В какой-то момент обсуждения маршрута, Билл, будто случайно сделал несколько шагов назад, а затем с ловкостью гремучей змеи выхватил из под рубашки здоровенный пистолет и направил его на своих товарищей.
Билл держал под прицелом всю группу, которая будто специально для этого сбилась вместе – девушки прижались к парням, а парни – к девушкам. Он как заведённый повторял:
- Если мы не сделаем так, как скажу я, мы все погибнем! Нам нельзя идти через перевал Багрового Сердца! Мы можем двигаться только к долине Козла и Копыта! И, клянусь Богом, я не допущу, чтобы вы погибли – хотя бы мне пришлось принудить вас к этому стволом моего кольта!
Билл повторял это и повторял, как заведённый, рассматривая через планку прицела лицо Блейка – своего главного соперника в команде, с которым у него уже вспыхивал конфликт из-за Лиззи – маленькой конопатой девчушки, зажавшейся сейчас между Томми и Тейлором. И он не успел рассмотреть, как кусты справа от него бесшумно раздвинулись, и внезапно появившийся Смит, ходивший на разведку пути, обрушил приклад своего «ремингтона» ему на затылок.
Честное, плоское, вымазанное грязью лицо Смита вызывало безоговорочное доверие всех туристов, а его цинковые пустые глаза красноречиво говорили сами за себя – вот он, стопроцентный американец, сержант и демократ в одном лице, и он найдёт выход из любого, самого запутанного положения.
Смит наклонился над Биллом, пощупал его артерию, мрачно заметил:
- Плесните на пацана пару вёдер воды. Очухается – тогда двинемся вперёд. Забудьте про его выходку – молодо-зелено, я в его возрасте и не такое творил. Мы будем действовать согласно плану Великого Белого Бога Страны Бойскаутов Бранта Клинтона. – Смит прокашлялся и хрипло сказал. – Мы не пойдём к долине Козла и Копыта. Мы пойдём через перевал Багрового сердца.
В этом месте фильма мой приятель меланхолично заметил.
- Ну и бардак! Эти американцы все такие идиоты? Что ни фильм про туристов и экспедиции, то разборки. Ты же со всякими туристами возишься, и в места всякие ездишь – у вас что, часто так бывает?
- Да нет, Серёжа, - хмыкнул я. – Идиоты не американцы. Я бывал с ними и в экспедициях, и в туристских походах. Такие же люди, как мы с тобой. И удивительно, если бы было не так. Идиоты – режиссёры, которые воображают и воплощают на экране такую ситуацию.
Подбор спутников для экспедиции или туристического похода – один из самых ответственных эпизодов подготовки любого путешествия.
Во время подготовки любого мероприятия подобного рода, будь то выезд на природу на 3-4 дня, или многомесячная экспедиция, участникам этого действа надлежит сразу понять, что то, как и насколько ответственно они будут вести себя друг по отношению к другу, на 80% зависит успех всего мероприятия.
Единоличный набор.
На первый взгляд, идеальной выглядит такая ситуация: руководитель набирает группу сам. Практически так формируют свои экспедиции крупные учёные и известные путешественники, обладающие значительной материальной независимостью.
Подбор людей для длительной поездки проходит по далеко не очевидным критериям. Мой отец, до сих пор, в возрасте семидесяти с лишним лет
. выезжающий в экспедиции каждый год, говорит так:
«Я никогда не клюю на такую рекомендацию: NN или MM такой замечательный рыбак и охотник, вот бы ему поехать с вами! Мы сами и рыбаки, и охотники, но в экспедиции эти занятия занимают ничтожно малое по времени место. Вот если он – любитель заготовки дров, или фанатик установки лагеря – тогда ещё разговор мог бы состояться. Но я что-то таких не встречал…»
Другой мой знакомый, руководивший экспедициями на крайнем Севере много лет, так говорил о своих предпочтениях:
«Я стараюсь нанимать здоровых парней, отслуживших в армии, и значит, имеющих понятие о дисциплине. Кроме того, я обычно стремлюсь взять на работу людей из малых горных кавказских народностей. Дело в том, что эти люди, как правило, храбры; кроме того, у них есть некие очень чёткие понятия о чести, с которыми они выросли. Если ты сумел внушить этим людям уважение, они верят тебе как племенному вождю».
«- Тебе, Серега, нужны точные кадры для такого маршрута. Без кадров ты голый нуль. Как нарисуешь свой вариант маршрута, зайди ко мне.
Копков потрогал один образец, другой и, сгорбившись, быстро вышел. "Я и сам все чудесно знаю про кадры, - думал Баклаков, оставшись один. - Куценко? Допустим, он. За шлихи я уже спокоен. Но будет ли мне подчиняться адъютант самого Будды? Адъютанты самолюбивы, так утверждает Монголов. Гурин? Головы у него не отнять. А личные взаимоотношения? С Гуриным никогда и ничто неясно. Предстоит мужской разговор. Седой? Этот без вопросов. Сил у него не очень много, пожалуй, но самолюбия через край. Седого надо затребовать от Монголова. Личности есть, но нет коллектива. А для коллектива надо взять газорезчика Вальку Карзубина. Водку по утрам не пьет, жизнь понимает. В тундре первый раз, значит, все его будут учить. Друг к другу меньше придираться будут"».
«Копковские мужики дважды приезжали в аэропорт на том же фанерном фургоне. Они стояли у трапа и вглядывались в возникавшую из недр самолета расхристанную толпу. По неизвестным признакам они вынимали из толпы двух-трех человек, и те сразу попадали под крыло опеки. В отделе перевозок их переодевали в ватные костюмы и валенки, ехали они на другой машине, ночевали не в бараке, а у кого-нибудь на квартире и обязаны были отвечать на вопросы. Утром, прежде чем появиться у стола Богоды (зав. кадрами Геологического управления. Прим. М.К.), они представали перед Копковым.
- Какого черта спокойно жить не даете? - ворчал Копков. - Вам же с ними палатку делить. Вот и решайте сами.
Но все же пристально вглядывался в свежего человека и после оценки протягивал руку: "Копков. Можно: Семен Григорьевич".
Лишь один раз вышла осечка с рыжим человеком в лакированных туфлях. Увидев отобранных, он сам отделился от толпы, заговорил растерявшихся мужиков Копкова, у них переночевал и утром появился перед Копковым. У рыжего человека были затерянные в складках-морщинах глаза, точно у старого, отжившего свой век слона. Он глянул на Копкова и сразу сказал: "Не-ет! Ошибка! Я с ним работать не буду. Он же чокнутый на работе".
О.Куваев. Территория.
Очевидно, что люди в такие команды подбираются прежде всего по чувству личной преданности и по способности к послушанию. Их производственные и походные навыки в достаточной степени вторичны, чтобы об этом не говорили руководители этих групп.
Собственно говоря, не очень-то они это и отрицают.
«Любого ммм…чудака можно научить ходить с грузом и копать шурфы, только если он не конченый идиот. А вот заставить профи относиться к тебе, как к руководителю уже гораздо сложнее – особенно, если ты и этот наёмный профессионал встречаются первый раз. Тем более, что наёмные профессионалы в туризме и экспедиционном деле – люди с очень многообразным опытом, немногочисленные, и твёрдо усвоившие одну истину – нанимателей много, а он – один. Поэтому они редко становятся хорошими членами команды – обычно держатся несколько в стороне».
Хотя…
«Со мной пойдут люди, которые лучше других подходят для работы на морозе. Еще важнее подобрать людей, опытных в управлении собачьими упряжками. Я отдавал себе отчет в том, что это будет иметь решающее значение для исхода всего предприятия. В таком деле участие опытных людей имеет и свои плюсы, и свои минусы. Преимущества очевидны. Сложенный вместе коллективный опыт, если его разумно применить, конечно, позволяет многого добиться. Часто опыт одного приходится кстати там, где его нет у другого. Сильные стороны многих, надеялся я, будут дополнять друг друга, образуя, можно сказать, полное совершенство. Но нет розы без шипов. Кроме плюсов могут быть и минусы. В данном случае минус обычно заключается в глубоком убеждении того или иного человека, что его опыт превыше всего, а другие мнения ничего не значат. Конечно, досадно, если опытность проявляется таким образом, но деликатным и разумным подходом можно исправить дело. Как бы то ни было, плюсы со всей очевидностью перевешивают, поэтому я решил взять с собой возможно больше опытных людей».
Р.Амундсен. Южный полюс.
А ведь в путешественническом мире Р.Амундсен считается одним из наиболее авторитарных руководителей!
«Уставная» группа.
Не всегда руководитель команды бывает столь счастлив, что может набрать группу самостоятельно, как не всегда и счастлив единоличный её руководитель своим выбором спутников. Сплошь и рядом, особенно в естественнонаучных и военных официальных структурах, состав экспедиции определяется сверху. То же самое происходит, когда состав группы диктуется человеком, или комитетом, которое финансирует путешествие.
Здесь, правда, почти никогда не бывает так, чтобы самого руководителя полностью отстранили от набора группы. Более того, если начальник идёт на такое условие, или вынужден на него пойти, он, как правило, выдвигает условие встречное: одного человека, или нескольких он нанимает сам, в зависимости от того, каких людей ему даёт руководство. Кстати, иногда этим «кем-то» будет на первый взгляд совершенно никчёмный человек, но это – только на взгляд всей группы, а не её руководителя.
Начальники геологических партий иногда нанимали на работу людей вполне определённого типа, которых они называли «заменитель женщины». За этим странным определением скрывался вполне безобидный смысл: это был человек, который находился в лагере, когда все остальные его обитатели выходили на маршрут, поддерживал огонь в печи и отпугивал своим видом от лагеря диких животных.
Одной из самых распространённых неприятностей в походных группах и экспедициях, сформированных по формальному признаку, является разделение полномочий и выявление так называемых «неформальных лидеров».
«К этому времени я уже успел прочитать по этому предмету все книги, какие только мог раздобыть, причем меня поразила одна слабая сторона, общая большинству прежних полярных экспедиций. А именно: их начальники не всегда были судоводителями, вследствие чего в отношении навигации им почти всегда приходилось передавать управление судном в руки более опытных мореплавателей. При этом неминуемо оказывалось, что тотчас по выходе в море у экспедиции появлялось два начальника вместо одного. Это, безусловно, всегда вело к разделению ответственности между начальником экспедиции и капитаном, откуда беспрестанно возникали трения и разногласия, а следствием этого являлось ослабление дисциплины среди подчиненных участников экспедиции. Возникали две партии: одна состояла из начальника экспедиции и научных сотрудников, а вторая из капитана и судового экипажа. Поэтому я заранее решил никогда не становиться во главе экспедиции, прежде чем не буду в состоянии избежать этой ошибки».
Р.Амундсен. Моя жизнь.
Сдержанная атмосфера доброжелательности, которая при этом ни в коем случае не подразумевала панибратства, и с другой стороны – не была лишена элементов субординации, была характерна для экспедиций практически всех без исключения британских исследователей. Вообще, когда читаешь книги английских путешественников XVIII – XX веков, то ловишь себя на интересной мысли. Членами этих экспедиций (а иногда и их руководителями) нередко становились люди, имевшие лишь отдалённое представление об области или объекте исследований. Потому британцы в своих странствиях допустили огромное количество самых разнообразных ошибок – начиная от судна с винтом, приводившимся в движение мускульной силой гребцов, на котором некая шотландская экспедиция пыталась подняться по Нилу, и кончая использованием пони в Антарктике. Но результаты в описании Земли, которых добились британцы, никто не мог превзойти.
Я отношу это как раз за счёт присущего им духа команды, честной игры, которая распространялась на всех без исключения членов экспедиционных групп. И толстомордым юмористам можно сколько угодно издеваться над джентльменством – но, по моему мнению, именно ему «нация просвещённых мореплавателей» обязана тем сплочением, которое было характерно для всех их исследовательских партий – от эскадры капитана Кука до антарктических команд Шеклтона и Скотта. Под джентльменством я подразумеваю существованием в рамках стандарта довольно значительных условностей, которые и не давали им перейти к «естественной жизни» - то есть – скотству.
«Чем больше неблагодарной работы мы делали, тем выше я ценил троих моих верных помощников. Кемпбелл готов был предоставить в мое распоряжение любого из людей, а если понадобится – то и всех сразу, но я никогда не изменял принципу добровольности. По опыту я знал, что совсем нетрудно привлечь людей к работе, которая незамедлительно приносит интересные результаты – выявляет, например, новые виды животных, неизвестные каменные породы, что-нибудь красивое. Но если ты раз за разом не получаешь вообще никаких результатов или во всяком случае результатов ощутимых, то найти для такого дела помощников чаще всего очень непросто. Мне же необычайно повезло с товарищами — они всегда сами вызывались производить систематические наблюдения и нередко жертвовали обедом, орудуя киркой и лопатой или вытягивая драгу. И та, и другая работа, как правило, бывала бесплодной, тем не менее никто не унывал и не бросал ее, пока я сам не приходил в отчаяние от морской биологии и всего, что с ней связано, и не отправлялся решительно к дому, хотя кому-кому, а мне уж никак не подобало первому падать духом. Поэтому достижения в этой и других областях науки в значительной мере заслуга Абботта, Браунинга и Дикасона. Не будет преувеличением сказать, что Северная партия, которая по прибытии в Антарктику состояла из пяти офицеров и унтер-офицеров военно-морского флота и одного матроса, к моменту возвращения спустя год насчитывала шесть научных работников. И каждый из них внес в науку свой вклад в виде оригинальной работы».
Р.Пристли. Антарктическая одиссея.
Так что, несмотря на то, что «уставные» группы на первый взгляд, сложнее в формировании, нежели группы, набираемые единолично, в управлении они оказываются гораздо проще. Их руководителю всегда можно апеллировать не только к личному авторитету, но и к авторитету снарядившей и отправившей их компании или государства. Кроме того, в выполнении поставленных перед ними задач они и действуют эффективнее – хотя бы потому, что больше внимания обращается на уровень их профессиональной подготовки, а не на следование принципам личной преданности. Ну и, кроме того, такие экспедиции обычно объединяет какая-нибудь всем понятная единая цель, а не сформулированный героем одного мультфильма принцип «общественная работа, направленная для моего блага – объединяет».
«Коммерческие» группы.
Коммерческие группы, на первый взгляд, должны становиться кошмаром для своих проводников. Сплошь и рядом организатор экспедиции получает в своё распоряжение не вполне сработанную, а то и просто набранную только что «с бору по сосенке» группу, и должен вести её по достаточно сложному маршруту, а то ещё и проводить на нём гарантированную охоту и рыбалку.
На самом деле здесь всё гораздо проще.
Коммерческая экспедиция представляет собой не одну, а две группы: группу клиентов и группу обслуживания. При этом, обе эти команды объединяют и вполне разные цели: для клиентов – это приятно провести время в диких и свободных от всего остального человечества местах; для рабочих и проводников – заработать неплохие деньги. В группе клиентов, обычно (но не всегда) есть некий «старший», который от имени всех остальных ведёт переговоры с руководителем экспедиции. Отсутствие проблем на пятьдесят процентов зависит от слаженности работы обслуживающего персонала, на тридцать – от дипломатических способностей руководителя экспедиции, единолично выступающего посредником между персоналом и клиентами Запомните слово «единолично» - очень важно! Никогда нельзя допускать, чтобы клиент, с целью обеспечения себе индивидуально более комфортных условий обращался к сотруднику группы обеспечения. Точно так же никто из персонала не должен обращаться к клиентам с предложениями по оптимизации маршрута. Вот тут-то и возможны недоразумения и косые взгляды – когда клиенты начинают понимать, что не все они, заплатившие одни и те же деньги, равны посреди якутской тундры или Саянских гор.
На двадцать процентов успех зависит от предпоездочной подготовки – насколько подробно и тщательно были прописаны условия путешествия во время предшествовавшей туру переписки и в договоре на туробслуживание.
Естественно, клиенты полностью освобождены от каких-либо лагерных и кухонных работ, которые являются основным камнем преткновения в ограниченных коллективах. Особое значение здесь приобретает такая фигура, как повар. С моей точки зрения, в коммерческом туризме фигура повара стоит на втором месте после руководителя группы. И он вполне может как «вытащить» почти проваленный тур, так и загробить вполне успешное мероприятие.
Дело происходило во время сборов охотничьей экспедиции в верховья реки Омолон. Экспедиция была довольно сложной для коммерческого тура – подразумевались организация большого базового лагеря в нижнем течении реки, и выброска небольшого отряда, который должен был сплавом самостоятельно до этой базы дойти. На базе должны были находиться четыре охотника-клиента, три проводника, представитель московской компании и повар.
Представитель московской компании был Анисимович, бывший морской офицер, человек очень аккуратный и виды видавший. Когда на склад, где проходили сборы, прибыл нанятый нами повар, он внимательно поглядел на него и ничего не сказал. Почувствовав некоторое сомнение, повар буркнул: «Я сейчас», и с ловкостью фокусника достал из карманов засаленной аляски пару длинных ножей, маленькую разделочную доску и морковку. Затем, всё с той же ловкостью, он нашинковал эту морковку до состояния тончайшей соломки, и только тогда добавил: «Я на судах двадцать пять лет работал. По тридцать человек кормил. Сейчас пароходство разорилось, побираться приходится».
По уходу повара Анисимович подошёл ко мне и гулким командным голосом сказал:
- Знаешь, Миша, мнится мне, что этот тип – алкаш. Ну да ладно, я за ним лично пригляжу. Готовить он, по крайней мере, умеет. На основном лагере я с ним буду, в случае чего, сам за плиту встану.
Сам я забрасывался вместе с маленькой сплавной группой. При заброске, однако, наш экс-капитан сурово поглядел на меня и промолвил, тяжело и веско, как это умеют делать много прокомандовавшие неглупые люди:
- Будет возможность – поторопись. Чую я, с этим типом мы хлебнём.
Первым, кого я повстречал в лагере после сплава, был стоящий у плиты Анисимович. За неделю он, видимо, понял, что ситуация необратима, и даже не стал жаловаться.
Единственное чувство, которое у него осталось, было недоумение.
- Ты же представляешь себе – я лично следил за отправкой этой нечисти в поле. Незаметно все его вещи проверил, лично наблюдал, как он продукты укладывает. Ничего похожего на бутылки вообще не наблюдалось. Посмотрел я и в пластике – думаю, может, он пойло вместо минералки залил. Ничего подобного. Но он с первого дня пьяный. Проверь, и сейчас в палатке лежит.
Проверять мне ничего не хотелось.
Тогда Анисимович вместо утешения мне сказал:
- Ладно, мы ж вместе его нанимали. Я на этих пьяниц насмотрелся за свою жизнь – Боже ж мой. И знаю – они, чаще всего, не умные, но очень хитрые. Перехитрить алкаша – это тебе не медведя шлёпнуть. Главное, что и не нужно это – просто дел с ним не надо иметь.
Разгадка пришла непосредственно во время отлета.
Дело в том, что наш хитрый повар закупил астрономическое количество стограммовых аптечных пузырьков с настойкой боярышника, которые не прощупывались в мягких вещах, и которые можно было легко спрятать среди более объёмных вещей. По прилёту он закопал все эти «мерзавчики» в гальку вокруг кухни и палатки для персонала, и выпивал их по мере внутренней надобности. Во время подъёма вертолёта, ветер от винтов сдул верхний слой песка и обнаружилось, что грунт на треть состоит из нескольких сотен маленьких аптечных пузырьков, аппетитно сверкающих на солнце бордовыми стеклянными боками.
Но задача руководителя группы состоит не только в том, чтобы организовывать работу персонала – она ещё и в том, чтобы постоянно поддерживать хорошие отношения среди группы клиентов, а также – всё время вдыхать в них «дух победы» - неважно над чем – комарами, мелким дождичком, туманом, корягой, которую Честер успешно обошёл на реке, медведем в полукилометре от лагеря, которого Брайан не испугался, а – заметьте, точно по инструкции, подошёл к проводнику и спросил, что теперь делать, и т.д. И главное – с лица руководителя не должна сходить улыбка!
Вероятно, общему уменьшению конфликтности в группе способствует и то обстоятельство, что срок пребывания людей в «отрыве» от т.н. цивилизации очень и очень ограничен. Как правило, он не составляет более двух недель. Я даже попробую сказать, что в течение двух недель опытный руководитель может управлять любой комбинацией разумных людей, численностью не более шести человек, совершенно безо всяких конфликтов. Дело только в одном – эти люди должны быть абсолютно уверены в том, что они покинут глухие места в строго оговоренное время.
Идеальным руководителем такого рода предстаёт знаменитый исследователь Тур Хейердал в книге Ю.Сенкевича «На «Ра» через Атлантику».
« «Обратите внимание: на «Ра» три подгруппы, более или менее обособленные, и в каждую из них входит Тур Хейердал. Повезло нам с лидером».
Ю. Сенкевич. На «Ра» через Атлантику. Л., 1973
Автор провёл несколько десятков коммерческих туров и экспедиций, сформированных как искушёнными охотниками и рыбаками, так и случайно собравшимися людьми, и ни в одной из них он не встречал ни намёка на взаимоотношения, наподобие той сцены из фильма, которой начинается эта глава.
Группы товарищей и единомышленников.
Если вы собрались для того, чтобы пройти каким-либо интересным, но довольно сложным маршрутом, вам не мешало бы обеспокоиться выбором товарищей.
Остановлюсь только на самом главном.
Первый совет, который я вам даю – старайтесь не отправляться в путь в одиночку. Закон полярных путешественников гласит: «в пути есть масса препятствий, практически неодолимых для одного, и буквально незаметных для двоих ».
Путешествие в «малой» группе имеет несколько довольно своеобразных «подводных камней», часть которых я обозначать не стану. Но вот я вспоминаю эпизод из собственной практики, когда больше двух месяцев находился в компании всего одного человека, не встречая других людей вообще. После появления в посёлке я несколько дней относился к речи всех встречаемых мне людей как к иностранному языку – так ухо настроилось на тембр голоса одного человека.
«Двойка» или «тройка» - вот, на самом деле, реальный выбор путешественника, странствующего для собственного удовольствия (да и для выполнения некоторых специальных задач – геологической и топографической съёмки). Я даже не стану рассматривать вариант более многочисленных групп – об этом написаны статьи, если не книги.
Сразу хочу сказать – идеи совместного прохождения сложных маршрутов обычно возникают у опытных путешественников, которые уже обладают собственным жизненным опытом, часто очень сильно отличном от опыта других своих компаньонов. Я лично стараюсь всегда узнать некоторые важные детали биографии возможных попутчиков, и по ним определяю некоторые возможные психологические трудности в путешествии. Особенно я обращаю внимание на многолетнюю службу в армии (не по призыву, а сверхсрочником, или офицером), флотскую практику и убеждения, связанные с религией и отношением к окружающей среде. Я стараюсь не оказываться в одной команде с истово верующими людьми, настаивающими на отправлении в походе своих культов, и с вегетарианцами. Люди, проведшие значительную часть своей жизни в армии или на флоте, стремятся, как правило, перенести в экспедицию упорядоченность и предсказуемость тамошней жизни. Им приходится долго объяснять, что в экспедиции никто ничего не знает наверняка – несмотря на тщательно построенные планы перед отъездом.
Я не рекомендую пускать проект вашего путешествия в очень широкое обсуждение – по крайней мере, на первом его этапе. Это минимизирует количество людей, которые захотят присоединиться к вам, и которым вы неминуемо будете говорить «нет».
Не стесняйтесь говорить «нет» практически сразу при просьбе включить человека «имярек» в группу.
Каждый член группы единомышленников самостоятелен и равноценен, и может в одиночку справиться с поставленной задачей – только ценой больших физических усилий. В связи с этим, в ней обычно не возникает и речи о применении авторитарных методов управления.
Замечу, что так называемая «обкатка» группы, связанная с предварительными выездами «на шашлыки», обычно ничего не даёт в плане формирования эффективно действующей команды – она как данность – или она есть, или… кому-то из вас придётся искать другую команду.
А вот совместная проверка снаряжения, и участие в его закупке обычно показывает многое, но увы – все эти действия осуществляются обычно тогда, когда основные решения о составе группы уже приняты.
В это время попробуйте (каждый – сугубо добровольно) «примерить» на себя какую-нибудь экспедиционную роль – «палаточника», «механика», «кострового», «повара», «лепилы», а также поучиться чему-нибудь в «смежной» специальности.
Кстати, я являюсь противником принятой в спортивных туристических походах системы дежурств по готовке пищи. Практика показывает, что поварское дело - самая «легковоспламеняемая» тема в экспедициях и походах, и её надо:
a) тщательно обговаривать до начала экспедиции;
b) закреплять обязанности повара за определённым человеком в группе прилюдно и публично (а лучше всего, если в команде изначально найдётся такой энтузиаст;
c) ни в коем случае не идти на поводу у формулировки «да на месте решим кто чего будет готовить» - кончается в лучшем случае ничем, в худшем – плохо;
d) ну и естественно, все члены группы должны по максимуму помогать повару в его работе (лучшей формой такого содействия является заготовка дров и мытьё индивидуальной посуды).
Многое зависит от начальной мотивации – насколько каждому из вас хочется пройти этот маршрут, что вы сможете смириться с недостатками ваших компаньонов?
Но самое главное заключается в другом: люди, знакомящиеся с другими людьми, с которыми они собираются в дальний путь, улавливают некие невидимые флюиды – как автоопознаватель на самолёте – некий сигнал «свой-чужой». И оттого, насколько эффективно работает личный «распознаватель» у встречающихся перед поездкой людей, и будет зависеть психологическая ситуация в вашей группе.
Однако, стоит помнить, что отправившиеся к Северному Полюсу Ф.Нансен и Я.Иохансен перестали разговаривать друг с другом где-то через полгода пути. И не общались больше до конца жизни…
А теперь я рискну сделать одно заключение, которое, возможно, озадачит всех поклонников западных школ team-building’а, и всех других, которые учат нас управлению людьми – от пресловутой ПНП до христианской церкви.
ВСЕ описанные мной типы групп по степени конфликтности – одинаковы!
Мне приходилось работать в экспедициях, и наблюдать за их проведением с 1976 года по время написания этой книги (2006). И я сделал вывод: в обоих случаях – как единоличного набора команды, так и спущенной сверху структуры, достигается примерно один и тот же результат. То есть, степень конфликтности между людьми как в сформированной одним человеком, так и в созданной «согласно уставу», а также в коммерческой группе – примерно одинакова. И зависит она ТОЛЬКО от количества людей в команде (естественно, большие команды гораздо более конфликтны ). Вероятно, изменение поведения людей во вновь сформированном изолированном социуме идёт в сторону наиболее вероятной возможности выживания – выживания в хорошо подготовленной группе.
Человек сам по себе не хорош и не зол, но если он разумен, то в простейшей ситуации способен действовать к собственной выгоде.
Но точно так же надо заметить, что отношения в группе очень сильно (наверное, больше, чем наполовину) зависят от личности, оказывающей реальное влияние на её начальное формирование – от руководителя. Если мы вернёмся к описаниям классических путешествий – будь то отряды Р.Амундсена, Т.Хейердала или В.Кэмпбелла, то нас поражает тот идеальный такт и набор в общем-то простых и трогательных приёмов (хоровое пение, чтение вслух, спортивные состязания), с помощью которых «старшие» групп сохраняли в них нормальный психологический микроклимат. И это нельзя отнести за счёт знания каких-нибудь особо хитрых секретов подсознания человека – просто все вышепоименованные люди обладали качеством, о котором сегодня принято забывать за обилием медицинских терминов в описании человеческого поведения – они были мудрыми.
Женщины в экспедициях и походах.
«Я рассказал об этом случае китобоям; их очень взволновало то, что на их глазах происходит встреча главных героев драмы, действие которой происходило на Крайнем Севере. Оба мужа были слишком тактичны, чтобы вообще как-нибудь обмолвиться о давнем конфликте, но старая Семигак вовсе не хотела сидеть спокойно. Она готова была лопнуть от возбуждения и старалась подлить масла в огонь. …Арналуак, казалось, была весьма польщена и очень довольна, что, возможно, произойдет битва между ее возлюбленными. Она вела себя так, словно все происходящее ее не касается и любовалась видом, который открывался перед ней, как будто она никогда раньше не видела этот фиорд, забитый льдами.
Эскимосы, естественно, были очень насторожены, а Рокуэлл Симон, который не понимал серьезности положения, показал пальцем на Арналуак и сказал несколько слов китобоям. Арналуак восприняла это как признак того, что она стала центром всеобщего внимания. Ей очень хотелось последовать примеру Семигак и ускорить события.
— Очень неприлично быть единственной женщиной среди многих мужчин, — сказала она с притворным смущением. Однако было видно, что ее это вполне устраивает. Она бросила взгляд на двух своих мужей и сказала разочарованно: — Но мужчины слишком заняты и никто не хочет обращать внимания на жалкую женщину; это вполне понятно — ведь она так мало привлекательна и, к сожалению, она одна в этом стойбище.
…Конечно, ее очень задело, что никто не реагировал на ее слова, рассчитанные на то, чтобы вызвать действие. Она отвернулась, помедлила еще немного, а потом пошла к палатке и скрылась в ней; старая карга Семигак последовала за ней, бормоча себе под нос, как следовало бы поступить в такой роковой момент. У Семигак за плечами был опыт долгой жизни, прошедшей не без любовных сражений и бурных столкновений.
Семигак была страшно разочарована. Давно-давно мужчины сражались из-за нее; теперь она должна довольствоваться лишь тем, чтобы смотреть, как другие женщины удостаиваются такой чести. Но ей доставляло удовольствие давать добрые советы и рассказывать о своих прежних успехах. У нее было четыре мужа, не считая многочисленных временных спутников, и старуха всегда уверяла, что ее красота была причиной многих столкновений в стойбище. Она скалила свой беззубый рот, рассказывая о бесчисленных побоях, которые доставались ей от мужей за ее измены».
П.Фрейхен. Зверобои залива Мелвилла.
Пребывание женщин в изолированных экспедиционных группах, состоящих, преимущественно, из мужчин, практически оправдано лишь в некоторых, очень ограниченных ситуациях:
a) когда женское присутствие не разобщает, а скрепляет группу – то есть, женщина в группе значительно старше всех мужчин – членов команды, и опытнее в житейском смысле – тогда в группе формируется своего рода матриархат, с обязательной консультацией по большинству житейских вопросов у «пещерной матери»;
b) когда женщина является незаменимым специалистом (единственным на всю Восточную Сибирь астрономом с геохимическим образованием.
Вот, собственно говоря, и всё.
Моё личное резюме, которое, впрочем, может быть оспарено: группы, однородные в гендерном отношении (неважно, мужские или женские) более эффективны для решения определённых чётко поставленных задач.
Таким образом, единственным путём избежать трений в группе, которая долгое время будет находиться в значительном отрыве от остального человечества, является стремление всех членов группы к соблюдению дзэнского принципа: «Совершенномудрый не стремится к власти над миром, оттого, что уже ей обладает».
Поэтому неглупый человек, который двигается с другими людьми по свету, для того, чтобы познать красоту окружающего мира, по идее, не должен всячески демонстрировать своим спутником свои преимущества.
Но это в теории. А на практике – как получится…