Глава 1.
***
Живя вот уже пятнадцать лет в Эдеме, Калипсо так и не смогла понять, почему из-за ее экзотичной (по меркам Ангелов) внешности к ней так предвзято относятся. Все Ангелы ее чураются. Лишь в одном месте Эдема она может найти покой и не бояться тех, кто считает, что ей здесь не место. Это ее Дерево, ее Дуб. Мама всегда ей говорила, что у всего есть Душа, все, что создано в Мире может услышать и ответить Тебе. Мама … Скоро, совсем скоро, через пять недель они расстанутся навсегда… Она уйдет с Аргоном к людям. Здесь станется ее Мама, ее Дуб, Повелитель который очень тепло к ней относился, все, что дорого ее сердцу останется здесь в Эдеме. Но грусть сейчас Она не будет, ее Маме и так очень больно оттого, что тот мизерный срок, отпущенный Калипсо в Эдеме, подходит к концу. Через пять недель они уже не смогут обнять друг друга, поцеловать, Калипсо не сможет вытереть слезы печальной Матери. И от этого в сердце скапливалась боль, а в глазах собирались слезы.
Она украдкой вытерла со щеки одну-единственную слезу. Она будет сильной. Ради себя, ради Мамы. Прислонившись к коре Дуба, Калипсо услышала его бархатный, заботливый голос.
- Малышка ты сегодня грустная, может, расскажешь мне почему? – спросил Дуб.
- Мама с каждым днем все печальнее, Ангелы до сих пор не привыкли ко мне, к моей внешности и скоро я вас всех покину и уйду в мир Людей. Мама говорит, что Аргон будет следить за мной, что там не так уж и плохо. Но после каждого нашего разговора на эту тему Мама плачет. Последнюю неделю она только и говорит о лугах, полях, озерах и других прекрасных местах мира Людей, но каждый раз она не то меня, не то себя пытается убедить, что Аргон вовсе не страшный, что мир Людей красив….Но Она будто чего то не договаривает.… И от этого мне грустно. Неужели мир Там настолько плох. И моя внешность будет ли она такой же «неправильной»?
- Дитя, не грусти. Твоя внешность вовсе «не неправильна». В Эдеме есть еще Ангел с такой же внешностью. . Просто он ее скрывает, и Ты научишься скрывать. А люди вообще существа не понятные. Ну, ты скоро сама в этом убедишься. И… мне тоже будет больно Тебя отпустить в мир Людей.
- А кто этот Ангел? – спросила Калипсо, пытаясь отвлечься от грустной темы расставания.
- Вы когда-нибудь встретитесь, и Он сам тебе расскажет свою историю.
- Расскажи мне о Людях – попросила Калипсо – Мама редко рассказывает о них, в основном она говорит о величии горных вершин, о бушующих морях, но никогда о людях…
- Что я могу тебе рассказать Малышка. В мире Людей много очень много Детей, не как у нас…
- А почему у них много, а у нас так мало? - нетерпеливо спросила Калипсо.
- Потому, что люди подобны животным, они не все размножаются, чтобы увидеть в своем ребенке отражение любимого человека, некоторые лишь мужчины гонятся лишь за удовольствием от процесса зачатия и ребенок им не нужен, некоторые женщины рожают детей лишь, чтобы удержать мужчину рядом с собой. У Ангелов же Дети рождаются от Большой Любви. Когда твоя Мать достигла ступени когда она любила Все в этом Мире, Вселенная подобрала ей наиболее любящего Отца для ее Ребенка, для Тебя. И родилась Ты. С чертами Отца и Матери…
- Значит, если я не похожа внешне на Маму, то я похожа на Отца? Значит, тот еще один Ангел с такой же не правильной внешностью мой Отец?
- Калипсо, понимаешь – Дуб впервые не знал как ответить на вопрос Ребенка, - Если бы Твой Отец был Ангел, то ты бы тогда родилась тоже Ангелом. Твой Отец он нечто немного другое…Впрочем как и Ты. Не грусти ваша с ним встреча состоится уже очень скоро…. Я это чувствую…Разве мое чутье подводило тебя хоть раз?
- Нет, конечно, нет!
- Ну, а сейчас Тебе надо идти, скоро придет Аргон, тебе надо его встретить.
-Да, конечно. А ты мне расскажешь потом еще про мир Людей? – спросила она, поцеловав кору своего Единственного Друга
- Да, но уже завтра. Сегодня у тебя еще много дел. Побудь подольше с Матерью.
Она кивнула, грациозно спрыгнув с ветки, полетела домой.
- Если уже не поздно… - тихо проговорил Дуб.
***
Ангел лежала на шелковых простынях и тихо всхлипывала. Ее печаль наполяла дом так, что было нечем дышать. Дом этого Ангела был просто огромен, я и не думал, что мой враг Ангел ТАКОГО уровня. Агния, красивое имя…Хм, «наивная, чистая, овечка» Мда, именно это имя ей подходит чиста как слеза, наивно как ребенок, ведома как глупая овечка… Жаль убивать такое прекрасное существо, но я всего лишь исполнитель. И мне пора взяться за работу.
Мои когти удлинились. Во рту заострились клыки. Я тихо подкравшись, схватил Ее за горло, подавив крик ужаса, страха. Еще миг и ее сердце оказалось у меня в руке. Она лишь промолвила: «За что?»
- Она не должна была рождаться, - от себя мне нечего было сказать, я лишь повторил слова заказчика.
Еще раз всхлипнув, Она умерла. Последняя слеза, смешавшись с брызгами крови на лице, упала на пол, оставив след. Следующей будет ее Дочь. Осталось еще два дела: надпись и Аргон.
***
Все время, что Калипсо летела к Матери домой, ее одолевало беспокойство. Что-то должно произойти. Зайдя в их спальню, она поняла, что было не так. Везде была кровь. Аргон стоял у кровати и отрешенно смотрел на окровавленное тело ее Матери. Из горла вырвался крик при виде кровавого послания на стене «Следующей будешь ты, Калипсо».
***
В голове Повелителя раздался крик дорогого ему существа переполненный горем, страхом, потерей, отчаяньем. Он сразу узнал этот голос.
- Калипсо – Повелитель резко встал и перенесся туда, где находилась его Дочь.
***
- Что произошло? – обеспокоено спросил Повелитель, видя до смерти напуганное лицо Калипсо. Все, что она смогла сделать, это лишь показать в сторону окровавленного тела Матери. Ее голова стала вдруг ватной и вдруг она истерически засмеялась. Аргон и Повелитель оглянулись на нее. Повелитель подошел к ней и по-отечески обнял ее, она тесно прижалась к нему, смех резко перерос в рыдания. Ее сердце разрывалось от жгучей боли. Больше не существовало Калипсо, вместо нее была лишь боль, которую не заглушить ничем на свете, она переполняла Калипсо. Истерика продолжалась еще миг, пока в ее голове не сформировался приказ уничтожить.
Резко выпрямившись почти оттолкнув Повелителя Она с яростью в глазах бросилась на Аргона. Ее целью было Его сердце. Стремление вырвать из его груди сердце застлало ее глаза красной пеленой. По пути меняясь в нечто. Воплощая собой идею смерти, силы, чистоты, верности, чести, справедливости, возрождения и вечной жизни. Феникс, вот кем она оказалась около Аргона. Жар от пламени на ее крыльях ударил в лицо Аргону. Он столь же стремительно поменял свою форму, превратившись в Грифона.
Калипсо с пугающей частотностью наносила удары в грудь врага, почти выскребывая сердце из него.
- Ненавижу, - почти визжала она.
Грифон уворачивался от летящих в него ударов, но наносить ранения Фениксу не решался. Вдруг перед носом Калипсо возник Дракон и в голове пронесся успокаивающий голос: «Дитя Мое успокойся, не делай то, о чем потом можешь пожалеть!»
- Он убил мою Мать, - злобно прокричала она.
- Ты не знаешь этого наверняка! – спокойно проговорил голос в голове.
- Я видела, он и пальцем не пошевелил, чтобы Ей помочь….
- Я Твой Отец, верь Мне…
- Даже моя Мама не зала кто мой отец, ты то откуда знаешь? – ярость росла в ней все больше и больше, вытесняя здравый смысл.
- Посмотри в мои глаза. Они у нас с тобой одинакового цвета. Верь Мне… - пошептал голос в голове.
Калипсо заглянула в глаза Дракону и потонула в них, как многие другие тонули в ее глазах. Постепенно успокаиваясь, она обрела свою человеческую форму.
- Папа, - одними губами сказала она, с любовью посмотрев на него. Из глаз хлынули слезы, Калипсо обняла грудь Дракона и заплакала, - Это грустно…
- Что грустно Калипсо?
- Что, потеряв Маму, я обрела Отца.
- Не грусти Дитя Мое. Время лечит.
- Нет, на лечение этой раны уйдет вся моя жизнь.
- Я буду рядом, чтобы помочь Тебе.
- Только пять недель. Потом я обязана уйти с ним... – она злобно кивнула в сторону Аргона.
- Он не виновен в смерти твоей Матери.
- Да как ты можешь знать, тебя здесь не было! Она умерла! Совсем! Ее больше НЕТ! Ее печальной улыбки, ее добрых слов! Она только она меня любила по-настоящему! - отчаянно выкрикнула Она, отталкивая Дракона.
Калипсо побежала к телу замолчавшей навсегда Матери. Поскальзываясь на лужах крови, разбивая колени в кровь о мраморный пол, она продолжала движение. К моменту ее достижения тела матери она вся была в крови: своей идущей из разбитых локтей и коленок, ее разбрызганной повсюду. Мать лежала не шевелясь, но самое страшное рядом с ней лежало все еще бьющееся сердце. Калипсо опять охватила боль, отчаянье, одиночество. Она припала к телу матери и заревела. Ее не волновало больше, та надпись, что обещала скорую смерть. Ей было больно, очень больно…
Постепенно на Ее крик боли собрались Ангелы со всего Эдема. Калипсо чувствовала эмоции всех присутствующих здесь: боль из-за потери Агнии, отвращение к ней, некоторые доже считали, что она должна была умереть вместо Матери, да Она и сама так думала, но убийца Ее не спросил. Аргон стоял в самом дальнем углу спальни, но Его эмоции были намного ярче и насыщеннее чем у других Ангелов, боль от потери человека, который к нему хорошо относился, липкое ощущение предательства, отвращение, но не к Ней, а к себе оттого, что Он не смог защитить Ангела.
К ней подошел Аргон и взял под руку, Она оттолкнула Его. Он вздохнул и тихо сказал: «Я знаю, ты считаешь, что это я убил твою Мать, но я этого не делал. Твоя Мама говорила, ты умеешь читать воспоминания и эмоции всех существ, так прочти мои, в них нет смерти твоей Мамы». Она резко схватила Его за руку, так, что он опустился в лужу крови, и приковала взгляд Его глаз к Себе. Заглянув в Его глаза, Она увидела очень много, и то было много страшнее, чем она думала…
Глава 2.
***
Воспоминания Аргона наполнили Калипсо. Боль, отчаянье, смерть.… Боль от потери Матери. После этого трагичного события всю свою жизнь Он посвятил защите других Ангелов. Все кто угрожал Эдему, Ангелам, всех их настигала смерть в лице Аргона. Он давно уже смирился с отведенной ему в этом Мире ролью, ролью машины для убийства врагов его Расы. Он сам выбрал этот путь, путь одиночества длиною в жизнь, длиною во всю отведенную ему вечность. Смирившись со своим одиночеством, Он продолжал идти дальше.
Несмотря на то, сколько Он сделал для Эдема и Ангелов, Он навсегда был для них чужим. Лишь одно существо после смерти Матери смогло Его понять, ну, или хотя бы выслушать, но и Оно предало Аргона. Считая, что сильнее смерти Матери его уже ничто не сможет ранить, Он ошибся. Амалия заставив поверить в любовь, и доверие, вскоре сама, же посмеялась над этими его чувствами к ней.
Она оказалась Демоном, искусно замаскированным Воином Зла, она использовала любовь и доверие Ангела, пока Он не убил Ее. Он не мог иначе. И до сих пор казнил себя за убийство Амалии, за то, что не смог переступить через себя, раз, в жизни отступив от правил, отпустить Ее. С тех пор Он не доверяет никому кроме себя. Но резко среди боли и страдания появилось доверчиво улыбающееся личико Калипсо.
Она радостно бежала ему навстречу, спеша что-то показать. Подбежав, она достала из складок своей белой ризы трехцветного кролика, которого нашла недалеко от Дуба. Ее лицо светилось счастьем, гордостью и ожиданием похвалы. Калипсо начала сбивчиво рассказывать, о том, как долго она ловила непослушного кролика и что теперь, он будет жить с ней и Мамой в их большом доме. Следующим воспоминанием как могла догадаться Калипсо, был мир Людей.
Поле, такое как о нем рассказывала Мама. Трава послушно пригибалась к земле при каждом дуновении ветра. Ветер в воспоминаниях Аргона был легок, игрив, воплощение свободы. Он звал за собой туда, где не было потерь, грусти, боли, зато есть бесконечная радость от ощущения свободы. Через поле несся табун диких мустангов. Лошадей рожденных свободными. Впереди несся вороной вожак табуна. Калипсо была заворожена этой картиной.
Утопия резко сменилась с детства знакомым садом перед домом Ее Мамы. Аргон никогда не появлялся сразу перед Калипсо и ее Мамой. Хотя Он и был на это способен. Аргон всегда уважал личное пространство других Ангелов. Вот и в этот раз Он появился в саду, а не в спальне ее Матери, зная, что она сейчас расстроена скорой разлукой с дочерью, давая ей время, чтоб прийти в себя, Ангел, неспеша, шел вдоль тропинки, ведущей в дом. Войдя в спальню, Он увидел сначала кровь, потом тело Матери Калипсо. Опешив от столь дерзкого поступка, как убийство Ангела в Эдеме. Аргон был в состоянии лишь на несгибаемых ногах дойти до кровати Агнии и с отрешенным видом смотреть на тело, которое еще недавно было Ангелом. В этот момент влетела Калипсо и застыла на пороге с испугом глядя на Аргона, стоявшего рядом с телом Ее Матери. Только после крика Калипсо Он обратил внимание на послание выведенное кровью…
***
Вынырнув из воспоминаний Аргона, Калипсо не могла прийти в себя. Все, что произошло после, Она и так знала.
- Прости – прошептала Она, отводя взгляд, чтобы Ее вновь не засосало в круговорот болезненных воспоминаний Аргона.
- Ничего страшного, я привык – холодно ответив, Он поднял их обоих из лужи крови и повел Ее подальше от холодного тела дорогого ей Ангела. Она, не сопротивляясь, пошла туда, куда Ее повел Аргон. Все Ангелы перед ними расступились, пропуская их к выходу. Калипсо почти висела на Аргоне, но Он казалось, не замечал ее веса. Из Ее глаз до сих пор лились слезы, изредка она всхлипывала. Взгляд только что потерявшей мать Дочери был затуманен, Она шла туда, куда Ее вели. В таком состоянии Калипсо было в опасности.
***
К тому моменту, когда Калипсо пришла в себя, они дошли до чьего-то заброшенного дома.
- Чей это дом? – спросила Калипсо, понемногу приобретая способность думать.
- Мой, - ответил Аргон, - Ну или когда-то таковым был.
Они вошли в пышно обставленную гостиную. Вокруг, несмотря на то, что здесь уже давно никто не жил все еще можно было услышать смех счастливых Матери и Сына. Но время смеха для этого дома прошло, настало гробовое молчание. Аргон подошел к одному из шкафов и достал очень красивую греческого стиля тунику и протянул ее Калипсо. Из рассказов Матери Калипсо знала, что такие одежды носили лишь Ангелы высшей ступени, те, для кого страдания других существ их собственные.
- Тебе надо переодеться и смыть с себя кровь. Там за домом есть озеро, это туника моей Матери, я думаю, ты могла бы одеть ее. Выход к озеру там. - Он кивнул в сторону двери за Ее спиной. Обернувшись, Она увидела искрящуюся в лучах солнца кристально чистую воду и заросшую тропинку, спускающуюся прямо к берегу озера, смущенно кивнув, направилась отмывать себя от крови, от липкого чувства страха перед будущим.
***
Вода приятно холодила кожу девушки, действуя как анестезия, на разбитые колени и локти. Отмывая кровь Калипсо, думала, что не знает как жить дальше, все Ее мечты были связаны с Матерью, и когда Мамы не стало, не стало ни надежд, ни мечт. Потерянная цель в жизни стала последней каплей терпения в стакане ее страданий. Слезы непроизвольно лились из глаз, Калипсо вытирала их со своих щек снова и снова. Все еще рассуждая о своем смутном будущем, Она поплыла к берегу. Сидя на берегу Калипсо, повертела в руках тунику, казалось она, все еще хранила запах изящного, стройного тела Матери Аргона. Встав, она натянула ее на себя, и почувствовала себя значительно лучше. Чувство защищенности окутало Калипсо как заботливые руки Матери. Подобрав с земли свою окровавленную простого покроя ризу, Она поплелась в дом, где Ее ждал Аргон.
***
Как Калипсо была прекрасна в своей печальной задумчивости. Подумал Аргон и смутился от этой своей мысли. В последний раз, когда Он доверился женщине, Она растоптала Его чувства, популярно объяснив, что любовь Аргона нужна Ей не больше чем, как корове рояль, и к тому же оказалась Демоном. Но было в Калипсо что-то, чего не хватало Амалии, нечто нежное, хрупкое, едва уловимое. Ее хотелось защищать от всех напастей этого Мира, пусть даже ценой собственной жизни.
- Спасибо, за тунику и вообще, - скромно сказала Она.
- Да, не за что. Ты очень красивая, - неловко произнес Он, опять смутившись, начал оправдываться – я никогда не умел делать комплементы.
- Нет, что ты. Ты первый кто сказал мне такое, не считая мою Маму – едва улыбнувшись комплименту, она опять погрустнела, вспомнив о Матери.
- Я могу чем-нибудь тебе помочь? – решил проявить участие Он.
- Можно я поживу здесь эти пять недель, - попросила Калипсо – Я не смогу вернуться сейчас домой, слишком свежи воспоминания.
Она опять плакала, но Аргон не мог ее в этом винить, слишком много Она потеряла со смертью Агнии. Поддавшись сиюминутному порыву, Он подошел и прижал Ее к своей груди. Калипсо взяла Его в круг своих рук и вновь разрыдалась.
- Конечно, ты можешь остаться. Все, что есть в этом доме, все принадлежит тебе, я дарю все это тебе, Малышка! – говоря это, Он непроизвольно гладил Калипсо по волосам – Пойдем, я провожу тебя в спальню.
Спальня была большая, светлая с террасой. В центре стояла большая молочных цветов кровать с балдахином. Уложив Ее на кровать, Он уже собирался уйти. Калипсо быстро (для ее состояния) сообразив, что Аргон собирается покинуть Ее и оставить один на один с чудовищными воспоминаниями, Она схватила Его руку.
- Останься, полежи со мной. Не оставляй меня одну, - молила Калипсо. В этот момент, в ней было что-то от испуганной пташки. Аргон не мог отказать этим заплаканным, испуганным глазам.
- Конечно, - Аргон вернулся к кровати. Он лег рядом с ней, укрыв крыльями возвращая Ей ощущения ее детства, защищенности, любви. Калипсо плотнее прижалась к нему, от этого простого движения ему стало неловко. Но Он решил промолчать по поводу того, как важно для него его личное пространство. Вскоре дыхание Калипсо выровнялось. Аргон понял, что Она уснула. Вдохнув запах ее волос, Он почувствовал аромат пиона и сухофруктов. Так могла пахнуть лишь очень хрупкая, грациозная и романтичная девушка. Да, именно такой была Калипсо.
Глава 3.
***
Бывают в жизни моменты усталости, сонливости, когда кажется, что твой собственный организм устроил тебе забастовку, тебе и твоему образу жизни. Слабость не дает подняться с кровати, а конечности перестают сгибаться, да и двигаться вообще.
Проснулась Калипсо во все тех же объятьях крыльев Аргона. Поймав себя на мысли о том, как прекрасно ощущать его заботу. Осознание того, что стоит тебе упасть будет кто-то, кто протянет тебе руку помощи, приятно согревало. Тело отказывалось подчиняться Калипсо, Она из всех сил боролась с легким дурманом слабости, накатывающим на разум. Ненадолго ей удалось победить слабость, но тело все еще не слушалось разума и все, что ей оставалось делать это лежать и строить хоть какие-то планы на свое размытое будущее. Весь список дел на будущее заключался в обряде «Сотня роз (погребение Ангела)».
Суть похорон Ангела заключается в погребении тела и высаживании на могиле ровно сотни роз. Розы поливают слезами родственников в символ того, что умерший Ангел не одинок и часть души каждого близкого человека остается с ним навсегда, слезы Ангелов делают процесс цветения роз вечным. Родственники Ангела в знак своей скорби доверяют кому-то очень близкому расписать свое тело хной, надевают белые туники, сквозь которые видна причудливая роспись их тел. У людей бы такая роспись держалась на теле около двух недель, но у Ангелов ускоренное в 10 раз обновление организма и в итоге роспись выцветает уже к следующему утру после похорон. Те, кому доверили роспись своего тела, должны быть очень дороги скорбящим. Расписывая тело скорбящего Ангела, вбираешь часть боли от потери умершего. Лишь действительно понимающий Ангел способен вобрать в себя боль. Чем больше привязанность скорбящего с тем, кто расписывает тело, тем больше боль способен вобрать «художник».
Калипсо была озадачена. Никто в Эдеме не согласится расписать ее тело. Может Аргон согласится? Мелькнула мысль в голове Калипсо.
Словно прочитав мысли Калипсо, Аргон поднял голову, сонно зевнул и сказал: «Ты не против, если я распишу твое тело?»
- Да, спасибо большое, - благодарно посмотрев на Него, закрыла глаза и поддалась опьяняющему дурману слабости.
- Спи, Калипсо. Силы тебе еще понадобятся…
***
Аргон, сидя на коленях, старательно расписывал тело Калипсо. Стоя обнаженной перед ним, Ангел очень смущалась, краснела до самых кончиков своих крыльев. Но усердно старалась не пролить ни одной слезы мимо ритуальной чаши. Так получилось, Калипсо была единственной родственницей Агнии, поэтому весь ритуальный сосуд «наплакивать» до самых краев придется Ей одной.
Аргон уже закончил с обеими ногами Калипсо и начал расписывать живот. Чаша, наконец, наполнилась, но слезы все текли по лицу. Несколько слез упало на лицо Аргона, еще несколько на роспись. Он поднял голову и добродушно посмотрел на Калипсо: «Калипсо, я все понимаю тебе нелегко, но если ты не успокоишься, то мое старание пойдет прахом. Малышка, потерпи еще чуть-чуть».
- Хорошо, с тебя носовой платок. – сказала Калипсо пытаясь улыбнуться. Встав с колен, Он ушел в другую комнату и вернулся с милым носовым платочком. Отдал платок мне и улыбаючись спросил: «Ничего не испортила, пока я уходил?»
- Нет, не успела, - Она улыбнулась.
Платок был украшен стилизованным лягушонком в короне. Лягушонок сидел на листе водной лилии и нюхал цветок с многочисленными острыми нежно кремовыми лепестками. Платок был белоснежно белым, казалось, его никто и никогда не использовал по назначению. И увидев подпись на платке, поняла, что ей не казалось. На платке изящно было вышито « Дорогому Сыну от любящей его Матери».
- Мне очень жаль Аргон, - тихо сказала Калипсо.
- Что? – переспросил увлеченный росписью Он.
- Я сожалею, что ты потерял Маму, - чуть громче сказала Она.
Он лишь кивнул и с непонятным выражение лица вернулся к своей работе.
***
К тому моменту, когда все тело Калипсо было усеяно причудливыми существами и растениями, созданными из хны, боль от утраты почти ушла. Калипсо удивлялась, сколько Аргон смог забрать у нее боли. Сам Он был бледен и угрюм.
Аргон дал ей еще одну из тех белоснежных, сотканных тончайшей нитью, почти невесомых туник его Матери. Она без раздумий надела ее. Сам же Он надел белую рубашку и белые льняные брюки. Калипсо не уставала отмечать для себя, как белая одежда приятно оттеняет его смуглую кожу и золотит волосы. Они вышли из дома, держась за руки, и направились к месту проведения ритуала. Аргон осторожно нес чашу со слезами Калипсо. Она же бережно прижимала к груди платок, вышитый Матерью Аргона.
Перед тем как ступить на дорогу, ведущую к розовому полю, Калипсо заглянула в глаза Аргону и уверенно шагнула на путь изящно уходящий в облака. Дорога уходящая в небо была окаймлена чудесными цветами. Под ней лениво плескалось море.
Аргон и Калипсо дошли до самого верха там, и находилась поле из роз. Калипсо изящно лавировала между чьими-то «родственниками». Дойдя до вывернутой земли. Кто-то со стороны протянул ей огромную охапку из белых роз.
- Белые розы символ чистоты, невинности, единства… - тихо сказала Калипсо, - Да, Мама всегда была именно такой….
Сев на колени, Она с упорством маньяка сажала в землю. Розы кололи шипами Ее пальцы, слезы текли по щекам. Пальцами, измазанными в земле и крови, она стирала слезы. Тело выполняло поставленную задачу, посадить все сто белых роз, почти автоматически. Посадив последнюю розу, Калипсо взяла в руки заветную чашу и начала поливать розы. Розы раскрывали свои бутоны навстречу волшебной, дающей жизнь влаге. Наконец поднесли тело Агнии и приподняли его над цветами. Последняя слеза из чаши упала на тело Ангела, и тело распалось на мириады светящихся частиц. Частицы, недолго кружившись в воздухе, осели на розы. И розы как по цепной реакции стали коралловыми.
- Я горжусь тобой, Моя Дочь. – прозвучал голос Агнии. Калипсо почувствовала прохладную руку Матери у себя на измазанной кровью и грязью щеке.
- Мама… - прошептала Калипсо, слезы сдавили горло.
- Ну, не плачь! Ты должна быть сильной теперь когда меня не будет рядом… Прости, что так получилось…
- За что Мама? Ты у меня самая лучшая….
- Прости, что оставила тебя сейчас, когда нужна тебе больше всего…
- Мама, это не твоя вина…
- Прости… – голос Агнии послышался уже, как в тоннеле. Эхо все отдалялось и отдалялось…
Чтобы прийти в себя Калипсо понадобилось две минуты.
- Аргон, мне плохо, - сказала Она дрожащим голосом, - Я хочу уйти.
- Да, конечно….
***
Ступеньки вниз ей казались бесконечно долгими. Мысли были затуманены. Она задумчиво рассматривала трещины в ступенях. Этой лестнице наверно больше тысячелетия, подумала Калипсо. Всю дорогу до дома Аргона они прошли молча.
Дом встречал нас все тем же молчаливым покоем. Калипсо сразу направилась к озеру, собираясь смыть с лица всю грязь, и заодно прохладная вода должна была привести ее хоть немного в чувства.… От капающих слез по воде озера расходились круги. Немного успокоившись, Она поплелась в дом.
Войдя в дом, Она увидела Аргона. Он смотрел в одну точку на полу.
- Что-то случилось?
- Нет, ничего просто устал.
- Тогда тебе, как и мне надо поспать. Пойдем. – Калипсо протянула Ему руку.
- Я не думаю, что это хорошая идея.
- Почему? – Она подошла к нему и погладила Его по щеке.
- Калипсо – ты Ангел, непорочное существо. Я – низвергнут в мир Людей. Мы разные. Если я не смогу совладать с собой, то ты тоже можешь упасть.
- Но ты здесь значит, не низвергнут... – сказала легкомысленно Она, - А я, я все равно через пять недель буду низвергнута…
- Во-первых, если я тут это ничего не значит… Низвержение заключается в том, что я могу находиться здесь только по приказу. Мне приказали заботиться о Тебе, я забочусь…
- Так это лишь приказ... Я… - слезы бежали опять из глаз, еще недавно Калипсо думала, что их больше нет, но опять ошиблась. Она долго смотрела, но него своими огромными глазами цвета Берлинской лазури. На Ее лице читалось недоумение. Она неожиданно сорвалась с места и понеслась, куда глаза глядят…
***
Почему я не могу сказать ей правду? Почему бы не сказать, что Она мне не безразлична? Подумал Аргон, смотря вслед удаляющемуся Ангелу. Нет, слишком хорошо мне тогда объяснила Амалия, что любовь падшего Ангела никому не нужна…
- Падший Ангел, - проговорил с горькой ухмылкой Аргон, - звучит, как приговор… Я не могу Ей признаться, не сейчас, не время…