось", - беспомощно, умирая от страха, подумала юная защитница. И встала в нерешительности, вытянув в стороны орудие мести, кисточки, худенькие и хрупкие, такие же, как и само юное дарование. Но на Веру никто не нападал, и пока она была в безопасности.
И опять раздался знакомый звук, потрескивающий какой-то, царапающий душу острыми когтями страха. Он доносился из кладовки. Вспомнилось мигом все. И, как русские женщины в горящую избу входили, и как богатыри-ратники защищали свою землю-Мать. Дилемма -ретироваться в большую комнату к роботам-космонавтам, или идти в полной темноте к источнику, открывать дверь и встречаться один на один с врагом, кем бы он ни был. Верочка, пересилив все животные инстинкты, гордо задрав голову вверх, с криком: «Сдавайтесь, гады, ваша смерть пришла»,- рванула на себя в полном отчаянии дверь кладовки. И... О, ужас! На нее медленно и тяжело навалился, сбив с ног, чей-то тяжелый, еще теплый труп.
Приплыли... Правда, без лужи на полу, но уже и без особого страха. Всё выстроилось в логическую цепочку у фантазерки в голове. Бандиты кого-то убили, осторожно открыли дверь, пока та увлеченно рисовала, запихнули тело в кладовку и замели следы, потихоньку убежав. «Вот гады, подставить нас захотели. Честное имя семьи запоганить. А я то, ворона-раззява, какая же дура, да еще и трусиха, идиотка...».
Много чего мелькало в темноте в Верочкиной, отходившей от стресса голове. Она попыталась освободиться от неестественных объятий трупа, который пахнул чем-то знакомым и родным. И был мягким и податливым. Вера встала. Щелкнула выключателем, но лампочка не зажигалась. Стремглав пробежав в комнату, она включила свет в верхней большой люстре и сквозь стекло двери увидела, что на полу, в коридоре лежит старое драповое папино зимнее пальто с большим меховым воротником. А где же труп? Верка не знала -плакать ей или смеяться, но что у страха глаза бывают велики, она испытала на собственной шкуре досконально.
Через час вернулись довольные родители, принесли любимому чаду вкусных конфет из театрального буфета. И вот, прислонившись сначала к папиному мощному плечу, где-то в районе локтя, а потом усевшись к мамочке на колени, она рассказала, какие бывают у страха глаза.
Надо же случиться такому стечению обстоятельств. Дома - никого, и поздний вечер. Лампочка в коридоре начинает потихоньку перегорать(отсюда эти странные жужжащие звуки.) Одновременно, начинает рваться петелька на папином великанском пальто, (тоже непонятное потрескивание). И все это обрушивается на бедного ребенка в один момент, в один присест.
Хорошо, что хорошо кончается. Конфеты были вкусными, фантастический рисунок с освоением планеты оказался очень даже удачным и занял достойное второе место среди прочей детской мазни. К пальто пришили прочную петельку. В патрон ввернули новую лампочку. А Верка на следующий день уже со смехом, в красках рассказывала свою удивительную историю про интересное стечение страшных и ужасных обстоятельств, из которых она вышла настоящей героиней.
Ну, что? Велики глаза у страха?