Феодосийская война
Сатир сидел на троне. Вид у него был торжественный и
решительный; таким он бывал, лишь когда решался на какое-
либо важное предприятие. Перед ним, почтительно склонив
голову рядом с говорившим послом, вернувшимся из Фео-
досии, стоял Демарх. По приказу царя он с большей частью
отряда, находившегося в Синдике, срочно вернулся в Панти-
капей. И теперь Демарх предчувствовал, что какое-то новое
дело, более важное и опасное, задумано боспорским влады-
кой.
Сатир цепко сжимал подлокотники деревянного трона,
украшенного слоновой костью и позолотой, смотрел твердо
и прямо. Посла удивляло, что обычно бурно реагировавший
на плохие вести боспорский владыка спокойно выслушал
его сообщение об отказе архонта Феодосии выдать Басири-
ска. Ему даже и в голову не могло прийти, как доволен был
этим отказом Сатир. Наконец-то у него появился весомый
повод предпринять военный поход против главного своего
торгового и политического соперника в Таврии – Феодосий-
ского полиса.
То, что было непонятно послу, прекрасно сознавал Де-
марх. Его не пугал новый поход, но удивляло то, с какой
легкостью царь решался на такое опасное предприятие. Он
понимал, что не в его силах было изменить решение все-
сильного тирана, но следовало приложить немало усилий,
чтобы доказать, что войску боспорскому и всему царству
124
предстоит совершить не победный однодневный марш, а их
ожидает большая и затяжная война.
Жестом руки Сатир отпустил посла и устремил свой твер-
дый и насмешливый взгляд на Демарха.
– Что скажешь, Демарх?.. Должен ли властелин Боспора
сносить такое пренебрежение от Феодоссии?..
– Я думаю, мы могли бы захватывать суда Феодосии, ко-
торые проходят через Боспор в Меотиду…
– Нет, это слишком малая плата за нанесенное мне и моей
стране оскорбление. Слишком много возомнили о себе фео-
досийцы, и я, боспорский царь, им этого не прощу. Феодо-
сия станет боспорской!
– Но, великий царь, у Феодосии сильный флот и большое
пешее войско из фессалийских наемников и ополченцев.
– А у нас разве нет фессалийских и фракийских наемни-
ков?.. Разве у нас не сильнейший на всем понтийском по-
бережье флот, экипажи которогообучены нанятыми в Афи-
нах моряками?..
– Великий царь, но если на помощь Феодосии подоспеет
флот Гераклеи Понтийской, с которой у феодосийцев за-
ключен военный союз…
– Этого не должно произойти, потому что мы захватим
Феодосию внезапным ударом с суши и моря. И никаких от-
говорок я не хочу слышать. Через два дня боспорское вой-
ско выступает к Феодосии, а флот под предводительством
Гестиона блокирует Феодосийскую гавань. Все! В ближай-
шие дни Феодосия должна стать боспорским городом!
Озадаченный Демарх с тяжелым настроением вышел из
царских покоев и направился к себе. «Легко сказать: Фео-
досия должна стать боспорской! – А как это сделать?» – с
раздражением думал он, шагая по пыльной дороге, ведущей
из акрополя в город.
Через два дня боспорское войско выступило против Фео-
досии и окружило город с суши. Взять его штурмом, как и
предполагал Демарх, не удалось, так как предупрежденные
кем-то феодосийцы подготовились к защите и вовремя укры-
лись за высокими оборонительными стенами. Понтарх Ге-
стион с флотом вошел в Феодосийскую гавань несколько
позже, чем было задумано, что позволило выйти в море и
уйти к Херсонесу за помощью эскадре военных кораблей и
125
даже торговым судам. Отправившиеся было в погоню бо-
спорские корабли спустя некоторое время вернулись к Фео-
досии и вошли в гавань.
Демарх осознавал всю сложность положения; ускользнув-
ший феодосийский флот, каким небольшим он ни был, мог
обернуться могучей армадой, которая в любую минуту спо-
собна была нанести удар с моря или высадить за ближай-
шим мысом войско гераклийцев, способных разрушить осад-
ные сооружения и даже сломить осаду.
Несколько раз боспорцы предпринимали попытки разбить
ворота тараном и войти в город, и всякий раз отступали под
градом стрел, дротиков и камней, сыпавшихся сверху, остав-
ляя убитых. Осада обещала быть длительной и изнуритель-
ной; закрома феодосийцев были наполнены хлебом и ово-
щами, питьевую воду доставали из многочисленных колодцев.
Большие неудобства испытывали сами боспорцы, вынужден-
ные издалека подвозить своим воинам пищу и воду.
Как и предполагал Демарх, примерно через месяц после
начала осады Феодосии, когдаего армия по приказу Сатира
была укреплена гарнизонами городов Азиатского Боспора,
а стратег разрабатывал план генерального штурма города, в
туманном сумраке осеннего утра зазвучали трубы с кора-
блей, спешащих под предводительством Тиниха на помощь
феодосийцам.
Сигналы труб разнеслись в синем тумане такой широкой
полосой и так внезапно, что корабли боспорской эскадры
снялись с якоря и поспешно бежали в сторону Боспора, по-
зволив гераклейцам войти и занять Феодосийскую гавань.
Когда же развеялся туман и наступил солнечный день, то
оказалось, что флот боспорский бежал от небольшой эска-
дры, состоявшей из нескольких военных кораблей, круглых
торговых суден и дюжины челноков.
Это было все, что феодосийский стратег Тиних сумел со-
брать в Гераклее. И тогда, желая спасти родной город и
прогнать из его гавани врагов, он усадил наемников на тор-
говые корабли. Подойдя ранним утром к Феодосии, Тиних в
каждый челнок посадил трубача, а когда эта лодочная эска-
дра разошлась широкой дугой по морю, то у входа в гавань
трубачи разом затрубили по сигналу с триеры, создавая впе-
чатление, что к Феодосии подходит огромный флот.
126
Только через несколько дней после случившегося боспор-
цы узнали, какую шутку сыграл с ними Тиних, и по приказу
разгневанного Сатира гавань Феодосии снова была окруже-
на боспорскими кораблями, а Демарх подготовил войска к
решительному штурму города.
Духи предков и родные боги
Третий день беспрестанно лил дождь. Его размеренный
стук по крыше еще больше усиливал тишину. Тиргатао ле-
жала на деревянном ложе, укрытая медвежьей шкурой. Теп-
ло постели и шум дождя за стенами хижины склоняли к
воспоминаниям и размышлениям о прожитых годах. В со-
знании возникали полузабытые детские мечты и обрывки
снов, они мешались со словами старой жрицы, которая при-
ютила Тиргатао в своем доме: «Сколько раз украшала Боги-
ня нашу землю цветами и листьями с тех пор, как я в по-
следний раз видела тебя, дочь славного Яксамата…»
Тиргатао грустно взглянула на старуху; жрица постарела и
иссохла, но ей казалось, что она такой же была и в годы ее
детства, а время не имеет над нею власти. «…Твой отец по-
кинул нас и ушел в страну теней и забвения к твоей матери
во время сбора последнего урожая», – продолжала гово-
рить старуха. «Отец! – глотая невольно набежавший в горле
ком, мысленно обратилась к своему отцу Тиргатао, – я не
видела тебя с той весны, как уехала с этим предателем Ге-
катеем в Синдику. Прости, отец, что не навестила тебя после
свадьбы!»
Ей вспомнилось, как она получила весть о смерти отца.
Встретить Тиргатао с сопровождающими ее керкетами с ча-
шей вина в руке, как того требовал обычай меотов, вышел
Яксарт, недавно ставший вождем племени.
После обмена приветствиями он сказал ей о смерти отца,
о том, что его хоронили всем племенем с подобающими по-
честями, отправив вместе с ним в дорогу слуг, лошадей,
амфоры с вином и немалым запасом пищи. «Пусть безза-
ботной будет его дорога в страну теней!» – такими словами
закончил свой рассказ Яксарт.
В тот же день Тиргатао отправилась на могилу отца. На
вершине кургана, у памятного каменного столба, она отре-
зала прядь своих густых черных волос и положила у под-
127
ножия. Затем, посыпав голову пылью и расцарапав в кровь
лицо, она с тяжелым стоном упала на землю и, припав к
могильной земле, уже успевшей зарасти травой, долго
безутешно рыдала и неподвижно лежала, скорбя по послед-
нему родному человеку, оставившему ее одну в этом мире.
Высоко в небе плыли тяжелые облака. Когда Тиргатао под-
нялась с земли, то за спиной увидела молчаливо склонивше-
го голову Яксарта.
* * *
Жрица говорила, не беспокоясь, слушает ее Тиргатао или
нет. «Новый вождь Яксарт избран на сборе всем племенем.
И сама Богиня не возражала против этого выбора …»
Воспоминания разматывались клубком обрывистых нитей.
Тиргатао вспомнила Яксарта молодым красивым юношей со
шрамом на правой щеке. Сильный и выносливый, он не мог
не вызывать восхищение своей беспредельной верностью у
любого, кто знал его с детства. Девочкой Тиргатао иногда
представляла, что станет его подругой, будет ожидать его с
походов, готовить обед и шить одежду. Ее отец также лю-
бил этого скромного мужественного юношу и во время
праздничного застолья всегда сажал рядом с собой и уго-
щал лакомыми кусками мяса. Теперь Яксарт возмужал, по-
седел и стал еще молчаливее и сдержаннее.
Тиргатао на мгновение показалось, что она снова малень-
кая девочка и как когда-то слушает жрицу Великой Богини,
словно и не было долгих лет разлуки и ее жизни в Синдике.
Ей почему-то вспомнился рассказ жрицы, слышанный много
лет назад у ночного костра.
«Это было давным-давно, много лет назад, когда наш на-
род поклонялся только своим богам и не чтил богов этих
ярко одетых купцов, заходящих сюда с вином и красивыми
безделушками. Тогда в горах водилось много дичи, в реках
было много рыбы, а земля необыкновенно родила хлеб. –
Хриплым голосом рассказывала жрица, а огонь очага, над
которым на железной цепи висел большой бронзовый ка-
зан, отбрасывал багровый свет на лицо жрицы и черные
закопченные стены. – Тогда боги исполняли молитвы наше-
го народа. Нужен был дождь – стоило помолиться Богу
Неба, и он проливал на долину сладкую грушевую воду, от
которой из черной земли быстро росли травы и овощи, а на
128
деревьях зрели фрукты и ягоды. Это было так давно, что ни
один старик племени не помнит. Тогда не было таких боль-
ших домов, и наш народ жил ближе к своим богам, за что
те любили его больше, чем сейчас. Случилось так, что на
наше племя внезапно напало большое войско кочевников.
Всадники их были одеты в шкуры диких зверей, на головах
у них были остроконечные шапки. И дрались они как звери,
и жадны были как звери.
В первом сражении с ними погибли лучшие наши воины.
Так всегда бывает, потому что лучшие всегда в бою идут
первыми. Среди погибших был и вождь нашего племени.
Лучшие и храбрейшие воины погибли, но своей смертью
спасли остальной народ, который отошел вглубь гор. Но
косматые всадники рыскали всюду, ища ускользающую до-
бычу. Поэтому наш народ надолго останавливался в какой-
нибудь долине, чтобы засеять поля, построить жилища на
зиму и убрать урожай.
Вот тогда-то, когда в народе яксаматов не осталось муж-
чины с храбрым сердцем, верховную власть взяла на себя
Амагара, душа у которой была душой храброго воина. Она
собрала весь народ у священного костра на лесной поляне
и сказала: ''Яксаматы, мы не можем день и ночь прятаться в
лесных чащобах от пришельцев, мы должны вернуться на
свои земли, к могилам своих предков, засеять поля и убрать
урожай,чтобы не погибнуть от голода. Нам надо заключить
союз с соседними племенами зихов, фатеев, синдов, чтобы
прогнать захватчиков с наших общих земель''. Получив со-
гласие племени, она разослала во все концы меотских зе-
мель вестников с приглашением вождей на священный обед.
Когда вожди съехались, Амагара приказала заколоть огром-
ного быка, расстелить на поляне его шкуру и первая села на
нее, приглашая и остальных вождей занять рядом с собой
место. Так возник Союз меотских народов. Амагара повела
большое войско меотов против пришельцев-кочевников, раз-
била их и гналась за ними, пока они не ушли через снега
высоких гор в земли других народов.
Прошло много лет и зим, и в наши земли явились новые,
более искусные завоеватели. Они принесли с собой блестя-
щие и прозрачные, как вода, бусы, вино, красивую посуду.
Их оружие – мечи, шлемы и щиты – были красивее наших,
129
но они покорили нас не войной, а своими красивыми на вид
вещами. Прежде мы обходились грубой лепной посудой, ни
для кого не было зазорным пользоваться ею, а теперь каж-
дый желает есть, пить из дорогих кубков, услаждая свой
взгляд красивым рисунком на чашах и кувшинах. Появились
деньги; некоторые яксаматы перестали разводить скот и се-
ять хлеб, а стали только продавать и собирать блестящие
кругляшки, а прежний Меотский Союз не желает сообща
бороться с этими захватчиками.
Говорят, пришельцев стало так много, что они живут у
моря в больших каменных городах, где у них стоят белые
храмы, плавают в огромных лодках. Все их города подчиня-
ются одному большому, в котором сидит царь – хозяин
всего их несметного богатства. Бесчисленное множество ра-
бов гнут спины и рвут жилы на этих пришельцев, а многие
меоты готовы за блестящие кругляшки отдать даже близких:
отец – сына, брат – сестру».
«Конечно, Лула, ты была права – все так и есть!» – по-
думала Тиргатао, глядя на возившуюся у горящего очага
старую согбенную жрицу.
* * *
Дул сухой ветер; на долину с горных склонов спускался
синий вечерний сумрак. На курганах волнами перекатыва-
лась и шумела высокая сухая трава. На западе за горами
виднелась желтая полоска – все, что осталось от пышного
заката. На вершине кургана среди вождеймеотских племен,
рядом с Яксартом, сидела Тиргатао.
По обычаю своего племени она стала женой вождя, и те-
перь на тризне своего отца она находилась рядом с мужем.
По ее просьбе Яксарт пригласил вождей соседних племен,
кроме синдов. Ярко пылали костры, бросая по ветру длин-
ные языки пламени и освещая лица и фигуры сидящих во-
круг них людей. На вертелах и в бронзовых котлах жари-
лось и варилось мясо животных, зарезанных тут же. Мальчик
наливал знатным гостям в ритоны, канфары и килики густое,
красное, как кровь, вино.
Тиргатао поднялась с земли и стала говорить: «Здесь со-
брались друзья и союзники моего отца Ксатрага, ушедшего в
страну теней вождя яксаматов. Не один раз прежний вождь
вместе с вами или вашими отцами сражался против кочевни-
130
ков, сохраняя верность Союзу. Но есть вождь, который ему
изменил и предал меотов. – Тиргатао встретилась взглядом с
холодными глазами Яхмета, и тот одобрительно кивнул голо-
вой. – Вождь синдов Гекатей вошел в сговор с царем Боспо-
ра Сатиром и пренебрег обычаями меотов. Он предал не
только меня, свою бывшую супругу, но и всех меотов, за что
должен быть наказан. – Ропот, то ли одобрявший слова Тир-
гатао, то ли осуждавший предательство Гекатея, пронесся
среди пирующих. – Царь синдов осквернил и надругался над
обычаем наших предков и хотел сделать меня своей рабыней-
наложницей. Он враг меотов, и я прошу наказать его!»
После ее слов вожди разом заговорили между собой. Тир-
гатао плеснула из своего канфара вино на землю и разом
выпила остаток. Вожди последовали ее примеру.
В тот же вечер было принято решение о том, что меотские
племена должны пойти войной против Гекатея и опустошить
войной земли синдов.
«В день, когда полная луна появится над горой Папая, –
показала Тиргатао рукой на гору, выглядывающую из-за
хребтов, – воины нашего племени будут ждать ваших вои-
нов там, где сливаются вместе три реки!» Вожди громким
криком возвестили о своем участии в предстоящем походе.
На курганы вместе с сумерками опускался туман. Вначале
он осел на травы, потом стал густеть, и вскоре воздух стал
похожим на молоко. Над костром, горевшим в большой ква-
дратной яме, виднелся красный ореол, а клубы дыма стали
похожими на ярко-фиолетовое облако, какие бывают при
закате.
Вокруг ямы в ритуальном танце кружили яксаматы, стара-
ясь угодить духу умершего вождя. Среди них была и Тирга-
тао с вождями. Пламя костра освещало фигуры и лица из-
вивающихся в дикой пляске людей. В яму летели дорогие
канфары и килики, ритоны и закопченные лепные кружки,
из которых только что пили вино. Воины ломали копья, бро-
сали их в костер вслед за посудой. С воплями и криками
женщины царапали себе лица, мужчины наносили раны кин-
жалами.
Тризна продолжалась до самого утра. Изнемогшие от
усталости люди валились на землю и тут же засыпали. Доль-
ше всех вокруг костра плясала Тиргатао.
131
Она проснулась раньше спавших, прижавшись друг к дру-
гу, вождей.
Туман не позволял ничего видеть дальше десяти шагов.
Тиргатао приподнялась, упершись рукой в землю, огляну-
лась по сторонам. Справа уходила колонна теней, впереди
шел, опустив голову, какой-то старик. Тиргатао с мольбой
протянула к нему руку: «Отец! Отец…» Но старик, даже не
обернулся; он исчез в пелене тумана. «Значит, обижается за
что-то на меня», – с горечью подумала Тиргатао.
Над горизонтом взошло солнце, сквозь туман на него мож-
но было смотреть без всякого опасения. Медленно поднима-
лись с земли, охая и хватаясь за головы и бока, окоченев-
шие яксаматские воины и гости.
Пригоршнями брала Тиргатао из кувшина с широким гор-
лом охру, очищавшую от скверны священные места, и бро-
сала ее на почерневшие угли костра. К яме подошли воины
и принялись засыпать ее землей, разрыхляя ножами и кин-
жалами.
На следующий после поминального пира день на священ-
ной поляне были устроены спортивные состязания в честь
умершего вождя. В них приняли участие все воины племени,
а также гости – вожди соседних меотских племен. В состя-
заниях по борьбе особенно захватывающей была схватка
Яксарта с Яхметом. Несмотря на отчаянно кричавшую толпу
яксаматов, поддерживавших своего вождя, победу одержал
Яхмет, у которого руки, казалось, были железными.
В стрельбе из лука участвовала Тиргатао. Она лихо мча-
лась на лошади, отпустив уздечку, и стреляла без промаха в
деревянный щит, висевший на кряжистой вербе.
Горгипп и Синдская Гавань
Струны лиры то натужно гудели, то звенели в каменном
своде окна. Им вторило невнятное пение. Горгипп пытался
подобрать музыку к недавно сочиненному гимну Аполлону.
Он был так поглощен занятием, что не заметил вбежавшего
в комнату Метрадора.
– Отец зовет тебя! Он требует, чтобы ты немедленно явил-
ся к нему! – Прокричал подросток и так дернул брата за
хитон, что тот едва не упал с подоконника.
– Горгипп, – начал Сатир, – необходимо, чтобы брат твой
132
Левкон, сменивший стратега Демарха в Синдике, вернулся в
Пантикапей. Он мне нужен для войны с Феодосией, но об-
стоятельства требуют, чтобы боспорские войска находились
в Синдике. Ты знаешь, что правитель синдов Гекатей женил-
ся на твоей сестре, Ефронее, а его бывшая жена-меотянка
бежала… Вероятно, в родное племя. Следует ждать набега
на Синдику, может быть, и на наши селения. Я тебе напо-
минаю это потому, что хочу чтобы ты отправился туда и со
свойственным тебе благоразумием не только защитил се-
стру Ефронею, но и сохранил мир и порядок в той стране.
Ты, конечно, слышал и о боспорских купцах, обосновавших-
ся рядом с Синдиком и торгующих там вместе с синдами.
Обустрой порт, наведи порядок в торговле боспорцев с син-
дами, в хозяйственные дела Гекатея не вмешивайся – пусть
считает себя полноправным правителем. Но управлением
стражей города и военными делами занимайся сам и будь
непреклонным и решительным. В случае особой военной
опасности обращайся ко мне и не забывай, что со дня при-
бытия в Синдик ты становишься главным правителем всего
Азиатского Боспора. Затягивать с отбытием не следует.
Гоплиты-юноши из лучших боспорских семей уже готовы от-
правиться с тобой в поход. Думаю, завтра утром ты вместе
с ними уже переправишься на тот берег Боспора.
Мусические упражнения пришлось Горгиппу отложить до
лучших времен и молиться Зевсу-Сотеру и Аресу. Бог войны
обычно приносит несчастья и сеет хаос, но случается, что
только с его помощью можно установить среди людей на-
рушенный покой и порядок, так необходимые для вступле-
ния в свои права бога света и гармонии Аполлона. Так раз-
мышлял Горгипп, примеряя доспехи и отдавая приказ
готовить к походу коня.
Утром следующегодня он с тридцатью знатными боспор-
скими юношами и снаряжением отплыл на большом корабле
к берегам Азиатского Боспора.
Через два дня Горгипп радостно обнял брата Левкона в
Синдике, а после осмотра вместе с ним Синдской Гавани
отправился к Гекатею.
Гекатей жестом приказал открыть ворота гостям и принял
их с особыми почестями. На стройных конях въехали всад-
ники. Вслед за ними последовала свита из нескольких чело-
133
век. Один из всадников в мгновение ока спрыгнул с лошади
и помог Горгиппу сойти на землю, другой подал свиток.
Скользнув по двору взглядом, с приветливой улыбкой он
подошел к Гекатею:
– Я, Горгипп, сын архонта и царя Боспора Сатира, при-
ветствую тебя, синдский царь Гекатей! – Горгипп слегка
склонил голову. – У меня для тебя послание от отца, кото-
рый отозвался о тебе как об очень умном человеке и хоро-
шем правителе.
– Приветствую тебя, Горгипп! – Гекатей взял в руки сви-
ток, развернул его и, лишь пробежав взглядом по тексту,
передал Филократу. – Приветствую и тебя, Левкон!
Сатир писал, что узнал от Демарха о побеге Тиргатао, о
нависшей над Синдикой угрозе набегов и готов оказать все-
стороннюю помощь. Он советовал ему держать дружину в
полной готовности, чтобы при набеге меотов вместе с бо-
спорским отрядом Горгиппа отразить врагов. Войну не реко-
мендовал начинать первым, если только не окажется, что
прочие меоты и скифы отказались помогать яксаматам. Он
льстил Гекатею, называя его царем синдов и своим зятем,
просил оказать поддержку сыну Горгиппу, которого «по
просьбе жителей Синдской Гавани» отправил в то поселение
правителем. В конце же отмечал, что Горгипп – человек
молодой, начитанный, обученный военному делу, но неис-
кушенный в экономическом управлении, поэтому просил
оказывать ему помощь.
Гекатею льстило родство с боспорскими тиранами, но пу-
гала мысль – не хочет ли Сатир с помощью своих детей –
дочери и сына – прибрать власть над Синдикой?.. Он скрыт-
но бросал взгляд на Горгиппа, ожидая поймать хитрый
прищур глаз либо ухмылку, но всякий раз видел открытую
улыбку и приветливое выражение лица.
«Что ж, может быть, и к лучшему, что сын Сатира будет
править портовыми греками, u8211 – подумал Гекатей. – Однако
следует скрепить союз с Октамасадом и собрать войско,
конечно, не для похода против яксаматов, а чтобы отразить
возможную попытку боспорцев захватить Синдику».
Гекатей пригласил Левкона и Горгиппа в дом, где был при-
готовлен обед в честь высоких гостей.
За обедом Гекатей и Горгипп беседовали о лошадях, об
134
урожае, портовых сборах. Перейдя к изысканному фасос-
скому вину, они обнаружили немало схожих интересов. Гор-
гипп искренне обрадовался, обнаружив в правителе синдов
осведомленного в истории, мифах и преданиях собеседни-
ка.
Глаза Левкона насмешливо заблестели, когда он наблю-
дал за беседующими Горгиппом и Гекатеем. Узнав о би-
блиотеке царя синдов и о Филократе, он захотел познако-
миться с книгами и логографом.
Горгиппа смущало лишь отсутствие сестры, которой он
почему-то не видел рядом с Гекатеем, но когда он узнал ее
в одной из нарядно одетых танцовщиц, то совершенно успо-
коился.
* * *
Следующим утром Горгипп попрощался с братом и отпра-
вился к Гекатею, чтобы познакомиться с его книжными со-
кровищами и ученым. Но радость общения была далеко не
последним сюрпризом, приготовленным для него богами в
Синдике.
На празднике, посвященном Великой Матери Богине, да-
рящей богатый урожай хлеба, он познакомился с сестрой
Гекатея Апсарой и был очарован ее девственной красотой.
Апсара подарила Горгиппу синдскую накидку на шапку с
вышитым золотыми нитями орнаментом. Увидев однажды их
беседующими под храмовым деревом, Гекатей понял, что
они могут там простоять вечность, и приказал позвать гостя,
чтобы торжественно вручить ему меч с золотыми ножнами и
пригласить на обед.
Несмотря на свою молодость и увлеченность Горгипп не
забыл наставлений отца и ежедневно занимался обустрой-
ством Синдской Гавани, упорядочением торговли и охраной
Синдика. Каждое утро он отправлялся с двумя помощника-
ми в гавань, вымерял ее, чертил планы зданий, составлял
смету расходов на их постройку. Он заложил эргастерий по
выпуску черепицы и пифосов, получив приличную сумму.
Он был так поглощен новыми занятиями, что совсем забыл
о поэзии и музыке. Гекатей сдружился с Горгиппом, которо-
му доверял во всем, и обрадовался,узнав о его намерении
жениться на Апсаре.