Мироходы, ч. 1, глава 25. На исходе сил...

               
                ( П Р О Д О Л Ж Е Н И Е )

      Потом за путниками увязалась стая серых собак. Они появились неожиданно и перебегали впереди путников с одной стороны  на другую, или медленно плелись следом. В стае было около дюжины зверей. Псы держались на почтительном расстоянии и молчали. Это раздражало.
      - Не нравится мне этот «кордебалет» - рассуждал Владимир. – Не к добру это.
      - Пшел вон! – замахнулся Федор на рядом пробегавшего пса. Собака отскочила, оскалилась и, глухо ворча, присоединилась к стае. Измотав нервы путникам, к рассвету собаки куда-то исчезали.
      Измученные люди медленно продолжали брести. Щукин все чаще терял сознание. Тогда его по очереди несли на руках.
      - Все, братцы, не могу, -  объявил Иван Ефимович, - мотор стал сдавать. Годы сказываются.
      Сделали привал. Горы уже близко маячили перед глазами, но все понимали, что за день-два до них не дойти. Вода закончилась, еды не было.
      - Зря протухшее мясо выбросили, - сожалел Федор, -  оно сейчас бы за сочную буженину сошло. 
      Обсудив свое положение, взвесив разные варианты, решили отправить в разведку одного Владимира, который оказался выносливее всех. В сухопарой, длинной фигуре, казалось, был заложен двойной запас силы. Он переобулся в новые лапти, взял мешок с пустым бурдюком, закинул на плечи дубину и, размашистым шагом направился в сторону гор.
         В окрестностях стоянки росли шаровидные растения, похожие на перекати-поле. Федор собрал их в кучу, сложил в подобие стенки, примял для прочности. Сверху, чтобы не развалилось хлипкое сооружение, пригрузил дубиной Щукина. Образовалась небольшая, неплотная тень, в которой разместились Ефимыч и Василий. Сам он устроился рядом и, отгоняя сон, охранял ослабевших друзей.
      Прошел день. Время близилось к вечеру. Федор несколько раз поднимался и вглядывался в даль, но тщетно. Посланец еще не возвращался. На душе было неспокойно. Тревожило состояние Василия, он впал в беспамятство и бредил. Ефимыч тоже выглядел неважно. Лицо осунулось, посерело, волосы спутались. Только глаза старшего друга, как всегда оставались добрыми, уверенными и вселяли надежду.
      «Что-то долго нет Володьки. Уж не случилось ли чего с ним?» приходили на ум мысли одна тревожнее другой. А в степи появился какой-то шум. Федор приподнялся и выглянул из-за стенки. На них неслась стая собак. Он вскочил, схватил дубину и приготовился к защите
      Звери наступали с открытой стороны. Легкая стенка из шаров перекати-поля смущала их и, пока, служила ненадежной защитой. При первой атаке Федор мощными ударами сбил двух собак. Они с воем закувыркались по земле. Стая в нерешительности отступила, потом, как по команде, бросилась рвать раненных сородичей. Поднялся отчаянный гвалт, визг, вой. Очнулся Иван Ефимович. Мгновенно оценил обстановку, схватил дубину и встал рядом. Звери, растерзав добычу, расселись вокруг стоянки. Шло время, кольцо осады сжималось.

      Владимир упорно шагал. Тело изнывало от гнетущей усталости и зноя. Он понимал, что на таком солнцепеке даже краткая остановка  расслабит и отнимет последние силы.  Он продолжал вышагивать  по иссохшей земле. Ноги, как автоматы, отмеряли равномерный шаг в такт ударам сердца. К полудню стало прохладнее. С гор потянуло свежестью. Под ногами все чаще стали попадаться щетки жесткой травы.
      Наконец, плотная тень первых деревьев накрыла, измученное жаром, тело. Не останавливаясь, он продирался сквозь девственные заросли в поисках воды. После долгих блужданий, шатаясь от изнурения, вышел к небольшому ручью. Опустился на колени, окунув лицо в живительную влагу, маленькими глотками смаковал питье. Потом сел на плоский камень и, отдыхая, расслабился.
      Шло время. Измученное тело застыло в неподвижности. Каждый мускул требовал заслуженного отдыха. Вдруг, сбоку послышался тихий шелест. Владимир насторожился и, не шевелясь, бросил взгляд в ту сторону. Там, в трех шагах, пробиралась к воде большая желто-коричневая змея. Ее лакированная, нарядная шкура отливала многоцветьем ромбиков, проходящих вдоль спины. От глаз к брюху, как усы, опускались оранжевые полоски. Из закрытого рта трепетал чуткий раздвоенный язык.
      Реакция Владимира была мгновенной – взмах дубины, резкий удар. И двухметровое тело, с размозженной головой, забилось в густой траве. Не дожидаясь, пока добыча успокоится в неподвижности, отошел подальше, вверх по течению. Внимательно осмотрелся. Достал из мешка ссохшийся бурдюк, положил на дно, пригрузил камнями и вернулся к добыче. Змея не подавала признаков жизни. Краски на коже поблекли.
      Собрав хворост – развел костер. Со змеи чулком содрал кожу, расчленил добычу на куски и обжарил на углях. Мясо оказалось очень вкусным. Подкрепившись, сходил за бурдюком. Он уже размок и был эластичным.
      Сложив жаркое в мешок, поверх наполненного водой бурдюка, загасил остатки костра и поспешил в обратный путь.
      Солнце садилось. Еда и питье восстановили силы. И он торопливо шагал, ни на минуту не останавливаясь, понимая, что к стану надо поспеть до наступления темноты. Иначе можно заблудиться. Его волновала судьба друзей.
      По его расчетам стоянка была уже близко, и он, с беспокойством, оглядывал темнеющую даль. И тут, до слуха донесся отчаянный визг и крики. Ясно – друзья в беде. Похоже на них напали собаки. Несмотря на усталость он, во весь дух, бросился на помощь.

               П Р О Д О Л Ж Е Н И Е       С Л Е Д У Е Т