Уютное дупло имело один существенный недостаток: было обработано неким составом для спасения древесины. Бум из-за этого, не просыпаясь, сполз к выходу. В итоге дрых, вывалив голову на край. Ловец спал, устроившись на его спине, свесившись с Бумовского плеча. Но две головы, торчащие из дерева и пускающие слюну, не должны были демаскировать, учитывая на какой высоте они отдыхали.
Тем не менее, проснулись от робкой просьбы стажера-служителя:
-Вы бы просыпались быстрее и уходили, а то скоро здесь весь парк будет.
Бум кувырнулся на дерево и замер. С одной стороны второго яруса ветвей у дерева не было, ствол обуглен до древесины.
-Как ты так выцелил-то? – спросил Бум у ловца. У кота вид был крайне виноватым. Значит, не показалось. Нехорошо ему было ночью.
-Я должен в дирекцию сразу сигнализировать. А вы ничего подозрительно ночью не слышали.
Бум задумался и почти не соврал:
-Только котик беспокоился. А я уставший спал и ничего не слышал.
Стажер-служитель согласился:
-Животные – они такие. Очень чувствительные. У меня собака была в детстве. Я её гулять однажды отправил, а она упиралась и ни в какую идти не хотела. Чуть вытолкал. И пропала псина. Ведь наверняка что-то чувствовала?
Бум был слишком утомлен для светской болтовни и наскоро распрощавшись, вернулся к Заарию, не имевшему привычки просыпаться без нужды раньше двенадцати дня. Бум с ловцом переглянулись и завалились рядом. Проснулись к обеду, потому что к ним настойчиво ломился адвокат.
-Ничего не понимаю, - морщился Заарий, - Даже полбутылки не выпил, а башка трещит, словно ночевал в барабане.
-Я бы на твоем месте принял душ, выпил кофе и засунул голову в холодильник, - припомнил методы Пирса сердобольный Бум. Но художник ограничился аспирином.
Адвокату открыли, а за ним ввалила толпа ООПэшников. Они выныривали один за другим и забавно кувыркаясь. потому что художник лесенку передвинул.
-Чего припёрлись в такую рань, - буркнул Заарий, - Кто-нибудь сбежал?
Но оказалось, что все на месте. А разыскивают неизвестного вандала, глумившегося над деревом.
-Глумился над деревом? Уверяю, офицер. У меня не было таких фантазий.
-Это, наверно, из-за меня, - огорчился Бум, - Я твой фартук в дупле забыл. И перчатки резиновые.
Ему стало досадно. Лучше бы он это барахло в храме оставил. Так нет, оттуда уволок в целях конспирации, а в дереве – забыл.
Не смотря на головную боль, Заарий врубился сразу:
-Забыл? Ну и забудь совсем, - и офицеру, - Да у меня эти фартуки каждый месяц по сто штук пропадают. Я уже их давно в расходники записал. И для чего, спрашивается, налоги плачу?
Но как не убеждал хозяин, что ночь все провели дома, ему не поверили:
-Признавайся, зачем спалил дерево? - орал в лицо старший офицер ООП (оперативная охрана порядка).
Заарий заторможено улыбался и, заглядывая охраннику в рот, с трудом сосредотачиваясь на офицерских гландах, просил уточнить, что за дерево, чем палили, и что из этого получилось.
- Мы всё равно найдем отраву, или в чем ты её держал!... Перетрясти здесь всё!!
-Я тут не при чем, - оправдывался адвокат, - Меня только попросили открыть дверь.
Когда до Заария, наконец, дошло о каком дереве идет речь, он очень расчувствовался:
-Не уберегли, сволочи.
Оперативни открывали двери на всех ярусах и натыкались на глухие стены.
-Зачем тебе столько дверей? Они же никуда не ведут! – продолжал орать офицер.
-Это декор, - с достоинством произнес художник, - Я ещё планирую окнами стену разбавить.
Опертивники доложили, что ничего, кроме «вот этой подозрительной банки с таинственным содержимым, напоминающим по запаху скипидар» они не нашли.
-Что в банке?
Заарий уверил, что чем воняет, то и в банке. Но её изъяли для экспертизы. Прихватили воду с кистями, хозяина и ушли. Бум, вновь оставшийся один, поплелся следом. Кого-нибудь должны были выпустить?
Адвокат был так занят, что Бум его пожалел. Тетка в платке орала на него минут двадцать. Ещё трое ждали очереди. Кругленький и мягонький мужичок, после того как тетка прооралась и ушла, смущенно улыбнулся, прокашлялся и начал вопить почти таким же фальцетом и теми же словами.
Адвокат кивал и что-то записывал, подшивал чеки и отправлял на печать…
-Почему они кричат? – подал голос из угла Бум.
-У них проблемы, - пояснил этот наитерпеливейший из чиновников, - Может, от этого им легче? Мы, адвокаты, должны помогать людям, как можем.
Бум, который уже был изгнан из десятка кабинетов, поделился наблюдением:
-Кричат только на тебя. А у других наоборот. Они кричат. Вон тот мужик с зеленым компером.
-А-а, - рассеянно скользнул взглядом по конкуренту адвокат, - Это – корифей.
Они сидели в судейской столовой. Идея устроить перекус принадлежала Буму. Адвокат, очевидно, не считал нужным тратить время на еду, когда в коридоре народ ждет. Однако вся очередь с пониманием отнеслась, когда Бум выволок адвоката "только перекусить". Нашлась тетка, гневно заговорившая некую тираду, но Бум переспросил:
-Чего?
И она замолчала. Странно, спросил-то он, потому что действительно не расслышал….
Корифей вальяжно подрулил к ним, попросил присесть.
-Если хочешь, я твоего гаврика возьму под своё крыло. Право слово, так хочется дать по носу этим выскочкам из Модеста.
-Раз хочется, - серьезно посоветовал Бум, - Так дайте. Я, если надо, даже могу их подержать.
-Вы имеете в виду Бария? – уточнил адвокат.
Корифей закивал, что именно его. И то тому, как покровительственно он всё делал, на отказ не рассчитывал:
-У тебя же дел невпроворот? Можешь не благодарить.
Бум сообразил, о чем идет речь.
-Что значит «благодарить», - удивился он,- Мы делами не разбрасываемся. Только шиш на шиш.
-Баш на баш, - расшифровал адвокат после некоторого раздумья.
Корифей похвалил Бумовскую деловую хватку, а адвокату предложил сделку. Мол, тот всегда мечтал заняться чем-нибудь серьезным, вот пусть и берет у него дело о братоубийстве. Тем более оно «тухлое».
-Уперся рогом, что невиновен. А я уже со всеми договорился. Ты его дожмешь, а так всё на мази. Совсем немного осталось. А у меня время, сам понимаешь, деньги.
-Кстати о деньгах, - опомнился Бум, - Раз дело такое сложное, надо бы приплатить.
Корифей сначала удивился «за что?», но потом сказал, что это не возможно, так как договор составлен, а гонорар получен. И вообще, по какой такой причине ребенок во взрослые дела лезет? Бум сказал, что он единственный, оставшийся на свободе, родственник:
-Мне всё равно, карий вы фей или другого цвета, но Бария за так не отдам.
-Вы извините, - блеял адвокат, - Я сейчас решить этот вопрос не могу. У меня ещё пять заседаний на после обеда.
Вся столовая с безразличным видом внимательно подслушивала. Договаривающиеся стороны это сообразили и беседу быстренько свернули. Бум только и успел крикнуть в след:
-А если решите всё-таки дать по носу качкам из Модеста, зовите. Подержу.
Адвокат сидел пунцовый и пытался спрятаться за объемный портфель, который вопреки рекомендации Бума захватил с собой.
К ним подходили, желали приятного аппетита и советовали делами не меняться:
-С ума сошел. Этот жучара всегда пенки снимает. Завалил процесс, а теперь реабилитируется за счет мирового терроризма. Не вздумай даже.
Но Бум видел, что если корифей отловит адвоката и припрет к стенке – никуда тот не денется, поменяется и благодарить будет.
Третьим по счету было слушание «о возможном акте вандализма». Судья выслушал обвинение, спросил, был ли произведен допрос воды. Обвинение стушевалось, потому что допрос воды показал, что в момент предполагаемого совершения преступления подозреваемый крепко спал. Адвокат, не мудрствуя лукаво, отбарабанил версию о пропадающих пачками фартуках. Обвинители указывали на очевидную связь подозреваемого и преступной группировки, потому что в одиночку этого сделать было нельзя, а друзья у художника - сплошь уголовный элемент. Кроме того, в доме художника имеются некоторые подозрительные предметы бытовой химии. Но адвокат сказал, что в данный момент вся предполагаемая преступная группировка отдыхает на нарах, а подозрительные предметы бытовой химии можно найти в любой квартире, количеством намного превышающим конфискованный объем. Через полчаса уставший судья потребовал от обвинения или привести неоспоримые факты, или твердые аргументы, или выметаться и не морочить суду голову. Заария отпустили домой прямо из-под стражи.
-Чувствую, начинаю привыкать к арестам, - бухтел художник.
Хан пришел к Заарию вечером вместе с адвокатом. Тот рассыпался в извинениях и норовил убежать домой, но его оставили и выяснили, что за Хана хлопотал по своим каналам корифей. Плата за освобождение - всученное «тухлое» дело о братоубийстве.
-Значит, теперь Бария защищает этот фей, - огорчился Бум, и решил навестить поэта этой же ночью. Улучил момент, когда взрослые отвлеклись, и отправился с визитом и предложением побега. Но Барик гордо отмахнулся:
-Если бы мне приспичило бежать, я бы воспользовался любым призывом. Но я выйду из застенков с чистой и незапятнанной репутацией. Я – поэт, а не террорист. Пожалуй, я прочту своему новому адвокату стихи. Называются «Ода свободе». Оцени красоту стиля и глубину мысли:
Вдали мелькают огни вселенной,
И небо сыпет дождем из тучи.
Верши творенья поэт безбренный,
Сплетая рифмы, как можно круче.
Души огнем опаленной строчкой,
Свивай цитаты и афоризмы.
Что б кто-нибудь этой темной ночью
Себя запряг бы в твои софизмы….
Ну, тебе что не нравиться? Отчего скулу свело неестественно?
Бум сказал, что нравиться всё, но странно, что тушить надо огнем. Барий стал искать, в каком месте это происходит и тут к ним в камеру пришли ещё гости.
Традиционно, собравшись числом более одного, мужчины сначала взбодрили себя пойлом, а после обнаружили пропажу Бума. Хан вспомнил, что тот собрался к Барику, но фраза ему показалась настолько идиотской, вот он её и запомнил. Заария же потянуло похвастаться. Адвоката оставили сторожить дверь в лабиринт, сказав, что здесь таится страшная тайна, которую ему по чину знать не положено.
С собой у них было. И так резво начали они принимать, что скоро едва не побились из-за стихов Барика. Заарий сказал, что это гениально, а Хан- чушь собачья. Барий предложил найти более спокойного арбитра.
Адвокат оказался натурой не стойкой к алкоголю. Когда его обнаружили и растолкали, он даже не удивился присутствию среди собутыльников арестанта. Ему прочитали стихи и потребовали дать им оценку. Адвокат сказал, что если судить по наличию рифмы, то это наверняка стихи. А если пытаться вникнуть в суть, то это чепуха. Ему плеснули ещё, и он мягко ушел за диван отдыхать дальше.
Меж тем здоровая и застоявшаяся в камерах кровь требовала от остальной компании действия. Бум предложил разобрать стену. Оставшимся на ногах было всё равно, что разбирать. Только Барий потребовал до начала разборочных работ прослушать ещё «толику строф». Ему разрешили читать их по дороге.
Стена было сложена кое-как, но с ней пришлось повозиться. Ловца, крутившегося под ногами, Бум пообещал приласкать кирпичом, если он не угомонится.
Двери сначала так же попробовали взломать, но в отличие он стены, они были крепкими и надежными.
-Я открою, - сказал Бум.
-В наш творческий коллектив затесался квалифицированный медвежатник.
Бум понял, что его хвалят, и небрежно бросил:
-И почище открывали.
В самый драматический момент у Заария кончился заряд бодрости и смелости. Он предложил первыми зайти всем. Но все на пороге и остановились.
Это была комната женщины. Её высохшее тело лежало на кровати.
-Кто это? – прошептал Зарий.
-Кажется, твоя мама, - ответил Барий.
Бум тоже чувствовал эту ментальную связь. И был здесь не один призрак женщины. Самым странным было то, что тонкие составляющие были совершенно чистыми, словно не прошло и сорока дней с момента их смерти.
-Смотрите, что я нашел, - позвал откуда-то из-за шкафа Барий.
Там была дверца, которая вела в садик-кладбище. Четыре одинаковые аккуратные и одна скромная могилки стояли рядком.
-Это, похоже, твоя прародительница. Эта её внучка, или внучатая невестка. Эта прапрапрабабка. О-о! Мать деда. Про неё говорили, что она в монастырь ушла. Я ещё помню эти рассказы, - рассматривал надписи на памятниках Хан.
Заарий присел у противоположной стенки:
-Я ничего не понимаю. Мне сейчас, кажется, плохо будет.
-Матери хоть постесняйся, - увещевал Барий, - Убеги подальше.
Бум, только что вышвырнувший бесновавшегося ловца за дверь со словами: «А кто вчера дерево облевал? Диета у тебя», воспротивился.
-Мы только пришли. Чего мельтешить? Давай осмотримся для порядка.
Барий исследовал содержание стола.
-Кажется, кое-что проясняется с твоими призраками.
-Что это?
-Дневник твоей матери. Она, судя по всему, от голода умерла.
Барий быстро просматривал записи.
-Дай и мне посмотреть, - висел над ним Хан.
-Если я правильно понял, - наконец оторвался от чтения Барий, - То произошло следующее…
Как известно, благосостояние и достаток в семье дается за труды и молитвы. Прародители Заария придумали простую и эффективную схему, что бы поддерживать огонь в очаге рода. Одна из женщин уходила от мира, но молилась она при этом не за всё человечество, как принято в монастырях, а адресно. Молитвы добровольных жертвенников дорого стоят. Так продолжалось довольно долго. Но последней добровольной мученицей осталась бабушка деда Заария.
Дед, похоже, знал про этот обряд. Ему требовалось найти женщину-добровольца, и он каким-то образом договорился с бывшей любовницей. Она если и молилась, то не так истово и без должной веры, что объяснимо, учитывая обстоятельства её заточения и интуитские корни. Однако её содержали, кормили, поили и хотя бы похоронили. Мать Заария попала сюда отнюдь не по своему хотенью. Дед её держал, возможно, рассчитывая, что за сына-то она молиться будет. Но своему сыну про древний обычай и женщину в заточении, рассказать… то ли не успел, учитывая его скоропостижную смерть, то ли побоялся, что отец Заария отпустит её на волю…. Теперь сложно сказать, почему он этого не сделал, но так эта несчастная и погибла….
Начиная с самой первой прародительницы, души мучениц охраняли дом, пока последняя жертва своей смертью не внесла разлад в устоявшийся веками уклад. Вот и стали они приходить к последнему потомку за помощью.
-И что теперь надо делать? – растерялся потомок.
-Я откуда знаю. Это же твои родственники, - пожал плечами Барий.