Глава 4.
***
- Калипсо, - позвал Михаил. Еще раз, всхлипнув, Она, стерла со щек слезы и повернулась на звук голоса одного из самых почитаемых Ангелов Эдема.
- Да, Михаил, - почти спокойно сказала Калипсо, но в горло все еще душили слезы.
- Дитя, почему Ты плачешь?
- Не знаю, наверно потому, что в груди, вот здесь, - Она легонько положила руки на сердце, будто боялась, что от прикосновения ее рук боль может усилиться, - Нестерпимо больно.
- Сколько боли можно выдержать прежде, чем сломаешься? – Вдруг спросила Калипсо.
- Сильные не ломаются, как бы тяжело не было у них на душе. Ты сильная, Калипсо, ты выдержишь.
Она обреченно опустив голову, покачав ей из стороны в сторону, ответила: «Нет, я уже сломалась. Чем можно убить Ангела? Я хочу к Маме».
- Нет, Калипсо. Тебе туда нельзя. Ты еще нужна здесь.
- Кому? – подняв голову, без надежды спросил Ангел.
- Отцу, Аргону…
- Нет, Аргону я не нужна. Я всего лишь очередной приказ…- Она, разрыдавшись, опять уронила голову на грудь, шоколадные волосы скрыли лицо, как пологом, - Отца я даже не знаю… Никому…Никому я здесь не нужна…
- Не говори так! Ты очень чуткий и нежный – Он на секунду замялся, но продолжил, - Ангел. Тебя все любят, такова природа Ангелов – любить и прощать.
- Даже ты сам в то, что говоришь, не веришь. Так ты не ответил, как убить Ангела?
- Не надо Калипсо, - как-то по-отечески сказал Михаил.
- Если не скажешь ты, то я пойду к тем, кто мне ответит, - дерзко ответила Калипсо.
Устало, покачав головой, Архангел тихо, на пределе слышимости ответил «Ангела может убить лишь Демон».
- Спасибо. А как найти Демона? – с воодушевлением спросил Ангел.
- Ну, нет, Калипсо! Это ты от меня точно не услышишь. Да и ни от кого из благочестивых Ангелов.
- Только благочестивых? – спросила Калипсо, почти ощущая на своих светло-вишневых губах сладковато-терпкий вкус победы.
- К чему ты клонишь? Я не понимаю.
- Михаил тебе и не надо, да или нет?
- Да, - растерянно проговорил Архангел.
- Падшие Ангелы не благочестивы, - скорее для себя, нежели для Михаила ответила Она.
- Ты не посмеешь, - с угрозой в голосе сказал Михаил. В такие моменты из-под доброты, учтивости и сострадания, выглядывали власть, сила, жестокость. В этом состоянии Архангел в окружении своих ангелов пошел в битву против семиглавого и десятирогого дракона, который преследовал Жену, облечённую в солнце и её младенца.
- Прости, меня… - сказав это, Она растворилась в воздухе.
***
Ну и где Она сейчас находится? Стоя, у окна, уже начинал беспокоиться Аргон. В коридоре послышались легкие шаги Ангела.
- Аргон, мне нужно кое-что у тебя спросить, - непривычно резко сказала Калипсо.
А чего ты ожидал? Идиот, - подумал Аргон в слух же озвучил лишь: «Да, конечно. Что тебя интересует?»
- Пообещай, что ответишь на мой вопрос, - сказала Она.
- Хорошо.
- Поклянись.
- Мне это не нравится, Калипсо. Что ты хочешь узнать?
- Как найти Демона? – напрямую спросила Она.
- Зачем? – Он подлетел к ней, схватил за плечи и начал трясти, при этом каким-то чудом умудряясь удерживать взгляд Ее серо-синих глаз на себе, не давая отвернуться, - Зачем тебе Демон?
- Отпусти! – лишь взвизгнула Она.
- Зачем? Из-за меня? Прости меня, – отчаяние плескалось в небесно голубых глазах.
- Нет, ты тут не причем. Просто я здесь никому не нужна, – с пустыми глазами сказала Она, будто обсуждала погоду с надоедливым знакомым.
- Нет, не правда. Ты мне нужна, - пытался докричаться до нее Аргон.
- Где мне найти Демона? – ничего не желая слышать, гнула свое, Калипсо.
- Я тебе не позволю это сделать. Ты никогда не приблизишься к Демонам.
- Через четыре недели я паду. Падший Ангел, который любит - это жалкое зрелище. Знаешь, безответно любить это все равно, что говорить, когда тебя не спрашивают – Она горько ухмыльнулась.
- Тебя все любят. Ты прекрасна, нежна, сострадаешь любому, и тебе не важно заслуживает он того или нет. Тебя все любят.
- Все, кроме одного. Все, кроме того для кого я всего лишь приказ, - Калипсо сверкнула на него глазами. Боль от Ее слов начала душить Аргона.
- Что тут происходит? – словно гром раздался голос Повелителя, Аргон все еще судорожно тряс Калипсо в своих руках, - Аргон, ты что делаешь? Это моя Дочь ты это знаешь. Что ты делаешь?
- Мой Повелитель. Да, я знаю, что это ваша Дочь, но меня поразили Ее намерения встретить Демона.
- Дочь моя, это правда? – с болью в голосе проговорил Повелитель, - Зачем?
- Да, я хочу встретить Демона и умереть. Я никому здесь не нужна.
- Не смей, ты слышишь, не смей! – Он подошел к ней, осторожно расцепил уже побелевшие пальцы Аргона. На коже остались фиолетовые отметины, которые жгло как огнем.
- Это моя жизнь! – отчеканила Калипсо – Я хочу к Маме.
Как только с Ее губ слетели эти слова, новоявленный Отец одарил ее звонкой пощечиной. Калипсо осела на пол и тихо заскулила.
- Дайте мне уйти спокойно. Оба, - вскрикнула Калипсо, выплюнув весь накопившийся яд.
- Не надо, Калипсо. Я умру без тебя.
- Это очередной пунктик приказа? – предприняла попытку пошутить Она.
- Нет, Калипсо, нет.
- Ну, тогда от тебя не убудет – Ее взгляд упал на стоявший в углу меч Аргона. Меч был прекрасен в своей устрашающей мощи. Золотая рукоять, инкрустированная драгоценными камнями, сверкала и переливалась всеми цветами радуги в послеобеденных лучах светила. Калипсо спешно отвела взгляд от запачканного в чьей-то крови, кончика гравированного лезвия меча. Меч был по-настоящему огромен. Этот меч не раз нес смерть бессмертным. В голове сформировалась идея. Больная идея, но как казалось Калипсо, единственно верная.
- Оставьте меня одну, - холодно сказала Она.
Проследив за взглядом Калипсо, Аргон ужаснулся, до чего довел невинное создание.
- Калипсо мой меч не убьет тебя. Ты лишь ослабеешь от потери крови и проваляешься в постели последние четыре недели в Эдеме.
- Уйдите, пожалуйста, - сказала Калипсо, посмотрев на Аргона полными слез глазами.
Аргон приблизился к ней, встал на колени и робко обнял Ее. К Его всепоглощающей радости Она не оттолкнула его, а лишь крепче прижалась к нему.
- Я люблю тебя с твоих пятнадцати лет люблю. Но не мог я сказать тебе этого…
- Почему? – такой простой вопрос и так сложно ответить.
- Это из-за – Аргон отодвинулся ровно настолько, чтобы иметь возможность заглянуть в глаза Калипсо, и сказал – из-за одной девушки.
- Амалии я знаю. Вы все боитесь, что я это она, но это не так. Я это я.
- Я знаю, знаю. Теперь тебя никто не посмеет сравнить с Амалией.
Она, казалось, не слушала. Слова стали ненужным шумом в голове. Пошатнувшись, Калипсо встала и подошла к Отцу.
- У тебя же есть дом? Уведи меня…
- Нет, Калипсо. Нельзя. Ты и так очень рискуешь, зная, что я твой Отец.
- Хорошо. Если ты меня стесняешься. Раз я родилась, как многие говорят, не совсем Ангелом, найди мне другого Отца.
- Нет. Это не из-за твоей внешности. Ты действительно будешь в опасности, если то-то узнает.
- Не ври мне, - Калипсо с вызовом стрельнула в него глазами.
- Калипсо, Повелитель прав, не стоит, - вмешался Аргон.
- Замолчите, оба. Это Вы виновны в смерти Мамы. Ты, - Она злобно посмотрела на Аргона, - Твоя работа в этом Мире защищать Ангелов. И как ты Ее защитил. А ты, Папочка, больно мы с Мамой были тебе нужны, пока Она была жива.
Едва замахнувшись для новой пощечины, Повелитель увидел на ее персиковой коже отпечаток своей ладони. Отпечаток имел яркий плюсовый цвет. Щеку его Дочери до сих пор, наверное, жгло. Такие же отпечатки были на ее плечах, только отпечатки были рук Аргона. Рука Повелителя отпустилась. Калипсо все это время смотрела прямо в глаза Отцу.
- Ты в следующий раз не думай, сразу бей! Больнее мне уже не будет.
Калипсо знала, как сильно ранила их обоих, но сил на покаяние не было. Сил не было даже на то, чтобы убежать. Она лишь устало поплелась к выходу.
Глава 5.
***
Дом, где прошло детство Калипсо, пустовал. Заросший сад вокруг дома теперь, после смерти единственного человека для кого он затевался, был похож на картину художника авангардиста. Буйство красок причиняло боль глазам Ангела.
Калипсо первый раз шагнула за порог родного дома. Все сияло чистотой. В доме не было ни одного напоминания о трагическом событии недельной давности. Но у чувств нет срока давности, Калипсо вновь чувствовала боль, одиночество и вопреки уговорам Аргона и Отца, ненужность. Она забралась на кровать Матери. Счастливые воспоминания о Матери закружили Ее в вихрь давно прошедших событий.
Улыбающееся лицо Агнии было везде. Остренький слегка вздернутый носик, малиновые губки бантиком, растянутые в лучезарной улыбке, большие небесно-синие глаза в обрамлении густых ресниц, пышные медовые волосы, брови точно отчерченные, тянулись правильной ровной дугой. Все в Ее образе было наполнено теплом и любовью. Неожиданно все воспоминания прервались женским звучным голосом.
- Ну, как тебе мое «кино»? – улыбаясь, спросила Девушка, стоящая рядом с кроватью. Девушке было на вскидку лет двадцать. Прямые черные волосы струились до пояса. Черты лица Девушки были необыкновенно красивы: острый подбородок, большие кофейные глаза, милый курносый носик, лиловые поблескивающие полные губки, правильно отчерченные брови. Она была малость лопоуха, но это совсем ее не портило, а скорее наоборот придавало ее образу некоторый шарм. На Девушке было надето длинное волочившееся за Ней по полу ванильное платье с неисчисляемым количеством всяких оборок и воланов. Платье из шелкового муслина скромно прикрывало грудь, но оголяло спину. Гибкое стройное высокое тело Девушки поистине восхищало, но как бы не были красивы ее лицо и тело, больше всего привлекала ее улыбка. Улыбка была открыта и несколько мультяшная, растянутый в улыбке открытый рот сверкал белоснежными зубами.
- Что? – не сразу поняла Калипсо.
- Забудь. Скучаешь по Маме? – резко сменила тему Девушка, не переставая при этом, искренне и открыто улыбаться.
- Да, - робко ответила Калипсо, но все же задала свой вопрос, - Кто Ты?
- О, какая разница, - весело ответила Девушка.
- Ответь, пожалуйста, - упорно стояла на своем Калипсо.
- Давай я расскажу о Тебе, а потом когда прейдет время, Ты и сама узнаешь, кто я, - Ее лицо резко стало серьезным, глаза казалось, застлало пеленой.
- Хорошо, - тихо ответила Калипсо, хотя ее ответа явно уже не ждали.
- Калипсо, Дитя родителей, чьей Дочерью никогда не являлась, Дочь двух Не Ангелов живущих в Эдеме, безустанно ища в Мире доброту, натыкалась на непонимание, Любя, веря, надеясь не знала, что это за чувства. Вытерпев столько боли, сколько не выдержит ни один, не сломалась. Возлюбленная того, Кто не умеет любить, ты та, что станет Матерью тому, Кого не должно быть, Ты - Альтера, Ты – Другая…
В этот миг в Дом вошел Аргон. Как только Он увидел Девушку, Он зашипел, и сквозь шипение произнес: «Мудрость, что Ты тут делаешь?»
Пелена с глаз Мудрости сразу же спала и Она опять радушно и несколько наивно улыбнулась: «Ты, Аргон, всегда упускал, что помимо Знания, я еще и Невинность».
- Наивности в тебе не больше, чем во мне, - прошипел Аргон.
- Господи, Аргон, ты все еще дуешься за ту дуру Амалию? – звонкий смех разнесся по залам дома. Аргон бросился на Нее. Что могло произойти, если бы с проворностью белки Калипсо не вскочила перед Аргоном, мы никогда уже не узнаем.
- Не смей Ее трогать, - из последних сил проговорила Калипсо.
- Кого Ты защищаешь? Все, что Она может, это лишь ранить своим знанием.
- Пусть так, - не успев, договорить Она упала в обморок.
***
Сквозь легкую дрему Калипсо слышала голоса, но разобрать их смысл не могла.
***
- Ну, вот довел! Она ведь совсем Дитя! – разорялась Альфреда.
- Не действуй на нервы, Мудрость! – сказал Аргон сидевший у кровати где лежала Калипсо и нервно гладил ее по голове.
- Альфреда, - добродушно поправила Она.
- Зачем? Зачем ты рассказала Ей про предсказание Ей и без того тяжело?
- Тяжело ей стало лишь, после того как ты Ей сказал, что Она лишь приказ.
- Ты же знаешь, Я не мог.
- А может, просто боялся?
- Я не трус.
- Да, но лишь в сражениях с Демонами. Там все просто: здесь Свои, там Чужие и Чужих надо убить. Но сердце ведь не место битвы.
- Возможно, Ты и права.
- А кто сомневался? – Ее смех опять звонкой трелью покатился по залам дома.
- Это не смешно и Ты это прекрасно знаешь, - зарычал Аргон.
- Ш-ш-ш-ш, - прижав свой указательный пальчик к губам, прервала Она Его, - Вот именно Я все знаю. И то, как Ты сглупил, и то, как любишь Калипсо. Все, но Знание делает больно не только вам, но и мне. Приятно думаешь, знать, что вот эта счастливо обнимающаяся пара через два дня расстанется, тот человек спрыгнет с крыши…
- Ты сама выбрала жизнь в мире Людей.
- Думаешь, здесь все было бы проще? Ладно, вон твоя любовь в себя приходит…
- Можно спросить, пока Калипсо еще не слышит, - с надеждой в голосе проговорил Аргон.
- Давай, правила ты знаешь, один вопрос, один ответ.
- Она меня простит?
- Это точно тот вопрос, ответ на который Ты хочешь услышать? – серьезно спросила Мудрость.
- Нет, - смутившись, ответил Аргон, - Она любит меня?
- Ты задаешь неправильные вопросы, ну что ж. Тогда я отвечу на них оба, - вздохнув, Она начала говорить, - Ангел не может не любить, Ангел не может не прощать, Ангел не обижается, Ангел не осуждает, Ангел это Ангел и этим все сказано…
- Я не это имел в виду.
- Я пыталась тебе сказать, но, увы.
- У меня теперь есть вопрос, - подала голос неподвижно лежащая и упорно смотрящая в дну точку где-то на потолке Калипсо.
- Не надо, - предостерег Аргон.
- Ну, правило думаю, ты слышала. Задавай, - Альфреда умильно улыбнулась.
- Можно ли изменить свою жизнь вопреки предсказанному? – на лице Калипсо не было ни одной эмоции.
- В этом Мире возможно все. Но примеров столь отважного изменения своей жизни я не знаю.
- Ничего. Я буду первой.
Пока есть надежда надо бороться, ведь так гласит не писаная истина. Но хватит ли сил муравью сдвинуть гранитную плиту?
Глава 6.
***
- Вот это я понимаю. Вот это по-нашему. Никогда не отступаться от цели, - радуясь каждому слову, произнесла Альфреда.
- Да, я настоящий боец, - слабо улыбаясь, проговорила Калипсо. Ангел уже, несмотря на легкую накатывающуюся, на разум смесь из слабости и сонливости, села и во все глаза разглядывала свою гостью. Калипсо даже не пыталась своего любопытства по отношении к Одной из Земных Добродетелей. Альфреда была одной из немногих Ангелов, которые согласились добровольно уйти жить в мир Людей. Правитель собрал семь добродетелей, в которых нуждался мир Людей. Альфреда забрала в себя две: Мудрость и Невинность, - Сколько Ангелов ушло в мир Людей?
- Три. Я: Невинность и Знание. Серафима: Любовь, Вера, Надежда. Аристарх: Мужество и Справедливость. Нас всего трое согласилось уйти «с насиженных местечек». Я обязательно тебя с ними познакомлю, когда ты «поменяешь место жительства».
- Уже жду не дождусь, но всего трое, так мало, - Калипсо ошарашено взирала на Мудрость.
- Ну, да. Вот только, сколько есть, - так просто ответила Альфреда, резко сменив тему, - Я хочу сахарную вату. Вы будете?
- Нет, - отозвался Аргон.
- А что это? – спросила Калипсо, услышав незнакомое ей сочетание слов.
- Ты, что ей за все ее детство ни разу не привез ничего сладкого? – рассержено посмотрела на Аргона Мудрость.
- Я о ее зубах беспокоился. Кариесу подвержены все… - попытался оправдать себя Аргон.
- Даже не думай оправдаться. Ну, ладно тогда нам кроме ваты нужно еще много других сластей, - уже весело сказала Мудрость.
- Аргон о чем вы говорите?
- Сейчас увидишь, - вздохнул Аргон.
Альфреда причудливо складывала пальчики и улыбаясь, что-то бормотала себе под нос. Итог ее стараний был на лицо: вся кровать была усыпана все возможными баночками и пакетиками, но больше всего привлекали внимание прозрачные пакетики с воздушной, почти невесомой материей. Схватив один из таких пакетиков в руки, Альфреда довольно запрыгала совсем как ребенок.
- Сахарная вата, только ради нее стоит жить в мире Людей, - кружась в фантастическом танце, Она напевала признания в любви сахарной вате.
- В этом вся Ты, - проговорил с улыбкой Аргон, - Ты – страшная смесь. Ты – Мудрость веков и все же Вечный Ребенок.
- Да, - довольно проговорила Альфреда, будто только что услышала самый желанный комплемент, - Ты должна, это попробовать, - Она вернулась к Калипсо, которая с улыбкой созерцала невинную радость многовекового существа, - Вот, начни с ваты. Кусай ее.
Укусив кусочек от быстро становившейся липкой, сахарной ваты, на лице Калипсо отразилось неземное блаженство. Выражение лица у Калипсо было, как у кошки только что объевшейся до отвала сметаны.
- Ничего вкуснее в жизни не ела. Я хочу еще, - от этого решительного заявления, по залам дома опять прокатилась заливистая трель смеха Альфреды.
- Неужели все девушки Ангелы сладкоежки? – Скривился Аргон.
- Нет, лишь дети, - весело пропела Альфреда.
- Да. Хоть детский садик открывай, - улыбнувшись, проговорил Аргон.
- Ну, все не мешай Калипсо, есть, то чего ты ее лишил, - Мудрость не упустила момента съязвить, - Кстати, у вас же тут нет ложек, да?
- Нет, Альфреда.
- Ладно, не беда, - взмахнув рукой, Альфреда поймала появившуюся из воздуха маленькую позолоченную чайную ложечку. Миг спустя ложечка полетела в руки Калипсо, - Это мороженое есть.
- Простите, - смущенно проговорил Ангел, - А, что из этого всего имеет название мороженое?
- То, что очень холодное. Оно в красиво украшенных баночках, - не оборачиваясь «кинула» Мудрость.
Отыскав самую красивую баночку, на которой была нарисована волна из субстанции кремового цвета с темными крапинками. Словно оседлав эту самую волну, на гребне были плиточки шоколада. Проворно открыв баночку, Калипсо попробовала содержимое. И опять расплылась в счастливой улыбке, но тут же театрально надулась.
- И ты, лишал меня этого чуда? – ее бровки возмущенно взлетели вверх.
- Так я же говорю, за твои зубки переживал, - оправдывался Аргон. Потом все дружно засмеялись. Веселый настрой пропал, когда в дом вошел Повелитель.
- Приветик, детишки! - Ну, пропал настрой явно не у всех, ибо Альфреда, как только услышала его голос, со счастливым воплем бросилась ему на шею. Повелитель закружил ее, как маленькую девочку. Потом поцеловал Ее. Калипсо ощутила укол ревности, за всю ее жизнь ее никто так не кружил. Она пыталась не подавать вид, но видимо это у нее плохо получилось, потому, что Аргон подошел и обнял Ее. Калипсо уткнулась лицом в его плечо, отложила, как ей ранее казалось чудесную коробочку с мороженым. Мороженное теперь было слишком холодным и слишком сладким.
- Все будет хорошо, - вдыхая пьянящий запах ее волос, шептал ей на ухо Аргон.
***
Альфреда всегда была для Правителя маленьким лучиком надежды на будущее. Он всегда считал, что именно Мудрость родит ему наследницу, но в жизни никогда не бывает так как того хотим мы. Альфреда убежала от него. Почему? Она всегда говорила, что так должно быть, что потом Он все поймет. Родила Другая. Агния – наивная, чистая, добрая, но Не Ангел. Она – Творец. Творцы создают все новые и новые реальности, а живут в другой плоскости времени, следят за развитием всего в этом Мире. Это самые могущественные существа. Как Агния оказалась у дверей Эдема, она никогда не рассказывала. Когда Ее спрашивали об этом, ее глаза застилала грусть и за окном начиналась гроза. После нескольких гроз Правитель понял, что погодные условия с пришествием Агнии стали очень зависеть от ее эмоционального состояния. И Творцом Она не могла оставаться в Эдеме. Он предложил ей выбор, и Она решила отказаться от своего могущества и остаться здесь. Он не возражал и «сжал» Ее власть до абсолютного минимума. И вот перед ним стоит его Дочь, внешне копия его самого, но характер был Агнии. Существа, избалованные властью всегда пусть совсем немного, но капризны и упрямы. В Агнии этого было мало, и все же было.
Горе Калипсо от потери Матери, как бы переключило кнопочки на критическое состояние. От сюда пошли все разногласия, он не мог Ее винить. Пусть Калипсо не знала, чья Она дочь, но она чувствовала определенную силу. Все Ангелы знали, что Она Дочь Творца и поэтому сторонились. Но несмотря ни на что, Она была и Дочерью Повелителя и это делало ее вдвойне странной для других. Если бы хоть кто-то узнал правду из посторонних, Она была бы в опасности. И сейчас Калипсо понимала, что она Дочь своего Отца, то Ее Власть на грани разумного использования (когда ты управляешь Силой, а не Она тобой). Она могла стать марионеткой в чужих руках или, что еще хуже из-за ее наследственности Ее могли убить. И если кто-то знал о ее силе, то… Перед глазами Повелителя проплыла фраза выведенная кровью Агнии «Следующей будешь ты, Калипсо».
***
- Калипсо, что случилось, - озабочено спросил Повелитель, смотря на Калипсо, которая уткнулась лицом в плечо Аргона.
- Ничего, - послышался ответ из-за плеча.
- Думаю, Нам не стоит так открыто демонстрировать свои чувства, - тихо сказала Альфреда и полными грусти глазами уставилась мраморный в светлый с изумрудными прожилками отполированный до зеркального блеска пол.
- Это так? – душа Повелителя разрывалась между любимыми Дочерью и Женщиной.
- Вы можете делать все что хотите и где хотите? – прозвучал все такой же приглушенный плечом голос.
- Так вот зачем я тут, - опомнился Повелитель, улыбнулся прижавшейся к нему Альфреде, - Мудрость будет жить здесь эти четыре недели. Она научит простой магии, читать на языке Людей и другим премудростям жизни в мире Людей.
- Что? А как же Арон? Почему не Он? – испуганные глаза бегали с Альфреды на Повелителя и обратно.
- Для Аргона есть работа немного другого рода, но через четыре недели он вернется и проводит тебя в мир Людей.
- Аргон, скажи, что не бросишь меня!
- Не брошу, но мне надо уйти на некоторое время.
- Повелитель, почему? Он сможет навещать меня? Я не смогу без него! Он часть меня!
- Он не сможет. Всего четыре недели.
- Когда? Когда Ты уйдешь?
- Сегодня, после полуночи, - Аргон опустил взгляд и отстранился, - Калипсо, мне очень жаль! Я тоже буду по тебе скучать.
- Я могу пасть раньше? Чем через четыре недели? – Калипсо обратилась к Альфреде и Повелителю.
- Нет. Калипсо, ты не должна. Не ради меня. Мир Людей он совсем другой, живи и наслаждайся каждым мгновением, проведенным в Эдеме.
- Чем наслаждаться? Болью от одиночества? – Она посмотрела в глаза Аргона. Он прижал ее к своему сердцу.
- Так как там? – Калипсо обращалась к Повелителю. Он посмотрел на Альфреду, та кивнула. Повелитель вздохнул и все же сказал: «Ты хорошо подумала?»
- Да, - короткое и четкое отрезающее пути к отступлению слово.
- Хорошо, тогда до полуночи, - он повел Альфреду к выходу, но обернулся и сказал, - Если передумаешь, дай мне знак.
- Не думаю, что передумаю, - Повелитель грустно кивнул и ушел под руку с Альфредой из дома
Когда они ушли Аргон тихо сказал: «Зачем ты все это затеяла?»
Она хитро улыбнулась и поцеловав его в нос, вышла из дома.