БОЯНДИНА РАИСА ЛЬВОВНА
--------------------------------------
В 17 лет добровольцем ушла на фронт в декабре 1941г.
Служила в зенитной батареи телефонисткой. Воевала на Волге, под Сталинградом, в Белоруссии. Демобилизована в январе 1945г. в связи с контузией.
Поэтесса, писательница, автор нескольких сборников, публикуется с 1970 г.
"ВОЙНА"
***
Что на свете есть лучше,
Чем мой город родной? –
Дремлет Днепр могучий
Под янтарной луной,
Тихо шепчутся звезды,
Отражаясь в реке.
Птицы мечутся в гнездах,
Чуя гарь вдалеке.
Взошёл гордо путь млечный
В эту лунную ночь.
Путь далекий и вечный,
Счастья мне напророчь.
И родным, и братишке,
Кларе - старшей сестре.
Размечталась я слишком, -
Хорошо во дворе.
Ночь уж в полном разгаре,
Мне пора бы и спать,
Обещала я Кларе,
Что её буду ждать
С ней студентки-подружки:
Вера, Элла, Любовь.
Хороши, хохотушки,
Нагуляются вновь.
Утром все в институте,
Танцы по вечерам.
Я еще на распутье -
Вот экзамены сдам!
А в Европе все войны.
Что их мир не берет?
На душе не спокойно,-
Чей державы черёд?
Вот и Клара примчалась –
Очи, как огоньки:
«С Лёвой я целовалась,
Там, у самой реки».
На рассвете – тревога!
Объявили «Война!»
И к родному порогу
Докатилась она…
Рвались бомбы, снаряды
И гремел страшный бой:
И фашистов отряды
Вошли в город родной.
Часть людей расстреляли
Без суда, без вины…
В страхе мы убегали,
Горя, скорби полны.
Грозно выла сирена,
Надрывая нам грудь.
Мы бежали из плена,
В неизведанный путь.
Вот и Днепр могучий,
Гневно дышит река.
Люди мрачны, как тучи,-
Не пускают пока.
Переполнен войсками
Нашей юности мост.
Что же будет здесь с нами?
Неужели погост.
А войска отступают,
А солдаты бегут.
Вот и нас пропускают,
Товарняк подают.
Мчится он в чистом поле
Все вперед и вперед.
Он везет из неволи
Неслужилый народ.
«Черный ворон» над нами
Опустился в пике,
Бомбовыми огнями
Сеет смерть налегке.
Эшелон, словно пленный
Окружен весь огнем,
Мчится к станции N-ой,
Старики, дети в нем!
Паровоз задохнулся,
Паровоз загудел
И об рельсы споткнулся,
И дотла догорел.
Люди рвались все к двери
С огневого кольца,
А вагоны горели
До конца, до конца…
Крики, стоны и вопли,
Искры, пламя и смрад –
Паровоз и вагоны
Превращались все в ад.
Вдруг, на низком полете
К людям, взяв разворот,
В небе на самолете
Застрочил пулемет.
Он строчил по детишкам,
Старикам, матерям!
Расползлись все, как мышки
По садам, по полям.
Мы – в последнем вагоне,
В этом нам повезло:
«Побежим, не догонит,
Не догонит, назло!»
Гнался он, окаянный
И строчил пулемет…
Выстрел грянул нежданный,
Вспыхнул вдруг самолет.
И как факел огромный
Рухнул, в холмик попал…
Вот такой был – позорный
Для фашиста финал!
Окружили наш поезд
Взвод советский солдат.
Мчится скорая помощь,
Здесь помочь каждый рад.
Уцелевших собрали,
Повели на перрон,
Хлеб, поёк всем раздали,
Посадили в вагон.
А солдаты дорогу
Починили, как раз.
С сердцем, полным тревоги,
Едем мы на Кавказ.
Рядом мама, сестрёнка
И братишка – 5 лет.
Что нас ждет в той сторонке?
Ведь знакомых там нет!
Казаки приютили,
Пригласили в курень,
В этой доброй хатёнке
Настал радостный день.
Папа наш – в ополчении,
Был контужен в бою,
Не закончив лечение,
Стал искать он семью.
Он узнал, что бомбили,
Этот наш эшелон,
Что с огня вывозили
Всех живых лишь на Дон.
Но в Ростове сказали:
«В списках нет средь живых…»
Он, в глубокой печали
Вынул фото своих.
Не поверил он спискам,
Подошел к Дону он.
И, склонившись так низко,
Молвил: «Батюшка Дон,
Сын Днепра пред тобою!
Подскажи, где семья
Сжалься ты надо мною,
Умоляю тебя!»
И прилег на песочке,
Дрожит фото в руках:
«Ой, жена, сын, две дочки,
Где, в каких вы краях?»
Вдруг, очнулся, - нет фото!
Боль кольнула в груди
Неожиданно кто-то
Молвил: «сядь, посиди!
Успокойся, послушай
Я тебя поняла,
Твоя дочка, Раюша
В «Коминтерне» она».
***
Слух пошёл по колхозу -
Мчится немец на Дон!
Вот такую угрозу
Сообщил почтальон.
И принес телеграмму
Кларе он, от друзей:
«Приезжай, будешь с нами,
Приезжай поскорей!»
«Уезжай, моя детка,
Это Бог тебя спас!
Нас же спрячет соседка
Не волнуйся за нас!»
А на завтра – стук в двери,
На пороге отец:
«Ах, глазам я не верю,
Встретил вас, наконец!»
Сколько радости было
В этой встречи родной,
Ничего не забыла,
Всё в глазах предо мной.
Не встречала старушку,
Что спасала тебя,
Но рыдая в подушку,
Вспоминаю любя.
Всех людей, что стремились
Нам помочь в той беде,
И с последним делились
И всегда и везде!
И хозяин, где жили
И хозяйка, их дочь.
Нас любили, ценили
И старались помочь
А бессонные ночи
Залетают в рассвет,
И порою нет мочи,
А конца бедам нет.
Но все чаще встречали
Мы хороших людей.
В сердце, полном печали,
Становилось теплей.
***
Перед самым отъездом
От сестренки письмо:
«Я пишу вам проездом,
Видно так суждено.
Лёва, раненный в руку.
Расписалась я с ним.
Терпим горе и муку
И уехать спешим.
Мчится враг быстро очень,
Уезжайте скорей!
Он, наверно уж, в Сочи
Убивает людей».
Папа, мама и Боря
И, конечно же, я,
Убегали от горя,
А беда, как змея!
Подползала всё снова,
И не раз и не два.
Мы остались без крова,
Убегая едва.
На верблюдах, подводах,
Кораблях, поездах,
При различных погодах
На Восток гнал нас страх.
Тиф сыпной обнаружен
У меня в этот раз.
Мне все хуже и хуже,
Сняли с поезда нас.
И на станции Чиили,
Где растёт карагач,
Всех тифозных лечили
Ссыльный фельдшер и врач.
А начальник вокзала
Пригласил нас в свой дом.
И меня навещала
Моя мама потом.
В той колхозной больничке
Где лечили людей
И по старой привычке
Не хватало врачей.
А лекарство – настойка,
С разных трав и корней.
Все держались мы стойко,
Живы все и сильней.
Быстро встали на ноги,
Можно путь продолжать…
На вокзале тревога,
Почему – не понять.
И на поезд билеты
Никому не дают.
Говорят по секрету –
Басмачи власть берут!
Нам продлил Нач. вокзала
Проездной документ.
Вот и едем сначала
В хлебный город Ташкент
***
Ташкент – город Востока
Из очень старинных.
Стоял он у истоков
Древних лет былинных.
Смешались традиции
Предков, народов разных
И там, как патриции
Много парней праздных
В костюмах из чешунчи,
Красивые, важные, -
Проходи мимо, молчи –
Уж больно отважные…
Вдруг, как приведение –
Паранджи с чадрами.
Гляжу с удивлением,
Милые, что с Вами?
Обычай или беда
Скрыли Ваши лица?
Так одевались всегда?
Старушки, девицы?
Площадь стала светлее.
Словно ёлочки в свечках –
Прошли по алее
Студентки-узбечки.
Вьются разноцветные
Шелковые платья,
Жилетки приметные
По талии в объятьях.
Косички, тюбетейки,
Туфельки из лака.
Ой, кто там под скамейкой?
Раненный, однако
Неподвижно все тело,
И ноги, и руки,
Никому нет дела
До солдатской муки.
А рядом сидит нищий
С орденом на форме,
Просит у людей пищу –
Госпиталь не кормит.
Ташкентские базары
Полны еды любой,
Но только не для тех,
Кто со своей бедой.
А на огромном рынке
Сидит старый басмач,
На кресле, да со спинкой –
Настоящий палач!
В тюбетейке роскошной,
В халате из шёлка
Сидит владелец мощный
С взглядом волка.
Он владеет суммой,
награждает сумой.
Осторожно, будь умной –
Не рискуй головой.
Распевают в чайханах
Басмачи чай горячий,
Молятся они: «Аллах,
Сделай все иначе!
Отдай немцам землицы
Только до Урала,
А Ташкенту-столице
Остальной – немало!»
Бедняков много очень
В этой хлебной столице
А они, между прочим,
Прекрасные лица.
И заметят и приветят
И хлеб-соль подадут.
Очень разные люди
В том Ташкенте живут.
Есть и много бездомных,
Голодных и нищих.
На свалках огромных
Еду себе ищут.
***
На мне белый халатик
Регистратор я здесь,
Рядом Боренька, братик
Ему хочется есть.
А он съел утром рано
Наш паёк за двоих
И ему странно,
Мало, мол, и поник.
Джамеля, мед сестрица,
Нас ругает она:
«Не могу я смириться
Это наша страна!
А война – она ваша
Немцы к нам не придут
Эй ты, глупый барашек,
Россиянам – капут!»
Стало очень мне больно
Не могла я молчать:
«Эй, Джамиля, довольно!
Хватит братца пугать!
Ты не бойся, Бориска,
Шутит так Джамиля,
А конец войны близко,
Светят звезды Кремля!»
***
В кабинет Военкома
Открываю я дверь:
«У меня нет знакомых,
Мне на слово поверь.
Мне на фронт очень надо,
Не могу я здесь жить.
Нет, не ради награды,
Буду честно служить!»
«Ты еще молодая,
То не шутка – война!»
«Про войну я все знаю,
Мне знакома она»
«Вместо девушки Маши
Поезжай на вокзал
Там в вагоне все наши,
Я здесь всё написал.
Паспорт сдашь комиссару
И домой забеги.
Ну, дала ты мне жару
Хоть себя береги!»
Поезд мчится на Запад
Я пишу на Восток:
«Принимайте мой рапорт,
Виновата, чуток.
Вы, родные, не плачьте
Виноватая я,
Не могла я иначе
Не смогла, не смогла.
Было очень мне больно
Знаю, Вам-то больней
Я ушла добровольно,
Не вините людей»
***
Да, тяжелая ноша
Эта язва – война.
До сих пор крови нашей
Не напилась она.
Пробирают морозы
До костей, до костей
Гнутся, стонут березы,
Ветры дуют сильней.
Даже ватные брюки –
Все промёрзли на сквозь.
Мёрзнут ноги и руки.
Льдинки падают слёз…
И как коршун стремится
«Мэссер Шмидт» в наш квадрат,
Но ему не добиться –
На чеку наш комбат.
И готовы все пушки
И снаряды в стволах
И девчонки – подружки
Позабыли про страх
Вдруг: «Огонь, батарея!» -
Дал команду комбат,
И снаряды как веер
Точно в нужный квадрат.
Ночью снова тревога
Снова все на чеку
И снарядов так много
Достается врагу.
Позади уже Волга,
Впереди Беларусь,
Писем нету так долго,
За родных я боюсь.
Наконец получила
Роковое письмо:
«Умер папа.
В могиле он лежит, уж давно.
Мы тебе не писали,
Тяжело голодать,
Уезжаем мы к Гале
Будем там тебя ждать…»
Да, февраль 43 - й
Сколько было смертей,
Кто за это в ответе?
Накажите скорей!
Тех, кто выдумал войны,
Чтоб идеи решать
Сколько гибло достойных
Их теперь не поднять!..
Умер папа в Ташкенте
Нас спасая от бед.
Я прошу вас, поверьте –
Выше подвига нет.
Сам себя не жалея
Он трудился в тылу
Становился слабее
Не сказав «Не могу»
Захотел он напиться,
А вода в доме – лёд.
Как могло так случится?
Знать бы все наперёд!..
В госпитальной палате
Он лечиться ведь мог,
Он ушёл так не кстати,
Врач ему бы помог.
***
А война продолжалась
Драпал фриц, и был злой.
Потеряв совесть, жалость
Сеял смерть пред собой.
Не забыть пепелища
Только печки стоят,
А в подпольях на днищах,
Как живые лежат.
Старики там, детишки
Тени их матерей
Ни кола, ни домишка
Ни живых нет людей.
Там стояли ведь хаты
Был уют и покой.
Будь ты трижды проклятый,
Кто приказ дал такой…
***
Всё покрыто снегами,
Вся во льдах речка Сож,
Снег скрепит бод ногами…
Разве нас здесь найдешь?
Холм высокий над речкой
На реке той погост,
Вышли звёзды-овечки,
Млечный путь тянет хвост.
Месяц – козлик рогатый
Пасет стадо невест
Я по тропке горбатой
Тащу сгнивший весь крест.
Прибежали связистки:
«Ой, дров будет полно!
А представь, прибористки,
Крестом топят давно
Разгорелись дровишки,
Раскраснелась вся печь,
За холмом, здесь, затишье
Немцам нас не засечь.
Спят связистки на нарах,
Снятся девочкам сны, -
Все нашли свою пару
И давно нет войны.
Вдруг раздалась тревога:
«Немец речку бомбит!»
А в землянку с порога
Вода валом валит.
С нар вперёд я ногами,
Чтоб надеть сапоги, -
Крестовина гвоздями
В пятку правой ноги!
А бревно по макушке
Чудь задело слегка…
Мы на холм тянем пушки,
Взбунтовалась река…
***
Я очнулась в часовне,
Глядь, печурка красна!
Свет мелькает не ровно –
В миг лишилась я сна.
Вдруг, склонилась низко
Люба – мой командир:
«Поправляйся, Раиска!
Ждет нас снова эфир.
Вьюга третьи уж сутки
Нам пророчит отбой,
спим почти без пробудки
Принимаем «Я свой».
Бой закончился быстро,
И все пушки целы.
Даже сделали выстрел,
А потери малы!»
На рассвете тревога,
Час на сборы в поход.
Ждет большая дорога,
На чеку каждый взвод!
Вьюга выла, стонала,
Не видать и дорог,
Всё в сугробы сгребала,
И бросала нас с ног.
Тягачам не под силу
С места пушки стянуть,
Напрягая все силы
Расчищаем им путь.
И привал за привалом,
Люди выбились с сил,
Снег валил таким валом,
Ураган грозно выл
***
На позиции новой
Поджидал старшина,
Все землянки готовы,
Каша ждет из пшена.
А в землянках толково –
И уют, и тепло,
Но в дороге мы снова -
Связь проводим в село…
А дорога к победе
Еще так далека!..
Слева ИЛ-2 – соседи,
Справа – штаб комполка.
Наш объект – мост военный,
Через крупный овраг.
Знаем мы непременно
Прилетит сюда враг.
Но готовы штабисты, -
Все квадраты верны,
Ну, а артиллеристы –
Это Боги войны.
Фоки Вульф, как ворюга,
Пролетел вблизи нас.
Встретить раму «как друга»
Поступил нам приказ.
Заградительным шквалом
Встретил раму весь полк!
Лётчик там, за штурвалом
Знал огня того толк.
Повернул сразу в поле,
Истребитель догнал, -
Такова врага доля,
Больше он не летал!
Полк здесь не задержался,
Продвигались вперёд.
За свободу сражался
Весь Советский народ.
***
Город Гомель – страдалец,
Дома целого нет,
А из леса скиталец –
Малышок пяти лет.
На железе, веревкой
Тянет мальчика дед:
«Спешит к маменьке Вовка,
А ее в живых нет…
Партизанка!.. Гестапо…
Там казнили её»
Вдруг, кричит мальчик:
«Папа, а где наше жильё?»
Я гляжу с удивлением,
Он: «На вид я уж дед?
Да, Гестапо с умением,
Мне всего тридцать лет…»
Борода вся седая,
Даже брови седы,
А в глазах боль такая,
На лице ран следы.
***
Наступил 45 – й
Шла к концу та война,
А удар тот проклятый,
Рокового бревна,
Повредил нервы зренья
И сказала мне врач:
«Наберись-ка терпенья
И, голубка, не плачь,
Могут жить и слепые,
Ты же видишь чуть-чуть,
Еще глазки живые,
Ты найдешь в жизни путь…»
***
Я в колхозе, где мама,
Нашла нищий приют.
Без труда там ни грамма,
Никому не дают.
Мама с тяпкой в колхозе,
С сажном я на полях,
Реже льются здесь слёзы,
И пропал уже страх.
Наш колхоз – невеличка
Или просто он мал,
И здесь, знаешь сестричка,
Интернационал.
И казах, и чеченец,
Еврей, русский, узбек,
Украинец и немец,
И любой человек.
Жить старались все дружно,
Жили только трудом.
Если, что – кому нужно,
Помогали гуртом.
***
Наконец долгожданный
День победы настал,
День, так всеми желанный,
Сладко-горький финал.
Той собрали в колхозе,
Радость, боль и печаль,
Вдовы, матери в слезы,
Дети – папеньку жаль.
Этот праздник печали,
Словно реквием стал.
Вспоминали в начале,
Кто погиб, кто пропал.
Кто сожжен, кто расстрелян,
Кто без рук, кто без ног,
Кто был Родине верен,
А вернуться не смог.
Но, в борьбе за победу,
На фронтах и в тылу,
Отцы, братья и деды
Жизнь отдали свою.
Чтоб покончить с войною,
Чтобы мир на земле,
Да с хорошей семьёю,
Да, чтоб хлеб на столе.
Но кому-то неймётся,
Прошли годы – война,
Вновь людская кровь льется,
Земля горя полна.
Молодые ребята,
Молодые отцы,
С автоматом, гранатой,
В униформе бойцы.
Вы куда, соколята?
Ну, куда же вы, ну?
Вы не плачьте, девчата –
Мы идем на войну.
Людей много убитых,
Столько гибнут в плену!
Террористы, бандиты
Продолжают войну.
А сирот на планете
И бездомных не счесть,
Кто за это в ответе?
Где наш ум, совесть, честь?
Ну, когда же настанет
Мир на шаре земном?
Кто нас с этим поздравит,
Или не доживём?
Материнские стоны
Всколыхнули эфир,
Матерей миллионы,
Они требуют МИР!
МИР! МИР! МИР!
=====================================================