Алексей Николаевич возвращался в лабораторию с тяжелым сердцем. Он не представлял, как расскажет Светлане и остальным, что упустил Шторма. Он действительно поверил мальчишке, этот парень втерся к нему в доверие, как это случилось, мужчина и сам не мог объяснить. Просто увидел слабого, тощего болезненного вида паренька, скованного цепями и кандалами, и не смог сдержать эмоций. Мальчишка выглядел так жалко, совсем не походил на какого-то убийцу или преступника. Мужчине казалось, что Шторм и мухи то не обидит. Сердце сжалось при виде двадцать первого, и Алексей Николаевич поддался эмоциям, что непозволительно с его профессией.
Алексей дошел до конца коридора и дернул за ручку двери. В кабинете его встретил пожилой мужчина в строгом черном костюме, стоящий у письменного стола лицом к окну. Услышав скрип открывающейся двери, мужчина повернулся к вошедшему Алексею. Увидев гостя, незнакомец нахмурился и сказал:
-Полагаю, вы уже в курсе?
-В курсе чего? – не понял Алексей.
-В курсе того, что Шторм убил Светлану, вы ведь из-за этого пришли сюда?
-Как убил? Это невозможно! Он все время был рядом со мной, он физически не мог убить Светлану.
-Значит, смог! – разозлился собеседник, - В любом случае, вы должны немедленно вернуть его в лабораторию, надеюсь, он с вами?
Алексей ссутулился и отступил назад. Заметив странное поведение гостя, мужчина удивленно вскинул брови вверх.
-Что-то не так?
-Видите ли, Матвей Борисович, Шторм…. – Алексей запнулся, но потом все же нашел в себе силы и договорил, - сбежал.
Собеседник даже дар речи потерял от этого известия.
-Как? – справившись с шоком, закричал мужчина, - Как вы могли его потерять?
-Понимаете, у нас шину прокололо… Мы вышли из машины, чтобы поменять колесо, а Шторм остался в салоне автомобиля, и… вдруг совершенно неожиданно он выскочил и бросился бежать.
-Так вы что его наручниками не приковывали??? – возмутился Матвей Борисович.
-Мы не думали, что это понадобится, - попытался оправдаться Алексей.
-Вы не думали… Боже, Шторм – это же убийца, он обладает даром втираться в доверие к людям, располагать окружающих к себе, но в какой-то момент… он поубивает всех к чертям собачьим! И где теперь прикажете искать его?
-Я… я не знаю, - пробормотал Алексей.
-Молодцы! Гениально, вы хоть понимаете, кого вы упустили? Черт бы вас побрал! Вон с глаз моих, - Матвей Борисович повернулся спиной к собеседнику и вновь уставил в окно.
Ну и где искать этого мальчишку? Шторм гораздо опаснее, чем кажется, он совершенно непредсказуем. Неужели так трудно было присматривать за ним? Парень наломает дров, а лаборатории потом отдуваться. Мальчика надо вернуть живым, он ещё понадобится для опытов, возможно, удастся сделать его послушным и смирным, но для начала его нужно поймать, а это будет сделать ой как непросто. Почему у этого Алексея такие кривые руки? Ну, как можно так безответственно поступить!? Надо немедленно начать поиски двадцать первого, придется подключить все СМИ это единственный шанс найти парня раньше, чем тот успеет уничтожить полгорода. Кто-то где-то, так или иначе, увидит Шторма и узнает в нем подопытного, сбежавшего из лаборатории.
Алексей вышел из кабинета генерального с тяжелым сердцем. Он сам понимал, какую ошибку совершил, и совесть не давала ему покоя. Мысли в его голове вертелись почти такие же, как и у Матвея Борисовича. Алексей больше всего на свете мечтал исправить свою ошибку и поймать Шторма. Этот мелкий гаденыш попадет именно к нему в руки, он первым найдет двадцать первого и приведет его в лабораторию. Он своими руками скует мальчишку по рукам и ногам, наденет строгий ошейник на шею этого урода, а потом изобьет его до полусмерти. Как же он мог так опростоволоситься? Он поверил этим слегка печальным и усталым глазам, пожалел изнеможенного голодного паренька. Кто же знал, что ему придется так дорого заплатить за свою доброту!
А Шторм в это время сидел в гостиной, завернувшись в мягкий теплый плед. Он наконец-то мог полноценно отдохнуть, не вздрагивая при каждом шорохе и звуке. Он знал, что в этом доме его никто не тронет. Двадцать первый чувствовал доверие людей, жалость с их стороны, и хотя он абсолютно в ней не нуждался, он был доволен, что Аня и Игорь столь милы с ним. Наверняка Алексей уже вернулся в лабораторию и сообщил о побеге Шторма, а значит - скоро начнется охота. Какие же действия будут приняты для поимки мальчика? Сколько ему ещё придется пережить? Как бы ни сложились обстоятельства, назад он не вернется. Он больше не хочет страдать, не хочет чувствовать боли, не хочет испытывать унижения. Он мечтал о свободе на протяжении долгих двадцати лет, и вот пришел его час, так просто Шторм не сдастся. Он будет биться до последнего, он скорее умрет, чем вернется в ту белую комнату, где Светлана ставила на нем эти жуткие эксперименты, от которых болело все тело, кружилась голова, и постоянно тянуло блевать.
Двадцать первый посмотрел на свои исколотые руки и жуткие шрамы на теле, затем подобрал с пола упавший плед и вновь закутался в него. На кухне готовила обед Аня, Игорь ушел на работу, а маленький Ваня играл с машинками на диване. Шторм ушел в свои мысли и не заметил, как ребенок протягивал к нему ручки. Повернувшись лицом к мальчику, двадцать первый неловко усадил Ваню на колени. Ребенок посмотрел на парня чистыми ярко-голубыми глазами и довольно улыбнулся. Шторм машинально гладил его по голове, хотя мысленно был очень далеко. Мальчик вскоре прижался к груди юноши, закрыл глаза и задремал. Двадцать первый откинулся на спинку стула и уставился в потолок, продолжая перебирать короткие светлые волосы Вани. Странно… Он не испытывал к мальчику никаких отрицательных эмоций, даже наоборот, этот маленький комочек, греющийся у него на груди действовал на Шторма успокаивающе.
Вскоре из кухни вышла Аня.
-Обед готов! Идем есть! – крикнула она и тут же замолчала.
Шторм с неподдельной нежностью смотрел на Ванечку, прижавшегося к его груди.
-Шторм, - женщина коснулась плеча парнишки, тот вздрогнул и повернулся к ней, - Иди кушать. Дай я возьму Ванечку.
Двадцать первый осторожно передал сына матери, ребенок не очень обрадовался тому, что пришлось покинуть колени Шторма, и обиженно заплакал.
-Ну, будет - будет, Шторм поест и заберет тебя, - сказала Аня.
Двадцать первый действительно вновь взял мальчика после обеда на руки. Ребенок был несказанно счастлив, оказавшись снова на коленях Шторма. Оставшуюся половину дня парень играл с мальчишкой, не оставляя его одного ни на минуту. Похоже, общество Вани ему нравилось. Двадцать первый не замечал ничего, что происходит вокруг. Ближе к вечеру Аня с ребенком ушли гулять, а Шторм остался дома, поскольку выходить на улицу он опасался. Вскоре с работы вернулся Игорь. Поужинав, мужчина сел в гостиной напротив телевизора и закурил.
Через полчаса вернулись Аня с Ванечкой. Вечер прошел в тихой, спокойной обстановке. Игорь смотрел телевизор, Аня читала книгу, а Шторм возился с ребенком. По "ящику" шли новости, в которые парень особо не вслушивался. За окном лаяли бездомные собаки и громко мяукали уличные коты. В этой семье каждый ложился спать тогда, когда считал нужным. Не было никакого конкретного распорядка, разве что Ваня засыпал раньше всех. Аня ушла в свою комнату ближе к одиннадцати часам вечера, Игорь и Шторм остались вдвоем. Они практически не разговаривали, только перекинулись парой реплик и замолчали. Двадцать первый ушел спать раньше главы семейства. Мальчик опустился на непривычную мягкую постель, немного поворочался с боку на бок и засопел. Эта была его первая ночь, проведенная в тепле и уюте.
Незаметно прошло два дня. Два дня покоя и тишины, два дня без боли и унижений, два дня счастья. Счастье бесконтрольное, волнительное. Состояние какой-то одному Шторму понятной эйфории не покидало его ни на минуту. Все шло слишком хорошо, чтобы оказаться правдой…
В один из типичных вечеров последних дней лета двадцать первый сидел в гостиной в обществе Ани и Игоря. По телевизору, как обычно, шли новости. Глава семейства постоянно следил за всеми изменениями, происходящими в мире, и поэтому старался не пропускать ни одного выпуска новостей. Шторм поднялся со своего места и ушел на кухню. Мальчик решил быстренько сварганить себе бутербродов. Только он прикрыл за собой дверь, как услышал по телевизору сообщение, от которого кровь в жилах похолодела. Сердце забилось мелкой дробью где-то в горле, парнишка выронил масленку из ослабевших пальцев и прижался спиной к двери.
-…таким образом, из тюрьмы сбежал очень жестокий убийца по кличке Шторм, который представляет серьезную опасность для жителей нашего города. Просьба всем кто видел его или что-то знает о месте его нахождения позвонить по телефону 02. Фото этого юноши вы можете увидеть на экранах своих телевизоров….
Двадцать первый закусил губу и затрясся в паническом приступе страха. Что сделают Игорь и Аня? Они, несомненно, узнают его, и что будет тогда? Или… Возможно ли такое, что речь шла не о нем? Вряд ли. Просто ученым не выгодно сообщать о секретной лаборатории, находящейся в их городе, поэтому они и придумали эту байку про опасного убийцу, совершившего побег из тюрьмы.
В тот же момент мальчик услышал тихий диалог Ани и Игоря.
-Ты хоть понимаешь, кого мы держим у себя?
-Я не верю, что он настолько опасен…
-Дорогая, послушай, мы слишком сильно рискуем, оставляя его. Он должен вернуться в тюрьму, иначе может случиться все что угодно!
-Я… я не знаю… Решай сам, - пробормотала Аня.
Шторм отпрянул от двери. Нужно срочно что-то решать! Времени в обрез! Что, что, что?
Мальчик осмотрелся в поисках того, что могло бы ему помочь. Неожиданно ему на глаза попалась подставка для ножей. В голове само собой появилось решение возникшей проблемы. Мальчик медленно потянулся к остро заточенным ножам. В этот момент дверь кухни отворилась. Двадцать первый резко дернулся вперед, схватил нож и повернулся лицом к Игорю, стоящему на пороге. Мужчина вскинул руки вверх и тихо заговорил:
-Успокойся, слышишь? Положи это на место, или нет, лучше дай мне. Ну же… Дай мне это, - мужчина осторожно протянул руку, но у Шторма будто что-то заклинило в голове.
Он перестал воспринимать реальность, он уже не мог контролировать себя и свои действия. Его глаза наполнились яростью и ненавистью, рука крепче сжала столовый прибор, губы задрожали. Парень поддался навстречу Игорю и всадил ему нож в грудь. Мужчина закашлял кровью, глаза его расширились, а Шторм в этот момент нанес ему ещё несколько ударов в область грудной клетки. Игорь упал на пол замертво. На шум подошла Аня, которая успела уйти в детскую, поскольку заплакал Ванечка. Увидев своего мужа, лежащего на полу и истекающего кровью, женщина завизжала и тут же прижала руки ко рту. Двадцать первый повернулся лицом к Ане и двинулся в ее сторону.
-Нет, прошу, не надо… Пожалуйста, подумай о Ванечке… Что с ним будет? Пожалуйста, не делай этого, - бессвязные мольбы женщины ничуть не разжалобили сердце Шторма.
Парень подошел к Ане вплотную, так что она плечом почувствовала его сбивчивое дыхание.
-Нет, - прошептала она, и в ту же секунду нож вонзился ей в живот.
Аня медленно сползла вниз по стенке, прижимая руку к ране. Женщина умирала дольше своего мужа. То ли двадцать первый хотел насладиться ее мучениями, то ли просто по чистой случайности нож не задевал жизненно – важных органов женщины. Шторм, поняв, что это может длиться ещё очень долго, схватил Аню за волосы и оттянул ей голову назад, а затем полоснул ножом по беззащитному горлу женщины. Кровь полилась ручьем, запачкав руки мальчишке. Двадцать первый с отвращением отшвырнул от себя бездыханное тело женщины. Неожиданно он услышал плач Вани из детской комнаты. Шторм поднялся на ноги и двинулся в соседнюю комнату. Увидев юношу, ребенок перестал плакать и доверчиво потянул ручки к парню. Двадцать первый вздрогнул, встретившись взглядом с голубыми глазами мальчика. И тут юношу словно кипятком ошпарило. Он отпрянул назад, выронив нож из ослабевших пальцев. Что он только что натворил? Зачем он это сделал? Как теперь быть? Боже… Что с ним такое?... Он не может контролировать себя, он не осознает, что делает. Шторм, что же ты творишь!? Ведь эти люди приняли тебя, накормили, напоили, оставили жить у себя. Да, возможно, они хотели вернуть тебя, но ведь они просто испугались. Страх свойственен человеческой натуре. К тому же, они не знали всей правды о тебе, а ведь ты мог бы объяснить им, как дела обстоят на самом деле, и ничего бы этого не произошло. Но что ты наделал?
Шторм схватился за голову и зарычал. Бежать! Бежать! Пока не поздно! Спасать себя и этого невинного мальчика, которому ты искалечил судьбу. Шторм пулей выскочил из комнаты. В коридоре юноша накинул на плечи куртку, кое-как влез в кроссовки и выскочил из квартиры, хлопнув дверью.
Он мчался по длинным улицам, мимо высоких домов, вдоль бесконечных шоссе, пока не устал настолько, что не смог уже и шагу ступить. Тогда он, тяжело дыша, притормозил возле какого-то заброшенного дома. Он не знал, в какой части города находится, не знал, куда идти дальше, и что делать. Мальчик прижался спиной к холодной стене дома, согнул ноги в коленях, обхватив их руками. Ему стало страшно, страшно от своего поступка, страшно от неизвестности, которая ждала его впереди, страшно из-за того, что в любой момент его могли поймать и вернуть в лабораторию. Меньше всего на свете он хотел вновь оказаться в лапах этих ученых мешков с дерьмом.
Шторм закрыл глаза и начал медленно задремывать. Дикая слабость охватила все его тело.
-Развели тут бомжатник! – услышал юноша сердитый возглас пожилой дамы перед тем, как провалиться в тревожный сон.