Продолжение.
Начало: http://www.proza.ru/2010/06/18/479
Глава 1: http://www.proza.ru/2010/06/20/1350
Глава 2: http://www.proza.ru/2010/06/21/892
1
Вылезая из бирюзовой воды бассейна, Астафьев пригладил волосы и взял со стула махровое полотенце. На серебристом подносе его уже ждала большая пивная кружка с янтарной пенящейся жидкостью.
В отделанной голубым кафелем комнате городских бань было тепло. Пахло березовыми вениками, настойкой эвкалипта и пивом. Запахи смешивались, образуя дурманящее облако ароматов, и голова невольно кружилась в легкой эйфории. Это чувство охватывало всех без исключения: раскрасневшиеся от жары в парилке лица, немереные обвисшие животы, влажные горячие от пара полотенца - все сливалось воедино в будничном круговороте жизни еще довоенных бань. Времена сменились, а публика осталась все та же.
Астафьев медленно опустился на стул и, подняв кружку, сделал маленький глоток. Он не терпел подобных безнравственных и неприглядных обществ и поэтому уже на протяжении года каждую неделю снимал себе отдельную "каюту". Тишина и покой располагали к философским размышлениям, навевая сладостную дремоту. В последнее время Виктор стал часто задумываться о смысле своей жизни и о целях пребывания всего человечества на Земле. Неожиданные сомнения стали будоражить его доселе невозмутимый и рациональный мозг. Что он несет Миру? Не наносит ли он непоправимый вред всему живому своей неправедной жизнью. Сознавать это было крайне неприятно, и возможно, что эти мысли вывели бы его куда-нибудь на более верный и безопасный путь, если бы они не исчезали сразу же, как только их хозяин окунался в невероятную, лишенную всякой философской подоплеки реальную жизнь.
Свежая газета привлекла Астафьева. Большая статья Скромнюка о прошедшей презентации занимала почетное место на первой полосе. Огромная фотография мэра, оказавшегося вдруг центральной фигурой на открытии фонда, радовала своей скромной торжественностью и бывалым профессионализмом.
Виктор довольно ухмыльнулся и потер ладонью скулы. Именно на такой эффект он и рассчитывал. Тираж еженедельника один миллион экземпляров, а это значит, что более пятисот тысяч читателей прочтут эту статью. Он пустил всем пыль в глаза. На фоне интервью с мэром и другой ерунды "Обеспечение" получил скромную, но располагающую к себе рекламу. Пыль, пущенная в глаза горожанам, должна оказаться золотой.
Он допил пиво, повертел в руках пачку сигарет и прикрыл веки. Курить не хотелось, было и без того хорошо.
Тихо скрипнула тяжелая деревянная дверь, и кафельный пол отразил чьи-то шаги. Астафьев на это никак не отреагировал и продолжал сидеть, откинувшись на спинку стула. Охрана у дверей не пропустит никого чужого, а свои начнут говорить и так, если есть необходимость, раз они нарушили его покой. Но вошедший молчал, расстегнув кожаную куртку, и нервно комкал в руках свою кепку. От жары на его стриженой голове выступили бисеринки пота.
Астафьев в полной тишине лениво открыл глаза.
- Механизм пущен, босс, - медленно, но веско проговорил вошедший, - первый этап операции уже активно разрабатывается, после его завершения можно будет двигаться дальше.
При слове "босс" Астафьев сладко причмокнул губами, ему нравился этот западный титул, звучный набор из четырех букв.
- И сколько мы получили с этого?
- Не густо, конечно, - парень устремил свой взор в пол, - десять косых. Но это только первый раз.
- Густо это или нет, судить не тебе. Твое дело собрать деньги с точки и не разбазарить их, - босс поудобнее разместился за столом, - они должны приносить пользу и работать на человека. Иначе, это не жизнь. Пахать ради денег недостойно Человека.
- Я согласен, - Кувалда присел на краешек деревянной, отполированной сотнями ягодиц скамьи, - что делать с полученной суммой? Было бы больше наших точек в городе, было бы проще оперировать с деньгами. Чем больше, тем проще...
- Нам нужны люди, - Астафьев вздохнул и продолжил, - чтобы победить, не хватит только изощренного ума, нужны деньги, народ и стволы. Без этого далеко не уедешь.
- С оружием у нас проблемы. Могут такую подлянку подкинуть. И кабы знать, кто держит все ниточки к нему у себя в руках, а то там сейчас глотки грызут друг другу. Кроме того, весь город бегает за стволами.
- Ладно, в конце концов, у нас "не горит". Надо заручиться поддержкой у властей. А им палец в рот не клади, так и норовят всю руку схавать. - Он отбросил в сторону опоясывающее его полотенце и с разбегу прыгнул в бассейн. Бледно-голубая прохлада поглотила его, мириады пузырьков воздуха, щекоча его тело, ринулись к поверхности воды, образуя таинственную дорожку к свету неоновых ламп. Необычайная сила подхватила его и толкнула вверх. Мощное спортивное тело упруго выпрыгнуло из воды, окруженное множеством маленьких водяных взрывчиков от падающих капель.
Кувалда дождался, когда босс успокоится и опять обратит на него внимание.
- Я тебя все еще слушаю, - Астафьев подплыл по водной глади к небольшой железной лесенке.
- Вам надо позвонить Соловьеву и уточнить дату проведения телемарафона. На телевидении все уже готово, дело за малым.
- Это хорошо, - Виктор присел на бортик и задумался, - с этим тянуть не стоит. Пока "Обеспечение" у всех наслуху, мы не должны сидеть, сложа руки. Из ситуации надо выжать все. Но это чуть позже. Сейчас надо решить вопрос с десятью тысячами.
- Ребят у меня немного, - парень замялся.
- Ну, говори! - Астафьев взглянул на него, ожидая продолжения его просьбы.
- Надо бы их как-то стимулировать. Все-таки дела пошли нешуточные. С непривычки мало ли что... Это не просто за порядком в казино смотреть.
- Ясно, - босс встал и опять завернулся в полотенце, - мне кроме твоих еще знаешь скольких кормить надо?
- Не моих, босс, - заметил Кувалда, предупреждающе подняв указательный палец, - не моих, - он отрицательно покачал головой. - Все они работают у господина Астафьева в фирме "Юг ин Корпорейтед". Я являюсь лишь начальником, так сказать, службы безопасности.
- "Юг ин Корпорейтед " - название-то какое дурацкое. Надо будет переделать, - Астафьев обнял парня за плечи, - тут ты, конечно, прав. Значит, делим так: шесть тысяч ты мне оставляешь, грубо говоря, на взятки, а остальное делишь между своими. Только те, кто непосредственно участвовал в операции, должны получить больше.
- Понятное дело, - Кувалда развернулся на каблуках фирменных итальянских туфель и вышел.
Астафьев молча посмотрел ему вслед. Хороший все же парень, обязательный. Виктор мог положиться на него, как на самого себя. Семь лет занятий боксом закалили его, а десять лет занятий в средней общеобразовательной школе и два курса техникума частично натренировали мозг, понатаскав его для умственного процесса.
Спустя полчаса Астафьев еще раз освежился в водной глади бассейна, высушил феном волосы, уложив их по-деловому назад, облачился в строгий темно-синий, в тонкую полоску костюм и покинул помещение городских бань в сопровождении двух недюжих телохранителей.
Единственный в Южноморске серебристый "Понтиак" плавно тронулся с места, оберегая за тонированными стеклами покой своего владельца.
Выкинуть из недельного рабочего графика хоть один день на выходной было непростительной роскошью, поэтому "Понтиак" направился к офису. Конечно, там работают десятки специалистов, координирующих политику фирмы на ближайшее будущее, но сейчас время требовало от Астафьева молниеносной реакции в погоне за своим куском, частью рынка. Чуть промедлишь, и на твоем месте сидит другой. Многое, несомненно, зависит от первого шага, но сделав его, уже нельзя сдавать свои позиции: из маленькой рыбешки вырастает акула именно на этом этапе.
Бизнесмен набрал номер и мягко, как умел только он один, про¬говорил:
- Будьте добры Соловьева.
2
Белая семерка летела по Бродвею, обгоняя вяло ползущие в это время суток автомобили. Гаишники, однако, не тормозили ее, узнавая автомашину уважаемого в городе человека.
Водитель лихо вывернул руль и, под визг тормозов, развернувшись поперек дороги, Жигули едва вписались в поворот. Несколько "чайников" шарахнулись от него в сторону, испуганно открыв глаза.
Не обращая внимания на окружающих, семерка продолжила свой бег, вылетая под красный свет светофора на перекрестках, мигая фарами и распугивая вялых горожан режущим ухо сигналом.
Старый, приземистый, полукирпичный купеческий дом насупившись смотрел на узенькую заасфальтированную дорогу. Водитель, неожиданно выросших, будто из-под земли, Жигулей, резко дал по тормозам, одновременно выжимая сцепление. Автомобиль бросило в сторону и несколько раз мотнуло из стороны в сторону, прежде чем он застыл на месте.
Соловьев выскочил из машины, не захлопнув за собой дверь и оставив ключи в замке зажигания. Сейчас ему было не до этого. Всего час назад в студию позвонила жена, рыдая в трубку, и попросила срочно приехать домой. Он сорвался с места и примчался так быстро, как только смог.
Взлетев по темной лестнице и миновав открытую настежь дверь, телевизионщик тревожно уставился на свою «вторую половину», ожидая объяснений. Она сидела за столом на кухне и, накрыв голову руками, плакала. Ее длинные волосы разметались в беспорядке и хрупкое тело, закутанное в ситцевый халат, вздрагивало.
- Что случилось? - не вытерпев молчания, спросил Соловьев, оглядывая стены дома, чувствуя какую-то пустоту.
- Маша пропала, - женщина взглянула на мужа мутным взором, оторвавшись от стола.
- Как пропала?! - от неожиданности он шлепнулся на стул.
Дочь. Несколько лет назад цыганка на вокзале нагадала ему большую беду. Он этому-то не очень поверил, но сколько ни просил ее рассказать поподробнее, ничего не получилось. И денег эта многодетная мать не взяла. Отказалась, сказав ему вслед:
- Они еще пригодятся!
- Как пропала? - почти шепотом повторил свой вопрос Соловьев. Известие поразило его, как гром среди ясного неба, - как это случилось?
Жена отвечать не торопилась. Зловещее молчание витало в стенах в мгновение ока опустевшего дома.
- Вчера она позвонила и сказала...- женщина провела тыльной стороной ладони по лицу, вытирая слезы, - что останется у подруги... у Лены... и я разрешила. - Комок встал у нее в горле, - я... я…
Соловьев дрожащими руками налил холодной воды из-под крана и протянул стакан ей. Осушив его одним глотком, убитая горем мать продолжила срывающимся голосом:
- Сегодня она не пришла из школы. Я связалась с Лениной мамой... хотела поговорить с Леной, но ее не было дома, - она прервалась, уставившись в дальний, заросший паутиной угол квартиры, - Маша не ночевала у них... и не собиралась даже, - ее слабый голос перекрыли рыдания.
- Сбежала? - спросил Соловьев невидящую собеседницу, ожидая вразумительного ответа.
- Я не знаю!!! - навзрыд закричала женщина. Казалось, невидимая сила заполнила ее тело, но она ушла так же быстро и незаметно, как и появилась, голос опять послышался жалко и нервно, - ее украли!
- А почему...
- Тебя не было дома, ты работал всю ночь как проклятый, - пояснила жена, предвидя вопрос, - а в это время нашу дочь... ее украли…
- Хватит, - Соловьев с силой ударил кулаком по крышке стола и вскочил на ноги, - хватит, угомонись! - просипел он, меряя шагами небольшую, но уютную кухоньку. - Ты вызвала милицию? С чего ты взяла, что ее украли, никто ее не крал, - сказал он жене, хотя прежде всего пытался успокоить свои нервы. Мужчина - глава семьи и не должен предаваться панике. Спокойствие! Прежде всего спокойствие.
Он еще некоторое время потоптался на месте, в его воспаленном мозгу вдруг возникла мысль, что дорога каждая секунда, и он решительно взял телефонную трубку, дрожащими пальцами набрал две цифры, с силой вдавливая кнопки: 02.
Приветливый, но все же не потерявший официального тона голос ответил ему. Соловьев что-то пробормотал в трубку и назвал адрес, действуя, как говорят, "на автопилоте". Послышались гудки. Эмоции, питавшие его, отошли на второй план, и он медленно сполз по стене на паркетный пол, очутившись в дверном проеме кухни. Он уже в который раз огляделся по сторонам.
Тихо отворилась дверь, и в квартиру вошла дочь. Глаза ее блестели, она, как обычно, приветливо улыбнулась родителям и удивленно взглянула на их хмурые лица и необычное положение. Расстроенный отец протянул вперед руки, встрепенулся и... ви¬дение исчезло. Самые невероятные опасения и предположения закрались в душу. Неужели, правда?
Он посмотрел на жену, сидевшую в том же положении, как и тогда, когда он приехал домой. Она рыдала, и плечи ее передергивались нервной дрожью.
Он тяжело поднялся с пола, прошелся до ванной, где была аптечка, достал две таблетки валерьянки и, вернувшись, протянул супруге. Она, не глядя, проглотила их и запила водой. Соловьев провел рукой по ее голове, приглаживая, растрепанные волосы, обнял ее и прижал к себе, почувствовав ее страх перед неизбежным.
Им сейчас необходимо быть вместе.
Тяжелые шаги послышались на лестнице. Кто-то споткнулся в темноте, чертыхнулся, и в коридоре возникли две высоких фигуры, облаченные в серую милицейскую форму. Две руки в приветствии метнулись к козырьку, но Соловьев не обратил на это никакого внимания.
3
Черная больших размеров стереоколонка стояла на невысокой деревянной тумбе в самом дальнем и темном углу. Утомленно играла музыка, заражая всех своим лирическим настроем и осенней грустью. В полумраке бара, на его зеркальном потолке, собранном, словно мозаика из тысяч мелких частиц, отражались смешные силуэты посетителей, разместившихся за белыми грациозными столиками из металла и пластика. Каждый человек жил здесь в своем отдельном мирке, отгородившись от внешнего мира рюмочкой ликера или водки. Местная публика была достаточно денежная, но интеллигентная, и людей, устраивавших бы пьяный дебош, практически не было. Подобные случаи раньше встречались, когда это заведение только начинало функционировать, но теперь все влилось в будничное течение жизни, а вышибалы на дверях получили команду: уже знакомых дебоширов не пускать.
Почти у самой стойки, где суетился бармен, пытаясь выкроить хотя бы минутку для отдыха, расположился широкий вход или выход, в зависимости от того, с какой стороны вы подходите, обычно задернутый тяжелой бордовой портьерой. Но сейчас портьера была сдвинута в тень, открывая полностью дверной проем, почти каждый клиент, удобно расположившийся за столиком, мог беспрепятственно заглянуть в соседний с баром зал, где светились радостью или злостью лица южноморских толстосумов: большинство из которых были мафиози местного пошиба, да кооператоры, набившие до отказа свой карман на волне реформ и прочих нововведений. Рукава дорогих пиджаков терялись о зеленое сукно карточного стола, дымилась от непрерывной работы рулетка, сходил с ума шарик от постоянной беготни по кругу, щелкали пластиковые фишки, пахло адреналином, и под высоким потолком витало облако табачного дыма, от бесчисленного количества выкуренных дорогих сигарет.
Ермаков, сидя на высоком сидении у самой стойки бара, лениво отвел свой взгляд от азартных игроков и заглянул в янтарную глубину, подносимую к самым губам. Холодный чай прокатился по пищеводу и притормозил, достигнув желудка. Спиртное употреблять на работе было запрещено, и его вполне устраивало обходиться чаем.
Теперь, кроме всего прочего, у Владимира появилась официальная и хорошо оплачиваемая работа. Быть одним из десятка охранников казино совсем неплохо: работка не пыльная, правда, немного нудная, но это все же лучше, чем без толку шататься по улицам, не имея ни гроша за душой. Кроме того, все с лихвой компенсируется "сверхурочными", когда он выполняет рисковую работу контролера.
Именно контролера, а не рэкетира, как сейчас стало модно говорить. Ну да Русь вообще падка на разного рода иностранные слова, будто родной словарь жутко беден.
Но это, в принципе, сейчас не столь важно. Его работа - сиди да смотри, если что вмешайся да рассуди по чести. И главное – взяток с клиентов не бери, а то хозяин по шее надает, а то и голову отвинтит.
- Плесни горячего чаю, - сказал он бармену, ставя пустую чашку на блюдце и пробегая быстрым взглядом по поддатеньким лицам посетителей.
В руках у молоденького парнишки моментально возник прозрачный электрочайник, бармен был воплощенной любезностью и обходительностью.
- Сахар?
Ермаков показал "викторию", и парнишка послушно сыпанул две чайных ложки белых кристаллов.
- Ты давно здесь? - спросил Владимир, чувствуя, как чашка приятно обжигает его ладони.
- Чуть больше полугода, - скупо ответил бармен, не стараясь особо завязать разговор, и побежал в дальний угол стойки, обслужить только что вошедшего мужчину, подхватив с собой бутылку "Мартини".
Ермаков сделал глоток, чай обжигал не хуже водки, лишь разум оставался светлым, а не затуманенным пеленой алкоголя.
- Не надоело еще? - поинтересовался он, когда бармен вернулся: все же поболтать с охранником лучше, чем тупо глазеть на окружающих, ожидая заказа.
- Нет. - Последовал короткий ответ, - здесь платят, кормят и "крыша" надежная.
- Да? - Владимир поглядел на двоих вошедших.
В баре было две двери. Одна, что пошире, - выходила непосредственно в казино, в зал, где проигрывались бешеные суммы, и выигрывались дачные особняки, а вторая - служебный вход.
У парадного подъезда охрана была снабжена штатовским портативным металлоискателем, и изымаемое на время незарегистрированное оружие складывалось в отдельные ящики, имеющие свои порядковые номера.
Эти двое появились со служебного входа. Бритые затылки, кожаные китайские куртки и спортивные штаны - все атрибуты мелких "крутых" шестерок. Парень нервно одернул куртку и шагнул в сторону от освещения, но от взгляда Ермакова не укрылась рифленая рукоять пистолета. Нервы напряглись. Краем глаза он повел за ними, сконцентрировав все свое боковое зрение.
Оба парня прошли через бар и вышли в зал, сощурившись от резкой перемены света. Посмотрели по сторонам и двинулись дальше, пробираясь меж столов, стараясь не отвлекать игроков.
Теперь наблюдать за ними было проще, их внешний вид слишком сильно выделялся на фоне светских костюмов.
Они поднялись по железной лесенке, постучались в дверь и потом вошли. Там был кабинет менеджера. Шторы на окнах плотно задернулись.
Ермаков в один глоток осушил чашку и встал. Его работа - охранять. Он прошелся по залу и, выбрав наилучшее для обзора место, остановился, не сводя глаз с окон кабинета. Никто не обращал на него внимания.
Вопрос "кто это?" исчез так же быстро, как и материализовался в голове. Внешний вид "гостей" говорил сам за себя. О цели прихода деловых бритоголовых не приходилось даже задумываться. Но как они посмели наехать на казино? Хозяин имеет уже свою "крышу", неужели в этой области начинается конкуренция? Это не дело! Хорошо, если боссы сами разберутся между собой, а если нет, то в ход пойдут торпеды - пушечное мясо, прольется много крови на улицах города, и город неминуемо превратится в поле боя, где наряду с братвой, будет гибнуть мирное население.
Владимир поежился, ведь и он относится к тому самому "пушечному мясу", и им пожертвуют не глядя. Конечно, он не знает об отношениях криминальных авторитетов города и может только догадываться, какое решение примет хозяин, какой путь он изберет.
Ермаков встрепенулся, увидев движение в окне. Через мгновение штора отодвинулась, и выглянувший менеджер окинул внимательным взглядом зал. Увидев сотрудника службы безопасности, он, кивком головы, позвал его.
Владимир медленно двинулся с места, обходя игровые столы и азартных игроков. Табачный дым резал глаза и забивал нос. Так же медленно он поднялся по лестнице и постучал в стандартную плоскую дверь. Нервно брошенная фраза позволила ему войти.
После ярких ламп дневного света, коими был напичкан зал, освещение кабинета показалось более чем убогим и тусклым. Ермаков остановился на пороге, привыкая к темноте и заодно оценивая сложившуюся ситуацию. Менеджер стоял у окна, один парень, по-видимому старший, удобно расселся за столом, нагло закинув на него ноги в замызганных грязью кроссовках, другой расположился у входа и глядел прямо на уровне уха вошедшего.
- Товарищи уже уходят, - спокойно произнес менеджер и отвернулся к окну.
Сидевший за столом лениво поднялся, пнув ногой стул, который, жалобно скрипнув, упал на пол, и направился к двери. Ермаков отошел в сторону, открывая проход рэкетирам.
- Мы с вами договорились, - сказал главный, задержавшись на секунду в дверях, - и спорить тут неуместно! Чтобы в четверг все было готово, - он развернулся и пошел по лестнице.
Владимир держался чуть позади своих "подопечных". Каждый мускул его тела был напряжен до предела, внимание сконцентрировано на одном. Малейшая агрессия или любое резкое движение парней - и мощная пружина, называемая "тренированность", сработает безотказно. У них оружие, а это значит, промедление смерти подобно, надо действовать молниеносно и бить наверняка.
Бритые чуть задержались у выхода на улицу, и кулак охранника уперся в плотную спину, затянутую китайской кожей.
- Иди, - вырвалось у Владимира.
Парень оглянулся и удостоил провожатого лишь злобным, холодным взглядом. Молча перейдя дорогу, оба скрылись в салоне "Жигулей", где на мгновение зажглась лампочка. С третьего раза машина все же завелась.
"Шестерки" на "шахе", - улыбнулся про себя Ермаков, глядя, как грязно-белый автомобиль трогается с места. Он вдохнул полные легкие прохладного вечернего июльского воздуха и вернулся в помещение.
- Какие-то проблемы, шеф? - спросил он, поднявшись к менеджеру, но тот лишь отрицательно покачал головой, доставая из бара бутылку "живой воды" и хрустальную рюмку.
Продолжение: http://www.proza.ru/2010/06/21/1017