Первый раз Он увидел Ее в опере «Фауст». Нет, Она там не пела арий и не играла никаких оперных персонажей. Она просто танцевала в кордебалете. Он сидел в партере в первом ряду и сразу же обратил на Нее внимание. Она тоже находилась в первом ряду танцовщиц и несколько раз, как Ему показалось, они даже встретились с Ней взглядами. И после этого Он в продолжении всего спектакля смотрел уже только на Нее, не замечая более никого на сцене. Слушал божественную музыку Гуно и с нетерпением ожидал Ее выхода. У этой юной особы были крутые бедра, прекрасные вьющиеся темные волосы, высокая ярко выраженная грудь, и мускулистые ноги. Восточного типа, широкоскулая, с приплюснутым носиком, и большими черными глазами – Она заметно отличалась от других балерин, которые были заняты в спектакле. Танцуя в кордебалете, Она с удивительной четкостью и синхронностью повторяла каждый наклон и пируэт прима-балерины. Она была изысканна и утонченна и Он тут же «запал» на нее и стал регулярно посещать все балетные спектакли с ее участием. Очарованный Ее грацией и восточной красотой, Он несколько ночей подряд даже видел Ее во сне. Больше того – Он начал Ею грезить и стал надеяться, что рано или поздно настанет тот день, когда Он насмелится пройти за кулисы и там сможет, наконец, объясниться Ей в любви.
Однажды в театре давали «Лебединое озеро» Чайковского. Все началось с того, что билет на спектакль Он оставил в кармане пальто, которое сдал в гардероб. Днем Он заранее купил два билета на разные спектакли, где были указаны места: в одном - первый ряд двадцатое место, а во втором – второй ряд десятое место. Очень легкие для запоминания цифры! Поэтому Он понадеялся на свою память, и после второго звонка смело прошел в партер и занял десятое место в первом ряду. Прозвенел третий звонок, зазвучала музыка, поднялся занавес, и тут к нему подошли какие-то три наглые тетки, которые бесцеремонно тыча ему в нос билетами, потребовали освободить место. Он со смехом подумал: «Давненько такого не было, чтоб меня вот так, как какого-то сопливого школяра, просили освободить место!» Чтобы урезонить наглых теток, Он для порядка огрызнулся и твердо заявил, что занимает свое законное место, и уступать его никому не собирается. Тогда тетки вызвали администратора, и та вежливо, но твердо предложила Ему занять свободное место в четвертом ряду. Не желая продолжения конфликта, Он, как воспитанный человек, уступил. Но едва только Он расположился на новом месте, изрядно побеспокоив недовольно шипящих зрителей, как тут же, как черт из табакерки, появился опоздавший зритель в сопровождении другого администратора, и они вдвоем стали требовать у Него билет. Билета у Него при себе понятное дело не было и Ему ничего не оставалось делать, как пойти за ним в гардероб. Когда администраторы усадили Его на обозначенное в билете двадцатое место в первом ряду, спектакль уже был в самом разгаре.
Но Его настроение было уже непоправимо испорчено. Он, конечно, понимал, что сам поставил себя в глупую ситуацию, что не следовало Ему так легкомысленно полагаться на свою память, но ничего не мог с собой поделать. Нервное возбуждение, полученное в результате разборок с администраторами, было достаточно велико, и оно никак не давало Ему возможности успокоиться и сосредоточиться на спектакле. Он сидел в зале, а Его мысли, как злые осы, все еще продолжали кружить вокруг этого дурацкого инцидента и больно жалить Его уязвленное самолюбие.
И вот когда на сцене в первом действии появилась Его пассия, то Она уже не произвела на Него былого восторженного впечатления. Восприятие работало совершенно в другом направлении. А раздраженный разум скептически стал оценивать: «Подумаешь балерина! Да Она и на балерину-то не похожа, - вон у нее какая большая задница! Даже не задница, а ж..! И как можно с такой ж… танцевать? А какая у Нее грудь? В сравнении с другими балеринами - просто вымя какое-то! И двигается Она по сцене неуклюже, и руки не так держит, и ногами громко топает. Да и как не топать этакой корове?! Как Она еще сцену до сих пор не проломила, не понимаю? Да и вообще - что Я в Ней нашел? Обычная телка, которая научилась на сцене под музыку дрыгать ногами - вот и все!»
Едва дождавшись антракта, Он направился в театральный буфет. Там Он заказал себе шампанского и две порции мороженого. Залпом осушив бокал с искрящимся напитком, Он почувствовал, как Его нервы начали постепенно успокаиваться, а раздражение стало уходить, уступая место приятному умиротворению. Его мысли становились вялыми и неопределенными, по мере того как теплые волны эндорфинов удовольствия распространялись по Его организму. После второго бокала шампанского, Он уже готов был простить и тех трех наглых теток с администраторами, которые в первом акте так бесцеремонно гоняли Его по залу и весь кордебалет с его балеринами, которые почему-то действовали Ему на нервы, и весь театр оперы и балета со всеми его служащими. Получив порцию алкоголя, разум стал более покладистым и пушистым, но, как игривый котенок, все еще выпускал коготки колючей иронии. Однако к началу второго акта и этот «котенок» в Нем совершенно успокоился.
После второго звонка Он, как ни в чем ни бывало, занял свое место в партере и стал с нетерпением ожидать выхода Своей балерины, которую Он снова обожал и боготворил. Хотя уже и не так страстно, как прежде.
(2010)