ГЛАВА 18
Солнце уже клонилось к закату. Вообще-то мы не видели его около двух часов. Интуитивно почувствовала, что день близок к исходу.
Минут через двадцать, как мы вышли, лес стал густеть. Невероятно, только Бакуня уверенно вела нас по лишь ей видимой тропке. Для остальных это были дремучие дебри. Мало того, что подлесок сросся в сплошной шатёр, так высоко над ним ещё и взрослые деревья тесно сплели пышные кроны. Где-то там, над нами, ярко светило солнце, щедро рассыпая тепло, мы же шагали в сумерках, зябнущие от прохлады.
Ничто не радовало. Для нас городских жителей, подобные испытания были просто выматывающими.
Первым зароптал Фёдор Макарович, его поддержала Зоя. К моему удивлению, Леночка стойко переносила тяготы пути, порой одёргивала мать, и... как-то странно поглядывала на Птаха. Скорее всего, мальчишка приглянулся ей, и Леночка из последних сил старалась не показать себя с невыгодной стороны. Возможно, из этих же соображений, Ярик боялся уронить себя в глазах названого брата. Молодцы, что тут скажешь!
Лично себя я не чувствовала таковой: усталость во всём теле, ноги, точно деревяшки передвигаю, ноют руки и лицо, исхлёстанное ветками. Раздражение кипело во мне и пугало так, что тормозило возможные последствия. Психованная Варька с неведомыми Силами... нет! даже и подумать страшно...
Зоя стала канючить о привале. Бакуня спокойно просила чуточку потерпеть: скоро кончится лес.
Фёдор Макарович невнятно, в полголоса бубнил. Наверняка, проклинал всё на свете и меня в том числе. Это чувствовалось по его коротким взглядам в мою сторону. Возможно, он думал, что я намерено, подвергаю их пыткам, когда могла бы лишь шевельнуть рукой и...
Вообще-то я тоже думала об этом. Но... Тогда переброс на Петушиную гору и с неё в Капище был не проблемой, потому что я видела "место посадки", здесь же... Куда кидать? Не угодить бы в худшее место. А шишки потом кому? Варьке, разумеется...
Наконец, когда Фёдор Макарович и Зоя были на грани бунта, лес заметно поредел. Здесь деревья пониже и не такие разлапистые, а кусты, почему-то, прижались к земле.
Однако, появилась другая сложность: камни. Чем дальше, тем больше камней под ногами. Казалось, они нарочно выступали из земли внезапно, дабы мы спотыкались о них. Благо, никто не упал, не зашиб колени. Иначе слёз и истерик не миновать.
Лес постепенно отступал, доверив пространство кустарнику. Мелкие камни уступали место крупным. Всё чаще попадались валуны размером с легковой автомобиль.
Не надолго показалось небо, затянутое, словно, застиранной простынёю. А потом со всех сторон стали наплывать горы, скрадывая небесный полог.
И вновь сумерки, уже настоящие, вечерние. Правда, значительно светлее лесных.
Обнаружившая себя тропинка, зигзагами устремилась на подъём. Склон горы был неровный: ямы, расщелины, выступавшие камни, либо длинные пласты гранита с глубокими расселинами между ними. Растительность скудная, кусты карликовые. Воздух стал суше, что, конечно же, не способствовало подъёму настроения. Зоя, тем не менее, заметно поуспокоилась, а Фёдор Макарович по инерции продолжал бубнить себе под нос.
Я поглядывала на далёкую вершину и подумывала: может, хоть туда перебросить? Всё передышка...
Но, увы! Все мои попытки оказались тщётными. Ни взывания к Духу Ладанеи, ни махания руками, ни вспыхнувшая злость - ничто не помогло.
Попробовала успокоить себя в духе Бакуни: рассыпанные Силы, и всё такое... Что ж, придётся ножками.
Между тем тропинка достигла далеко выступавшего карниза и, присыпанная каменой крошкой, свернула влево. Идти стало намного легче. Можно было чуток расслабиться, установить нормальное дыхание. Фёдор Макарович прекратил бурчание, распрямил плечи. Значительно приободрились Леночка и Ярик. А вот Зоя, напротив, намерено громко, горестно вздыхала, явно намекая на привал.
Я по себе ощущала: привал нужен. Но место для него, увы, весьма неудобное: тропинка узкая, справа угрожающе нависал карниз, слева крутой рваный спуск.
Вскоре спуск втянулся, точно живот дистрофика, и нашим глазам предстала настоящая пропасть. Далеко внизу серебристой блёсткой сверкала речка. Тропинка, впрочем, это уже была довольно широкая тропа, продолжала путь по самому краю пропасти. Справа карниз сменила почти отвесная каменная стена.
Все, кроме Бакуни и Птаха, почувствовали себя не очень уютно. Фёдор Макарович молчал, но на его хмуром лице красноречиво читалось всё, что ему хотелось бы сказать сейчас.
Зоя, конечно, не выдержала и закатила слёзную истерику. Упав на колени, она обхватила камень и закричала, что хоть убейте, а больше ни шагу не ступит.
Леночка вяло попыталась её успокоить, но Зоя ещё громче закричала:
-Нет! Нет и нет! Лучше сбросьте меня вниз, что бы не мучилась! Я больше не могу! Не могу, не могу...
Бакуня объявила привал. Все попадали, где стояли. Лишь Бакуня с Птахом сохраняли прежний, допоходный, вид.
Стыдно признаться, но я была разбита до такой степени, что в пору, подобно Зое, удариться в истерику. Прежняя Варька так бы и поступила...
Я ещё раз попыталась призвать Силы на помощь. С таким же успехом можно было просить горы выровняться в долину.
Есть никто не захотел, только воды попили. Сидели, кто на тропе, подстелив пучок травы, кто на выступах.
-Баки.
Бакуня вздрогнула, обернулась с сияющим лицом. Как-то само собой вспомнилось: в рассказе Бакуни так её звала лишь одна Зазирка.
-Да, Ва-ря!
-Далеко ещё?
-Не очень. Мы медленно идём...
-Вы что, издеваетесь?- вспыхнула Зоя.- Куда ещё быстрее? Мы не по проспекту...
-Мам, мама,- задёргала её руку Леночка.- Не кричи.
-Не покричишь тут... Я вся измочаленная, куда ещё быстрее...
-Не скули,- поморщился Фёдор Макарович. - Без тебя тошно.
Бакуня принялась горячо убеждать, что тропа над пропастью меньше чем через полверсты кончится, и начнётся ровное место. Там есть студенец. Фёдор Макарович хмуро кивал, а Зоя слушала Бакуню и не слышала, с ненавистью смотрела на край пропасти.
-Смотрите!- вдруг вскрикнула Леночка.
Все глянули, куда показывала рукой. На противоположной стороне пропасти, на скале, точно памятник, стояли трое животных. Если не ошибаюсь, это горные козы. Круторогий красавец-самец и две хрупкие, на вид, самочки. Они замерли, видимо, поражённые увиденным. Надо думать, со стороны мы выглядели очень жалко. Особенно на фоне этих дивных хозяев горных круч.
Я неожиданно дико пожалела, что нет с собой фотоаппарата, а ещё лучше, видеокамеры. Такой классный кадр! Ах, как говорится, обидно, досадно, но ладно...
Как ни странно, животные весьма разрядили обстановку. Все оживились, стряхнули усталость и уныние.
Ярик вертелся во все стороны, рассматривая с разных точек животных. Наверняка, он мысленно делал "зарисовки" с натуры.
Приободрилась и Зоя, выразила желание перекусить.
Короче говоря, за ней и остальные потянулись к еде.
Подкрепившись и отдохнув, мы продолжили путь. Бакуня и Птах легко и уверенно шагали по тропе и, невольно, передавали спокойствие остальным. Если не думать всё время о пропасти, то можно идти по тропе так же, как по тротуару или по дорожке на даче.
Не помню, сколько это полверсты, но метров через триста-четыреста, пропасть кончилась: начиналась новая гора. К счастью, невысокая. Тропа обогнула выступ и юркнула в высохшее русло ручья. По нему, видимо, стекают талые воды. Сейчас это была просто канавка, или мощённая дорожка по принципу тяп-ляп.
Коты, неожиданно прибавили ходу: задрав хвосты, лихо понеслись наверх. Мальчишки, взяли Леночку за руки, и, смеясь, кинулись им вдогонку.
-Я не побегу,- веско заявила Зоя.
Фёдор Макарович фыркнул, окинув дочь ироничным взглядом. Разумеется, никто и не собирался бежать, но шаг, между тем, ускорили.
Минут через двадцать мы вступили на вершину. Вид открывшийся был изумительный. Ровная площадка, чуть более футбольного поля, заросшая травой и цветами. Их запахи обрушил на нас лёгкий ветерок.
Ребята с восторженными криками носились по полю. К их шуму примешивался птичий гомон и ещё какие-то звуки, отдалённо знакомые.
-Что это?- озвучила мой вопрос Зоя.
-Квакши,- просто ответила Бакуня.- Там,- указала в правый конец "поля",- кочкарник ( болото).
В противоположной от болота стороне край "поля" терялся в леске. Оттуда и доносился птичий гомон. Туда и направилась Бакуня.
Прямо, слева и справа от "поля" было сплошное небо. Серый полог справа измазан в различные оттенки розового, а слева, наоборот, осветлён до прозрачности: за ним сочно голубое полотно.
Лесок был низкорослый, и оказался просто хаотично разросшимся фруктовым садом. Вперемежку росли яблони, груши, сливы, всевозможные ягодные кусты. Местами, словно заблудились и замерли в немом недоумении берёзки, осина, бузина.
Ничего необычного в этом явлении не было: ещё до Последней Битвы, когда здесь располагалась долина, на этом месте стоял порубежный град. Он был разрушен, когда дыбилась земля. Лишь небольшие следы остались от града: этот сад, да за ним развалины башни.
Бакуня привела нас к месту, где из земли выпирала жёлтая плита, точно расколотая кость гигантского животного. У основания плиты удивительная изумрудная чаша с тёмной жидкостью. Родник, или студенец. Углубление плотно устлано водорослями. Родник, урча, перекатывался через край "чаши" и убегал в сторону болота, где сейчас упражнялись в хоровом исполнении квакши-лягушки.
Мы расположились у родника. Бакуня шустро накрыла "стол", но рвения к еде никто не выказал. Ребята убежали к болоту смотреть лягушек. Фёдор Макарович, умывшись, босиком пошёл по траве, забавно вскрикивая и по-мальчишечьи дрыгая ногами. Зоя, после помывки, легла на траву, закинув ноги на плиту, и расслабленно застыла, закрыв глаза. Коты скрылись в саду.
Мы с Бакуней тоже освежились, вяло поклевали кое-что, после чего Бакуня предложила (если, конечно, Ва-ря не устала), пройтись до края "поля", посмотреть на конечную цель пути.
Поразительно, только Ва-ря совершенно не ощущала той адской усталости, что была полчаса назад. Так, совсем чуть-чуть.
Мы пошли вдоль сада. Бакуня сказала, что если идти сквозь него, то до края ближе, но в глубине сада руины, заросшие травой...
В саду разноголосо гомонили птицы, деревья робко тянули ветви к нам, унизанные мелкими плодами. Кажется, такие называют дичками.
В одном месте нам дорогу перебежал не то заяц, не то кролик. Я не успела толком рассмотреть.
Мы прошли не более пяти минут, когда сад, внезапно, стал втягивать свой край, отступать влево. Мы сделали очередной поворот и- я застыла поражённая. Вдоль края "поля" стояла настоящая крепостная стена. Правда, большей частью обрушенная, местами широкие трещины разорвали её поперёк. Но не сама стена меня поразила, и не сохранившаяся башенка, а то, что на этой башенке, из трещины, росли три деревца, стволы которых переплелись косой. Ближе к кронам, деревца отпрянули друг от друга, и в этом промежутке сейчас было массивное гнездо, а в нём стоял аист. Я во все глаза смотрела на птицу, а она, склонив голову, обозревала нас.
-Ты никогда не видела батяна?- спросила удивлённая Бакуня.
-Батян?.. Видела, только у нас его зовут аист. Просто здесь... кругом ни души... Ведь они селятся рядом с людьми. У нас даже песни об этом поют: " Аист на крыше -мир на земле..."
-Здесь ране так и было. Град и прозывался Батян, потому что было много батян. Селяне считали: это души умерших принимали облик птиц и оставались жить близ родных и близких. Когда не стало града, все птицы улетели. Но одна семья осталась, три птицы. Сказывают ещё: и из селян осталась в живых одна семья ,супруги и их дочь. Никто не ведает, что с ними сталось, но с тех пор здесь всегда живут три батяна...
Аист, по всему, устал нас рассматривать, закинул голову на спину и застрекотал клювом, точно трещоткой.
Бакуня осторожно пробралась к трещине в стене, я - следом.
За стеной был небольшой выступ, а далее плавный спуск, но не по прямой, а скошенный вправо. Вид отсюда открывался отменный. И очень-очень странный. Хоть с какой стороны посмотри. Слева тянулись горы, сейчас все в полосах и пятнах теней, но то, что на них имеется растительность видно невооружённым взглядом. Так вот, в том месте, где начинается озеро, и по обе стороны его, и далее, горы почему-то совершенно лысые. Справа такая же петрушка: идёт себе, идёт "зелёное море тайги", и раз - пошли лысые пригорки...
-Там Оберег,- сказала Бакуня, на мой немой вопрос.- Долина Ворожей...
Я на глаз прикинула расстояние. Думаю, часа полтора, два будем добираться. Это до начала Оберега, а там ещё и до Ворожей топать... Засветло, вряд ли успеем.
-Если сейчас пойдём-успеем,- сказала Бакуня, словно подсмотрела мои мысли.
Но нет, она просто прочитала их на моём лице.
-Тогда вперёд. Зови попутчиков, я здесь подожду.