Любовь Селезнёва
Расправа. 1. Подвиг Матери. 2. Детство.
3 часть. Четыре побега
Однажды попали они в дом в распоряжение хозяйки. Нужно было переместить мебель из одной комнаты в другие. Таковых оказалось 12! У них ожидалось что-то вроде наплыва гостей.
Леон - хозяин был в отлучке, а хозяйка пожалела заморышей - русских работяг, в честь какого-то французского праздника угостила их всякими деликатесами, даже винца налила.
У Петра и Алексы от обилия пищи чуть заворот кишок не произошел.
Свиное мясо в фольге запечённое. Горшочки с картофелем с курятиной.
Незнакомый, запашисто-вкусный супец с нежными лягушачьими бёдрами в отдельном соусе.
Форель в яйцах обжаренная.
Мягкий, пышный пирог вроде нашей кулебяки.
Какой-то необычный кисель и прозрачный то ли холодец, то ли студень в зеленых листочках.
А уж к чаю каких только сладостей ни наставлено- глаза разбегались, так всего попробовать хотелось. Одних конфет сортов восемь, печений столько же, торты, булочки в пупырышках, посыпанные пахучей пудрой, зефир и сливки, сыры и колбаски...
Батюшки мои! Вокруг война, голод, разруха, а тут жируют по-царски...
Притом, прислуга в фартучке и с наколкой на голове изящно подает всё это в дорогой посуде,- золочёные, в картинках приборы, можно сказать, тоже царского вида.
Мужики из деревни сроду такого не едали, такого великолепия тоже не видывали: шикарная мебель, тяжёлые дорогие шторы, картины в золотых окладах, изысканные статуэтки ангелов с крылышками, тумбочки и кресла с гнутыми ножками, белый рояль в гостиной и пальмы в бочках, обилие необычных цветов просто сбивали рабов с толку.
Однако, хорошо же французяки за наш счёт устроились!- думал каждый.
Хозяйка этого пира Франсуаза, видимо, рискнула искупить мужний грех и проявить православную благотворительность, накормив рабов в собственных покоях.
Наработавшись по хозяйству, за все эти годы три раза в день поели человеческую снедь! Да ещё какую! Да ещё за настоящим столом! Да в какой посуде!.. Будет что потомкам рассказать!..
Сытые "гости" уже зыркали глазами – как бы скорее сбежать из всего этого великолепия в свою простую, родную, бедную деревню? Поди, война давно кончилась.
Так оно и было - из обрывка старой газеты, что из мусора прихватил Петро, узнали они, что Родина отметила Победу над фашистской Германией парадом на Красной площади ещё в июне...
А на улице уже желтел октябрь… Не может же их рабство продолжаться вечно!
От обиды сердца зашлись и так домой захотелось, что готовы были на всё.
Так вот почему охраны на подворье нет, только один, вечно пьяный ночной сторож...
Это же шанс!
Но грациозная хозяйка, видно, заметила их настроение и ностальгию. Она посуровела, приблизила двух огромных овчарок и на поводке сопроводила мужчин, заперев их в свинарнике.
А там смрад от испражнений и газов глаза выедал, лёгкие задыхались от нехватки воздуха, а визги поросят все уши прожужжали.
Завтра Леон должен пригнать фургон за откормленными хрюшками. Как бы вместе с этим мясом-салом улизнуть отсюда?
Но на другой день фургона, почему-то не было.
Заявился к ним пьяный и злой Леон, как всегда с кнутом - избивать своих рабов, если увидит какой непорядок.
Подкараулили мужики его за дверьми, напали с двух сторон, скрутили толстяка его же кнутом, кляпом рот заткнули - тот и пикнуть не успел.
И обыскать не забыли: изъяли «вальтер» с патронами, франки, ключи от крепости.
Перестреляв собак, избили связанного хозяина, приговаривая:
- Вот тоби, сволота, за выбити наши зубы!
- Вот тоби, гад, за вси издевательства!
Ох, с каким же удовольствием, как смачно изматерили они своего мучителя!
У перепуганной хозяйки реквизировали кое-что из одежды и еды.
Увидев рабов с оружием, та всё поняла, приказала собакам лечь. Стрелять этих псов мужики не стали. Подпёрли дверь хорошим колом: ночной сторож откроет.
Закинув ключи от свинарника (с запертым в нём хозяином) в бурьян за забором, пленники привычно запрягли коней и – ищи ветра в поле...
Продолжение следует: 10. "Дискотека"