У меня с детства не было ни кошек, ни собак. Если в доме пригласившей меня дамы оказывалось животное, я находил предлог, чтобы уйти. Мне казалось неприятным прикосновение рук, теребивших мохнатую шкуру.
У Неё был кокер. Сука. Думал, всё испортит. Но за всё время она ни разу не появилась в спальне. Потом уже, виляя обрубком, притащила мне мужские тапочки. А я не ношу чужой обуви и махнул на неё:
- Пошла отсюда!
Она исчезла. С глазами обиженного Пьеро.
С её хозяйкой мы раньше встречались где попало. «Освятили» все уютные места
в городе и окрестностях. Когда муж повез к теще на лето её пацанов, трёх и пяти лет, чтобы потом отправиться в Японию на Симпозиум и ещё куда-то, мы смогли целый месяц жить у Неё.
Лето было чудесное! Я забросил работу и мы ездили на озёра, в горы, катались по Енисею на теплоходе. И кожа Её пахла то солёной водой, то речной, то горной свежестью. Символом свободы и рыночной экономики повылазили, как грибы, всякие кафушки и павильончики, в которых под акцент прокопченных усачей мы с удовольствием ели шашлыки с «Киндзмараули», не подозревая, из чего они. У нас был такой идиотский счастливый вид, что все улыбались нам и мы думали, что на этом свете живут только хорошие люди.
Мы не прятались, и иногда заезжали к Ней или ко мне на работу. У них тогда такие речи витали в кулуарах:
- отправил в Принстон резюме по емэйлу...
-... получил грант...
-...по научному обмену...
-...нужны рекомендации...
-...приглашение на международную конференцию...
-...все расходы за счёт организаторов...
-...ему можно верить, он в сборнике «Who's who»...
-... в Израиль хоть сейчас, но хочу в Штаты...
Иногда Её спрашивали:
Катюха, Миша не звонил? Как прошло его выступление в Шидзуоке?
И шёпотом, скосив глаза в мою сторону:
- А это что за мужик с тобой?
На моей работе царил дух свободного предпринимательства:
-Дискаунт требуй
-Какая маржа?
-Посмотри курс доллара за вторник
-залоговое обеспечение под кредит
-нал или безнал?
-безакцептный аккредитив
-по чем идёт красная ртуть и жидкий фосфор?
-Сертификат на алюминий поддельный!
-На счётчик поставлю!
Наш первое появление в офисе не осталось незамеченным. С вечера Она не развесила сушить постиранную одежду. Я торопил и, махнув рукой, Она напялила, что нашла: разноцветные носки и какую-то хламиду из бабушкиного сундука. Тяжёлые черные волосы подняла и подвязала лентой. Не важно, что носишь, важно, как. А это Она умела. Все выдерги на фирме, расценили её визит, как урок высокой моды.
Быстро въехав в тему, Она нахально начала давать советы. Я вжал голову в плечи от такой наглости, в которой шеф вдруг усмотрел величайшую мудрость и стал уговаривать Её поступить к нам на работу.
Однажды к нам нагрянул ОМОН с автоматами и в масках. Всех положили на пол, стали выгребать документацию и уносить компьютеры. Воспитанная в среде диссидентов, она первая вспомнила о своих правах:
-Не имеете права! Если вы меня немедленно не отпустите, - с угрозой в голосе сказала Она, - то я...
-То что? - повернул к ней ствол один из ниндзя.
-То я описаюсь...
Все рассмеялись и женщин отпустили.
Вечерами, как настоящие супруги, мы приезжали к ней домой, ужинали и под «Амаретто» или «Джин-тоник» смотрели по видику «Форрест Гамп», «Английский пациент», «Лоуренс Аравийский», «Фламенко», «Золотого телёнка». Или читали вслух. Или слушали виниловые пластинки, или смотрели в постели тяжёлые альбомы с репродукциями. Вместе смеялись до слёз, вместе плакали и почти не спорили, настолько единым было восприятие. Прежде я не замечал много чудных мелочей, из которых соткан наш Мир, такой многогранный, яркий, загадочный. Я полюбил его заново.
На стене у неё было несколько картин. Она дружила с художниками и иногда брала меня к ним в мастерские. Среди картин было и изображение Христа. Картина не вполне соответствовала канонам, но впечатляла. В первый же мой визит Она повернула картину лицом к стене, а потом и вовсе отнесла в другую комнату.
- Не замечал в тебе такой религиозности.
- Не в этом дело. Это Войнов с мужа писал. Два варианта. Этот нам подарил. Не могу, когда он смотрит.
У меня появилось ощущение, что я всю жизнь, не только эту, но и предыдущие, знал Её. Это не тот случай, когда не интересно, если долго. Напротив, затягивало всё сильней. Если две половинки монеты подходят только по форме, то мы подходили и по запахам и по температуре тела и по всем мыслимым и немыслимым параметрам.
- Так не бывает, - говорила Она.
Она кончала глазами. Мы смотрели глаза в глаза, чтобы не только тела сливались, но и души. А потом мне в лицо брызгали солёные фонтанчики, как из немецкой куклы.
- Это от счастья, - говорила Она всхлипывая.- Ты знаешь, у нас будет необыкновенный ребёнок.
В Академгородке дома стояли прямо в лесу. В распахнутые наши окна всю ночь пели соловьи. Какие трели! И кто сказал, что животные живут инстинктами?
Август был в разгаре, над Иван-чаем жужжали шмели и оглушительно трещали кузнечики. Но наше лето кончилось. Утром позвонил он и сказал, каким рейсом прилетает.
В последний раз мы пошли вечером погулять с собачкой. Хозяйка её шутила, смеялась. Но лучше бы она этого не делала: в глубине глаз таились боль и тоска. А собачка, которая раньше всё норовила убежать, на этот раз не отходила ни на шаг и лизала мои туфли. Когда на развилке мы пошли в разные стороны, Она к дому, а я на парковку за машиной, - собака заскулила и стала метаться от Неё ко мне и обратно, увеличивая амплитуду, пока хозяйка не прицепила её на поводок. От тявканья у меня в горле застрял комок. Я громко включил музыку в машине.
На следующий день ко мне на работу приехал её муж. Не знаю, как он нашёл меня, мы не были знакомы, но я сразу вспомнил икону. Моложе меня лет на десять, выше ростом, с длинными неухоженными волосами и бородой. Я сам был в прострации, поэтому не сразу обратил внимания на его измученное бессонной ночью лицо. В воспалённых глазах не было ни стыда, ни ненависти. Только боль и страдание.
- Вам нужно срочно приехать к Кате. Ей очень плохо. - И исчез.
Знакомая до каждой царапины дверь оказалась не заперта. Навстречу мне, выскочила встревоженная собака, поверившая, что наконец-то всё будет хорошо. Впервые в жизни я взял собаку на руки и услышал, как трепещет её сердечко. Катя лежала на смятой постели, на том самом белье, что осталось после нас. Она с трудом приоткрыла глаза и тихо промолвила:
- Ты...
На столике в изголовье лежала открытая баночка гидазепама. В ней оставалось две таблетки и я проглотил их. Раньше я никогда не принимал ничего подобного, поэтому подействовало довольно быстро. Стало всё тупо-безразлично, я присел у Неё в ногах, а потом лёг в одежде и почувствовал прикосновение Её холодных пальцев к моим.
Мы потом ещё долго убивали себя. Но вначале убили ребёнка. Того самого, который должен был быть необыкновенным. Собачка убежала и не вернулась. Хозяйка сказала, что она скучала по мне и отправилась на поиски. До сих пор я помню её кличку и, завидев похожую собаку, зову её.