Солнечный зайчик слепил Аксинью, она прикрывала глаза рукой, но зайчик не отступал. Наконец он опустился ей на грудь, потом ниже.
Хорошо, что световое пятнышко не красное, - отметила Аксинья, а то я уж, было, подумала, что меня собираются убивать из винтовки с лазерным прицелом, ну, совсем, как в кино.
Она отвела взгляд от дрожащего пучка света и посмотрела в то место, откуда должен был исходить этот свет, и вдруг наткнулась на белый лист бумаги, выставленной в окне маленького зданьица напротив. Что находилось в этом здании, она никогда не интересовалась, но это было и не нужно. На бумаге чернела надпись: «Иди на остановку, одна!»
Непонятно почему, Аксинья сразу повиновалась и, пятясь задом, дошла до угла комбината, того, где располагался банк. Тут она приняла правильное положение при ходьбе и резво двинулась к остановке. Вообще-то хаос из всевозможных палаток, ларьков и просто завывающих лоточников назвать остановкой было достаточно сложно. Маршрутки и троллейбусы лишь каким-то чудом притирались к узкому, свободному пятачку и принимали в свои недра пассажиров. Сюда же подъезжали и автофургоны разной величины.
Аксинья постояла, поозиралась. Герой будущего интервью явно не спешил на встречу. Стоять на одном месте она не могла, приходилось перемещаться, поскольку то очередь из пассажиров вырастала до небывалых размеров, то очередной автомобиль теснили ее.
Аксинья насчитала уже восьмую очередь на маршрутку и вдруг обиделась – похоже, просто ее кто-то разыграл и она стоит на виду у насмешника, а тот еще и хихикает исподтишка. Вот и мобильный молчит.
И в этот момент она вдруг полетела на асфальт. Лицом вперед, прямо в плевки и окурки. А над ее головой просвистела и громко хлопнула одна из тяжелых дверей автофургона. Еще ничего не понимая, Аксинья попробовала встать, к ней подскочил перепуганный водитель. Бледный от страха, он лепетал, мол, не понимает, почему дверь вдруг так стремительно закрылась, причем, только одна.
-Вон туда побежал мужик, он эту дверь и грохнул со всей силы, - рассказала женщина, торговавшая купальниками. - Он давно за этой девушкой наблюдал. Я думала, может кавалер или друг, а он, гад такой, дождался, пока она отвернулась, и водитель на секунду отошел, как двинет дверь! Если бы не тот вон парень, который развозит товар, ты, милая, уже бы на том свете была. Голову снесло бы точно. Он тебя и толкнул на асфальт.
Аксинья вытирала грязи с лица, только еще больше размазывая ее по щекам, ей хотелось плакать.
-А какой он этот мужик был? - спросила она у свидетельницы.
-Да рыжий такой. Только ты его не ищи. И милиция не поможет.
-Почему?
-Ой, девонька, - подключился к разговору ее спаситель, - много ты знаешь случаев, когда менты помогли?
Опять рыжий? Не слишком ли много рыжих на ее голову?
Обиженная, грязная Аксинья побрела в сторону комбината печати.
За нею семенил водитель автофургона и все спрашивал:
-Вы не в обиде на меня? Не в обиде?
У Аксиньи не осталось сил даже ответить ему. Она хотела вымыть руки и лицо. А еще необходимо было принимать какие-то меры против рыжих, иначе они заполонят собою весь мир и он них не будет никакого спасенья. Теперь надо найти Наташку и выработать план борьбы.
Мягкие светлые прядки на ее голове скатывались в острые пики, и закипающая в душе злость требовала выхода. Не дали ей побыть мягкой, доброй, неагрессивной – пусть пеняют на себя!
Утро мягкими кошачьими лапами входила в комнату. На подоконнике всхрапывала кошка. Белые усы на черной мордочке шевелились, чуткие ноздри и во сне улавливали какие-то обворожительные запахи. Похоже, Муське пахло мышами.
Широко разметавшись под большой махровой простыней, досматривала утренний сон и Натали. И снились ей, судя по сердито сдвинутым бровям, отнюдь не сладкие мыши. Брела она по бесконечным улицам города беспомощно оглядываясь по сторонам и сердясь на себя за свою нерасторопность. Потом ситуация несколько изменилась и Наталья вдруг увидела то ли кладовку, то ли каптерку и проняла – здесь она найдет пристанище, передохнет, примет душ и перекусит. Только-только она вошла в каптерку и уже расстегнула плащ, из-под которого несколько неряшливо выглядывала ночная рубашка, как заметила – в помещении она не одна. На кровати лежит мужчина, накрывшись простыней с головой. Потом он сбросил простыню, и она узнала в мужчине водителя Валерия Андреевича Шевчука. Узнала, хоть никогда его до сего момента не встречала. Водитель приподнялся, приветливо кивнул Наталье и спросил, сможет ли она накрыть на стол? Девушку, которая собиралась принять душ и вообще-то не ожидала никого увидеть в этом потайном месте, перспектива готовки не прельщала и она пошла к выходу.
-Так ты сможешь или нет, догнал ее голос шевчуковского водителя. - Я сбегаю сейчас, у меня в машине продукты. Ты просто нарежь, разложи по тарелочкам.
Наталье ничего иного не оставалось, она согласилась, правда упрямо шагая к двери. Здесь ее и нагнало тихое «Гав», сказанное возле самого уха. От испуга Наталья едва не потеряла сознание и, падая, обернулась. Сзади, совсем близко стоял Шевчук. Инстинктивно девушка схватила его за руку, оказавшуюся очень горячей. Рука и удержала ее от падения. А потом она почувствовала, как прижался к ней сзади олигарх всем своим крупным телом, и как тяжело и сильно билось его сердце.
Сначала Наталья замерла, еще не зная оттолкнуть или нет. Разум говорил – пошли его подальше, но сердце и тело хотели обратного. Кожа кричала: ничего иного и не надо! Чувства настолько сильны, что нет сил противостоять им, двигаться, думать. Казалось еще мгновение и произойдет взрыв мегабомбы, тысячи мегабомб… Весь остальной мир замер, словно понимая – на самом деле это самое главное на свете, когда два человека просто прижимаются друг к другу. И даже если женщина решила уйти, на то ведь он и мужчина, чтобы не отпустить ее.
Так они и стояли – она лицом к двери, а он, не смея трогать ее руками, удерживал каждой клеточкой своего тела. Так можно было бы простоять вечность, возможно, это и есть то, что называют счастьем…
Солнечный свет бесцеремонно вторгся в полутьму комнаты, сначала осветил Аксинью, потрогав ее стриженые волосы, и не обнаружив колючек, погладил, а потом переметнулся на кошку. Муська всхрапнула и дернула белыми усами. Сладкие Текила и Макс ускользали от нее вместе с ночными сновидениями. Последней солнечный свет разбудил Наталью, словно и он понимал – не его это дело вмешиваться в непростые отношения двух людей, разве, что «по долгу службы».
Наталья широко раскрыла глаза и зажмурила их вновь, стараясь вернуться в сон, туда, где ей было так хорошо!Однако в непростое дело пробуждения внес свою лепту телефон. Он зазвонил противно и настойчиво. Почему-то утром телефоны всегда звонят противно. Уже днем их голоса вроде становятся мягче, но утром – невыносимо.
Аксинья первой доковыляла до телефона, подняла трубку и услышала вопль:
-Где кассета?
Девушка одернула руку с трубкой от уха и беспомощно оглянулась на подругу, которая и не думала спешить к аппарату. Справедливо – не ее ведь квартира, не выбираться из уютной постели, и не ей и отвечать на утренние звонки.
Голос в телефонной трубке продолжал что-то верещать и ругаться и, даже, кажется, рычать.
-Наташенька, - прошептала Аксинья, - тут кто-то требует кассету.
Наталья, наконец, окончательно вернулась в реальность из своего прекрасного сна.
-Кто?
-Не знаю,- также шепотом ответила Аксинья, держа трубку на отлете.
-Положи трубку.
Аксинья осторожно опустила трубку на рычаг и перевела дух.
-Кто это был?
-Я не успела понять. Кто-то очень злой. Как-то все страшнее и страшнее становится день ото дня. И зачем я взяла эту кассету?
Телефон вновь зазвонил, и тревожные трели полетели по комнате, дробясь и наполняя ее тревогой.
-Не бери, - посоветовала Натали.
-Но ведь я уже брала.
-Подумает – сначала ошибся номером, а на самом деле нас дома нет.
-Нет дома?
Наталья, словно подтверждая их отсутствие в квартире, развела руками. Девушки замерли, надеясь – злой человек на другом конце провода отстанет от них. Однако телефон не сдавался. И тогда Аксинья с какой-то мрачной решимостью подняла трубку. Ее «Алло» прозвучало как угроза.На другом конце провода бесновался Виталик Ковалкин – ответственный секретарь «Трудовой газеты».
-Где кассета?
-Виталька! Я тебя убью! – радостно закричала Аксинья, наконец узнав голос Витальки. - Как ты нас напугал!
-Подожди, - перебил ее Виталик горячим шепотом. Видимо в помещение, из которого он звонил кто-то вошел и Виталик, прикрыв трубку рукой, с ним разговаривал. Потом, отбившись, вновь зашептал:
-Пропала дочь австралийского миллиардера.
-Ну, - не поняла Аксинья.- Мы тут при чем?
-Он чернокожий.
-Ну, - опять не догнала его мысль журналист.
-Ты не понимаешь, как это важно для нас? – В речи Виталика даже послышались свистящие нотки, - так он возмущался бестолковостью Аксиньи. - Папик, между прочим, шерстяной король. У него овец больше, чем звезд на небе. Кроме этого, в связи с эпидемией куриного гриппа, неисчислимые стада австралийских кроликов становятся прекрасной альтернативой куриной промышленности.
-Но ведь кролики яиц не несут.
-Зато и не кашляют! И насморка у них не бывает, догоняешь мысль? - Еще у этого негритянского папика - украинские корни, и он собирался помогать нашей демократии, вкладывая средства в нашу экономику.
Для того чтобы Наталья могла слышать разговор Аксинья включила «спикер-фон».
-Он будет помогать кроликами?
-Да нет же, ты, Аксашка, бестолковая какая-то. Спишь, что ли до обеда? Как тебя твоя Чита с работы до сих пор не уволила?
-Как-то не уволила. - Отбила его атаку Ксана. Виталик перешел на более доброжелательный тон, надеясь, Аксинья так скорее проснется и начнет соображать.
-Наверняка он поставит на какую-нибудь политическую силу, скоро ведь парламентские выборы. А потом скупит всю легкую и перерабатывающую промышленность, которая к этому времени окончательно ляжет, не выдержав накала предвыборной агитации.
-Ну и что это нам дают его украинские корни? -Аксинья начинала раздражаться.
-Он же чернокожий!
-Это, конечно, очень здорово, но…
-Ну, ты и бестолковая, - опять завелся ответственный секретарь.
– Я тебе же сразу сказал - него дочь пропала, а какая дочь у чернокожего папика? Правильно, тоже чернокожая или там коричневатая. Так вот за любую информацию о местонахождении доченьки папик готов отвалить кругленькую сумму денег.
-Ты думаешь на нашей кассете - зарезанная дочь австралийского миллиардера?
-Ну, наконец, ты въехала. А кто еще? Я в ментовке все башмаки стоптал, но никто о пропаже негритянки не заявлял до сих пор. Не пропадала местная негритянка.
- Может она заезжая какая?
-Так и я тебе о том же. Ты же сама говорила на пленке - редкая красотка, и явно не бедненькая, вся из себя ухоженная и руки в золотых браслетах.
-Виталечка, ты – гений!
-Ну, дождался, наконец, слышу от тебя правильные, очень справедливые слова.
-Откуда тебе все это стало известно?
-Дело в том, что папик сначала скрывал информацию. Девчонка избалованная, гулящая, не первый раз пропадает надолго. Но на этот раз уж слишком надолго. И понесла ее нелегкая в наши края - проведать своих предков, которые проживают на Подоле.
-На Подоле?
-Только не надо. Я тоже знаю - Подол – это почти историческая родина, отнюдь не негров с украинскими корнями. Но если негритянскому еврею хочется называться украинцем, да на здоровье!
-И ты предлагаешь пленочку эту папику загнать?
-Ну, предварительно подготовить папку, сообщить ему о преждевременной кончине.
-Там ведь такие кадры, что никакой родитель не обрадуется.
В этот момент кто-то опять отвлек Витальку и Аксинья, встретившись глазами с Натали поняла, подружка думает так же, как и она.
-Папик, - продолжил Виталька, тому, кто укажет местонахождение его любимого чада, обещает миллион!
-Австралийских тугриков?
-Нет, вполне нормальный миллион американских долларов. Правда, есть оговорка – за живую – миллион, за неживую - двести тысяч.
-Ну, дает! - Даже присвистнула Аксинья, сразу же растеряв всяческую жалость к безутешному родителю.
-Это он делает специально, – опередил Виталик ее иронию.- Вдруг доцю похитили, и она еще жива, но могут ведь и убить. Так пусть они подумают – стоит ли терять восемьсот тысяч на ровном месте.
Все, я должен бежать, главный зовет, - прошептал Виталик. - Спрячьте пленочку подальше.
-А откуда у тебя эта информация?
-Не телефонный разговор. Я же говорил тебе – связи в определенных структурах – дело клевое.
Аксинья положила трубку на рычаг и повернулась к Натали.
-А где наша пленка?
У Наташки из широко раскрытых глаз готовы были хлынуть слезы.
-Мы ее отдали этому фармацевту для того, чтобы его «разведрота» посмотрела и сделала какие-нибудь выводы.
-И фармацевт тебе с тех пор не звонил? Я правильно излагаю?
Потрясенная Наташка кивнула.
-А может, он не случайно к тебе прибился? Вдруг он уже знал о негритянском папике? То-то поил, кормил, по ресторанам водил, то-то помощь всяческую обещал.
-Знал о нашем негритянском папике?
-Почему нет?
-У него ведь целая «разведрота» и наверняка тоже есть связи в ментовке, как и у Виталика.
-Спокойно, Наташка, спокойно. А давай-ка, позвони ему, договорись о встрече. Надо вызволять кассеточку.
-Возможно, это он нам и труп в подворотне подбросил, чтобы скомпрометировать?
-Думаю, стоит поехать к Витальке в редакцию. У него – связи. Там и план действий разработаем. То-то мне этот фармацевт сразу не понравился.
Валерий Георгиевич Шевчук еще раз выслушал рассказ своего посланника. У него вообще была такая привычка – любую информацию выслушивать два раза. Обычно у собеседника всплывали в памяти новые подробности, рассказывая и рассуждая человек, делал иногда необычные выводы. Делала выводы и Шевчук.
Димка, сытно отобедав в том же грузинском ресторане на улице Шота Руставели, заливался соловьем, и о том, как подъезжал к воспиталке, и о подробностях пожара – поджигательница славно потрудилась, полила бензинчиком все, что могло гореть. На месте преступления пожарные обнаружили несколько резиновых грелок. Видимо, наполнив горючей жидкостью, она привязала их под одежду. Ха, шахидка бензиновая!
Шевчук брезгливо держал двумя пальцами фотографию ребенка.
-Похоже, шеф, они решили там рыборазводник устроить.
-Рыборазводник?
-Ну, мальчишек для порноиндустрии выращивать.
Шевчук поднял на Димку глаза, собираясь нелестным образом прокомментировать, но, встретив неожиданно твердый взгляд помощника, промолчал.
-Да, я думаю, это так, - продолжил Дмитрий, - а зачем еще все эти дела с избавлением от девочек, все эти уроки танцев-шманцев, риторика и прочее. Я не прочь бы получить некоторые уроки из той серии, которую у них начали. Я – профессионал в своем деле, но и мне иногда не хватает знаний.
-Я ничего не имею против твоей профессии,-оборвал Димкин вызывающий тон Валерий Андреевич. –Каждый зарабатывает, как может. Главное – не воровать и не лишать никого жизни. Продолжай об интернате.
Димка вспоминал еще какие-то не очень существенные подробности, А Шевчук, пожалуй, впервые в жизни не мог принять единственно правильное решение.
-Почему она оказалась в квартире твоей журналистки? - наконец, озвучил он вопрос, мучивший его последние часы.
-Я правильно понял? Какая-то ваша знакомая оказалась в квартире, где живет журналистка, видевшая мою кассету?
-Не просто знакомая. Эту девушку наняли мне в качестве пресс-секретаря, и привел ее тот рыжий, за которым ты следил.
-Ни фига себе! - присвистнул Димка.- Значит, они как-то связаны и кассета в деле. Но каким боком это относится к Вам?
-Вот это я и хочу выяснить, каким боком это относится ко мне.
-У вас же есть своя служба безопасности?
Шевчук отрицательно качнул головой.
-Понятно. Не все можно доверять собственным охранникам. А если нанять частного сыщика?
- У тебя есть на примете кто-то?
-Да сыскных агентств, хоть пруд пруди, подпрыгнул деятельный мачо. Ему не терпелось заняться расследованием. Идти по следу в салоне «мерседеса» - это кому хочешь понравится. В нем просыпался Шерлок Холмс, он даже откинулся на кресло удобного дивана отдельного кабинета ресторана так, как, по его мнению, должен сидеть проницательный человек – аналитик. В воздухе запахло ароматом хорошего табака из трубки, мысленно раскуренной мачо.
-А где гарантия, что пинкертоны эти не перепродадут информацию кому-нибудь?
-Слушайте, - предложил Дмитрий, - а давайте я послежу за этими красотками. Переоденусь. У меня уже и некоторый опыт есть. Из интерната я же привез вам ценную информацию.
Шевчук немного помедлил, а потом спросил:
-Сколько ты хочешь за эту работу?
-Ну, вот, пожалуйста, - даже замахал на него руками Дмитрий,- я вам как другу, а вы мне деньги.
-У меня все друзья.
-Я понял. Все такие, как я? Я готов работать за идею, поскольку не меньше вашего заинтересован в том, чтобы этих кассет не стало.
Димку заводило то обстоятельство, что Шевчук запросто отнес его к племени продажных. Да, он продается, и продается дорого. Но он продает свое мастерство, а не совесть. И ему очень захотелось поставить на место этого богатея.
-Я готов работать почти бесплатно. Полный пансион плюс накладные расходы. Согласны?
И Шевчук, лишь немного помедлив, пожал протянутую ему руку с красивым перламутровым маникюром, который держался, несмотря на все перипетии последних дней.
На том и порешили. Дмитрий, уяснив цель, немедленно начал придумывать, какой образ он примет. На кого в обычной жизни мы меньше всего обращаем внимания? На почтальонов? Нет, люди получают очень мало корреспонденции сейчас и появление почтальона заметное событие. На дворников? Трудно сказать. Современные труженики метлы шаркают своим орудием труда исключительно в рабочее время. Все идут на работу, и дворник, тут как тут, норовит метелкой по ногам попасть. А чего? Рабочий день у всех трудящихся с девяти до шести. И нечего баловать.
Слесарей-сантехников? Нет. Слесарь-сантехник почти в любой квартире желанный гость. Попробуй еще замани его. Вообще печальный опыт общения со слесарями подсказывал – в нашей стране нет безработицы – это все враки. Когда у тебя начинает по-серьезному течь кран или того хуже – беда с трубами – дозваться слесаря невозможно. Хоть посули ему деньги, хоть выпивку, хоть золотые горы - ничего не поможет. Придет слесарь, только тогда, когда Сам пожелает. А посмотрите, как гордо с высоко поднятой головы ходят специалисты в области сантехники. Не заметить их невозможно. Поэтому, посовещавшись, решили действовать по обстоятельствам, а пока, оседлав все ту же «Волгу», Дмитрий поехал просто понаблюдать за интересной квартиркой из машины. Припарковался во дворе напротив окон и все - передвижной наблюдательный пункт готов.
Он видел, как вышли из квартиры две подруги, как попытались обойти мужика, топчущегося возле машины и все время сползающего по ее боку на асфальт. Мужик стучал по дверце и гладил бок серой красивенькой машинки, с хромированными деталями. Машина взбрыкивала как норовистая лошадь и заходилась истошным криком сигнализации.
-Да ты, чего? – махал на нее мужик. – Это же я, Вася, твой хозяин, – Открой. В этом месте он судорожно икнул, и двор наполнился запахом густого перегара.
Подруги, передумали совещаться с Виталькой, а приняли решение - просто поехать к фармацевту в его офис и прижать к стене. И куда он денется? Звонить они не стали - зачем предупреждать и давать время на подготовку к какому-нибудь вранью. Они придут и все сами спросят. А там уж дальше – решили они - будем действовать по обстоятельствам.
Решить-то они решили. Однако теперь не могли выбраться из двора. Попробовали пробраться мимо мужика, но зазор между ним и стеной оказался слишком узким, а тереться о пьяного – не самое милое дело.
-Оказывается, не только мы с утра такими бываем, - дружно и сочувственно закивали подруги. - Чем ему помочь, они не знали, да и дело, которое им предстояло сделать, гораздо важнее.
Между тем мужик, соскользнувший было на асфальт, полез в карман пиджака, дрожащими руками раскрыл паспорт.
-Вот, смотри, тыкал он документ машине - это я, Василий Митрофанович Бугаев. Вот и паспорт номер шесть, четыре, восемь и еще тут цифры есть… серия… Сейчас серию посмотрю, вот и серия. Ну, откройся, ну забыл я ключи в салоне, так что теперь домой меня не пускать? - В голосе мужика появились жалобные нотки. - Вот смотри и адрес есть.
-Ты ей идентификационный код покажи, может добрее станет, - посоветовала Натали.
- А что, это мысль,- и послюнявив палец, Василий Митрофанович Бугаев принялся листать станицы паспорта, видимо, намереваясь отыскать на его страницах идентификационный код.
Однако машина на предъявленные документы вновь ответила совершенно неадекватным воем противоугонной сирены.
-Вот дурочка, - совсем расстроенный гражданин Бугаев отполз от взбунтовавшейся собственности, и присел возле стены дома, тем самым совершенно заблокировав выход из двора.
-А давай толкнем его машину, - предложила Натали.
-Не получится, слишком тяжелая.
-Тогда - кого-нибудь попросим. Вот, кстати, в «Волжанке» мужик сидит газетку читает. Давай его приспособим к делу.
С этими словами Аксинья подошла к «Волге» и деликатно постучала пальчиками по стеклу. Мужик за газеткой повел себя весьма странно. Он повернул газету в сторону заглядывающей Аксиньи и закрылся ею как щитом.
-Ну, что тут? – подоспела Натали.
Ей не терпелось поскорее бросится в погоню за кассетой, поэтому она совершенно неделикатно просунула руку в приоткрытое окошко и дернула газету вниз.
-Это он! – закричала Аксинья и отступила назад.
-Кто опять?
-Это он, - продолжала кричать Аксинья.
-Опять рыжий?
-Нет, не рыжий. Тот, который с кассеты.
Теперь и Натали рассмотрела человека в кабине автомобиля. Перед глазами поплыли непростые кадры с видео, и Наташа вдруг смутилась.
-Это ты? – с угрозой произнесла Аксинья. -Попался. Ну, рассказывай, что ты делаешь в моем дворе. Следишь?
-Да, - просто ответил Дмитрий. Ты забрала кое-что из моей квартире. Вот я и пришел.
-А почему ж ты не зашел в квартиру, а тут выслеживаешь? - продолжала задираться Аксинья.
-А разве бы ты отдала?
-Нет, - честно отказалась Аксинья и отрицательно замотала головой, вспомнив, сколько стоит теперь эта кассета.
-Ай, яй, яй!- зачем-то пристыдил ее Дмитрий как маленькую.
-Дело в том, - встала на защиту подруги Натали, - что у нас ее нет.
-Слушайте, - сразу поскучнел Дмитрий,- ну зачем она вам? Шантажировать Петра Сергеича все равно не получится. Маринка уже пробовала, ну и что? Он ее избил до полусмерти. Если бы я не подоспел, то и похоронили бы уже, наверное.
Подруги тревожно переглянулись, пока не понимая смысла сказанного, но уже сейчас этот смысл им не нравился.
-Ведь, на самом деле, мариночкин муж увез на спор бабу чужую из клуба. Ему эта пленка нужна доказать хозяину девки, что он был в это время с другой подружкой, с негритянкой.
-Так негритянка ведь зарезанная была.
-Так она ж ничья. А та, которую он мордовал – любовница криминального авторитета.
-Ничего себе ничья, - пробормотала Натали, но продолжить не успела.
Во двор, рыча и бурча, заруливал автобус с траурной символикой. Поскольку узкий въезд был занят машиной Дмитрия и серым «ланосом» Василия Митрофановича Бугаева, пока еще не утратившего надежду уговорить свое авто, то вновь прибывшему автомобилю пришлось остановиться на въезде во двор. Ритуальный автобус страшно чадил, и дым сквозняком тянуло во двор.
Подруги прятали лица и пытались отмахивать дым. Из открывшейся двери высунулся водитель и стал кричать, требуя, чтобы ему освободили проезд.
Все вместе и Дмитрий, и Наталья, и Аксинья и даже Василий Митрофанович Бугаев свою очередь старались перекричать звук работающего автобусного мотора и объяснить – заехать во двор не получится, как не выйдет проехать сквозь двор, поскольку сквозного проезда здесь нет.
Водитель тоже пытался перекричать шум, стоя на подножке своего грузного авто. Дмитрий, а за ним и подруги потянулись к водителю автобуса, и только Василий Митрофанович никак не мог принять вертикальное положение, соскальзывая и соскальзывая со своего непокорного четырехколесного друга. Гладкая поверхность играла с ним в странную игру. Когда он в очередной раз попытался подняться и дать совет водителю автобуса проваливать ко всем чертям, то ни автобуса, ни двух насмешниц, ни парня из «Волги» не обнаружил. Во дворе остался только тяжелый удушливый дым от выхлопной трубы и белая «Волга» с открытой дверью.
Продолжение:http://www.proza.ru/2010/06/24/6