Громкие навязчивые крики чаек врывались в просыпающееся утро, пытаясь заглушить волнение моря. Волны по привычке отчаянно бились о прибрежные скалы всю ночь, будто пробивали себе путь на сушу, пытаясь сбежать от грозного моря-отца, туда, где тепло и сухо, и где живут люди… Под утро море успокаивалось и приносило короткое успокоение волнам, они ненадолго сдавались и ловили дыхание ветра, надеясь на его спасение. Только ветер мог дать им новые силы. Они терпеливо ждали его милости.
Солнце нежилось в белоснежных облачках, поднимаясь из-за горизонта. Приятное благоухание раскрывающихся магнолий смешивалось с соленым воздухом. Утренняя прохлада дарила наслаждение пробуждающемуся маленькому городу. Один из многих прибрежных городков, так похожих друг на друга своим застенчивым очарованием. Маленькая пристань, пахнущая свежей рыбой, вмещала всего несколько больших яхт, а рыбацкие лодки ютились вдоль всего берега. Такие прибрежные городки располагаются на побережье всего Средиземноморья. И этот мог находиться в Италии, Испании, Турции или Греции?
На рассвете рыбаки, как это было заведено веками, отправлялись в море. И к раннему утру возвращались с уловом свежей рыбы, образовывая прямо на пристани небольшой рыбный рынок. Стаи чаек кружили вокруг, в надежде ухватить лакомый кусок рыбы. Они кричали и выталкивали друг друга из общей массы. Самое лучшее должно было доставаться лишь самому сильному. Закон жизни, закон выживания… Закон вселенной? И что значит быть сильным? И отличаются ли люди от этой агрессивной стаи голодных чаек? Извечные вопросы…
Море не задавалось вопросами, и по-прежнему нервно тревожило вечно бегущие от него куда-то волны. А ветер вечность продолжал дарить надежду рвущимся на свободу волнам.
Это утро практически не отличалось от других тысячи или миллионов рассветов в его жизни, разве что приятным покалыванием в сердце. В открытое окно врывался прохладный средиземноморский ветер. Лучи восходящего солнца нежно проникали в каждую клеточку пробуждающегося мира. Он не спал всю ночь, и лежа на кровати,
наблюдал в открытое окно приближающийся рассвет. Он много думал и оценивал, рассуждая, и даже боролся сам с собой, но в глубине своей мудрой души он чувствовал необычное счастье. Эта ночь принесла много радости и удовлетворения не только телесного, но и затронула что-то давно спящее в его сердце. Казалось, сердце было настолько закрыто для проявления обычной нежности и любви, что поначалу испытало
чудовищную невыносимую боль и ему хотелось немедленно сбежать. Хотелось забыть, не начинать, не разочаровываться… Но она была очень открыта ему, в глубине ее сердца он увидел слишком много любви…и не требовала слишком много. И он остался. И как бы цинично не вел себя его разум, диалог их душ был восхитителен. Не имели значения его странные игры, поведение. Постоянный поиск смысла и целесообразности причинял беспокойство.
Несомненно все было слишком странным, для того чтобы быть правдой. Но она верила. Она видела в этом снаружи непробиваемом и слишком циничном человеке нечто такое, что заставляло меняться ей самой. Она жадно хваталась за каждое произносимое им слово, каждая, кажущаяся сначала бессмысленной, мелочь была уроком для нее. Каждая обида испытанием. И никогда она так много не плакала. Казалось, слезы вбирали в себя и выносили наружу всю боль, которая скопилась на протяжении жизни. С каждым разом становилось все легче. Это были слезы исцеления. Она становилась счастливой и мечтала, что сможет хотя бы на короткое время быть с ним вместе. Она знала, что ненадолго, потому что ветер не мог задерживаться …
Солнце показалось из-за горизонта и залило золотыми лучами белоснежную комнату. Он осторожно дотронулся рукой до ее плеча и нежно прижался щекой. Она крепко спала, и на ее губах он заметил улыбку, улыбнулся в ответ. Она была счастлива и свободна. Как чайка. Он помог ей стать такой, приняв ее любовь.
Он наслаждался этими прекрасными мгновениями, всего лишь короткими мгновениями Вечности… и знал, что обязательно еще вернется, как возвращался всегда…
17 июля 2009