Было дождливо. Мокро и гнусно. Небо, измазанное темными красками, парило над сырой размокшей землей, отражалось в глубоких устоявшихся лужах. Кризис как будто во всем, - в экологии, жизни, мире, гармонии… сжимая пальцами ворот черного плаща, я продолжала слушать отчаянье природы. Я наслаждалась , вдыхала ароматы дождя и блаженно морщилась от крупных капель, струящихся по измазанному тушью лицу.. у кого кризис, а у меня, наконец-то , свобода.
Я нажала на зеленую клавишу мобильника, пошел вызов..
- Алло, - изрек любимый голос.
- Привет, котенок! – пытаясь перекрыть уличный беспорядок , я почти крикнула.
Я была очень рада. Все это время , лежа в больнице, у меня не было возможности связаться с Тимуром. Две недели комы, затем месяц невероятных усилий, чтобы наконец-то вернуться к нормальной жизни.. Не хотела, чтобы он видел меня в таком убогом виде и потому отложила наше свидание на полное мое выздоровление. Никаких звонков с больницы, а тем более свиданий.
Я попросила милую медсестру объяснить Тимуру ситуацию по телефону и она с сочувствием отнеслась к моей просьбе, заверив, что сделает все возможное для того, чтобы он с пониманием ко всему отнесся.
Но я не могу понять того, что он не стал настаивать. Я знала Тимура очень хорошо. Он бы, несмотря ни на что, приехал, примчался, прилетел бы, и никакое расстояние не стало бы для него помехой. Но на этот раз, он понял. Странно.
Однажды мне приснилось, что он стоит над моей койкой и почему то плачет, так сильно, так качественно, что мне стало его жалко. Пришлось проснуться. Вздохнув с облегчением, что это всего лишь сон, я погрузилась в размышления о том, что было бы , если б я не выжила. Ну, землетрясения и торнадо точно не случилось бы.. А вот за психическое здоровье Тимура я переживала. А еще работа. Бабушка. Долги. Лера.
-Говорите, - не услышал меня Тима.
-Тимочка, привет, - еще громче закричала я.
Короткие гудки. Вот черт, что за связь. И эта погода. Я зашла в помещение маленькой кофейни. Толстая официантка, в белом несуразном парике, в рыжем сарафане и комичных балетках с загнутыми вверх носками принесла меню. Я снова набрала Тимура. В ответ оператор «вы набрали несуществующий номер». Меня бросило в жар. На лбу выступили капли пота, я слышала, как вибрирует мой пульс. Тук-тук, мне показалось , что очень громко. Я посмотрела по сторонам, но посетители не смотрели в мою сторону. Значит, никто не услышал. Пот медленно стал стекать по моим щекам, я схватила салфетку со стола и протерла ею лицо. О Боже, это кровь. Я закричала. Но никто не обратил на меня внимания.. И вдруг я потеряла сознание.
Когда я открыла глаза, в комнате было темно. Я лежала в своей постели, а рядом сидела моя бабушка. В руках она держала стакан с прозрачной жидкостью и мило улыбалась.
-Что произошло, бабуля? - Я абсолютно ничего не понимала. – Как я здесь оказалась? Что со мной?
Мысли, цепляясь одна за другую падали с грохотом, я отчетливо слышала. Звуки, как будто оживали во мне и осаждали комнату. Я испугалась, что бабушка оглохнет. И мне даже на секунду стало смешно.
Но бабушка даже не пошевелилась. Немая статуя со стаканом в руке.
- Детка, ты дома. – Ожила бабушка.- Вот , попей водички. Ты уже двое суток как спишь. Но ты не переживай, доктор сказал, что это остаточные явления пережитой тобой травмы.
- Я должна позвонить Тимуру. – Не унималась я.
-У тебя появился друг? – мне показалось у бабули старческий маразм.
-Своему Тимуру. – Я начинала нервничать. – С ним все в порядке?
- Я не знаю, о ком ты говоришь. Тебе надо для начала найти себя, - пошутила бабуля, - а уже после Тимуры-амуры..
Спорить я не стала. Я снова заснула.. Когда я вновь открыла глаза, в комнате было светло. Я почувствовала неимоверную легкость, встала с постели, подошла к окну, но, к сожалению, не увидела солнца. Небо серое, наверно раннее утро.. В квартире я была одна. Никаких следов. Ни готовой пищи, ни уборки. Странно. Неужели все так плохо?
Я снова взяла телефон в руки, но услышала знакомого робота-оператора «вы набрали..».
Выходит, он сменил номер. А вдруг.. Вдруг он меня бросил? Мы не виделись больше месяца, и даже не разговаривали по телефону.. Он мог влюбиться, жениться, уехать, разлюбить. А может с ним что-то случилось.. Я снова услышала, как пульсирует у меня в висках и попыталась успокоиться..
Мне становилось страшно. Со мной происходит что-то необъяснимое, никого нет рядом, бабуля , И та куда-то пропала.. Я слышу звуки изнутри, они оглушают меня. Но ведь я отлично себя чувствую : ни боли , ни слабости я больше не ощущаю. Надо срочно что-то делать. И где в конце то концов солнце?! Я вспомнила, что в день аварии ехала отвозить какие-то важные бумаги, очень торопилась. И, кажется, была чем-то очень расстроена. Да-да, я плакала.. Черт возьми, да что случилось с моей памятью.. Ну хоть не амнезия полнейшая, как бывает в бразильско-мексиканских сериалах.. Скорее всего, на встречу с клиентами отвозила договора или что-нибудь еще, а плакала.. Плакала, очевидно, из-за сволочного шефа-тирана, который свой гомосексуальный спермотоксикоз переносит на мои хрупкие плечи.
Я набрала номер Леры. Но в ответ тот же долбанутый оператор. Сотрудницу Лену, Дашу и даже шефа. Позвонила бабушке домой. Старым друзьям и даже соседу Мите, который задолжал мне сто баксов. Ответ оператора мобильной связи очевиден, не считая длинных гудков у бабули.
Я сделала себе кофе. Кофе помогает мне взять себя в руки, сосредоточиться. Заблуждение, которое я люблю. Пью его много, злоупотребляю. Своего рода наркотик, только легализированный.
Помню себя маленькой девочкой, лет шесть – семь. Я жила с матерью в пригороде, где практически каждый индивидуум был потомком друг друга. Мама трудилась весь день в местной забегаловке посудомойщицей и уборщицей одновременно. Под вечер приползала,- уставшая и подпитая. До меня ей не было дела. Так прошло все мое детство. Днем школа, вечером чтение книг, взятых из местной библиотеки и общение со сверстниками. Когда пришло время поступать в институт, мать категорически отказалась переезжать к бабушке в город.
«Что я там буду делать? Здесь работа, какая-никакая.. А там город, совсем иные требования. А я же ничего делать не умею, кроме прибирать за пьянчугами в нашем рэсторане!» - потом у нее начиналась настоящая паника. Она начинала плакать и жаловаться на судьбу. На то, как из-за моего отца бросила дом, учебу и переехала в эту жалкую убогую деревушку. – «Ты езжай, милая доченька, поживи с бабулей, выучись, а там видно будет!»
Ничего нового и интересного. Ни одной умной мысли от матери. Ни одного «нет» и ни одного «да». Живи и делай все, что считаешь нужным. Ни Участия в моей жизни. Ни Соучастия. Ни Совета. Ни Запрета. Она меня не любила. И не ненавидела. Я аналогично. У меня не было зависимости от матери.
Умерла она прямо на рабочем месте, просто подскользнулась на мокром полу, предварительно изрядно отметив, сдачу моей опустевшей комнаты своему бывшему бойфренду. К его въезду она продала все(!) мои оставшиеся в доме вещи, книжки, и даже маленького плюшевого медвежонка, который сама же подарила мне в мои три с половиной года..