В Пермском крае сотни деревень с чистыми реками и лесами, с прекрасными лугами и полями. Живи да радуйся! Только жить в этих деревнях некому…
В деревню Берёзова Юрлинского поселения в Коми-округе мы приехали по приглашению уроженца этих мест Николая Григорьевича Чащина. Особой причины, прямо скажем, для этой поездки не было: ни скандальных выборов, ни терактов тебе, ни пожаров, ни даже кровавой разборки на бытовой почве.
- Ну, ёк-макарёк! – уговаривал нас Николай Григорьевич. – Неужели вы только на «жареное» ездите? Но в нашей деревне жили и живут хорошие люди! Разве вам их судьба не интересна?
Поехали…
***
В почтовом отделении в Юрле, районном центре, где мы отмечали свои командировки, нам сказали «Такой деревни в нашем районе нет!»
- Но как же, мы же едем по приглашению…
Выяснилось, что название населенного пункта мы написали с ошибкой: «Березово». Оказывается, хоть деревня и русская, но коми-пермяцкие названия в районе уважают. «Ва» - по коми означает «вода», и писать надо именно так – через «ва». «Березовая Вода», значит.
Тут же вспомнилась известная песня:
Я в весеннем лесу пил берёзовый сок,
С ненаглядной певуньей в стогу ночевал.
Всё, что было – забыл, что имел – потерял….
Но это так – присказка. Потеряли мы, как и герой этой песни, выяснилось, очень многое. Впрочем, чего торопиться с выводами. Для начала расскажем о наших впечатлениях.
Первой, к кому мы в Берёзовой Воде зашли в дом для разговора, была Матрёна-Иваниха, самая старшая из всех шестнадцати жителей, проживающих в деревне. Почему её так прозвали, честно говоря, толком не выяснили. То ли потому, что она родом из соседней деревни Иваниха, то ли потому, что давно умершего мужа, знатного в колхозе тракториста, звали Иваном. Бог весть…
Иваниха с самого порога огорошила. На вопрос: «Как дела, баба Мотя» она ответила простодушно:
- Куёва!
Произнесено это было нарочито «по коми-пермяцки»! Орфоэпические же нормы русского языка позволяют мне обойтись без извинений и без телевизионных замазок «пи-пи». Куёва! А как ты, уважаемый читатель, это поймешь – уж сам решай.
- А что так, баба Мотя? Почему? Пенсия мала?
- Пензия нормальная, десять тыщ получаю, мне хватает. Еще и внуку с его женой остаётся…
В день нашего приезда, к слову сказать, внук за помощью к бабушке и приехал. Именно поэтому, решая свои внутренние, семейные, дела Иванихе было не до разговора с нами – внучок, молодой мужчина, был в доме самый желанный гость.
- И всё же, что плохо? – спросили мы, не переступая порог дома обратно.
- А что хорошего? – ответила вопросом на вопрос хозяйка. – Живём, как партизаны. Магазина в деревне нет, медпункта тоже нет…. Спроси, чего у нас тут есть?
Спрашивать было нечего. Мы уже заранее знали, что в деревне нет и телефонной связи. И почты, естественно, тоже нет. Собственно, нет ничего, к чему мы так привыкли в «цивилизации». Так что сравнение с партизанами было вполне уместным и справедливым.
Как «партизаны» в деревне живут не только старики. Самой молодой в деревне считается семья Чащиных. К слову сказать, никто из Чащиных и Митрофановых друг другу в деревне – не родственники, а всего лишь однофамильцы. Хотя, может быть, и есть какая-нибудь седьмая вода на киселе.
Егор и Галина – люди, как говорится, предпенсионного возраста - обоим до пенсии еще лет пять работать. Впрочем, какая работа – они живут исключительно за счёт подсобного хозяйства.
Егор когда-то работал дояром на ферме, однако в женском коллективе жены себе так и не нашел. С Галиной они «сошлись» лет пять тому назад, после смерти её мужа. Решили, что двум одиночествам легче выжить вместе. У них, естественно, собственный дом, на подворье – корова, поросята, овцы. Большой огород. Летом они ведут активную заготовку грибов и ягод. Дары природы – великое подспорье их крестьянскому столу.
- А другие продукты как приобретает?
- Излишки с огорода продаём, - говорит Егор. - Мясо, сало, грибочки тоже цену имеют.
А вот бывший колхозный ветеринар Семен Иванович Митрофанов приусадебного хозяйства не имеет. Несмотря на свои профессиональные навыки, скотину во дворе не держит - говорит, выработал свой ресурс, тяжело стало управляться не только с коровой, но и поросёнком.
Живет он в доме после смерти жены один-одинёшенек. Пенсия у ветеринара невелика – четыре тысячи рублей.
- Как же выживаете здесь на такие деньги без скотины в хозяйстве?
- Огород выручает. Картошкой и прочими овощами себя обеспечиваю полностью.
- А хлеб?
Хлеб, оказывается, березовцы, в основном, пекут сами. А вот за другими продуктами в магазин, с соседнюю деревню, Ивановскую, за три километра, часто ездят на лошадке. Такую бесплатную услугу землякам оказывает фермер Фёдор Митрофанов.
***
По меркам двадцатых годов Фёдор Степанович был бы признан деревенским кулаком. У него в хозяйстве – два трактора (бульдозер «Т-100» и «Беларусь», легковая машина «Волынь»). Он успел купить по сходной цене эту списанную технику в середине 90-х годов, когда разваливались колхозы и леспромхозы. А еще на его дворе - две лошади, поросята, овцы. До недавнего времени было еще и пять коров.
- С коровами пришлось расстаться, - сетует наш «кулак». – Потому что два года назад сын с семьей из деревни в город уехали, и помогать стало некому. А нам со старухой трудно коровье стадо содержать.
В большом доме, где места хватит на полноценную семью, Фёдор Степанович живёт с женой Натальей Григорьевной. Оба уже давно на пенсии, но «старорежимная» привычка работать на земле не даёт пенсионерам сидеть без дела. Наталья Григорьевна – командир по домоводству: щи сварить, в доме подвести. Да и скотинка без её заботы не остаётся.
На хозяине – мужские проблемы. С весны до осени он с тракторов своих не слазит: пашет, сеет, заготавливает корма. У Митрофановых в аренде 140 гектаров земли. Из них сто соток отведено под картофель, остальное – под покосы: сена для домашнего стада требуется немало. А есть излишки – можно продать.
В том, что старший сын с семьей из деревни уехал, старики виноватят оптимизацию.
- Будь она неладна, - говорят. – Всю жизнь поломала….
Здесь следует сделать небольшое пояснение. При советской власти на территории деревни действовал колхоз «Путь к коммунизму». Шестьдесят дворов было в деревне, и в каждом – семья. В иных – по пятеро детей. Не сказать, что жизнь здесь была прекрасна и удивительна, но… Клуб и медпункт работали. И магазин был. И, главное, начальная школа была. В соседней деревне, Ивановской, всего-то в трёх километрах, была построена отличная двухэтажная школа-восьмилетка. Таким образом, родители могли быть спокойны за своих чад до 16 лет. Поэтому родительский отток с обжитых родных мест был минимальный.
Программа оптитмизации наличие школ в деревне не предусматривала. А закрыли школы – и всё посыпалось. За школами последовало «упразднение» всей инфрастуктуры. И «Путь к коммунизму» приказал долго жить…
- Сын, между прочим, тоскует о родных местах, - продолжил разговор Фёдор Степанович. - хочет вернуться, но быстро у него вряд ли получится. А вот другой сын, младший, вернётся наверняка в ближайшее время – в городе ему тоскливо. Тогда и нам жить здесь будет повеселей.
Сам Фёдор Степанович вернулся с женой в родную деревню лет пятнадцать назад. Родился и вырос он здесь, в Березовой. Однако после службы в армии в поисках лучшей доли уехал из родной деревни.
- Везде хорошо, где нас нет, - усмехается Фёдор Степанович. - Да только места лучше родного дома, родной деревни я так и не встретил.
***
После всего увиденного и услышанного мы обратились за комментариями к Е. И. Леонтьеву, главе Юрлинского поселения, на территории которого расположена и Берёзова. Вообще на территории поселения 69 населенных пунктов, 3000 дворов, где проживает 8600 человек. Прошедшая оптимизация не коснулась, а катком прошлась и по этой земле. Естественно, об оптимизации и её результатах и был первый вопрос.
Егор Иванович глубоко вздохнул и выдохнул, словно предстояло нырнуть в омут.
-Для меня это сложный вопрос. С одной стороны, государство вроде всё правильно делало – сокращало свои расходы на содержание деревень. А с другой стороны… Ну, согнали людей с мест, расселили по крупным селам. Школа есть, фельдшерско-акушерский пункт, почта... Но нет главного – работы. И возможности заниматься собственным подсобным хозяйством у многих переселенцев тоже не стало. Где новый хозяин будет скот содержать? Где сено косить для коровы? И потом: за годы реформ очень многие наши крестьяне разучились или просто не хотят работать. Плывут себе по течению, куда кривая вывезет…
Вот это, пожалуй, самое тревожное в сложившейся на селе (не только в коми-пермяцкой глубинке) ситуации. По сути, всё произошло, как в известном физиологическом опыте, когда у подопытной лягушки испытывают реакцию на боль. Она резко реагирует, когда делают больно первой лапке, на болевые ощущения второй и третьей она реагирует уже вяло. А когда делают больно все четырем – никакой реакции. Потому что «подопытный образец» смирился с болью, воля у него подавлена полностью, сопротивление бесполезно.
Именно такую реакцию на реформы в России мы сегодня и видим. И не только в селе. Десятки, сотни бездомных людей, потерявшие работу, предпочитают жить на городских свалках. Да что там бомжи! Многие городские жители десятилетиями мытарятся по тесным общагам, живут в аварийных домах без газа и воды, имеют в городе работу с мизерной зарплатой, но им и в голову не приходит переехать в деревню, организовать собственное хозяйство и жить по-человечески.
Между прочим, в той же Берёзовой, по меньшей мере, шесть домов – в муниципальной собственности. А в соседней, Ивановской, - аж целая улица пустующих домов в жилом состоянии. Мы уж не говорим о заброшенных, бесхозных домах, которых в окрестных деревнях – многие десятки.
- Приезжайте, живите, обустраивайтесь! – приглашает глава поселения. – И землю выделим, и помощь необходимую окажем. А какие у нас замечательные места! В лесах полно ягод и грибов - таких боровиков, как у нас, нигде не растёт. Рядом с деревней – речка, можно сделать пруд. Рыбу в том пруду разводи, водоплавающих птиц – гусей, уток. Реки у нас еще чистые, не загаженные химией. И воздух - по-прежнему, чист, прозрачен и свеж...
Справедливости ради надо сказать, что это не пустые обещания и призывы. В последние годы наша власть наконец-то стала понимать, что с оптимизацией палку перегнула. Теперь в рамках краевой программы по обустройству и развитию села, людям обещают и реально выдают кредиты на организацию собственного дела в деревне. Только вот желающих не очень много. А уж заселять прикамскую глубинку их и вовсе нет. Хоть китайцев приглашай! Они –то наши пустующие земли освоили бы быстро, и без особых затрат со стороны государства. Еще бы и выгоду принесли.
Кстати говоря, глава Юрлинского поселения совсем не против такого оборота событий.
- А что здесь страшного? Если человек трудолюбивый, законопослушный и владеет русским языком – мы не против. Пусть приезжают, работают, показывают пример. Но я почему-то уверен, что жизнь у нас наладится и без китайцев. У нас есть программа по строительству дорог, по ремонту и восстановлению жилья, по благоустройству наших деревень и посёлков. В Березовой хотим плотину для хорошего пруда соорудить.
… Мы побывали в Берёзовой в конце марта. Солнце уже грело по-весеннему. Весна обещала быть тёплой и полноводной. Березовцы при всех своих проблемах мечтают, что и жизнь у них в деревне когда-нибудь тоже будет такой.
Геннадий СЕЛИВАНОВ
8 апреля 2010
«Звезда»